ПРОЛОГ, или История сбывшегося пророчества,которого не было

Невероятно, но если бы всего два десятка лет назад на тихой бакинской улочке к автору этих строк, отвергнутому жизнью, затравленному, а потому находящемуся тогда на грани отчаяния, подошёл некто и прошептал, что скоро всё переменится в его жизни, и он вынужденно оставит родину, чтобы больше не возвращаться сюда, и поселится в России, в Москве, примет святое Крещение в православном храме с именем Василий, и их с женой давний брак будет освящён Таинством Венчания... что спустя несколько лет получит благословение трудиться в храме, а позже и носить подрясник... а ещё примет на руки кроху, преданную своим отцом ещё до её рождения, и она станет ему воистину родным человеком, радостью и утешением... станет ездить по большим и малым городам, посёлкам и деревням, выступая в больницах и тюрьмах, вузах и школах, воинских частях и детских приютах, на космодроме и атомной станции, рассказывая людям о небесных свойствах русского языка, а позже напишет, как послушание, книгу о Тайне святого русского слова, издание которой благословит Предстоятель Русской Православной Церкви, а потом, воодушевлённый вниманием читателя к русскому слову, примется за новые книги... и что его будут узнавать многочисленные благодарные зрители его телевизионных передач... наверняка он счёл бы этого человека безумцем. Однако если бы встреча эта всё же случилась тогда на тихой бакинской улочке, то незнакомец этот наверняка заслужил бы право именоваться пророком. Ибо не постижимым образом всё так и произошло в моей жизни. Самое же невероятное в этой истории то, что автор этих строк и в самом деле всерьёз увлёкся русским языком. Вот бы удивились институтские товарищи и преподаватели! Ведь ему всегда казалась куда интереснее, заманчивее литература, в особенности русская. А тут - язык. Тогда казалось, пишешь грамотно - и довольно с тебя. Ан нет... Хотя, должен признаться, всякий раз коробит, когда слышу в свой адрес: «Занимается русским языком». Признаюсь вам как на духу, я русским языком не «занимаюсь», я его очень люблю. Люблю так... Даже сам не знаю, с чем сравнить это чувство. Словом, нет для меня ничего увлекательнее на всём белом свете. А потому на вопрос, который так часто задают мне мои дорогие читатели и слушатели, мол, как же так случилось, что такую книгу о русском языке написал азербайджанец, привычно отшучиваюсь: жил, говорят, некогда мудрец, который изрёк, что лучшую книгу о Севере напишет когда-нибудь африканец. Наверное, я его предтеча...

И всё-таки это чудо. Одно из тех, которые так часто случаются со мной за последние полтора десятилетия после принятия Таинства святого Крещения. К примеру, окончив с весьма приличными оценками институт русского языка и литературы, языком этим, по сути, я не владел. Это вроде того, как много лет прожить в доме, не являясь его владельцем. Владелец-то и относится к дому по-иному... Притом что высшее образование на русском получили прадед, деды, отец и дяди. Просто привычно говорил на нём, так же привычно читал написанные на русском книги, писал письма. Впрочем, так же не владеют языком не переступившие ещё порога православного храма многие природные русские люди, даже не подозревая об этом. Я понял это, когда оказался милостью Божией в этих благословенных стенах, - и лишь тогда, да и то не сразу, - услышал давно и хорошо знакомые русские слова, но как бы заново. Они оказались совершенно иными, их сокрытый прежде от меня смысл был так пронзителен! Самым же таинственным было то, что все они благовествовали - имеющему уши слышать (Мф. 11, 15) - о Нём, о Христе. Эта неслыханная прежде новизна и свежесть так поразили моё сердце, что изменился отныне не только слух, но и весь строй моей жизни. У неё наконец- то предстательством Богородицы, к Которой так взывал, появился отныне ясно очерченный смысл: всегда и везде, пока есть силы и дарованное Господом какое-то разумение, благовествовать о небесной высоте и бездонной глубине великой русской речи во дни её повсеместного поругания. А ещё призывать русских и нерусских людей, коим дорога эта речь, беречь её как самое драгоценное национальное достояние, делиться той самой радостью, которой сам был некогда обрадован в православном русском храме. Труд этот в известной мере преисполнен и печали, но всё равно побеждает радость, та великая радость о Христе Спасителе, что так счастливо и таинственно заключена в святом языке нашем...

Как скорбим мы, услышав об уходе из жизни близкого или просто знакомого нам человека. Как и о многих незнакомых нам людей, о которых с такой печальной регулярностью узнаём из сводок новостей: погибших в авиа- и автокатастрофах, погребённых заживо в глубоких шахтах, утонувших в бездонных морях, взорванных безжалостными террориста ми, смытых наводнениями, нашедших последний приют под обломками зданий, рухнувших от землетрясений... не заме чая при этом, как на планете нашей неслышно, как деревья, умирают языки - удивительные, неповторимые. Да-да, каждые две недели (!) человечество оскудевает в среднем на один человеческий язык. Конечно, в первую голову печальная участь забвения постигает те из них, что лишены письменности. Согласно прогнозам, более половины всех существующих на планете языков может исчезнуть уже в течение этого столетия. И если сегодня на Земле живёт около 6800 языков, то к 2100 году из них останется только 3000.

Задумаемся, только ли языки отмирают? Нет, это умирают их носители. Конечно, это и жесточайшие межэтнические войны, и масштабные стихийные бедствия, но прежде - переход на несколько властвующих в мире языков. И если физически люди эти ещё продолжают жить, общаясь отныне то на английском, то на французском, то на португальском (но чаще всё же на английском) языках, то их уже как бы и нет. Ведь язык - хочется верить - это не просто некая система общения людей, он есть неотъемлемая составляющая самосознания всякого народа, вне зависимости от его численности. А значит, через язык люди, в том числе мы с вами, сознают самих себя. Как хорошо сказал об этом Лейбниц: « Язык - это лучшее зеркало человеческого духа, и путём тщательного анализа значения слов мы лучше всего могли бы понять деятельность души ».

С исчезновением языков исчезают самобытность, неповторимость, иссякают великое разнообразие и богатство, со творенные Самим Создателем жизни, рушится Его таинственный замысел о людях и их языках. Ведь исчезающие языки хранят уникальные сведения о взаимоотношениях различных видов, поведении животных и так далее. Оказывается, наука классифицировала всего лишь пятую часть (!) представителей животного и растительного мира. Знания же, сведения о многих других видах растений и животных, неизвестные учёным, часто зашифрованы в этих самых умирающих языках. Вот почему их спасение представляет собой очень важную задачу.

«Всё рано или поздно умирает, - прочёл как-то в одной из статей, - в истории это было не раз. Совсем недавно ещё жители сёл с ужасом смотрели, как на них надвигаются города и идут под снос их избы, их уклад и их прошлое. Они сопротивлялись изо всех сил, а их дети уже воспринимали всё это равнодушно, а внуки - и вовсе потешались над отставшими от жизни стариками. Язык вторичен. Он служит людям, а не наоборот. Так стоит ли из него делать культ?» Итак, язык, по мнению этого автора, вторичен. Или он так и не удосужился открыть Евангелие от Иоанна, чтобы замереть от первых же строк. Признайтесь, не напомнило вам прочитанное знакомые до боли слова «самодостаточного» тургеневского нигилиста Евгения Базарова: «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник». Господи, с какой досадной унылостью всё вершится заново! Да-да, вы не ослышались, нас всё чаще пытаются убедить в том, что исчезновение языков - это «естественный» процесс и что язык как таковой в первую очередь «средство коммуникации», а потому забота о сбережении национального языка, дескать, таит в себе опасность изоляции. А потому: «Да здравствует глобализация!» Ведь мир, судя по их горячей убеждённости, «обречён на объединение»...

В письме, присланном профессором филологии Л.М. Кольцовой из Воронежа, прочёл: «Когда-то давно моя со всем маленькая дочь спросила: "А что ты там пре-по-даёшь, в своём университете? " И расхохоталась над ответом: "Русский язык?! Да что же его преподавать ? Его и так каждый дурак знает! " В этом детском удивлении, открытии, что родному языку, оказывается, учат и учатся, заключается огромный смысл. И прежде всего - тот самый главный вопрос: что должен знать человек о своём родном языке ? Впрочем, здесь не один, а по меньшей мере три вопроса: что надо знать о языке, о языке родном, о своём родном языке?».

В своё время прочитал о том, как имам Шамиль, в пору его жизни в качестве почётного пленника Их Величества в Ка луге, проявлял жгучий интерес к русской жизни. Однажды его привезли посмотреть губернскую гимназию, в которой бывший предводитель горских народов, радуясь как ребёнок, даже играл с кусочком магнита, глядя, как он притягивает к себе железяки. А вот занятия по такому предмету, как русская словесность, немало озадачили мудрого аксакала. Как ни силились преподаватели, они так и не смогли разъяснить Шамилю, зачем русских детей учат русскому же языку...

Вспоминаю, как несколько лет назад пригласили выступить во Дворце культуры одного подмосковного города. Приехал пораньше, и вот уже гостеприимный директор радушно угощает гостя чаем с бутербродами. При этом конечно же мирно беседуем, как вы уже наверняка догадались, о русском языке - таком важном предмете нашей общей любви и боли. Признаться, мы так увлеклись, что не заметили, как в комнату вошла молодая русская женщина, как выяснилось позже, заместитель моей собеседницы.  Прислушавшись в течение нескольких минут к нашей оживлённой беседе, она неожиданно вклинилась в неё, произнеся фразу, от которой ваш покорный слуга пришёл в некое смятение: «Вот слушаю я вас, Василий Давидович, странный Вы человек, столько сердца вкладываете в это. А какая вообще разница, на каком языке говорить ? Главное, чтобы мы понимали друг друга». Вот так - ни много ни мало. Помню, как опешил поначалу, но потом всё же нашёлся, воз разил. Муравьи, говорю, тоже понимают друг дружку. Так неужто нет меж нами разницы? Неужели равнозначны сигналы этих насекомых и русский язык? И всё же испытываю благодарность к той моей давней собеседнице. И не только потому, что беседу о языке начал тогда с этого её вопроса. Сколько бы ни прошло с тех пор лет, к каким бы слушателям отныне ни спешил, - будь то школа или больница, тюрьма или воинская часть, вузовская аудитория или радиоэфир, - всегда, по сути, отвечаю на тот самый вопрос.

Как известно, разделённая скорбь становится меньше, разделённая же радость - больше. Оттого книга эта - ещё и о нарастающей с годами радости от слышания русской речи, говорения на этом красивейшем святом языке. А ещё она напоминает русскую матрёшку, в которой спрятана другая, а в той ещё и ещё. Так и в этой, второй книге о тайне русского слова, упрятана, растворена первая, её заветные мысли и радостные открытия. Чтобы читатель её не был обделён, если не смог прочитать первую. А ещё... А ещё она как новая встреча с человеком, скажем, тридцати семи лет от роду, которому, когда познакомились впервые, было, к примеру, двадцать три. Вроде и человек тот же, ан нет - уже не тот. Изменился, да ещё как - и смотрит по-иному, и мыслит, и говорит...

А потому начнём, осенив себя широким православным крестом, этот путь, скорбный и радостный одновременно, повторяя, как заветную молитву, слова святителя Григория Богослова: «Говори, если есть у тебя нечто большее молчания». Аминь.

<в начало>

1. CЛОВО, КОТОРОЕ БЫЛО В НАЧАЛЕ

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Ин.1,1

ЧЕЛОВЕК АДАМ И ЧЕЛОВЕК ХАМ

Удивительно, но язык каждого народа, пусть даже не многочисленного, обязательно содержит в себе информацию о Боге. Точнее, те представления о Творце, которые бытуют именно в этой конкретной общности людей. Даже у полудикого племени индейцев, затерянного где-нибудь в дебрях Амазонки, в их весьма скудном, на наш просвещённый взгляд, лексиконе наверняка найдутся слова, относящиеся к их божествам. Вот и получается, что если безбожный человек, увы, всё ещё не редкость, то безбожных языков попросту нет, да и быть не может.

Так, в некоторых тюркских языках мы встречаем интересные параллели со Священным Писанием. Скажем, в азербайджанском языке слово человек звучит как адам, что сразу же возводит нас к самым истокам ветхозаветной истории. Слово предатель (к слову, и у арабов) произносится как хаин - да-да, тот самый Каин, совершивший самое первое и тяжкое предательство: убийство единокровного брата. Несведущий означает хам; популярное мужское имя Яфет также не нуждается в особых комментариях для знакомых с Библией. Совсем недавно, спустя сорок лет после ухода из жизни моей мудрой бабушки, «расслышал» слово, которым она так часто именовала вероломных людей: фироун. Да-да, вы не ослышались, так в азербайджанском языке звучит титул египетского царя, фараона, принесшего столько бед соплеменникам святого пророка Моисея. Вспомним на чальные строки Покаянного канона ко Господу нашему Иисусу Христу: «Яко по суху пешешествовав Израиль, по бездне стопами, гонителя фараона видя потопляема...» Да, тот самый «гонитель фараон». Такая вот причудливая ветхозаветная матрица!

Хотите улыбнуться? Яблоко в азербайджанском звучит как алма (с обязательным для этого языка ударением на последнем слоге), но если сдвинуть его на начальный, то получим глагол не бери. Получается, название библейского запретного плода и самого древнего запрета, по сути, один набор звуков... Этим открытием как-то поделились с автором семинаристы-казахи, обучающиеся в духовной семинарии, что в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре.

Но не будем спешить, ибо впереди нас ожидает вечность, как говаривал мой дед, а обратим внимание, вернее, наш слух к слову вероломный. Оно, так редко встречающееся ныне в языке нашем, воистину поразительно! Какое важное предостережение всем нам опасаться людей, стремящихся сломать в нас самое важное из всего того, чем обладаем - нашу веру. Ведь нельзя же не услышать в нём евангельские слова Самого Христа, обращенные к ученикам: «Говорю же вам, друзьям Моим: не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто по убиении может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь» (Лк. 12, 4-6).

Итак, язык каждого народа явление суть сакральное, есть дар Божий. Что же касается языка русского, то при внимательном, любовном рассмотрении нельзя не услышать, что в исконных словах своих он нередко повествует нам об Иисусе Христе, содержит сокровенное знание о Нём, о христианской вере.

Мало кто из современников наших сказал так глубоко о связи русского слова с душой нации, как доктор филологических наук профессор Всеволод Юрьевич Троицкий:

«Одухотворённый русский язык - душа России, её святыня, предметное воплощение высших духовных ценностей, нерушимое духовное достояние, без которого человек (и народ!) теряет своё лицо, при поругании которого народ испытывает ущерб своего достоинства и духовной самостоятельности, оттесняется, становится нравственно уязвимым и духовно бессильным. Мы как зеницу ока должны беречь родное слово. Слово дано для стремления к истине. Судьба наша - в словах, нами произносимых».

<в начало главы>

«ЧЕЛОВЕК - ЭТО ЗВУЧИТ...»

Начнём со слова человек: что оно значит в русском языке?

Обращаясь с этим вопросом к различным аудиториям, нередко слышишь в ответ: «чело» и «век». Но чему, собственно, удивляться - разве не так же ответили мне в своё время мои, покойные ныне, дед и отец? Однако это предположение не несёт в себе никакого смысла. Посудите сами, пресловутое чело (лоб) в языке народном вовсе не овеяно (и мы убедимся в этом несколько позже) таинственным ореолом, как одной из двух составляющих названия «венца Божьего творения», коим и призван стать человек. Предлагаю проверить истинность этих слов самим языком нашим, который самым замечательным образом объясняет не только факты русского языка, но и загадочные, не подвластные иноземному разумению явления русской же жизни. Поясню: как отечественную, так и мировую историю у нас пере писывали часто, всякий раз угождая прихоти очередной власти, что не поддаётся никакому разумному объяснению. Эта же печальная участь постигла многие произведения классической литературы, кои кромсали и перекраивали так, как считали нужным. Для примера можете сравнить тексты гоголевского шедевра «Тарас Бульба» в советском и дореволюционном изданиях. Или, к примеру, великую христианскую сказку Андерсена «Снежная королева». Да о чём говорить, если на пятидесятом году жизни автора этих строк случилась третья по счёту (!) Конституция. Уточняю, появилась принципиально иная Конституция, а не поправ ки к ней. Существует, однако, область словесности, не под властная никаким правителям, даже самым могучим и деспотичным, и называется она - устное народное творчество, к нашему общему счастью бытующее именно в устной традиции. И по этой важной причине не подверженное никаким ревизиям. Правда, речь в данном случае пойдёт не обо всём драгоценном наследии, а о замечательных пословицах и поговорках.

Итак, приступим к испытанию (а ведь кто-то привычно сказал бы тестированию). «Заставь, - говорим, - дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт». Или, потеряв всякую надежду быть понятыми кем-то, изрекаем сокрушённо: «Что в лоб что по лбу». Да и верзилу, обижающего малыша, стыдим, как водится, словами: «Ну, как не стыдно, а ещё здоровый лоб!» Лентяя же, снующего по квартире безо всякого занятия, привычно припечатаем как лоботряса. А хрестоматийная пушкинская «Сказка о попе и о работнике его Балде» с её знаменитой ироничной фразой: (да простят меня дорогие батюшки!) «Жил был поп, толоконный лоб...» Существует, правда, выражение «бить челом». Но, вслушаемся повнимательней, неужто оно есть свидетельство трепетного отношения к «самой высшей точке» самого высшего творения Господа?

Что же до слова век, то оно имеет два понятия в языке нашем. Первое, что приходит в голову, это, конечно же, сто лет: был двадцатый век, теперь вот двадцать первый. Но, справедливости ради, нельзя не припомнить и то, что есть ещё «век птичий», «лошадиный век»... В любом случае, это обозначение достаточно продолжительного отрезка времени, некоего полного жизненного цикла, не правда ли? Согласитесь, невероятно, чтобы слово, означающее в столь богатом языке понятие венец Божьего творения, было случайным набором нестыкующихся меж собой смыслов.

Как-то участвовал в отпевании блаженного младенца Иоанна, который прожил около недели, но, к счастью, его успели покрестить. Я ещё поинтересовался тогда у священника: какие же грехи у этого крошечного создания? И услышал в ответ, что даже новорождённый несёт на себе печать первородного греха, - и в этом заключается одна из тайн человеческой природы. Немало повидавший за свои более чем полвека, я не нашёл тогда в себе мужества взглянуть на чело этого ангелочка, лежащего в небольшой, чуть больше обувной, коробочке, обвитой нежными кружевами. А уж какой там век?1 Но Церковь отпевала именно человека! И неужто о человеке, прожившем девяносто пять лет, как мой дед по отцу, можно изречь сокрушённо, что « недочеловечил» пяток лет? Господи, помилуй.

Вспоминаю, как во время одной из лекций в большой взрослой аудитории, когда речь коснулась этого момента, из зала послышался вопрос, который был сформулирован, как мне показалось, очень по-женски. «А почему, Василий Давыдович, - вопрошала моя слушательница, - под словом "лоб" Вы понимаете именно лоб?» «Простите, - смутился лек тор, - а что прикажете под этим словом понимать?» «То, что за этим лбом находится», - парировала она. «Уточните», - не сдавался оратор. «Мозг!» - с победным видом провозгласила учёная дама. Не скрою, в первую минуту, кажется, немного растерялся. Спасли два обстоятельства - раздался спасительный звонок и назавтра, к счастью, в расписании значилась вторая лекция в этой же аудитории. А потому при шлось взять, что называется, вынужденный тайм-аут. И вот остаток дня и до позднего вечера, в гостинице, занялся непривычным для себя делом: впервые попытался подвергнуть Библию своеобразному анализу. Подумалось: если мою собеседницу не смог убедить сам живой великорусский язык, то есть ведь непререкаемый авторитет, а именно -Священное Писание. Вот и принялся за дело, как кропотливый счетовод.

А и в самом деле интересно, сколько же раз в тексте великой Боговдохновенной Книги встречается это самое гордое слово - мозг? Признаюсь, в этой работе здорово по могла подаренная накануне книга под названием «Полная симфония на канонические книги Священного Писания», хорошо знакомая тем, кто учился в духовных учебных заведениях, и с которой с тех самых дней не расстаюсь, настоль ко она оказалась интересной и полезной. Что ж, терпение моё было вознаграждено сторицей! Выяснилось, что во всём тексте Священного Писания слово мозг встречается лишь дважды (!). Но, уважаемые почитатели мозга, не спешите и тут ликовать, потому как если внимательно вслушаться в эти строки, то нет в них, как мне кажется, прямого указания на то, что речь однозначно о головном мозге человека. Судите сам: «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4, 12); и второе упоминание: «Один умирает в самой полноте сил своих, совершенно спокойный и мирный; внутренности его полны жира, и кости его напоены мозгом» (Иов 21, 24). Это что же получается, господа хорошие, о головном мозге человека в Библии вообще нет упоминания? А если с натяжкой, то лишь одно?! ...Наутро, войдя в аудиторию, не замедлил поведать об этом поразительном факте моему пытливому оппоненту.

И тем не менее испытываю благодарность к этой женщине по сию пору, потому как неожиданный, согласитесь, результат подвигнул меня продолжить эту работу. После фиаско с мозгом - и это в то время, как двадцатый век про шёл под знаменем научно-технической революции, а чело век на учёной латыни вообще звучит как homo sapiens, что, как известно, переводится как человек разумный, да ещё в пору необычайной популярности всевозможных, заимствованных из-за океана понятий типа IQ (что для непосвящён ных есть показатель уровня интеллекта), - меня не могло не заинтересовать понятие, которое - в отличие от предыдущего - не вызывает, увы, у современных людей должного пиетета. А жаль. Вы догадались, о чём речь? Конечно, о нашем с вами сердце! Так вот, положа на него же руку, хочу доверительно и радостно сообщить тебе, мой дорогой читатель, что число упоминаний его в Священном Писании достигает аж 724!

Глубокие слова об убийственности холодного рассудка принадлежат святителю Николаю Сербскому: «Анализ убивает любовь. Потому наука - холодит. Поэтому говорят не о красоте знания, а о пользе его. Любящий никогда не спрашивает о возрасте, происхождении и благосостоянии своей возлюбленной. И одухотворенная душа, то есть воспламененная любо вью к Богу, отнюдь не соглашается на "анализирование" Бога. Любовь изгоняет рассудок, как бесполезного соглядатая. Но зато соединяет воедино три луча - ум, сердце и душу - и возжигает их в одну свечу».

Неужели так много места уделено обыкновенному «на сосу», главное предназначение которого, как нередко приходится слышать, заключается в том, чтобы гонять кровь по нашему с вами организму?! Как же быть со словами Самого Господа о том, что «исходящее из уст - из сердца исходит» (Мф. 15 18). Как тут не вспомнить Ф.М. Достоевского: «Ум подлец и виляет». А ещё всплыло из глубин памяти вычитанное давным-давно, ещё в юности, у Антуана де Сент-Экзюпери в «Маленьком принце»: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь». Да и сердечная простота - как хороша она, как украшает человека, ничего общего не имея с той простотою, что хуже воровства. Согласно Преданию, когда звери растерзали святого Игнатия Богоносца в Колизее, сердце его было найдено невредимым, и на нём словно вырезаны две буквы: И(исус) и Х(ристос)...

Вслушаемся, какие на удивление проникновенные слова о сердце человеческом записал некогда в своём дневнике великий русский актёр Анатолий Солоницын: «... А жизнь ведь проста. Она, правда, не всегда сахар, но простоту жизни надо понимать сердцем, а не головой. Сердце никогда не усложняет жизни. Сердце у человека одно, а извилин в голове - миллиарды. Голова рождает сложности. Слушайся своего сердца».

Проникновенные слова о сердце читаем в рубаи великого поэта Востока Омара Хайяма:

Если в лучах ты надежды - сердце ищи себе, сердце, Если ты в обществе друга - сердцем гляди в его сердце . Храм и бесчисленность храмов меньше, чем малое сердце, Брось же свою ты Каабу, сердцем ищи себе сердце.

Как не вспомнить замечательные откровения величайшего хирурга и святого архиепископа Луки (Войно- Ясенецкого) о том, что мозг является, по сути, идеальным диспетчером, мгновенно реагирующим на нервные импульсы, в то время как сердце человеческое есть, по сути, главный орган Богопознания... Да и у Святых Отцов находим мы немало рассуждений о том, что помыслы исходят именно из сердца, и только оттуда попадают в головной мозг, претворяясь в наши с вами действия (или бездействие). Замечательный русский врач, наш современник академик В.М. Успенский, задался вопросом: а каким образом мозг воспринимает это? И пришёл в итоге к удивительным выводам. Предположив, что мозг, являясь материальным органом и обладая колоссальными возможностями, должен на каком-то материальном языке эту самую информацию воспринимать, он оказался прав, обнаружив у человеческого сердца ещё одну, неведомую ранее науке, но издавна известную Церкви важнейшую функцию. Так впервые в мировой науке возникла теория ин формационной функции сердца. В ходе уникальных опытов, поставленных учёным, зафиксировано несколько случаев реакции сердца как духовного органа. Увлекательно, не правда ли?.. Но вернёмся к главной теме нашего разговора.

Так что же значит в великом русском языке это удивительное слово – человек?

Интерес к языку возник у меня давно, чуть не с раннего детства. Вспомним, так называемые сложные слова, все эти самолёты и паровозы, пулемёты и самовары, являются таковыми лишь по устроению своему. На самом же деле нет в них ничего сложного, а главное - тайны, которой так жаждало мальчишеское сердце. Но зато её в избытке таили в себе иные слова, такие «простые непростые», как хлеб, небо, дождь... Почему они звучат именно так? В ту давнюю пору никто мне этого так и не объяснил, и лишь гораздо позже, порой интуитивно, приходили эти маленькие, но от этого не менее радостные озарения. Однако слово человек ещё долго оставалось для меня неразрешимой загадкой и главной тайной, оно - словно непостижимый сфинкс - лежало поперёк всей моей жизни...

Как-то, около полувека назад, соседи наши приобрели маленькую, но, как выяснилось, очень породистую собачку, у которой к тому же имелись вполне «человечий» документ - паспорт - и очень внушительная родословная, ибо в ней было зафиксировано своеобразное родословное древо этой шавки, и именно это обстоятельство, помнится, было предметом особой гордости её хозяев. Удивила неблагозвучная кличка столь дорогого приобретения, по сути, набор звуков. На мой недоуменный вопрос по этому поводу разъяснили, что породистое животное вообще нельзя называть произвольно: в его кличке обязательно должна присутствовать память об отце и матери, хоть по буквочке из их кличек. Понятно, что комбинации ограничены... Вот это да! Какое завидное, какое трогательное отношение к «братьям нашим меньшим». И такое скорбное безучастие, когда речь заходит о нас самих, о нашем общем звании. Ещё одно обстоятельство поразило меня: выясняется, что клич ка (по сути имя) этой крошечной твари вовсе не случайно, здесь не одна лишь прихоть её нынешних хозяев, оно, как выяснилось, складывалось десятилетиями (а у иных породистых животных столетиями). Что же это получается - маленькую зверушку нельзя назвать произвольно, порода, видите ли, нарушается. А человека можно? Ведь рядом со мной жили люди с весьма странными именами, к которым, при всём желании, всё же трудно было привыкнуть. Все эти Вилены (Владимир Ильич Ленин), Марлены (Маркс и Ленин), Оюшминальды (Отто Юльевич Шмидт на льдине)... да мало ли?!

К тому времени автор, как и большинство его сверстников, уже знал, что лев - это «царь зверей», а человек, как нас учили в школе, «царь природы». Но не может же быть та кого, чтобы самоназвание этого «царя» не таило бы в себе великую тайну?! И мне удалось-таки, правда, много лет спустя, найти-таки ответ на мучивший так долго вопрос. Воистину, «ищите, и найдете» (Лк. 11, 9).

<в начало главы>

« ШИШКОВ, ПРОСТИ..,»

Замечательная разгадка ожидала меня в «Славянорусском корнеслове» Александра Семёновича Шишкова. Дело в том, что ваш покорный слуга к тому времени трудился помощником настоятеля в одном подмосковном приходе. Вспоминаю, как подошёл ко мне один наш батюшка и, улыбнувшись, сказал, что ему известно о моём пристрастии к происхождению слова человек, а потому посоветовал поискать ответ в этой самой книге. Тогда она была ещё очень редкой, но, обретя её, с тех самых пор не расстаюсь с ней никогда. Она у меня настольная. Но вначале несколько слов об этом великом русском человеке, которого называют ещё - и совершенно заслуженно - патриархом русской словесности. Адмирал и государственный секретарь, один из славных защитников Отечества, верой и правдой служивший четырём царям, министр просвещения и президент Российской Академии наук, он посвятил эту свою книгу го сударю Николаю I. Цель труда всей своей жизни исследователь родного языка выразил в следующих словах: «Попытаемся, откроем многое доселе неизвестное, совершим главное дело и оставим будущим временам и народам обдуманное, обработанное и требующее для дальнейшего исправления уже мало попечений». Человек необычайной популярности, яростный побор ник чистоты родного языка, Александр Семёнович ратовал за удаление из него вошедших в моду многочисленных иноязычных заимствований, в том числе и связанных с тогдашним засильем французского. Протест его был направлен ещё и против засилья французских же гувернёров, в массе своей проходимцев, эдаких ловцов удачи, заполонивших тогдашнюю Россию, эдаких воспитателей будущей государственной элиты. И именно ему принадлежат слова, а по сути, гимн великому языку нашему, сказанные около двух столетий назад, но не потерявшие актуальности своей и по сей день: «Я почитаю язык наш столь древним, что источники его теряются во мраке времён; столь в звуках своих верным подражателем природы, что, кажется, она сама его составляла; столь изобильным в раздроблении мыслей на множество самых тонких отличий, и вместе столь важным и простым, что каждое говорящее им лицо может особыми... словами объясняться; столь вместе громким и нежным, что каждая труба и свирель, одна для возбуждения; другая для умиления сердец, могут находить в нём пристойные для себя звуки».

Однако А.С. Шишков, увы, находил поддержку и пони мание не у многих своих современников, большинство которых считали иначе, нежели он: «Дитя играючи научится сперва говорить, потом читать, потом писать, и как французский язык необходимо нужен (заметьте это выражение. - Авт.), напоследок будет писать так складно, как бы родился в Париже... В этой-то самой мысли и заключается владычество его над нами и наше рабство. Для чего истинное просвещение и разум велят обучаться иностранным языкам? Для того чтоб приобрести познания. Но тогда все языки нужны. На греческом писали Платоны, Гомеры, Демосфены; на латинском Вергилии, Цицероны, Горации; на итальянском Данты, Петрарки; на английском Мильтоны, Шекспиры. Для чего ж без этих языков мы можем быть, а французский нам необходимо нужен? Ясно, что мы не о пользе языков думаем; иначе за что нам все другие так унижать пред французским, что мы их едва разумеем, а по-французски, ежели не так на нём говорим, как природные французы, стыдим ся на свет показаться ? Стало быть, мы не по разуму и не для пользы обучаемся ему; что ж это иное, как не рабство?» И далее: «Я сожалею о Европе, но ещё более о России. Для того-то, может быть, Европа и пьёт горькую чашу, что прежде, нежели оружием французским, побеждена уже была языком их».

Как же уродливо, только вслушаемся, звучали в устах русских аристократов и дворян все эти: маман и папа, Натали и Николя с непременным ударением на последнем слоге; и это в то время, когда французское войско уже вовсю катилось страшной своей лавиной по святой русской земле, убивая и сжигая всех и вся на своём пути, оскверняя православные храмы, превращая их то в стойла для своих лошадей, то в отхожие места, а то и убивая людей на святых престолах - ну чем не человеческие жертвоприношения?.. В записке, присланной на одной из лекций, прочёл: «Это случилось в войну 1812 года в селе Азаричи, что ныне в Злынковском районе Брянской области. В селе был храм в честь святителя Николая Чудотворца. Французские солдаты стали заводить в храм лошадей. Священник взывал к их разуму, сопротивлялся как мог. Французы схватили батюшку, а храм сожгли...» Увы, случай типичный для тех времён.

Мрачной свинцовой тучей нависла галломания над тогдашней Россией. Вспомним, какой горечью напоены слова всеми нами любимого героя романа JI.H. Толстого «Война и мир» Пьера Безухова: «Мы мыслим как французы, живём как французы...» А этот «французик из Бордо» из бессмертной комедии А.С. Грибоедова? А едкое суворовское: «Давно ли изволили получать письма из Парижа от родных?», обращенное ко многим современникам прославленного полководца? Да ещё этот «вопль души» генерала Ермолова Царю: «Произведите меня в немцы!»

Вот и в замечательной книге Н. Левитского «Житие, подвиги, чудеса и прославление преподобного Серафима, Саровского чудотворца», к слову, современника А.С. Шишкова, читаем: «Доброе воспитание детей в вере и благочестии, по наставлению преподобного отца Серафима, должно составлять священную обязанность родителей. "Матушка, матушка, - говорил святой старец одной матери, заботившейся о светском воспитании своих сыновей, - не торопись детей-то учить по-француз ски и по-немецки, а приготовь душу-то их прежде, а прочее приложится им потом"».

Если вспомнить, сколько усмешек и даже откровенных издёвок услышал в свой адрес почтенный старец А.С. Шиш ков лишь за то, что без устали пытался убедить соотечественников в непреложной истине: русский язык достаточно богат и замечательно пригоден для того, чтобы называть на нём многие и многие явления нашей жизни. Но даже и ныне приходится слышать едкую, подчас откровенно издевательскую, уничижительную критику в адрес патриарха слова за призыв к современникам называть, скажем, тот же бильярд шарокатом, как это кощунственно прозвучало в ходе Румянцевских чтений, что проходили несколько лет назад в стенах Государственного дома-музея А.С. Пушкина. Пришлось тогда заступиться за его светлую память, а заодно и напомнить некоторым уважаемым профессорам, откровенно глумившимся над почтенным адмиралом, что не было бы ничего страшного, если б так оно и осталось. Произносим же мы самокат и пулемёт, не заходясь при этом от хохота. А также по-прежнему называем наперекор многим иным народам летательные аппараты самолётами, а не аэропланами, вертолётами, а не геликоптерами. Разве не так?! Впрочем, с этим самым самокатом вышла совершенно особая история, о которой чуть позже.

Но прежде несколько слов о небольшом, но занятном эксперименте, который прошёл как-то в московском право славном детском доме «Павлин», где автор время от времени проводит с мальчиками беседы о русском языке. Так вот, на встрече, посвященной А.С. Шишкову, мальчикам было предложено попытаться назвать бильярд по-русски, как если бы предстояло заново, впервые самостоятельно придумать название для этой иноземной игры. Немного поду мав, двое из ребят предложили довольно любопытный вариант шаромёт, а вот Добрыня (именно так зовут этого смышлёного, тогда ещё пятнадцатилетнего подростка) вдруг предложил: шарокат{\), не ведая о шишковском варианте. Вот и получается, господа хорошие, что вовсе не «чу дил» великий защитник языка русского, как нам до сих пор пытаются это внушить некоторые, с позволения сказать, учёные. Он был, если можно так выразиться, прав на глубинном национальном уровне, который сработал в обыкновенном мальчишке из детского приюта даже через два столетия. Что же касается этих учёных, то автор вовсе не хотел бы ставить под сомнение их научный статус; учёные-то они учёные, да только вот беда - учёны не по-русски. Впрочем, об ощутимой разнице между понятиями образование и грамотность речь у нас с вами ещё впереди.

Выступая на вышеупомянутых Румянцевских чтениях, сказал в своём докладе, что не смеяться надо над Шишковым, а плакать о сегодняшнем состоянии языка нашего, когда порой родители детей своих не понимают. Не миновала эта чаша и меня, когда несколько лет назад младшая дочь попросила купить ей - и тут внимание! - скутер. Я не сколько растерялся, ибо впервые не понял своего ребёнка. Когда же она объяснила, что это такое, и я воскликнул: «Так это же самокат!» - наступил её черёд выразить своё недоумение: «Что?!» Ибо этим заморским словом, дорогой читатель, российская ребятня именует ныне наш старый добрый самокат. Но почему?! Самое время, как мне кажется, вспомнить слова В.Г. Короленко, звучащие сегодня воистину пророчески: «Мне страшно подумать, что моим детям был бы непонятен мой язык, а за ним - и мои понятия, мечты, стремления, моя любовь к своей бедной природе, к своему родному народу, к своей соломенной деревне, к своей стране, которой, хорошо ли, плохо ли, служишь сам».

Впрочем, отчуждение молодёжи от основ родного язы ка, как оказалось, вовсе и не волновало дам от науки, хуливших академика Шишкова. Для них личность великого сына русского народа, как и прежде, вожделенный объект для всевозможных издёвок. Представьте, они и поныне именуют его не иначе как реакционером и мракобесом. А вот много уважаемый Владимир Иванович Даль вполне резонно полагал, что «от исключения из словаря чужих слов, их в обиходе конечно не убудет; а помещение их, с удачным переводом, могло бы иногда пробудить чувство, вкус и любовь к чистоте языка». Прошу уважаемого читателя обратить особое внимание на это иногда и сравнить его с тем, что все мы принуждены ныне видеть и слышать. Да, именно к А.С. Шишкову обращается на страницах «Евгения Онегина» его автор, вновь и вновь используя в тексте романа иностранные слова в оригинале:

Du comme ilfaut... (Шишков, прости: Не знаю, как перевести.)...

В интереснейших мемуарах «Воспоминание об Александре Семёновиче Шишкове», оставленных нам СТ. Аксаковым, близко знавшим этого замечательного человека, читаем: «Много несправедливого, неверного, смешного и нелепого говорило об этом человеке злоязычие человеческое. Но, откинув в сторону все тонкие рассуждения о недостатках и слабостях почившего брата, нельзя не сознаться, что, проходя обширное многозначительное поприще службы в самых трудных обстоятельствах государства, начав с Морского кадетского корпуса, где Шишков был при Екатерине учителем, дойдя до высокого места государственного секретаря, с которого он двигал духом России писанными им манифестами в 1912 году, - Шишков имел одну цель: общую пользу (выделено нами. - Авт.); но и для достижения этой святой цели никаких уступок он не делал. Никогда Шишков для себя ничего не искал, ни одному царю лично не льстил; он искренне верил, что цари от Бога, и был предан всей душою царскому сану, благоговел пред ним. Шишков без всякого унижения мог поклониться в ноги своему природному царю; но стоя на коленях, он говорил: "Не делай этого, государь, это нехо рошо" ...Эту твёрдость называли упрямством, изуверством; но Боже мой, как бы я желал многим добрым людям настоящего времени поболее этого упрямства, этой горячей ревности! На литературном поприще, которое предшествовало государственному, Шишков действовал точно так же. Он восстал... Один против несметного полчища поклонников торжествующей новизны, сильных и раздражительных; он был осмеян, унижен, ненавидим, гоним общественным мнением большинства... Но он сделал своё дело. Старовер, гасильник, славянофил Шишков открыл глаза Карамзину на вредные последствия его нововведений в русское слово... В деле суда и осуждения общественной нравственности, связанном неразрывно у Шишкова с делом литературы, он был ещё справедливее и заслуживает ещё более уважения, хотя мало имел влияния и оказал, может быть, менее пользы. Собственно же за русское направление, за славянофильство... которое он исповедовал и проповедовал с юных лет до гробовой доски, которого был мучеником, -он имеет полное право на безусловную, сердечную нашу благодарность. История будет беспристрастнее, справедливее нас. Имя Шишкова как литератора, как общественного и нравственного писателя, как государственного человека, как двигателя своей эпохи - займёт почётное место на её страницах, и потомство с большим сочувствием, чем мы, станет повторять стихи Пушкина:

Сей старец дорог нам: он блещет средь народа Священной памятью двенадцатого года».

Вернёмся, однако, к теме нашего разговора - о сокровенном значении слов в русском языке. В своей книге прославленный адмирал пишет: «Исследование языков возведёт нас к одному первобытному языку и откроет: как ни велика их разность, она не от того, чтоб каждый народ давал всякой вещи своё особое название. Одни и те же слова, первые, коренные, переходя из уст в уста, от поколения к поколению, изменялись, так что теперь сделались сами на себя не похожими, пуская от сих изменений своих тоже сильно изменённые ветви. Слова показывают нам, что каждое имеет свой корень и мысль, по которой оно так названо».

<в начало главы>

НЕ «ВЕК» И НЕ «ЧЕЛО»

Так что же всё-таки значит это удивительное слово - человек} Не скрою, по этому поводу существует несколько точек зрения, однако автору ближе высказанная АС. Шишковым, возводящим его происхождение непосредственно к понятию слово: слово - словек - цловек - чловек - человек. И дело не только в том (хотя и это немаловажно), что таким образом подчёркивается главное отличие людей, как существ словесных, мыслящих словами, от всего живого, сотворенного Богом. Недаром в Церкви все живые существа, кроме человека, именуются именно бессловесными. Эту же мысль находим мы и в письме учёного схиигумена Парфения (Агеева) к М.П. Погодину, датированном 8 апреля 1869 года: «А от чего произошли слова: словянин, словяне и человек ? Это всё про изошло от слова: словесный, потому что все животные бессловесные. Ещё не более 500 лет писали: "словек ", и не более 250 лет, писали: "чловек "; это видно в требнике Петра Могилы. А потом начали произносить: "человек"».

Вот и в известном «Полном славянорусском словаре» протоиерея Григория Дьяченко читаем: «Самое славянорусское название "человек", по исследованию профессора Казанской духовной академии А. Некрасова (в "Православном Собеседнике"), образовалось из "селовек"или "словека", т.е. существо словесное, -следовательно, - указывает на дар слова, как на отличительную способность человека».

Эта мысль блестяще развита у самого А.С. Шишкова: «Бог сотворил человека бедным, слабым, но дал ему дар слова: тогда нагота его покрылась великолепными одеждами; бедность его превратилась в обладание всеми сокровищами земными; слабость его облеклась в броню силы и твёрдости. Всё ему покорилось; он повелевает всеми животными, борется с ветром, спорит с огнём, разверзает каменные недра гор, наводняет сушу, осушает глубину. Таков есть дар слова или то, что разумеем мы под именем языка и словесности. Если бы Творец во гневе своём отнял от нас его, тогда бы всё исчезло, общежитие, науки, художества, и человек, лишась величия своего и славы, сделалось бы самое несчастное и беднейшее животное».

Придёт время, и замечательные слова о феномене слова (простите великодушно за невольную тавтологию) выскажет блистательный русский учёный А.Ф. Лосев: «Слово есть необходимый результат мысли, и только в нём мысль достигает своего высшего напряжения и значения. Без слова нет вообще разумного бытия, разумного проявления бытия, разумной встречи с бытием».

Да, все мы обретаемся в стихии Слова, или Логоса, если называть по-гречески. И даже когда подолгу молчим, не перестаём мыслить, а это происходит - пусть незаметно для нас самих - лишь посредством слова. И не только те из нас, кто привычно эти слова произносят, но даже и лишённые этой способности, кого называют немыми. Ведь это для них бежит строчка на экране телевизора и трудятся сурдопереводчики. А как замечательна эта их способность читать по губам! «Книга Исхода» содержит во многом по учительную для нас сцену безмолвного моления святого про рока Моисея ко Господу и слышащего от Него: «что ты вопиешь ко Мне?» (Исх. 14, 15).

Продолжая, теперь уже самостоятельно, наши размышления в этом направлении, приходим к иному, совершенно потрясающему открытию. Ведь Слово - это прежде всего имя Самого Бога, имя Христа! На какую же неизмеримую высоту поднимает нас эта мысль, какое высокое достоинство при таком рассмотрении придано всем нам русским языком. Вспомним первые строки Евангелия от Иоанна, знакомые даже тем, кто, увы, ни разу не брал в руки этой великой и таинственной Книги: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1,1). Эта же мысль звучит торжественным гимном в известной молитве Владычице Небесной «Достойно есть»: «Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем».

И ещё одна весьма немаловажная деталь. Да, в азербайджанском языке человек, как мы теперь знаем, назван именем первого человека, нашего праотца, но всё же - человека. Согласитесь, что это родство по плоти, иначе по горизонтали.

В русском же языке запечатлено высочайшее родство чело века с Господом по духу, суть по вертикали. Вектор русского языка мистически устремлён, таким образом, в Небо, а потому он уникален ещё и в силу этой своей особенности. Вот и хочется возразить известному горьковскому персонажу, его напыщенной декларации, звучащей так пародийно на самом дне жизни, среди опустившихся людей: «Человек - это звучит гордо!» Да нет, не гордо звучит человек в русском языке, но воистину – божественно!.

А потому так понятны слова, встреченные как-то у мудрого Е.И. Классена: «Беда современного языкознания в том, что во главе угла - человек. Но разве он был в начале. Разве сначала словесное стадо, а затем Пастух, Слово ?»

Как же - не в лучшую сторону - должно было сместиться сознание наше, чтобы этим высоким словом стали некогда звать, да нет, что там звать, - попросту подзывать... официантов!? В бесчисленных Интернетовских чатах высокое слово человек вообще низвели чуть не до частицы -чел (?!). А ещё, помнится, не так давно сотням миллионов людей из поколения в поколение само государство настой чиво внушало мысль об их «обезьяньем» происхождении. Русская же поговорка гласит как раз о том, что если, к при меру, человеку раз сорок скажешь, что он свинья, то на сорок первый раз он громко хрюкнет. Что мы и имели возможность наблюдать. Десятилетиями  сегодня лицезреем в бесчисленном количестве вариантов. Как прискорбно это свинское отношение к самой жизни и тайне смерти, к вере, к святыням и - страшно вымолвить! - к Самому Создателю. Да и чего можно ожидать от того, кто ведёт свой род, простите, от обезьяны? Посмотрите, словно говорит он нам, посмотрите, кто выстроился нескончаемой вереницей за моей спиной и до самого горизонта? Разглядели? Так какой же с меня-то спрос? То-то-с...

А вот мнение, которое, к слову, довелось как-то встретить у Святых Отцов, показалось и впрямь занимательным.

Оно заключается в том, что отрицать совершенно очевидную внешнюю схожесть человека с высшими приматами неверно. Однако, выводы, которые при этом делаются, не имеют ничего общего с дарвинизмом. Обезьяны, полагают они, возможно, тупиковая ветвь древних людей, до такой степени погрязших во всевозможных страшных грехах, что неизбежно привело их к этой пугающей мутации. А что, в этом есть резон: как глянешь иной раз на манеры какого-нибудь самодостаточного (слово-то какое!) индивида, всерьёз полагающего себя хозяином жизни, у которого «всё схвачено», - ну, просто осталось сделать пару-другую коротеньких перебежек по направлению к давно заждавшейся его, призывно покачивающейся лиане...

А теперь прошу вашего сугубого внимания. Итак, в азербайджанском человек, как вы теперь знаете, - это адам. Но и мужчина. В английском и немецком - man - то же самое. Похожая ситуация, некий мужской шовинизм, присутствует во многих иных языках. И только в русском человек - это и мужчина и женщина. Интересно, не правда ли? Ответ, как мне кажется, кроется в тексте Священного Писания: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1, 27-28). Мы услышали это откровение? Человек - это и муж чина и женщина. Этой сокровенной тайной владеет Библия, а ещё - святой великорусский язык, сохранивший, в отличие от всех иных, Божественное Откровение без каких-либо искажений...

Отчего-то вспомнилась беседа героев романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», в частности, слова Разумихина, сказанные им другу, Родиону Раскольникову: «Вот тут два с лишком листа немецкого текста, - по-моему, глупейшего шарлатанства: одним словом, рассматривается, чело век ли женщина или не человек ? Ну и, разумеется, торжественно доказывается, что человек».

<в начало главы>

 «НАД НЕБОМ ГОЛУБЫМ...»

Не знаю, был ли знаком Николай Васильевич Гоголь с откровениями А.С. Шишкова и схиигумена Парфения (Агеева) , но как проникновенны его слова из «Выбранных мест из переписки с друзьями»: «Нужно вспомнить человеку, что он вовсе не материальная скотина, но высокий гражданин высокого небесного гражданства. Покуда он хоть сколько-нибудь не будет жить жизнью небесного гражданства, до тех пор не придёт в порядок и земное гражданство».

Нелишне будет поведать и о той печальной метаморфозе, которую претерпело само это слово гражданин в советский период нашей истории. Ведь именно тогда оно стало ассоциироваться с понятием казёнщина, более того, с весьма специфичным стилем общения с «гражданином начальником». Вспомним, будучи заподозрен в чём-то противоправном, человек из дружественного разряда «товарищей» немедленно переходил в печальную группу изгоев - «граждан». А ведь изначально слово это означало высшую похвалу и пожелание православному человеку стать по завершении земного бытия насельником Небесного Града Иерусалима, и именно от этого Града ведёт своё происхождение высокое слово гражданин. Не потому ли в свете сказанного довольно нелепо звучат для нас, нынешних, бывшие некогда хрестоматийными строки: «Смотрите, завидуйте, я - гражданин Советского Союза!»

Как известно, памятник гражданину Минину и князю Пожарскому, воздвигнутый в 1818 году на Красной площади, стал первой скульптурной композицией в Москве. В книге В. Муравьева «Московские слова, словечки и крылатые выражения» читаем: «В ту войну имена героев XVII века были символом освободительной борьбы и её знаменем: царский манифест о народном ополчении, приказы главнокомандующего призывали народ к тому, чтобы враг и ныне встретил в каждом дворянине Пожарского, в каждом гражданине - Минина».

Вот и в популярной песне в исполнении Б. Гребенщикова «Под небом голубым» (авторство его кажется весьма со мнительным, ведь мелодия и перевод стихов, известных не одно столетие, принадлежат нашим соотечественникам Владимиру Вавилову и Андрею Волхонскому) всего из-за одного-единственного предлога искажён её сокровенный смысл. На самом же деле стихи эти звучат несколько иначе: «Над небом голубым есть Город Золотой...» Ведь песня эта повествует нам всё о том же Небесном Граде Иерусалиме.

Радостное созвучие этим мыслям автор обнаружил в одной из статей так любимого им иеромонаха Серафима (Роуза): «Мы знаем, что с момента первой проповеди Евангелия до сего времени со всех концов мира собираются граждане одного и того же града, чтобы сделаться сынами Царствия Небесного. Все граждане этого града говорят на одном языке, все знают друг друга, потому что они прошли одну и ту же жизнь в Православии; прошли через одну и ту же борьбу по законам духовной жизни».

От себя же добавим, что и высокое слово награда наверняка из этого же замечательного ряда.

А взять, к примеру, слово славяне - по Шишкову, это люди, одарённые особым даром слова. И это правда: ни у одного народа в мире нет столь великой литературы, каковой является русская словесность. Конечно, есть множество народов, литература которых насчитывает не одно столетие и даже тысячелетие, но дело тут не в возрасте. Хотя по историческим меркам русская словесность ещё достаточно молода в силу юности самой нации, главное её отличие от всех иных прежде всего в том, что в творениях её классиков, как ни в какой иной литературе, показана вся глубина, все неуловимые оттенки движения души человеческой - её ангельские лучезарные взлёты и тяжкие мрачные падения. Никогда и нигде не ставились доселе так властно и с такой пронзительной любовью и болью «проклятые вопросы» человеческого бытия. А потому, отмечая то огромное влияние, которое она неизменно оказывала на весь строй души русского человека, его умонастроения и в конечном итоге на судьбы нации, находившийся в эмиграции Иван Алексеевич Бунин в 1925 году горько констатирует: «Нынешнему падению России... задолго предшествовал упадок её литературы».

Схожее мнение об этом слове высказал в своё время известный академик О.Н. Трубачёв, предположив; что славяне - это «ясно говорящие, понятные друг другу». Ведь, как известно, немцами поначалу и в течение довольно длительного периода на Руси называли вообще всех иностранцев-европейцев, потому как те не говорили по-русски, ну совсем как немые. Правда, довелось встретить иную версию происхождения данного слова, согласно которой немцы - это те, кто не мы. Но, признаюсь, лично мне она кажется куда менее убедительной.

Вспоминаю, как покойный дед мой, окончивший классическую гимназию, а позже преподававший в ней, неизменно называл литературу словесностью. Невольно задумываешься о том, как же правильно обозначали наши воистину просвещённые предки важнейшую область человеческой деятельности, более иных связанную с человеческой душою: именно словесностью, а не литературой, где лите ра - всего лишь буква. Воистину, «имеющий ухо (слышать), да слышит...» (Откр. 2, 17).

<в начало главы>

НЕ «ВРОДЕ ОТЦА»...

Мы так привыкли к этой молитве, единственной подаренной нам Христом, а потому и называемой Господней, произносимой столько раз на дню, что порой забываем о поразительном смысле слов, сказанных в ней Самим Господом. А ведь в ней Он повелевает нам обращаться к Нему со словами: «Отец наш» (!). И это не мы так высоко о себе возомнили, это, повторяю, Он так повелел нам. Ещё и ещё раз хочу обратить внимание на то, что слово Отец здесь вовсе не иносказательно, не «как бы Отец», не «вроде Отца»... Припомним, как прискорбно язык наш за последние два десятилетия «обзавёлся» всевозможными: как бы, типа того, вроде как. Здесь же всё предельно конкретно - Отец. Осознаём ли мы высокую значимость этих двух коротких слов, произнесённых Им в Нагорной проповеди (Мф. 6, 9)? Да эта высочайшая радость даже не может присниться!

Что же касается всего этого нашего «мусора», всей этой словесной шелухи, то здесь тоже всё непросто. К слову, в виртуальном пространстве слово мусор произносят не по-русски, как сделали сейчас мы, а как спам (тот же мусор, но сказанный по-английски). Это ведь вовсе не слова-сорняки, как может показаться на первый взгляд. Редко можно встретить человека, у которого не было бы в речи этих самых «сорняков». Иной раз устану или переволнуюсь - и давай выдавать это своё «так», попросту «такать». Жена реагирует мгновенно: «Так не так - перетакивать не будем!» И как рукой сняло!

<в начало главы>

«КАК БЫ» МУЖ

Здесь же, как мне кажется, случай всё же иной. И вот почему.

Как-то одна молодая женщина, знакомя меня с молодым же человеком, представила его совершенно неожиданным образом: «Знакомьтесь, это как бы мой муж!» Признаюсь, автор этих строк замер, ожидая от «как бы» мужа взрыва негодования. Да нет, ничего подобного - он протянул мне ладонь для рукопожатия и лучезарно улыбнулся как ни в чём ни бывало, похоже, всё его устраивало. Сам-то давно уже пребываю в мужьях, а потому о том, что есть муж, знаю не понаслышке. Знаком и с несколькими вариантами того, что «не муж», а... как те же получившее в последние годы необычайное распространение в Отечестве нашем и, соответственно, в языке пресловутые бой-френды, что в буквальном переводе мальчики-друзья. Правда, среди них нет-нет да и попадаются начинающие активно лысеть молодые мужчины. Ничего себе, мальчики] Но чтобы быть мужем «как бы»... Сам-то я давно уже живу на свете, не первое десятилетие женат, а потому, что такое муж, знаю наверняка; за одно осведомлён о нескольких вариантах того, что «не муж». А потому до сей поры пребываю в неведении - кому же это меня представили?

Нескольким днями позже, придя по приглашению в одну организацию, был встречен у входа представительным мужчиной, который приветливо протянул мне руку и на вопрос, с кем имею честь, ответил улыбаясь: «Ну, я здесь типа директор». Ничего себе! Можно быть заместителем директора, исполняющим его обязанности, но - «типа»?! Это уже слишком. Признаюсь, внутренне обмер тогда, стараясь не подавать вида. Представил себе ситуацию, когда какой-нибудь священник (да простится автору такое сравнение), благословляя, представился бы подобным образом: «Яздесь типа настоятель». Даже замотал головой от абсолютной немыслимости подобной ситуации. Совсем как у А.П. Чехова: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Как говорится, слава Богу! Всё, это стало после дней каплей, потому как сил нет слышать эти звучащие отовсюду: «типа того», «как бы»... Правда, многие принимают их за слова- сорняки. Думается, что это не совсем так. Давайте-ка припомним, ещё два десятилетия назад не было в на шей речи всех этих бестолковых выражений. На страницах этой книги мы уже рассуждали с вами о том, что каждый человек независимо от национальности и веры, возраста и рода занятий призван к этой жизни Самим Христом, а по тому есть живая икона Божия. И пока образ Божий в нас ясен и чёток, наше с вами словесное содержание так же чисто и незамутнённо. И тогда мы мужья и директора без всяких там «типа» и «вроде как». Когда же образ Его в нас расплывается, как фотография, снятая не в фокусе, тогда и слово наше, эта важнейшая суть человеков (словеков), замутнено и лишается подлинного, чёткого своего смысла. И когда в Отечестве нашем плодятся во всё угрожающем множестве «типа директора», «как бы мужья» и «вроде как жёны», у которых и дети соответствующие, «ну, короче, типа того»...

<в начало главы>

КАК «ОТЧЕ НАШ»!

Но вернёмся к удивительной молитве «Отче наш». Слыша её, нередко вспоминаю школьные свои годы, когда, стоя у доски и не зная каких-то очевидных вещей, скажем, той же таблицы умножения, частенько слышал от учителей, что это надо знать как «Отче наш»! Вы представили себе живо, осознали - кто, когда и кому это говорил? Поразительнее всего, однако, было то, что я, хлопая глазами, неизменно соглашался с этим доводом. Да, качал я послушно повинной (октябрятской, пионерской, комсомольской) головой, всё правильно, надо как «Отче наш». Весьма и весьма сомнительно, чтобы недавняя прилежная выпускница советского педагогического вуза сама имела хотя бы приблизительное представление о продолжении этого словосочетания, первых слов величайшего молитвословия. Парадоксальность, впрочем как и комичность, ситуации заключалась именно в том, что обе стороны (согласно некоей негласной договорённости) были убеждены, что, скажем, формулу воды, форму земного шара и число материков следует знать, конечно же, как «Отче наш». А ещё, помнится, наши советские учителя частенько прибегали в своей речи, обращаясь к нерадивым ученикам, к известной русской пословице: «Начал за здравие, а кончил за упокой». Вы понимаете, почему сейчас вспомнил об этом? Да, вы правы, подлинный, коренной смысл этого высказывания открылся автору много позже, когда вошло в привычку вечером, накануне воскресной или праздничной службы, сосредоточенно писать записки - о здравии и упокоении родных и близких, а ещё начальников, наставников и благодетелей...

Та же картина и дома. Дед мой по отцу, педант и аскет, проверяя домашние задания школяра, не раз и не два твердил мне про это самое «Отче наш», не удосуживаясь, впрочем, хотя б разочек спросить внука: а сам-то он в курсе? Ему, как давнему выпускнику классической гимназии, наверняка было всё понятно в этом коротком словосочетании. Са мое же занятное заключалось в том, что это выговаривалось почтенным стариком Шир-Али Али Султанбек оглы Ирзабековым, азербайджанцем с дореволюционным партийным стажем и убеждённым атеистом, своему внуку Фазилю Давуд оглы...

Как «Отче наш»! Так невидимо, упрямо преодолевая заслоны, жёстко возводимые безбожными властями, к нам приходило, вернее, нас не покидало религиозное сознание, пусть даже в такой форме. Мы могли предавать Господа, но этого никогда не делал наш язык... Таким было то время, так несхожее со временем нынешним. Что же до Господней молитвы, то в возрасте сорока двух лет всё же «одолел» её, готовясь к принятию Таинства Святого Крещения, для чего укрывался во время обеденного перерыва от сослуживцев в недавно восстановленном Казанском храме на Красной площади, по соседству с которым в ту пору трудился.

А вот довольно грустная, на мой взгляд, современная история. Учительница русского языка и литературы моей младшей дочери решила как-то уяснить, сколько же семиклассников из двадцати восьми учеников средней общеобразовательной московской школы (из которых не менее двадцати природные русские люди) знают эту молитву. Подчёркиваю, Господню молитву, на которой - если образно выразиться - зиждется Православная вера. Сколько, как вы думаете? Не поверите, оказалось, всего две девочки. Те, что посещают с родителями храм. Самое же интересное случи лось чуть позже. Как поведала мне дочь, её одноклассники, заворожённые неотмирной красотой слов Самого Спасите ля, молитвы, прочитанной на церковнославянском языке, обратились к ней с горячей просьбой переписать её для них, что она и проделывала на переменках. «Ну, вы совсем как первые христиане», - пошутил я тогда.

Господи, в который раз убеждаешься в том, что не полюбить Тебя просто невозможно! Можно не знать Тебя. У меня же после рассказа дочери, помнится, возникло острое желание посмотреть в глаза родителям этих мальчиков и девочек, её одноклассников...

<в начало главы>

БЛАГОСЛОВИТЕ, БАТЮШКА!

Высочайшая миссия человеческой речи, самая высокая честь, оказанная нам, людям, наверняка есть богообщение, а миссия человеческого слова - молитва. А ведь и правда, Первый, с Кем довелось говорить, общаться первому чело веку, был Сам Господь.

Встретил как-то глубокую мысль о том, что если отнять у нас слово как дар, то мы превратимся в мычащую биомассу. Вообще, слово как таковое есть та таинственная основа, по которой ткётся причудливый ковёр нашей жизни: неповторимый у каждого как по размеру, так и по количеству и плотности узелков, богатству и красочности узора, но единый именно в этой своей словесной незыблемости. И именно поэтому все мы, православные христиане, именуемся ещё и словесным стадом. Ибо Пастырь наш - Слово.

Призванные к жизни Самим Словом, пусть нередко и не подозревая об этом, все мы обретаемся в сакральной стихии Божественного Логоса: от первого крика новорождённого, покинувшего благословенное материнское лоно, до последнего вздоха, последнего слова старца, с мужеством и смирением переступающего порог Вечности.

Вот и мы, едва войдя в храм и завидев батюшку, а то и на улице, привычно тянемся к нему за благословением, за благими, а значит, святыми словами. Это нетрудно расслышать. Осеняя нас крестным знамением, он всенепременно произносит: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа». А иной нет-нет да добавит: «Не я благословляю - Бог благословляет». Молитв много, но именно с этих благих слов начинается каждая служба, молебны, всякое доброе дело, утреннее и вечернее правило. Этими словами напутствуем мы своих малышей перед тем, как отправиться им ко сну, а когда подрастут и войдут в пору зрелости, - благословляем на брак, осенив особо чтимым образом из домашнего иконостаса.

Проникновенные слова о молитве довелось прочитать в рассказе «Три калача и одна баранка» Н.Е. Сухининой, в котором она приводит интересный диалог об удивительной роли молитвы даже в таком не очень приметном, казалось бы, монастырском послушании, как приготовление трапезы: «Паломники, приезжающие в Троице-Сергиеву Лавру, удивляются, до чего вкусна монастырская еда. Казалось бы, каша на воде, суп без мяса, а вкусно. "С молитвой готовим, - объясняют монахи, - с молитвой оно и вкусно". Да, с молитвой. И на святой во дичке из святого источника. А огонь в плите зажигают из лампады над ракой Преподобного Сергия. Рано утром послушник с фонариком идёт к раке, зажигает фонарик, несёт на кухню. А меня всегда удивляют монастырские просфоры. Даже ещё не освящённые, только из духовки, они удивительно вкусны, красивы, ровненькие, подрумяненные... В чём секрет? Всё в том же. С молитвой месят тесто послушники, с молитвой выкладывают его на листы. А теперь припомните искорёженный, горбатый нарез ной батон белого с ближайшего хлебозавода. С какими словами замешивают его хлебомесы, хмурые, заспанные, озлобленные мужи ки? А если уж кто под руку попадётся... Да, в том-то и дело. А коли кто не верит ни во что, так пусть поверит в очевидное: добрые слова добрым делам всегда сопутствуют. С худым же словом или с усталым молчанием и дело хуже спорится».

<в начало главы>

«С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ СЛОВОМ БЕЗНАКАЗАННО ШУТИТЬ НЕЛЬЗЯ...»

Вся великая русская словесность пронизана благоговейным отношением к феномену человеческой речи, живого слова, этому чуду из чудес. Как же проникновенно поведал об этом в стихотворении «Слово», написанном в праздник Рождества Христова, Иван Алексеевич Бунин, сорокпятилетний, ещё живший на Родине, в такой родной писателю дореволюционной Москве, но уже в предчувствии величай шей русской трагедии, «дней злобы и страданья», до которых осталось всего-то два года:

Молчат гробницы, мумии и кости, -Лишь слову жизнь дана:

Из древней тьмы, на мировом погосте, Звучат лишь Письмена.

И нет у нас иного достоянья! Умейте же беречь

Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья, Наш дар бессмертный - речь.

Спустя три десятилетия, в год окончания невиданного по сию пору национального испытания - Великой Отечественной войны - ему вторит Анна Андреевна Ахматова:

Ржавеет золото, и истлевает сталь,

Крошится мрамор. К смерти все готово.

Всего прочнее на земле - печаль

И долговечней - царственное слово.

Но ещё задолго до них мудрейший Владимир Иванович Даль в своём знаменитом «Напутном слове, читанном в Обществе любителей русской словесности в Москве, 21 апреля 1862 года» выскажет мысль, и ныне звучащую для всех, кто любит и ценит русскую речь, грозным набатом: «Но с языком, с человеческим словом, с речью, безнаказанно шутить нельзя; словесная речь человека, это видимая, осязаемая связь, союзное звено между телом и духом: без слов нет сознательной мысли, а есть разве одно только чувство и мычанье».

В своё время замечательный русский философ И.А. Ильин, считая язык важнейшим средством самосознания народа, напишет: «Дивное орудие создал себе русский народ -орудие мысли, орудие душевного и духовного выражения, орудие устного и письменного общения, орудие литературы, поэзии и театра, орудие права и государственности - наш чудесный, могу чий и богомысленный русский язык. Язык, который вмещает в себе таинственным и сосредоточенным образом всю душу, всё прошлое, весь духовный уклад и все творческие замыслы народа».

<в начало главы>

«МЫ СНОВА ГОВОРИМ НА РАЗНЫХ ЯЗЫКАХ...»

Больно слышать, когда Православную веру нашу пытаются (и попытки эти в последнее время становятся всё бо лее ожесточёнными) представить всего лишь одной из религий. Можно ли с этим согласиться? Ни в коем случае. Ведь Господь Бог наш, Иисус Христос, в Которого мы веру ем, Личностей. Именно в этом заключается коренное отличие нашей веры от иных религий. Воплотившись «нас ради человек», Господь был явлен нам, жил среди нас, учил и исцелял нас, радовался и горевал вместе с нами, принял за нас крестные муки. На Христе сбылись все 333 пророчества, бывшие о Нём задолго до Его Рождества. И разве не этим сокровенным делится с нами святой апостол Иоанн: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели свои ми очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, - ибо жизнь явилась и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, - о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение - с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом» (1 Ин. 1, 1-3). И далее: «Сейученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его» (Ин. 21, 24).

Вспомним, любимый ученик Спасителя даже слышал биение сердца своего Божественного Учителя, скорбно при никнув к Нему во время Тайной Вечери после слов о предательстве. И если пафосом иных верований является мысль о ничтожестве человека пред лицом Всевышнего, то Священное Писание говорит нам о совершенно ином - что мы созданы по образу и подобию Божию. «Не бойся, малое стадо! Ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство», - вслушаемся, в этих поразительных словах Сам Господь называет Отца Своего и нашим Отцом (!) (Лк. 12, 32). «Ясказал: вы - боги» (Пс. 81,6),- сквозь тысячелетия взывает к нам святой про рок и царь Давид, делясь откровением, полученным от Всевышнего, приглашающего нас (но только тех, кто окажет ся достойным этой чести и радости) к грядущему соуправлению Вселенной. Пречистыми устами Господа Иисуса Христа Священное Писание взывает к нашему с вами Небесному достоинству. «Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный», - читаем в Евангелии от Мат фея (Мф. 5, 48). «Посему ты уже не раб, но сын», - вторит святой апостол Павел (Гал. 4, 7). Но если Отец наш есть Слово, то рождённые от Него, конечно же, словеки, чловеки, человека. И это уже родство не только по плоти от ветхозаветно го праотца Адама, о котором мы упомянули ранее. Всё не измеримо выше, божественнее, сокровеннее...

А следом сопоставьте только что прочитанное вами с горестными строками известнейшего учёного, философа и поэта Востока Омара Хайяма:

В колыбели младенец,

Покойник в гробу.

Вот и всё, что известно Про нашу судьбу.

Выпей чашу до дна И не спрашивай много,

Господин не откроет

Секрета рабу.

Вы расслышали эту вселенскую скорбь? И разве ж это хоть как-то сопоставимо со словами Апостола: «уже не раб, но сын» (Гал. 4,7). Задумаемся над этим...

И ещё один существенный аспект Слова. Когда-то, много лет назад, автор этих строк сделал очень важное для себя открытие. Заключалось же оно в том, что все слова, все события, изложенные в Священном Писании, какими бы невероятными они ни казались, были приняты им как ис тинные абсолютно. Ведь это - вера. И ты или принимаешь её безоговорочно, или же «умничаешь» нередко до конца своих несчастливых дней... И если, скажем, читаем в Евангелии о Слове: «Всёчрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1, 3), то так оно и есть. Неожиданное научное подтверждение этих слов святого апостола и евангелиста Иоанна автор нашёл в книге «Православная цивилизация» известного учёного проф. В.Н. Тростникова. В ней, в частности, говорится о том, что рас шифрованный исследователями геном мыши представляет собой «набор записанных в четырёхбуквенном алфавите азотистых оснований кодов ДНК, текст общей длиной около миллиарда единиц. Через 2000 лет после того, как евангелист Иоанн Богослов оповестил мир о Слове, через Которое всё начало быть, наука убедилась: так оно и есть! Оказалось, что пушистый зверёк, как и всё живое на земле, получил свое бытие именно от слова, изречённого о нём Творцом, которое вводило, вводит и будет вводить в круг явлений миллионы особей, принадлежащих к виду "мышь"».

И если в русской науке о языке слово всё ещё традиционно рассматривается не только с филологической, но и с философско-нравственной, мистической, если хотите, позиций, то западный взгляд прямо противоположен и заключается в сугубо информационном, рационалистическом подходе к слову как таковому. Дошло уже до того, что некоторые западные лингвисты отказываются от самого понятия слова, воспринимая его лишь как техническое средство, своего рода сигнал или импульс. Письмо, полное боли за язык наш, так перекликающееся с предметом наших размышлений, пришло от доктора филологических наук заведующей кафедрой русского языка филологического факультета Воронежского государственного университета JI.M. Кольцовой: «Много лет по долгу своей профессии и велению сердца, - пишет Людмила Михайловна, - я занимаюсь делом сбережения, изучения, а теперь - и защиты нашего родного языка от нечисти. Хотя сила Слова такова, что Оно нас защищает и спасает. Ваша книга - поддержка в борьбе с разрушительны ми силами, в ней есть и истинные для меня открытия: например, я поняла, что смущало меня в песне "Под небом голубым... ". Заме на "всего " (!) одного предлога совершенно изменила образ Пространства и Мироустройства. Нет ничего случайного в языке, ничего мелкого и незначимого. Именно поэтому в современной лингвистической науке так настойчиво и целенаправленно идёт подмена понятий: вместо слова исследуются так называемые "концепты", духовность заменена "ментальностъю", и утверждение о том, что человек мыслит "при помощи универсального предметного кода ", уже мало кто осмеливается опровергать, несмотря на естественно научное подтверждение тому, что "В начале было Слово"...» (Ин. 1, 1).

А недавно случилось радостное открытие: Людмила Михайловна, как оказалось, наделена от Господа ещё и щедрым поэтическим даром, которым спешу поделиться с вами:

Не жажда Истины и не стяжание Добра,

А беспокойный бес противоречья

Толкает осквернителей пера

На то, чтоб Слово Русское калечить.

Им ненавистен Русский Дух живой,

Высокой мысли строй и речь живая.

И всё черней над нашей головой

Клубятся тучи, небо закрывая.

Не на живот, а на смерть бой идёт,

И кажется, что тьмы неисчислимы силы.

Но грянет гром и молния блеснёт,

Вернув нам Слово, что в Начале было!

Когда-то Господь сурово покарал людей, Свои словесные создания, за непомерную гордыню, разделив их именно таким образом, - смешав языки. Но нельзя не видеть в этом и извечную, непреходящую заботу о нас Творца, потому как греховные людские наклонности куда как скоро передавались, конечно же, при наличии единого языкового пространства. Но и поныне, устав от тщеты доказать кому-либо свою правоту, мы говорим с печальной обречённос тью упрямому собеседнику: «Мы с Вами говорим на разных языках!»

<в начало главы>

НАЧАЛЬНИК ТИШИНЫ

Как известно, самые коварные вопросы - это так называемые детские. Вот и автору этих строк как-то во время урока в воскресной школе был задан вопрос, который не мог не озадачить. Сформулирован он был следующим образом: на каком языке разговаривали в раю Адам и Ева? Вот так: ни много ни мало. Нередко адресую его своим многочисленным слушателям в самых различных аудиториях и получаю ответы один любопытнее другого. Так, иные полагают, что первые люди говорили на еврейском, греческом, санскрите, славянском, русском языках... Интересно, как бы ответили на него вы? Дети, однако, народ нетерпеливый. Им нельзя сказать: знаете, мне надобно кое-куда заглянуть и кое с кем посоветоваться, им тотчас вынь да положь. Помнится, предложил ребятам поискать ответ сообща. Прозвучала поговорка о том, что с «хорошим человеком и помолчать приятно», а ещё слова популярной некогда эстрад ной песни: «Мы так близки, что слов не нужно...» Вспомнили об удивительном подвиге молчальничества, что могли подъять лишь немногие из известных нам святых. Главное же заключалось в том, что мы, пытаясь найти ответ на этот, как оказалось, весьма непростой вопрос, подходили к той, незапамятных времён, истории с позиции дня сегодняшнего, с позиций повреждённого грехом человека. Человека, которому предуготованы болезни и смерть... Но ведь первые люди до падения своего были бессмертными, иными. И если прибегнуть к языку науки, то Адам и Ева были иными онтологически. Мы же нередко берёмся рассуждать об этих таинственных для нас созданиях, облачённых светом (померкнувшим после их падения), совершенно не принимая во внимание это немаловажное обстоятельство. Уже потом, ставши причастными ко греху, а значит, ко времени и смерти, они стали подобными нам. И не только сами - неузнаваемо печально изменилась и сама Земля наша. Там, где не было страдания и страха, где никто никого не поедал, земля покрылась «волчцами и терниями» (Быт. 3, 18), то бишь ядовитыми плодами и ягодами, а также колючками. И в то же время Священное Писание неопровержимо свидетельствует о некоем общении первых людей, облечённом в тексте Библии в слова, возможно, всё по той же причине нашего с вами, простите, несовершенства. Но вот прочитываешь одно из посланий святого апостола Павла и обращаешь внимание на слова, которых раньше отчего-то не замечал. Рассуждая об истинной любви, он пишет в том числе и о том, что: «Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится» (1 Кор. 13, 8-10). Вы услышали- «языки умолкнут»]}

Вот и в одной из утренних молитв, обращенной ко Гос поду, просим: «... да тихое и безмолвное житие поживем во вся ком благочестии и чистоте». Как и взываем в каноне Ангелу Хранителю: «... настави мя чудно к тишине животней». Животная тишина - какая великая тайна слышится сердцу нашему в этих древних словах...

Неожиданное радостное открытие ожидало автора при знакомстве со стихотворением великого служителя Матери Церкви, архиепископа Иоанна Сан-Францисского Иоанна (Шаховского) «Чистота». Только вслушаемся:

Без веры нет ни в чём у нас участья.

В садах незримых вечные цветы.

Меж равнодушъем и пристрастьем

Лежит дорога чистоты.

И нет для нас уже пути иного -

Как вера, чистота земле дана.

Чем чище жизнь, тем тише слово

И сокровенней тишина.

Да, сия тайна велика есть. Ответ на неё откроется нам, возможно, в Веке Будущем, в Великий Восьмой День Творения Божия, дальние отголоски которого слышатся нам в молитве ко Пресвятой Богородице: «Яко Начальника Тишины родила ecu».

<в начало главы>

ГОВОРЯЩИЙ СУТЬ ТВОРЯЩИЙ

Между тем слово - и об этом хочется сказать особо - есть, возможно, древнейший вид творчества. Да-да, проблема в том, что зачастую под творческими людьми мы, как водится, подразумеваем тех, кто сочиняет художественную прозу, пишет стихи и живописные полотна, увлекается вока лом и архитектурой, актёрским и кузнечным ремеслом, шьёт бисером и моделирует одежду, ткёт ковры - да мало ли. А потому нет -нет да и услышишь чей-нибудь украдкой вздох: дескать, обделил Господь талантом - ни слуха в помине, ни голоса. Но ведь это не так, совсем не так. Ведь каждый из нас - вне зависимости от возраста, пола и национальности - наделён от Бога даром живой речи. Впрочем, становится ли она в устах наших живой, животворящей, зависит от нас же самих. Вообразите, какой удивительный, воистину неповторимый творец и художник заложен в каждом, буквально в каждом человеке! Причём - и это поразительно -для этого воистину творческого процесса не нужны ни резец и кисти, ни молот с наковальней, ни раскатистый бас или томное контральто, ни привлекательная внешность, ни краски и ни глина, ни даже образование... Нужно попросту начать говорить. Но не всё так просто, как может показаться на первый взгляд. Ибо именно с этого момента, с начала нашей речи, с её течением, станет очевидным: воз никло ли, случилось ли то самое вожделенное творчество или же - и это, увы, всё чаще и чаще происходит ныне - ещё одна хула на Создателя и Его словесные творения. Та самая пропасть между сотворить и натворить. Вот и святитель Григорий Богослов наставляет нас: «Равно худы и негодная жизнь, и негодное слово. Если имеешь одно, будешь иметь и другое». Да и величайшее в мире Таинство - Божественная Евхаристия - не может совершиться без деятельного словесного участия в нём не только священника, но и нашего с вами, молящимися в храме. Вот как поведал об этом в книге «Я, конечно, вернусь...» священник Михаил Ходанов: «Ты, причащаешься Святых Даров, и при этом вещество хлеба и вина, по установленным словам Христа, произнесённым Им на Тайной Вечери, делается, не меняя своего естества, Его подлинными Плотью и Кровью. И мы, по его заповеди, молитвенно и физически "тво рим ", то есть повторяем это Таинство в Его воспоминание на Литургии в храме - и соединяемся с Богом, приобретая начаток нетления в теле, поскольку оно пропитывается Его Божественным телесным составом и полагает основание нашему личному бессмертию».

 «Рана от меча ещё может затянуться, от слова же - никогда», - говаривала моя мудрая бабушка. Как-то довелось услышать глубокую по смыслу притчу о слове, которой хотел бы поделиться с вами. В ней говорится о том, как отец повелел своему сыну, который славился грубостью и злословием, после каждого такого случая забивать в столб по гвоздю. Впрочем, разрешил ему после каждого доброго слова или поступка вынимать по одному из них. И вот наступил, на конец, тот день, когда торжествующий сын объявил родителю, что на столбе не осталось ни единого гвоздя. Мудрый же отец подвёл его поближе и указал на многочисленные отверстия от гвоздей, которые всё же остались и теперь с этим, как принято говорить, ничего не поделаешь. Вот и подумалось о том, что если б вдруг представилась такая возможность и мы смогли бы узреть сердца близких и даль них наших, а также своё собственное, то сколько подобных ран обнаружили в них. Ран, нанесённых нам и нами же н несённых.

Пронзительные слова о силе человеческого слова написал так любимый всеми нами иеромонах Роман:

О, слово, в таинстве рождаясь,

Таишь в себе родство с былым:

Гнилую душу покидая,

Само становишься гнилым.

О, слово! Духа вдохновенье,

Что значишь ты в любой судьбе,

Когда погибель иль спасенье

Зависят от любви к тебе!

Храните слово с колыбели,

Перевивая чистотой,

Чтоб матери, как прежде, пели

Напевы Родины, святой.

Спасайте слово всенабатно

От пошлых уст, заморской тли,

Оно воздаст тысячекратно -

Спасением Родной Земли.

... «Молви слово доброе», «Доброе слово лечит, а злое калечит», «Доброе слово и кошке приятно», «Спаси, Господи, на добром сло ве», «Доброе слово сказать - посох в руку дать», «От доброго слова язык не отсохнет», «Доброе слово человеку - что дождь в засу ху», «С добрым словом и чёрствая корка - сдоба» - это лишь немногие перлы того изумительного богатства, той волшебной кладези, что зовётся человеческой речью, русским живым словом. Порой даже не столь важно, о чём вы поведёте сейчас речь, сколько то - как вы её поведёте. Сколько раз, к примеру, приходилось наблюдать умилительную сцену примирения супругов после того, как один из них в очередной раз, как водится, приревновал свою ненаглядную половинку. И вот сидят голубки рядышком, она поглаживает его по кучерявой (или лысой) макушке, приговаривая: «Дурачок ты мой!», от чего этот самый «дурачок» приходит в неописуемый восторг, словно ему подарили целый мир или, по меньшей мере, присудили Нобелевскую премию мира. А между тем она его только что - если перевести буквально - назвала умственно неполноценным. Но как, как она это сказала!

Вспомним, сколько раз приходилось встречать людей, владеющих этим удивительным даром - доброго слова. Как живителен их приход к постели больного, что всерьёз занемог, как благостно их участие в трудную минуту, когда уже небо кажется нам с овчинку. Как хорошо сказано об этой тайне у Н.С. Лескова: «Один скажет "Бог" - и нет ничего, а другой произнёс - и всё вокруг перевернётся» ...Но вот пришёл этот человек, сказал что-то доброе... нет-нет, вовсе немудрёное, нехитрое, просто достал что-то невидимо из таинственных глубин своей озарённой души, облёк это в подвластное ему, лёгкое ободряющее слово... И разом стало легче на душе, и словно светлее стало вокруг, мы снова поверили в себя, в свои силы, и что Бог не оставил нас и всё ещё об разуется. Но вот он уходит, исполнив своё поразительное делание, мы же ещё долго живём словом, что он молвил, всё ещё отогреваемся в невидимых лучах его таинственного тёплого света. Лучшие из священнослужителей, с которыми судьба сводила автора, владеют именно этой животворящей особенностью речи. А потому каждый из них - ещё и выдающийся творческий человек. Разве могу забыть, как в один из тяжёлых периодов своей жизни, когда ещё не мог разглядеть уготованной мне Господом стези, а потому всё маялся, унывал и страдал неимоверно, пришёл как-то в свой приход. Но даже исповедь не принесла облегчения, что только усилило страдание; и тогда, уже подойдя к кресту, уже приложившись к нему, в отчаянии почти выкрикнул: «Но для чего-то же Господь создал меня ?!» На что батюшка, без паузы, почти мгновенно, словно ожидал этого моего вопроса и готовился к нему, проговорил с улыбкой: «Конечно, для Царствия Небесного!» Затем обнял и поцеловал в макушку. Боже, всего четыре слова, но как это было верно, какой рай процвёл тогда в моей измученной душе. Помню, домой я летел как на крыльях! Но почему, как? Они и в самом деле выросли в тот воскресный день у меня за спиной, ещё понурой утром. Слава Богу за всё-за всё, но, Господи, спасибо Тебе ещё и за этих удивительных людей - дорогих русских священников. Что бы мы делали без них, без их деятельно го участия в наших непростых судьбах, без их отеческого мудрого и доброго слова!

Глубокие и неожиданные слова о творчестве как состоянии души сказал в одном из интервью настоятель Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов): «Вы, зна ете, к тому времени я понял, что жизнь священника, монаха, христианина (ведь монах - это христианин в первую очередь) - это и есть самое настоящее, самое высокое в мире творчество, доступное человеку. Художник украшает холст и приносит его в дар людям. Композитор создаёт музыкальное произведение. А христианин пытается очистить, преобразить свою душу и принести её Богу. Это самое потрясающее, самое интересное творчество из тех, что есть на земле. Поэтому мне кажется, что все христиане - удивительно творческие люди».

<в начало главы>

« ГОВОРИТЕ-ГОВОРИТЕ, Я ВАС НЕ СЛУШАЮ!»

Не могу не поделиться с тобой, мой добрый читатель, одной давней болью. Один из самых мудрых людей, когда-либо живших на нашей земле, философ Сократ, справедливо полагал величайшим на земле блаженством беседу умных людей. Отчего мне пришли вдруг на память эти слова вели кого грека? В том-то и дело, что не вдруг; хочу обратить внимание на то, что, как правило, остаётся за рамками на шей речи, а именно - как мы разговариваем друг с другом. Исконное русское слово наука по Шишкову значит на ухо. Интересная версия, и если следовать ей, то выходит, что давным-давно русский человек понял, осознал: воистину просветить, умудрить человека может удивительная способность слышать другого. Да-да, как и многое в русском языке, это тоже связано со Христом, с Его, звучащим рефреном сквозь два тысячелетия, евангельским назиданием: «Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф. 11, 15; 13, 9, 43; Лк. 8, 8, 15; 14, 35). Заметьте, именно слышать, а не помногу говорить (что нередко называют ещё пусть едким, но таким точным словом умничать) или же много читать. И разве не знакомы нам люди, прочитывающие «запоем» горы всевозможных книг, но не приобретшие не только твёрдых основ каких-либо знаний, но даже навыков нормального человеческого общения? Есть, правда, иная небезынтересная версия, объясняющая происхождение этого гордого слова от глагола научаться. Но, согласитесь, и тут слышится всё то же ухо.

...Во время ссылки на Кавказ М.Ю. Лермонтов проживал в том числе и у меня на родине, в Азербайджане, где в горном районе, который и по сей день называется Гусары (потому как там квартировал в своё время гусарский полк), сохранился его домик, давно ставший музеем. Современники свидетельствуют, что великий поэт живо интересовался историей и культурой моего народа, и плодом его стараний стала знаменитая поэма «Ашик-Кериб». К слову, неизменно с благодарностью вспоминаю выдающегося режиссёра, тбилисского армянина Сергея Параджанова, с трогательной бережностью подошедшего к экранизации этого шедевра и создавшего, в свой черёд, шедевр кинематографический - ведь у него герои за кадром говорят на азербайджанском языке. Так вот, Михаил Юрьевич, как свидетельствуют современники, не терял времени даром и довольно сносно овладел местным языком, даже заучивал пословицы и поговорки, любимая из которых нравилась ему своей звукописью. Сказанная дословно по-русски она, увы, теряет своё очарование по причине непереводимой игры слов. Смысл же состоит в том, что если ты молвил одно слово, другое обязательно выслушай. Иначе, призыв к чередованию говорения со вниманием собеседнику. Предпочтение гениального поэта кажется мне весьма закономерным, до того трепетно относился он в своём творчестве к каждому слову. А теперь давайте-ка припомним, как общаемся, как беседуем порой друг с другом, посмотрим на самих себя, как в некое зеркало, со стороны. Причём в данном случае не принципиально, происходит ли общение по телефону или в уличной толчее, за праздничной трапезой или в вагоне метро. В любом случае это надо слышать! Итак, двое вступают в беседу, но едва только начавший успевает договорить собственную фразу, как другой перебивает его. Догадываетесь почему? Вот именно, он-то ведь вовсе не простак и сразу уловил суть того, о чём ему собираются так долго (а время-то ныне - деньги!) и нудно вещать. Но и первый собеседник не промах, а потому, конечно же, не даёт ему до говорить, ибо разгадал, похоже, его коварный замысел. И до того ему обидно, что его глубокие мысли сочли такими примитивными. А потому с удвоенной силой будет теперь доказывать, что вовсе не так прост, как показалось его приятелю (или приятельнице). Надо видеть оппонента: по мере общения из мирного собеседника он превращается в разобиженного, тщательно, впрочем, скрывающего свою досаду (а то подумают ещё, что некультурный человек). На этом витке общения его задача (или сверхзадача, если использовать терминологию великого К.С. Станиславского) состоит в том, чтобы как можно скорее (и желательно безобиднее) дать понять этому болтуну и пустобрёху... Дальше продолжать? Одним словом, молчи, когда мы с тобой разговариваем! Да, дорогой читатель, описанная мною кар тина - глубоко в этом убеждён - знакома до боли и тебе. Как же это модное ныне пресловутое «общение» не похоже на традиционное русское: «Наговорились, как мёда напились...»

Когда-то аристократы обучали своих отпрысков искусству (!) беседы и риторики, в среде же простого народа за логом достойного словесного общения служило почитание старших, воспринятое чуть не с молоком матери. Поразительно, но ныне между говорящими часто нет никакого различения возраста и пола. Чтобы убедиться в этом, достаточно побывать в любой - на выбор - средней общеобразовательной школе или высшем учебном заведении и стать свидетелем таких словесных баталий между учителями и учащимися, преподавателями и студентами, девушками и юношами, о которых в приличном обществе не принято упоминать. А уж повсеместное тыканье незнакомым и мало знакомым с первого слова... Вспоминаю в этой связи давние, необычайно интересные воспоминания покойного деда о порядках в «царской» гимназии, где директор этого среднего общеобразовательного учебного заведения (в отличие от нынешних, лицо очень влиятельное) даже к учащимся из нулевого класса (!) обращался исключительно на «вы». К слову, довелось как-то познакомиться с прелюбопытнейшей точкой зрения по поводу того, что если, к при- -меру, к Самому Господу обращаемся на «Ты», так зачем же «выкать» Его тварным созданиям? Суть её в том, что говоря человеку «вы», подспудно имеются в виду роды и роды, что незримо наличествуют за его плечами. В отличие от Бога.

Что ж, вернёмся к великому греческому философу, с высказывания которого и началась эта главка. Наверняка мудрый Сократ, наслушавшись всевозможных современных «базаров», «тёрок» и «толковищ», изрёк бы горестно: «Ну, нет, уважаемые, я-то имел в виду совсем иное...»

<в начало главы>

«МАГИЗМ» ПЕЧАТНОГО СЛОВА

Признаюсь, вопрос этот не давал мне покоя много лет. А именно, почему русские люди - как никакие иные - так доверчивы к печатному слову? И не просто доверчивы, а доверчивы прямо-таки по-детски. Иной раз услышишь от какого-нибудь взрослого почтенного человека такое - аж волосы дыбом! Спрашиваешь: дорогой мой, ну кто вам это сказал, где вы это увидели, с чего вы это взяли, этот бред, эту дичь? И слышишь нередко в ответ: так это же в газете написано, я сам читал, своими глазами! Описанная ситуация наверняка хорошо знакома и вам. Начинаешь выяснять, а что это за газета такая, что за журнал, откуда вычитаны эти, с позволения сказать, мысли и идеи? И тут начинается самое интересное: оказывается, что «источник информации» из разряда таковых (порой и листовка у входа в метро, всученная не пойми кем), который порядочному человеку и в руки-то брать не надо бы, а не то чтобы читать и строить на этом основании свои взгляды и умозаключения. Этой так называемой жёлтой, а по сути серой прессы сегодня, увы и ах, пруд пруди. Тот беспредел, что творится на поприще, традиционно называемом русской словесностью, вообще заслуживает отдельного строгого разговора. Чего стоят многочисленные «литературные произведения», которыми уставлены сегодня полки книжных магазинов. Их страницы наводнены героями, которые, не замечая нас с вами, читателей, матерятся, грязно совокупляются, говорят пошлости, «ботают по фене»... Правда, это не мешает их активной рекламе, в том числе и нередко такими средствами массовой информации, как радио с обязывающим ко многому названием «Культура». Чего стоят названия только некоторых из них: «Блуда и МУДО», «Роман с кокаином», «Черничная тошниловка»... Небезынтересная деталь: МУДО - это, как выясняется, аббревиатура, и в рас шифрованном виде есть муниципальное управление дошкольного образования (конечно же плод авторской фантазии), вроде как ничего криминального. Однако цель достигнута - признайтесь, вы уже испытали невольный шок, прочитав или услышав эти слова. Что-то передёрнулось внутри, в душе, что-то непристойное и двусмысленное слышится во всём этом русскому уху. Так на это ж и расчёт! Разве может не поцарапать душу, не оскорбить её название пьесы на предновогодней театральной афише: «Дед Мороз негодяй»} Ведь все, что связано с Дедом Морозом, дорого нам сызмальства. Словом, тот самый случай, о котором принято говорить - ничего святого! Но, как говорится, чем дальше в лес... Известная литературная премия «Русский букер» побила все мыслимые рекорды собственной скандальности. По итогам 2010 года она была присуждена роману «Цветоч ный крест» жительницы Вологды Елены Колядиной. Ни когда не относил себя к разряду рафинированных интеллигентов, да и в чистоплюях, милостью Божией, не значусь. Но, поверьте, первая же фраза этого «произведения» ввергла даже не в шок, а в физически ощутимое чувство омерзения. Все последующие фразы того же «уровня» и тональности. Правда, дальше третьей читать не смог. Это даже не похабщина... Понимаю, что на свете немало болящих людей, сексуальных извращенцев и психически ненормальных. Но при чём здесь русская словесность?!

В Год русского языка довелось поучаствовать в работе интересной конференции в г. Сыктывкар, столице Республики Коми, где в числе прочих проблем рассматривалась и злободневная тема пропаганды сквернословия и мата в словесности, претендующей на высокое звание художествен ной. В числе прочего запомнилось яркое выступление местного поэта Андрея Попова, прочитавшего стихотворение «Африка в Год русского языка», эпиграфом к которому взяты хрестоматийные строки В.В. Маяковского: «Да будь я не гром преклонных годов, и то без унынья и лени, я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин». Послушайте, оно того заслуживает:

Если б я родился в Гане,

Негром был бы я, поди.

Наблюдал бы, как в саванне

Льют муссонные дожди.

На берег слоновой кости,

После дождичка в четверг,

Я ходил бы к неграм в гости

На костёр и фейерверк.

И, томим духовной жаждой,

Ел бананы, на обед...

Так состарился б однажды -

Негром стал преклонных лет.

И готовился б на небо

Уходить, да в некий миг

Вдруг решил, что надо мне бы

Русский выучить язык.

Эх, ребята- негритята,

До седых дожил волос,

А ни слова русским матом

Слышать мне не довелось!

А на нём, под звуки лиры,

Говорят любимцы муз,

Например, Тимур Кибиров

Или Алешковский Юз.

Рано жизнь ещё итожить -

Умирать я не готов.

Как же это с чёрной кожей

Прожил я без чёрных слов?!

Зловещая тень ворона либерализации, как и всех представителей этого семейства, предпочитающих лакомиться падалью, нависла и над не подозревающими ничего дурного головами наших с вами детей, скажем прямо, не шибко читающих, но всё же порой берущих в руки книжки и журнальчики. А потому даже в школьных (!) книжных киосках можно встретить подчас журнал для девочек, напичканный всевозможными магическими и колдовскими ухищрения ми, с весьма красноречивым названием «Маленькая ведь ма». А вот объемистая, ярко проиллюстрированная книга с весьма респектабельным названием «Энциклопедия для девочек», которую соседский мальчик как-то преподнёс моей младшей дочери на именины, содержит такое, что отроковицам нашим лучше бы её не касаться вовсе. Попадались похожие «энциклопедии» и для мальчиков. Так что, будьте бдительны, и да не обманет, не введёт вас в заблуждение слово «энциклопедия», утратившее в нынешние лукавые времена свой былой благородный ореол.

Но разве ж подобная макулатура издаётся только в нашем Отечестве? Да нет, и за его рубежами этого «добра» хоть отбавляй, но там её распространение строго регламентировано. У нас же, если решил прикупить какой-нибудь сравнительно безобидный еженедельник типа «АиФ», непременно столкнёшься со множеством изданий откровенно эротического и магически колдовского содержания, призывно расставленных по всему периметру газетного киоска по соседству с... детскими журнальчиками.

И всё же, всё же... Почему именно у нас такое беспредельное, чуть не на уровне подсознания, доверие к печатному слову вообще?

Интересно, что по этому поводу думаете вы. Что же до автора, то он, по некотором размышлении, пришёл к выводу, что эта черта русского характера, а вернее сказать, русской натуры является чуть не генетической. И вот почему. Если вспомним, первой печатной книгой на Руси был «Апо стол», изданный первопечатником Иваном Фёдоровым. В этом-то и кроется, как мне кажется, корень проблемы. В течение целого ряда столетий эта священная книга, да ещё «Псалтирь» с «Часословом», были первыми, по которым русские детки учились грамоте. Таким образом, первая печатная продукция, которую юный (и не совсем) русский человек трепетно брал в руки, было, по сути, Священное Писание. И потому могут ли книга как таковая, печатное слово вообще быть вульгарными, пошлыми, нечистыми, греховными? И, возможно, поэтому фраза «я сам читал» при обрела со временем на Руси чуть не сакральный смысл и звучание. Вспомним, в нашем детстве, отправляясь надень рождения к другу или соседу, неизменно прижимали к себе заветный подарок - надписанную книгу. А как же иначе, когда даже стены магазинов радовали глаз плакатами (по мните?) «Книга - лучший подарок». Если вдуматься, это очень русская фраза... Ныне же детки нередко приносят на именины друзей вместо традиционного подарка конвертик с купюрами.

Не мною сказано, что нередко досадные изъяны русской жизни есть прямое продолжение русских же высочайших достоинств. И как же умело воспользовались этим обстоятельством лукавые большевички, столетие назад наводнившие страну нашу подлыми листовками да лживы ми прокламациями. И как же воистину иезуитски был на зван главный печатный орган коммунистов - «Правда». Как тонко был сделан расчёт на того русского человека, что из века в век, каждую Божественную Литургию, слышал в храме, да и сам пел слова, изречённые Самим Спасителем, за поведи блаженства: «Блаженны алчущие и жаждущие прав ды...» (Мф. 5, 6), а ещё: «Блаженны изгнанные за правду...» (Мф. 5, 10). А эти удивительные, очень по-русски изречённые некогда слова святого благоверного князя Александра Невского, пережившие века: «Не в силе Бог, а в правде!» И не Солнцем ли Правды именуем мы Господа нашего Иисуса Христа в молитвах?!

Чего уж там, «правд» этих в нашем недавнем прошлом было пруд пруди: тут тебе и «пионерская» по копеечке за штучку, и «комсомольская» за двушку, и «московская»... Да всех и не перечислишь, что ни город, что ни район - своя «правда». И каждая самая что ни на есть правдивая из всех на свете правд...

 «Да я сам читал!» - знакомая расхожая фраза. Выходит, не зря мы из поколения в поколение слыли самой читающей страной в мире. Чего только за это время не было впихнуто в наши бедовые головушки, каким только ядом не отравлены наши бедные души. По сей день горько отрыгивается. Ныне же к этой дурной привычке прибавилось ещё: «Да я сам по телевизору видел!» Но говорить об этом, поверьте, нет уже никаких сил. Так что увольте, ради всего святого. Христа ради!

<в начало главы>

КОЛБАСА - ЭТО ТАКАЯ РЫБА?

Вспомним, как ещё со школьной скамьи прививали нам полезную привычку пользоваться словарями, что было очень верно. А потому любой - на выбор - словарь по инерции воспринимается многими как истина в последней ин станции. Одна из печальных примет нашего времени заключается ещё и в том, что ныне словарь словарю рознь. И не только потому, что на полках наших книжных магазинов уже не первый год можно лицезреть такие, с позволения сказать, издания, как «Словарь русского мата». Автору довелось познакомиться с учебным этимолого-орфографическим словарём «Славянизмы», изданным в 2005 году Новосибирским институтом повышения квалификации и переподготовки работников образования. Остановлюсь лишь на двух словах, об одном из которых уже мы говори ли ранее, да-да, всё о том же человеке. И не только потому, что здесь те же «чело» и «век», правда, со ссылкой на «языковеда Шахматова». Но почему такая унылая однобокость, почему полностью отсутствуют ссылки на иную версию, на тех же А.С. Шишкова, учёного схиигумена Парфения, «Пол ный славяно-русский словарь» Дьяченко? Не правильнее ли оказать читателю весь спектр мнений по этому важному вопросу - ведь речь-то идёт о нас самих, о человеках!? Но самое потешное «открытие» ожидает пользователей этого словаря ещё впереди, если решите, к примеру, полюбопытствовать о происхождении такого популярного русского слова, как колбаса. Надо воистину обладать недюжинным чувством юмора, чтобы всерьёз воспринять изложенную здесь версию о происхождении названия этого вкусного продукта от слова колбь- «рыба». Далее авторы пишут, что «исходный корень кол - тот же, что и в словах колоть, колючий». Да, «колоть колючую колбасу» - это, простите, уже из области сюрреализма. Или два филолога, Е.П. Филатова и Н.В. Максимова, с детской наивностью приняли на веру расхожую поговорку о том, что лучшая рыба - это колбаса? Но тогда информацию об этом наверняка уместнее расположить в каком-нибудь юмористическом журнале. Самое же нелепое состоит в том, что татарское по происхождению слово колбаса оказывается ещё и славянизмом (!). Родилось же оно, уважаемый читатель, от сложения двух татарских слов: кол - что значит рука, и бас - что значит давить. То есть по сути это описание самого процесса приготовления популярного в народе нашем деликатеса, когда рукой продавливали мясной фарш в приготовленную для этого кишку. И пусть прошли века, технология изменилась лишь тем, что роль этой самой руки выполняет ныне машина.

А теперь о совсем не смешном, точнее, об очень грустном. Листая упомянутую книжку, авторами которой, судя по их фамилиям, являются два русских человека, не мог не обратить внимания на то прискорбное обстоятельство, что слово Бог прописано всюду с маленькой буквы. Да вы что, господа хорошие?! И потом, вглядитесь-ка повнимательней в календарь - власть-то в стране нашей вроде как давным-давно сменилась. Или нет?!

<в начало главы>

СВОБОДА СЛОВА

А теперь, дорогой мой читатель, хочу предложить тебе небольшое испытание (признаться, рука так и тянется начертать куда более привычное для нас сегодня слово тест). Заключается оно вот в чём: предлагаю вашему вниманию отрывок некоего текста; вам же следует попытаться установить если не авторство, то хотя бы время его написания. Итак, будьте, пожалуйста, повнимательнее: «Любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея деньги, основать газету, собрать по первому кличу толпу писак, фельетонистов, готовых разглагольствовать о чём угодно, репортёров, поставляющих безграмотные сплетни и слухи, - и штабу него готов, и он может с завтрашнего дня стать в положение власти, судящей всех и каждого, действовать на министров и правителей, на искусство и литературу, на биржу и промышленность.

Всякий, кто хочет, первый встречный, может стать органом этой власти, и притом вполне безответственным, как никакая иная власть в мире. Никто не выбирает его и не утверждает. Можно ли представить себе деспотизм более насильственный, более безответственный, чем деспотизм печатного слова ?

Люди до того измельчали, характеры до того выветрились, фраза до того овладела всеми, что, уверяю честью, глядишь около себя и не знаешь, на ком остановиться...»

Ну и как? Угадали? Не правда ли, очень современно? Да и не просто современно, а даже, я сказал бы, на редкость актуально. Только вот как подумаешь, что автор этих удиви тельных строк, досточтимый Константин Петрович Победоносцев, начертал их твёрдою своей рукою в позапрошлом (!) веке... Так понять, так чудно предвидеть, так болезновать сердцем о Родине. Воистину, в России величие поэта и писателя, народного общественного деятеля всегда имело ещё и эту особенность, - все они, до единого, неложные пророки в Отечестве своём.

Что же до потока информации, которая с раннего утра до поздней ночи (да что это я, в самом деле, - круглосуточно, без передыху, или, как принято выражаться ныне на заморский манер, - в режиме нон-стоп) - обрушивается на бедные головушки наших граждан... А знаете, что мне это с некоторых пор напоминает? Помните старую добрую сказку про горшочек каши? Вот этот самый злополучный горшочек и напоминает: всё варит и варит, всё варит и варит, уже под самую крышу (так ведь именуют порой наш ум, сознание - ещё говорят, что крыша съехала) добралась эта каша (или разваренная лапша?!). Того и гляди, она всех нас съест (да что там съест - слопает!) с потрохами, так и норовит... Только вот какое дело: та, сказочная, кашка, помнится, была вкусной-превкусной, а эта - бр-р-р!!! И что самое тревожное - творцы сего варева, похоже, напрочь позабыли то самое слово, заветное.

А между тем патриарх русской словесности имел об этом предмете своё, чрезвычайно интересное, на мой взгляд, мнение. «Наши слова свобода, освободить, - рассуждает Александр Семёнович Шишков, - в просторечии произносятся правильнее: слобода, ослабодить, поскольку происходят от понятия о слабости; ибо чем что-либо слабее держимо, тем более имеет свободы. Слабость верёвки даёт свободу привязанному на ней зверю; слабость смотрения за детьми даёт им свободу баловаться; итак, слабость и свобода суть смежные понятия. Так из слабоды сделалась свобода, остающаяся и поныне в просторечии слободою... Наше слово прост и однокоренные с ним опростать, простор, хотя прямо не означают свободы, однако со словом простор оная скорее воображается, нежели с противным ему словом теснота. Отсюда выражение "прости меня" не иное что значит, как опростай, освободи меня от наказания или гнева твоего».

Как же не похожа эта свобода, произрастающая из слабости, на излюбленное русское - воля. Согласитесь, есть над чем задуматься. Как глубоко понимал, как тонко чувствовал это А.С. Пушкин:

На свете счастья нет,

Но есть покой и воля...

<в начало главы>

«ЭХ ТЫ, ДЕРЕВНЯ!», или ВСЯ ПРАВДА ХРИСТОВА

Несколько лет назад в культурной жизни нашей страны, да что там страны, бери выше, планеты, произошло событие - празднование юбилея именитой балерины Майи Плисецкой. В одном из телевизионных интервью восьми десятилетняя балерина (она мужественно не скрывала своего возраста, а потому не будет делать этого и автор) заявила: «Вот говорят, что в начале было слово, а я говорю, что в начале был жест». И грациозно так отвела правой рукой в сторону. Эффектно, ничего не скажешь, но отчего-то стало грустно. Не хочется думать, что великая танцовщица так и не удосужилась открыть Евангелие от Иоанна. Или, может, не заметила, что в первой же фразе Слово написано с заглавной буквы. Ибо так назван Сам Христос, вторая ипостась Пресвятой Троицы...

Как оказалось, можно дожить до весьма солидного возраста, сохранив прекрасную физическую форму (согласитесь, сегодня это всё же редкость), снискать заслуженную мировую славу, но так и не уразуметь того, что было осознано и, что гораздо ценнее, прочувствовано полуграмотным, а то и вовсе безграмотным простым русским человеком и два, и три, и пять веков назад. Помню, как удивлялся когда-то, что вослед малограмотному, невежественному человеку бросали (да и по сей день случается такое) это пренебрежительное - деревня, но никогда - село. Отчего же? Возможно, кто-то не знает разницы, как не знал её когда-то автор; заключена же она именно в том, что в селе - в отличие от деревни - всенепременно наличествует церковь. А раз так, то ни о какой необразованности, «дремучести» говорить не приходится. Чуть позже на страницах этой книги мы с вами ещё поведём нелицеприятный разговор о разности этих двух понятий, - грамотность и образование, - которые многие (как и до сравнительно недавнего времени сам автор этих строк) склонны считать чуть не абсолютными синонимами. Сейчас же предоставим слово дорогому Фёдору Михайловичу Достоевскому, высказавшемуся об этом как нельзя лучше. «Я утверждаю, - пишет он в «Дневнике писателя», - что наш народ просветился уже давно, приняв в свою суть Христа и учение Его. Мне скажут: он учения Христова не знает, и проповедей ему не говорят, - но это возражение пустое: всё знает, всё то, что именно нужно знать, хотя и не выдержит экзамена из катехизиса. Научился же в храмах, где веками слышал молитвы и гимны, которые лучше проповедей. Повторял и сам пел эти молитвы ещё в лесах, спасаясь от врагов своих, в Батыево нашествие ещё, может быть, пел: "Господи Сил, с нами буди!" И тогда-то, может быть, и заучил этот гимн, потому что кроме Христа у него тогда ничего не оставалось, а в нём, в этом гимне, уже в одном вся правда Христова».

Так можем ли мы не дорожить языком русским как великой святыней, не ощущать драгоценности его, несущего нам «всю правду Христову»} Можем ли остаться равнодушны ми к раздумьям великого писателя: «Главная же школа христианства, которую он прошел - это века бесчисленных и бесконечных страданий, им вынесенных за всю историю, когда он, оставленный всеми, попранный всеми, работающий на всех и на вся, оставался лишь с одним Христом-Утешителем, Которого и принял тогда в свою душу навеки, и Который за то спас от отчаяния его душу!»

<в начало>

2. КТО СВЕТЕЛ, ТОТ И СВЯТ

ГРАМОТНЫЕ ИЛИ ОБРАЗОВАННЫЕ?

Давно известно, что восприятие какого-либо предмета или явления во многом зависит от того, с каких позиций мы их воспринимаем. Меняется ракурс - и тогда слова, привычные слуху и не сулящие, казалось бы, новизны, приобретают совершенно иной смысл. Блистают - как дивной красоты алмаз - многоцветием граней. И тогда по-новому осознаешь, кажется, давно известное: что в том же слове образование содержится очень важная для всех нас - и тех, кто учит, и тех, кто учится, - информация. Ведь корень это го слова - образ, а значит - икона.

Сам многомудрый наш язык подсказывает нам, тугоухим, что первейшая задача «образователей» всех ступеней не есть передача суммы неких знаний. Это подразумевается само собой. Куда важнее восстановление в падшем чело веке образа Божия. Да-да, извечное христианское стремление вернуть человеку, созданному по образу и подобию Божию, иконичность, некогда им трагично утраченную. Нам, Иванам, не помнящим своего высочайшего родства, русский язык настойчиво напоминает о нём, зовёт прежде к постижению - ещё до законов физики и химических фор мул, до математических уравнений и правил грамматики именно этого совершенства. А потому безобразие- есть имен но потеря образа Божия. И как же понятна становится наша любовь к иконам, трепетное к ним отношение, ведь образ всегда стремится к первообразу.

Радостное созвучие этим своим размышлениям обнаружил в недавно изданной и любезно подаренной мне авто ром книге «Как жить по вере сегодня в России?» известного и любимого многими протоиерея Валериана Кречетова, старшего духовника Московской епархии.

«Образование, вообще как таковое, - рассуждает батюшка о традиционной русской школе, - состоит из трёх главных элементов:

1) нравственность, воспитание нравственности;

2) умение мыслить - правильно рассуждать (это отличало от всех других систем наше образование), то есть рассуждение, осмысливание связи происходящих событий, причин их возникновения, существования и плодов;

3) и только на третьем месте стояли знания».

Вот и получается, что воспитание вообще - это не что иное, как восполнение питания, что вполне можно отнести к обучению, получению знаний, то есть восполнению, дополнению к естественному питанию плоти, памятуя о двухсоставности человека. Мне же, в связи с этим, пришла в голову вот какая аналогия. Не раз и не два приходилось слышать из уст различных людей о восхитительной колбасе, восхитительной шубе и прочих «восхитительных» вещах. Простите, но этого не может быть по определению. И, как нередко бывает в подобных случаях, когда ищешь подлинный смысл русских слов и понятий, обращаешься, конечно же, к Святому Евангелию. Сейчас это таинственный эпизод восхищения святого апостола Павла: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли - не знаю, вне ли тела - не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю - в теле, или вне тела:

Бог знает), что был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор. 12, 2-4). Нам бы хоть разок задуматься над словами Апостола: а что это, собственно, - третье небо? И чем оно может отличаться, скажем, от второго? Автор этих строк, давным-давно про живая в Москве, точно знает, где находится «Седьмое небо». Да-да, не удивляйтесь, это, если помните, знаменитый ресторан, расположенный на самом верху Останкинской телебашни. Если же говорить серьёзно, то ответ на поставленный вопрос мы вряд ли отыщем, потому как сам святой Апостол, поражённый увиденным, по возвращении из этих таинственных сфер смог изречь нечто весьма не многословное. Вспомним: «...и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор. 12, 4). И это так понятно, ибо «...не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9).

Возвращаясь же к воспитанию, предлагаю вам припомнить ту страницу из школьного учебника биологии, на ко торой красочно изображена система пищеварения человека. Итак, пища поступает в гортань, а далее в желудок, всё ниже и ниже, пока, простите, не извергается вон из организма. Такая вот наглядная разница между питанием и воспитанием. Да, эта загадочная приставка непостижимым образом преобразует привычное хождение в возвышенное восхождение, знаменуя собой вектор, неизменно устремлённый ввысь. А раз так, то ни роскошная шуба, ни красивое платье, ни даже вкуснейшая сырокопченая колбаса просто не могут быть восхитительными, потому как восхищение -это всегда устремлённость к Небу. Таковыми, как мне кажется, могут (и непременно должны быть) словесность, музыка, живопись, архитектура, скульптура, вокал, но никак не одежда и продукты питания. Согласитесь, это как-то не по-русски.

Правда, во время одной из лекций один из слушателей, явно не обделённый от природы чувством юмора, возразил мне, лукаво улыбаясь: «А знаете, Василий Давидович, хочу Вам возразить. Колбаса всё же может быть восхитительной». «Ка ким это образом?», - недоумеваю я. «А вот каким, - продолжает мой собеседник, - иную колбаску съешь поздно вечером, глядь, а ночью она тебя и... "восхитила"».

Закономерно, что великий русский философ И.А. Ильин, размышляя о русском национальном воспитании и вы делив десять сокровищ, которыми следует обогащать ребёнка, именно языку отдал первейшее предпочтение: «Язык, - рассуждает Иван Александрович, - вмещает в себе таинственным и сосредоточенным образом всю душу, всё прошлое, весь духовный уклад и все творческие замыслы народа... В семье должен царить культ родного языка: все основные семейные события, праздники, большие обмены мнений - должны протекать по-русски; очень важно частое чтение вслух Священного Писания, по возможности на церковнославянском языке, и русских классиков, по очереди всеми членами семьи хотя бы понемногу; очень важно ознакомление с церковнославянским языком, в котором и ныне живёт стихия прародительского славянства».

А вот несколько слов о причудах образования нынешнего. Любопытное письмо пришло ко мне по электронной почте от одного приятеля. «Моя знакомая, - пишет он, - ходила записывать ребёнка в школу. Но не простую, а для детей с высоким интеллектом (!). Ну, захотелось маме сынулю лишить всякой надежды на нормальное образование. В общем, ребёнка не взяли, потому как не ответил на "простые" вопросы. Например: что общего между ёжиком и молоком ? Меня бы тоже не взяли. Я ответил, что если их поставить на огонь, то они могут убежать. .. Оказалось совсем не то: и ёжик, и молоко сворачиваются! Мне это напомнило старый детский анекдот, помните: летели два крокодила - один на север, другой зеленый... и т.д. Как хочется узнать диагноз того, кто это с ёжиком сделал». Такая вот недетская история о «высоком интеллекте».

И напоследок наших рассуждений о связи образования с воспитанием хочется вспомнить одну из занимательных историй, случившихся с излюбленным мудрым героем многих восточных притч Муллой Насреддином. Как-то довелось ему быть в некоем собрании, где один из гостей, явно кичась своей книжной начитанностью, вёл себя весьма не скромно, на что Насреддин изрёк сокрушённо: «Образование без воспитания - это как луна: светит, но не греет!» А вот мудрая моя бабушка любила повторять в подобных случаях: «Стать учёным легко, а вот человеком - трудно».

Такого же вдумчивого подхода ожидает от нас и слово наказание. В процессе образования и воспитания без него и в самом деле никак не обойтись; однако понимать его нужно не как истязание, а как дачу наказа, то бишь наставления. «...Кого любит Господь, того наказывает, и благоволит к тому, как отец к сыну своему» (Притч. 3, 12), наставляет нас Священное Писание. Словом, наказание есть не что иное, как важная органичная составляющая этого процесса. Как же мудро поведал об этом преподобный Амвросий Оптинский: «Ещё в Ветхом Завете сказано: Сын ненаказанный - скорбь отцу и печаль матери (Притч. 17, 25), то есть сын, не настав ленный в страхе Божием и законе Господнем. В настоящее время многие родители детей своих учат многому, часто ненужному и неполезному, но нерадят о том, чтобы наставлять детей страху Божию, и исполнению заповедей Божиих, и соблюдению постановлений Единой Соборной Апостольской Церкви, отчего дети большею частию бывают непокорны и непочтительны к родителям, и для себя, и для отечества непотребны, иногда зловредны».

Господи, до чего же современно!

В упомянутой уже книге Н. Левитского читаем: «При ехал в Саров помещик Теплое с женою и двумя детьми, из которых старший сын особенно любил заниматься чтением священных книг. Ласково принял отец Серафим всю эту семью, всех благословил, причём старшего сына называл "сокровище моё" и давал наставление матери не торопиться учить детей наукам, а "при готовить душу-то их прежде". - Какая заботливость отца Сера фима о добром, христианском воспитании детей!»

Минует около двух столетий - и православный американец, иеромонах Серафим (Роуз), избравший своим небесным заступником и ходатаем преподобного и богоносного отца нашего, в одном из писем своему крестнику напишет удивительные слова-пророчества: «Не доверяй своему уму, он должен быть очищен страданиями, иначе он не выдержит испытания нашего жестокого времени. Я не верю, что "логичные" пребудут со Христом и Его Церковью в наступающие грозные времена, ибо будет слишком много "различных причин ", препятствующих этому. Те, кто доверяют своему разуму, убедят себя уйти».

<в начало главы>

СЛЕПЫЕ УМОМ МУДРЕЦЫ

Ну что ж, самое время исполнить данное в конце предыдущей главы обещание. Некоторое время назад автор этих строк поневоле сделал открытие, которым и спешу поделиться с вами. Оказалось, что образование и грамотность, которые мы не особенно и различаем, привычно считая чуть не синонимами, на деле таковыми не являются. Достаточно вспомнить печально известное письмо десяти российских академиков (в числе которых были даже нобелевские лауреаты!) к тогдашнему президенту страны с фактическим требованием запрета на преподавание в средних учебных заведениях России предмета «Основы православной культуры». Как печально напоминает это ещё недавние, недоброй памяти, времена с призывами остановить разгул «реакции» и «мракобесия». Ну, никак сии учёные мужи не могут (или не желают) взять в толк ту очевидную истину, что у русского народа с его тысячелетней христианской историей иной культуры попросту нет. Та, что есть, - православная. Так было и, очень хочется надеяться, будет всегда. Что они, собственно, предлагали упразднить: изучение русскими (и нерусскими) детьми, проживающими в России, традиционной русской культуры? Но тогда так и надо было откровенно заявить, а не упражняться в словоблудии. Во вся ком случае, честнее. Вот и получается, что такие грамотные и даже высокограмотные (и, что немаловажно, каждый в своей конкретной области знаний), люди оказались попросту не образованы в том главном, сокровенном смысле этого слова, что несёт в себе наш многомудрый язык. И не о таковых ли упоминается в акафисте блаженной московской старице Матроне: «Радуйся, слепотствующих умом мудрецов века сего посрамляющая» (Икос 1).

Помнится, авторы сего дерзкого послания (а по сути ультиматума) даже как-то гордились своей светскостью, продавливали присущий им атеизм. Не хочется даже комментировать этого, позволю себе лишь сослаться на извес тные слова из Священного Писания: «Сказал безумец в сердце своём: нет Бога» (Пс. 13, 1). Да ещё напомнить «мудрецам века сего» слова воистину премудрого Соломона: «...право мыслите о Господе, и в простоте сердца ищите Его, ибо Он обретается не искушающими Его и является не неверующим Ему. Ибо неправые умствования отдаляют от Бога, и испытание силы Его обличит безумных. В лукавую душу не войдет премудрость и небу дет обитать в теле, порабощенном греху, ибо святой Дух премудрости удалится от лукавства и уклонится от неразумных умствований, и устыдится приближающейся неправды» (Прем. 1, 1-5).

И не об этой ли великой тайне Христовой благовествует святой апостол Павел, обращаясь к первым христианам: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, - для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом... чтобы было, как написано: хвалящийся хвались Господом» (1 Кор. 1,26-30,31).

<в начало главы>

АТЕИСТ ПЕРЕСТАЁТ БЫТЬ РУССКИМ

Что же касается пресловутого атеизма, то вот какая незадача: в № б за 2007 год журнала «Шестое чувство» ав тор обнаружил занимательнейшее фото. На нём запёчатлён академик и нобелевский лауреат В. Гинзбург, один из «подписантов» скандального письма, приобретший печальную известность особо яростными нападками на Русскую Православную Церковь, ныне покинувший сей бренный мир. Но - как?! Улыбающийся самой широкой голливудской улыбкой в момент совместного возжигания ханукальной свечи на религиозном празднике в синагоге в паре с главным раввином России Берл Лазаром. Разумеется, выбор веры - личное дело каждого, но это не повод публично хаять чужую веру. Кроме того, господа хорошие, надо быть последовательным до конца: ведь синагога - это вовсе не то место и не та компания, которая приличествует атеисту. Или атеизм у них просыпается лишь в те моменты, когда речь заходит о Русской Православной Церкви и русской же православной культуре?! Как не вспомнить слова святого апостола Павла: «Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отверг ну. Где мудрец ? где книжник ? где совопросник века сего ? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?» (1 Кор. 1, 19-21).

Совершенно очевидно, что авторы этой, как и всех иных злобных нападок на православную культуру и православных же церковнослужителей, не являются русскими людьми. И дело даже не в их фамилиях. Живя в России, они, на удивление автора, нерусские в главном - именно по духу. И не о таковых ли говорит герой романа Ф.М. Достоевского «Бесы» Ставрогин: «Атеист не может быть русским. Атеист тотчас же перестаёт быть русским».

Слава Богу, что последовал адекватный ответ других российских учёных. Мне же вспоминается в этой связи бес хитростная история, рассказанная одним молодым священником. Незадолго до той нашей встречи батюшка получил приход в небольшом селе, где одна старенькая бабушка, по его словам, поначалу (пока не попривык) «мешала» ему служить. Выражалось это в том, что она, привычно выстаивая в течение своей жизни все службы, не просто знала назубок Евангелие, но и зачала, с которых оно оглашается в строго определённом порядке в годичном богослужебном цикле. Причём всякий раз чуть, на самую малость, опережая само го батюшку. Комизм ситуации усиливался ещё и тем обстоятельством, что, будучи в силу возраста изрядно глуховатой, она говорила довольно громко, наивно полагая, что шепчет. И лишь раз ошиблась: когда произнесла слова о том, что «во время оно прииде Иисус во Иерусалим», в то время как на сей раз речь шла о Эммаусе. И чем доставила, по словам рассказчика, ему неподдельную «мстительную» радость. Ну что ж, как говорится, «у всякой старушки свои прорушки». «Понимате, - недоумевал он, - заявление в сельсовет самостоятельно написать не может, меня попросила, а всю службу - надо же - назубок!»

Такая вот, милая моему сердцу, русская бабушка. Прав да, почти неграмотная, но так чудно образованная - Самим Христом. Так и хочется воскликнуть словами грибоедовско-го героя: «Блажен, кто верует! Тепло ему на свете». Да и то сказать, что неграмотный - он не только заявление в сель совет (конечно же, к сожалению), но и поганую - недоброй памяти недавних времён - анонимку на ближнего не напишет. Воистину, «мудрость мьра ceгo естъ безумие пред Богом...» (Кор. 1, 19).

И ещё. Вспоминаю, как в сравнительно недавнее советское время (да и сегодня такое не редкость) словосочетание церковноприходская школа было символом отсталости, примитивности; его и произносили-то чаще всего с подчёркнутой иронией. Но почему ж тогда предки русских людей, получившие образование в этих самых школах, на всю оставшуюся жизнь сохраняли вполне приличную грамотность и часто писали без ошибок? Ныне же, в эпоху «научно-тех нической революции» и культа холодного интеллекта, повсеместно сталкиваемся с вопиющей безграмотностью. Наверняка это, помимо иных немаловажных причин, связано ещё и с, увы, утраченной нами церковнославянской азбукой, о чём мы с вами ещё поговорим обстоятельнее на страницах этой книги.

В одном из интервью большой русский писатель Юрий Бондарев, касаясь этой проблемы, сказал: «Экраны телевизоров, пресса, программы, радио заполнены шоу, легковес ной болтовнёй, играми, как будто этим можно отвлечь народ от насущных проблем: чем кормить детей, в какую школу их отдавать ? Тем более что за последние десятилетия закрыто десять тысяч школ. И каждый год будут запираться на замки 600 сельских школ. Министр образования, наконец, додумался до гениальной идеи - сделать Россию безграмотной! Должен сказать, что я воевал рядом с ребятами, призванными в армию из деревни. И все они были грамотными, все заканчивали семилетку или десятилетку... Я вижу, что к реформам образования отношение резко отрицательное. Кто-то, не сдерживаясь, даже назвал министра убийцей образования».

И как тут не вспомнить пророческие слова замечательного русского человека Константина Петровича Победоносцева: «Мы не должны Министерство народного просвещения превращать в министерство народного растления» .

<в начало главы>

«ОБРАЗ ЕСМЬ НЕИЗРЕЧЕННЫЙ ТВОЕЯ СЛАВЫ...»

Это как же, восклицает наш внутренний гордец (что так непозволительно долго не позволял себе вмешиваться в наши с вами благочестивые рассуждения), всяк человек есть икона, говорите?! А как же убийцы, террористы, воры, извращенцы, всякого рода проходимцы, которым несть числа? Ну что ж, будем держать ответ: парадоксальность (но только внешняя) заключается именно в том, что и они, так страшно распорядившиеся данной им божественной свободой воли, тоже созданы по образу и подобию, тоже иконы, только вот сильно повреждённые, порой до неузнаваемости.

Вслушаемся же в слова панихиды, где священник взывает от имени усопшего к Богу: «Образ есмъ неизреченный Твоея славы аще язвы ношу прегрешений». То есть, несмотря на при знание собственной греховности, осознаю-таки себя носителем Твоего Божия образа: пусть помрачённого, искажённого, повреждённого, но всё-таки Твоего образа, Твоей иконы, Господи, иконы Твоей неизреченной божественной Любви. Восстановить же утраченную иконичность под силу её Создателю, Которому, в отличие от человеков, всё возможно. Это происходило в истории христианства со многими святыми. Так случилось некогда с Савлом, который непостижимым для нас Промыслом Божиим из неистового гонителя христиан преобразился в святого первоверховного апостола Павла. А незадолго до этого, в одночасье, на Голгофе с благоразумным разбойником, который принёс искреннее покаяние и первый последовал вослед за Воскресшим Спасителем в новозаветный рай. Да и в отечественной истории отыщем мы немало подобных примеров, наиболее известным из которых стал подвиг некоего Опты, разбойника с большой дороги, позже покаявшегося и принявшего постриг с именем Макарий. Плоду его деятельного покаяния - иноческой обители - уготована была дивная участь жемчужины российской духовности, снискавшей в веках неувядаемую славу всемирно почитаемой Свято-Введенской Оптиной Пустыни.

А мы нередко бываем так прискорбно поспешны, с суровой безоговорочностью судий определяя конечную участь пусть заблудших, но пока ещё живых (!) людей: «Этот-то всё пьёт? Всё гуляет? (и т.д., и т.п.). Ну, да конченый он человек!» Да не конченый он, жив ещё. А там ещё посмотрим, как Господу будет угодно. От нас сокрыто то, как он будет уходить из жизни. Строго говоря, этот «конченый» вообще-то бесконечен. Как и мы с вами... А это наше «про пащий» человек, которое так часто и бездумно раздаём направо и налево. О чём это мы, собственно? Наверняка «пропа щим» считали собравшиеся в ту страшную Пятницу на Голгофе иудеи и того злодея, что был повешен на кресте справа от Спасителя. Ещё бы, позорно распят, да и, говорят, есть за что, известный разбойник... Да и жить ему (если, конечно, можно считать жизнью эти нечеловеческие страдания), судя по всему, осталось всего ничего. Пропащий-пропащий, что там и говорить! А вот, надо же, последние мучительные мгновенья своей, казалось бы, никчёмной жизни употребляет он на то, чтобы исповедать Богом Того, Кто распят рядом. В отличие от своего преступного собрата, издевающегося над Господом, того, что распят слева от Христа. Так благоразумный разбойник сподобился рассмотреть Мессию в Том, кого кичащиеся учёностью и благочестием иудейские священнослужители сопричли к злодеям. И тогда Христос... А впрочем, откроем Святое Евангелие: «Один из повешенных злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23, 39-43). Вот эта да, вы услышали?! Это он-то, «конченый» и «пропащий»! Минуло два тысячелетия, но слова разбойника, обращенные на Голгофе ко Христу, ежедневно произносят и будут произносить - пока стоит мир - тысячи христиан, готовящихся к принятию самого высшего Таинства нашей Церкви - Святого Причастия.

И ещё. Если внимательно вслушаться в само это страшное слово «пропащий», то невольно напрашивается вопрос: пропащий для чего? Наверняка для Царствия Небесного. Что это, как не совершенно безумное притязание немощно го греховного создания выступить в роли Высшего Судии?! С каким скорбным упорством мы упорно не желаем слышать суровые слова предостережения из уст Самого Спаси теля, ограждающих Своих чад от столь губительного для нас же надмевания над ближними: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7, 1-3).

Господи, помилуй.

Во мне живёт воспоминание об одной из встреч с дорогими слушателями, случившейся на четвёртый день после печальных событий в Беслане, при одном упоминании которых и ныне стынет в жилах кровь и больно сжимается сердце, когда осознаёшь, как блекнет само грозное слово трагедия. Похоже, эта рана не заживёт в нас никогда... Как запомнилась мне та тишина, что установилась в аудитории после моих же слов о том, что всякий человек есть икона Божия. Пришлось объясняться, и, как мне кажется, мы поняли тогда друг друга, хоть, не скрою, это было непросто. И не раз и не два повторялась эта ситуация; более того, случилось как-то держать ответ и перед юными православными осетинами, перед их таким закономерным, казалось бы, вопросом: почему и как такое могло быть попущено? И тогда (как и сейчас) предложил вместе порассуждать, попытаться дать ответ на иной вопрос, которому почти две тысячи лет. Как же, дорогие мои, сказал им тогда, могло быть попущено, как могло случиться, что были умерщвлены на глазах обезумевших матерей четырнадцать тысяч (!) младенцев? За что?! В чём их вина?! И в чём, ответьте тогда, вина Того Единственного Младенца, Которого с таким остервенелым ожесточением искали среди этих деток?! И только когда поймём мы, наконец, причину той давней резни ни в чём не повинных малышей, в ней, возможно, будет сокрыт ответ и на эту нашу непроходящую сердечную боль и душевную муку. А ведь трагедия в Вифлееме - не миф и не легенда! Мне доводилось не раз и не два прикладываться к иконам с их святыми мощами, обретёнными в своё время на Святой Земле. Многое, обидное для кого-то, наверное, можно и нужно сказать по этому страшному поводу, но одно для меня неопровержимо: всегда, когда так вот глумятся над детьми, избивая и убивая их, невинных, - глумятся над Самим Христом, избивают и пытаются, безумные, убить - в который раз!

<в начало главы>

А ТЫ ЛИЧНОСТЬ?

С понятием иконичности, как мне кажется, тесно связано такое важное понятие, как личность. Вспомним, сколько копий было сломано, сколько слов потрачено педагогами  философами, писателями и политиками, всевозможными специалистами в области образования и воспитания по поводу формирования гармонически развитой личности, как непримиримы порой их позиции в определении само го главного - критериев этой самой личности. И это изрядно поднадоевшее: а Наполеон - личность? А Чингисхан? А Ленин? А Македонский? Не знаю, как для нынешней молодёжи, но для нашего поколения это было насущной темой многих бесед и откровений ещё и потому, что юность наша пришлась на широко развязанную в стране тогдашним её лидером кампанию по разоблачению так называемого куль та личности И.В. Сталина. Более нелепое словосочетание придумать трудно.

Кроме того, очевидно, что претендентами на роль «подлинных» личностей выступают, как правило, люди, пролившие реки крови. И не есть ли это красноречивое свидетельство нашей ущербности? Ведь обретение личности - это, как мне кажется, прежде уподобление Тому, Кто есть носитель Лика. И именно по этому пути шли все наши святые, иного попросту нет. К слову, в свете исследованного нами попробуем по-иному расслышать так часто - к месту и без оного - повторяемую многими фразу: «Это моё личное дело,!»

Что же до пресловутых критериев личности, то о них куда как убедительно свидетельствует Святое Евангелие и, прежде, слова и поступки Самого Христа. Личность - это Тот, Кто, будучи Царём царствующих и Господом господствующих, смиренно умывает (резко отклоняя такой понятный нам протест первоверховного апостола Петра) пыльные ноги своим ученикам, простым галилейским рыбарям. А ещё Тот, Кто с необозримой высоты Голгофского Креста, истекая кровью, зверски избитый и оплёванный, оклеветанный и осмеянный, распятый, одного взмаха ресниц Которого было бы достаточно, чтобы смести всю эту толпу, всё это воинство, весь этот неблагодарный, погрязший в мерзостях мир, - ещё и просит Отца Своего Небесного: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23, 34). А мы знаем?!

Вот и выходит, что каждый из нас возрастает как личность в той мере, в которой находит в себе духовные, нравственные силы уподобиться - пусть даже очень отдалённо -Самому Христу.

<в начало главы>

«БРОДЯГА БАЙКАЛ ПЕРЕЕХАЛ...»

Не приходилось ли вам задумываться о том, почему нам почти физически больно, именно больно (иного слова не подберу) смотреть на избитое, обезображенное лицо другого человека? В самом начале нынешнего века, оказавшись во время паломнической поездки в стенах возрождённого Свято-Никольского женского монастыря города Арзамаса, с болью в сердце припал к иконе Пресвятой Богородицы, над которой глумились в бесовском опьянении безбожники, изрубив топором глаза Пречистой. Но свершилось Божье чудо - и над шрамами заново проявились очи Приснодевы, как вечное напоминание всем нам о том, что святыня поругаема не бывает.

Теперь представьте, что вошли в незнакомый храм и узрели новую икону, написанную в честь одного из новомучеников из того великого сонма, что прославили в двадцатом веке подвигами своими Христа Спасителя. Вот вы приближаетесь к ней, чтобы, вдоволь налюбовавшись её живописным исполнением и прочитав святое имя праведника, с благоговением приложиться к ней. И тут вас настигает некое оцепенение, потому как взор ваш вместо привычного святого христианского имени наталкивается на некую аббревиатуру, скажем, начальные буквы фамилии, имени и отчества (к слову, обратите внимание, на иконах имя святого всегда надписано выше его изображения, но никогда внизу). Скандал! Что ж, дорогой читатель, вы абсолютно правы в своем негодовании. И пусть для кого-то православная икона, возможно, всего лишь специально обработанная по традиционным рецептам специальной формы доска с исполненным на ней в соответствии со строгими церковными канонами изображением жившего некогда человека или же события. Для всех нас, полагающих себя православными христианами, это, безусловно, святыня, и именно поэтому попытка урезать имя святого была бы не чем иным, как кощунством!

Так попытаемся же сообща ответить на такой вот вопрос: а разве живой, страдающий человек из плоти и крови - не святыня?! Да-да, тот самый, которого мы ничтоже сумняшеся привычно называем постылой аббревиатурой бомж - без определённого места жительства. Задумаемся, допустимо ли подобное для нас, православных христиан, называть несчастных, обездоленных людей, несущих на себе пусть замутнённый, но отпечаток Бога, аббревиатурой? В принципе. Напрочь позабыв при этом, что подобных людей на Руси испокон века именовали бродягами, бедолагами, горемыками, бездомными, босяками, что, согласитесь, гораздо человечнее, проходит через самое наше сердце, отче го оно невольно сжимается. В отличие от этого «пласти кового» бомж они очень точно отражают состояние, положение этих обездоленных. Попробуйте, пропойте-ка старинную, так любимую многими поколениями русских людей песню «По диким степям Забайкалья», заменяя по ходу слово бродяга, так часто встречающееся в ней, на слово бомж. Ну и как?!

Если же в то время, когда произносим это нечистое слово, мы понаблюдаем над собственным сердцем, то не сможем не заметить - пусть еле заметного, но столь гибельного для собственной же бессмертной души - некоего надмевания над этими несчастными людьми. Может, не будем, памятуя заветы мудрых предков, зарекаться ни от сумы, ни от тюрьмы. Тут ещё, как на грех, эта потрясающая творческая активность, невероятная живость языка нашего. И пошло-поехало: бомжик, бомжарик, бомжевать, бомжеватый... А с чего это, собственно, господа хорошие, мы решили, что у всех нас - кто не бомжи - уже определено место жительства} Неужто запамятовали прописную истину, что здесь, на Земле, мы всего лишь гости? А потому и все наши здешние пристанища, как бы комфортно ни были нами же обустроены, носят лишь временный характер, потому как подвержены пожарам, наводнениям, нападениям, революциям, вой нам... Поверьте, знаю об этом не понаслышке.

Вот и в Святом Евангелии Сам Господь предупреждает нас: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут...» (Мф. 6, 19). И толь ко после ухода из сего бренного мира, да и то не сразу, бу дет наконец-то определено каждому его постоянное место жительства... Вот написал последнюю фразу и осёкся - в том-то и дело, что и там место наше наверняка не постоянно. Иначе не подавали бы в храмах наших записки об упокоении усопших, прося Господа изменить к лучшему их, сокрытое от нас до поры, тамошнее бытование. Причём оказаться оно может, как у тех немногих, кого называем спасшимися, в невыразимом свете и благоухании, вечном блаженстве от неизреченной радости лицезрения и общения с Самим Христом, Его Пречистой Матерью, лучезарны ми ангелами и святыми, так и в «местах отдалённых» от Господа - в холоде, мраке и смраде, разрывающей душу богооставленности... Отчего ж мы так прискорбно заранее самоуверенны?! Но и спасшихся наверняка не ожидает постоянство и однообразие, потому как приглашены будут Правителем Вселенной - на правах наследников Его Царства - к соуправлению ею. Какое уж там «определённое место»! Вдумаемся, завесу какой великой тайны приоткрывает ученикам Своим Христос, произнося эту загадочную фразу: «В доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14, 2).

Постоянными же у всех нас, дорогие мои, наверняка являются наши же неизбывные грехи. А ещё полнейшая зависимость нашей посмертной (вечной!) судьбы - невзирая на все успехи на духовном поприще или прискорбное отсутствие оных - от воли и милости Небесного Отца. Когда-то глубоко сказал об этом святой праведный Иоанн Кронштадтский, заметив, что демократия в аду, а на не бесах - Царство. Оно и понятно - Царь кого хочет, того и милует. И нет над Ним Закона, потому как Он Сам Законодатель.

А хотите ещё? Не приходило ли нам в голову, что и Господь наш, выйдя в положенный срок на проповедь Евангелия, стал в одночасье Человеком без определённого места жительства} Или мы запамятовали пронзительные до боли слова Его, сказанные одному книжнику: «...лисицы имеют норы и птицы небесные - гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф. 8, 20-21). Спустя две тысячи лет, в акафисте блаженной московской старице Матронушке, как похвала уподобления её в земной своей жизни Христу, прозвучат слова: «Радуйся, Сыну Божию, не имевшему, где главу подклонити, последовавшая» (Икос 9). Вот и в тропаре любимой святой читаем: «Пресельница же и странница на земли бывши, ныне в чертозех Небесных Престолу Божию предстоит и молится о душах наших». Похоже, немалое число «пресельников и странников» удостоится по смерти возлежания на лоне Авраамовом, совсем как евангельский нищий Лазарь, лежавший в земной своей жизни в струпьях у ворот некое го богача и просивший подаяния, желая напитаться крошка ми с его стола. В отличие от самого богача, оказавшегося после смерти в аду (Лк. 16, 19-24). И не являются ли таковыми многие из сонма православных святых, подъявших подвиг юродства Христа ради, среди которых такие любимые, почитаемые нами - блаженная Ксения Петербургская, Алексий человек Божий, Василий Блаженный...

Помню, как на одной из лекций ко мне подошла слушательница и передала записку, в которой предложила иную, собственную, расшифровку аббревиатуры бомж, а именно: божественный образ мученической жизни...

И ещё. Никогда не забыть мне, как в начале перестроечного времени и много позже, когда сотни тысяч людей, не по своей воле оставившие дома и могилы близких, соседей и друзей, стали именоваться беженцами. Страшное слово, поверьте, и об этом знаю не понаслышке. И по сию пору режет слух пренебрежительная, порой с оттенком некоей чуть не брезгливости интонация, с которой произносится это, повторяю, страшное слово некоторыми людьми, которых эта беда - милостью Божией - обошла. А потому в очередной раз обратимся к Святому Евангелию, в котором повествуется о том, как Господь наш, едва народившийся на свет, как и родители Его, не избежал этой трагической участи, став некогда беженцем: «...се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его» (Мф. 2, 13). Так на что посягаем мы, всуе роняя бездумные слова?! Помилуй нас, Господи.

<в начало главы>

ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛА АББРЕВИАТУРА

Закономерно, но все эти уродливые наросты на нашем прекрасном языке: «бомж», «зэк», «комбед», «помгол», «нарком-прос», «реввоенсовет», «наркомпром», «эсэсэсэр» и им подобныe - в пугающем множестве появились вскоре после воца рения в России безбожной власти. А напоённые христианской поэтикой сестра милосердия и брат милосердия преобразились в унылые медсестру и медбрата. Смешно сказать, но этой скорбной участи не избегло даже слово жалованье, превратившись в зарплату. Хоть и не худшее из всех «ново язовских» слов, но насколько оно неуклюже по сравнению с его благородным предшественником!

И всё это случилось неспроста. Искажение языка -одно из печальных свидетельств отпадения русского человека от Бога. И когда сам он тотчас перестал рассматриваться власть предержащими как творение Божие, Его образ. Только так и могло появиться позорящее человеческий образ слово рыло в том богомерзком смысле, что столь печально укоренилось среди так называемого «простого народа». Вот и запасаются теперь спиртным и снедью в расчёте не на человека, а на (прости, Господи!) рыло. Почти по Гоголю!

Признаюсь как на духу, дорогой мой читатель, что автора этих строк долгое время смущал феномен массового появления в России аббревиатур тотчас после октябрьского переворота, чего ранее в отечественной истории попросту не наблюдалось; нетипичность этого явления для русской культуры была очевидна и требовала своего разъяснения. Разгадка мучившего вопроса содержится, как мне кажется, в одной из учёных статей Википедии (http:/ /та.\у1к1ресНа.о^/\¥1к1/Еврейские_фамилии-аббревиату-ры). В ней, в частности, говорится:

«Фамилии-аббревиатуры являются специфической особенностью еврейской системы собственных имён. Аббревиатуры широко использовались в еврейской среде для именования видных равви-н°в ещё в раннем средневековье, однако поначалу они не представляли собой передаваемых по наследству фамилий. Использование аббревиатур как фамилий получает распространение параллельно с расширением использования евреями фамилий вообще, и основные типы фамилий-аббревиатур похожи на основные типы еврейских фамилий в целом. Так, одной из самых ранних передаваемых по наследству фамилий является фамилия Каи,, представляющая собой сокращение словосочетания "коНэн цэдж ", то есть "праведный кокэн" или "кокэн праведности"... К фамилиям левитов относится фамилия Сегал с вариантами Шагал, Сагал - это аббревиатура от "сган-Леви ", то есть "староста ле витов ". В более позднее время, на рубеже XVIII-XIX веков, от неё образовывается вариант со славянским суффиксом "отчества " -Сагалович. Большой группой фамилий-аббревиатур являются патронимы-аббревиатуры, причём, как и в целом для еврейских фамилий-патронимов, имеет место как использование непосредственно имени/прозвища родоначальника фамилии в качестве семейного имени его потомков, так и варианты, оформленные как "отчества". К первому типу относятся такие фамилии, как Макаршак - аббревиатура "титула " родоначальника фамилии "морэйну ha-pae Шмуэль Кайдановер" (учитель наш и раввин Шмуэль Кайдановер), по имени раввина, жившего в 1624-1676)... вариант Маршак. Среди фамилий этой группы: Богорад - бэн ha-pae Давид, Богораз - бэн ha-pae Залман, Баран - бэн рабби На-хман» и, добавлю, небезызвестная фамилия трагической возлюбленной Владимира Маяковского Лили Брик — бэн рабби Иосэф КоЬэн... «Немало фамилий-аббревиатур, - повествует далее статья, - образовано от названий профессий, но это исключительно профессии, связанные с религиозной практикой и общинной жизнью. Примеры: Шуб - "шохэт у-бодж " - "резник и проверяющий " (в смысле "проверяющий правильность кошерности мяса"), Шур, Шор - "шохэт вэ-рав" - "резник и раввин", Шац -"шлиах-циббур "- "посланник общины ", Шабад - "шлиах бэт-дин " -"посланник (раввинского) суда ", Рок - "рош Kdhwim " - "глава общи ны", Ромм (исходно было Ром) - "рош мэтивта", "глава йешивы", Рабад - "рош бэт-дин" - "глава (раввинского) суда"» и т.д.

Никогда национальная принадлежность большинства отечественных революционеров и комиссаров не была строгим секретом, а потому становится понятным, почему печальные изменения коснулись в советское время многих имён, и не только русских людей.

Как-то довелось встретиться даже с мистическим объяснением причины, приведшей к сокрушительному падению СССР, случившемуся в 1991 году. В самом деле, аббревиатура «союз советских социалистических республик» есть не что иное, как сочетание слов, ни одно из которых не является именем собственным, как, к примеру, Индия, Италия, Япония. Что же касается пресловутого названия «советс кий», то это, как уже нетрудно догадаться, очередное троцкистское «изобретение».

<в начало главы>

ЛЕНТРОШ, ОЮШМИНАЛЬДА И ЛУИДЖИ

Около трёх десятилетий назад в одной южной республике тогдашнего СССР отец семейства, дождавшийся, наконец, после троих дочерей рождения вожделенного сына, назвал его Нэрд. Оказалось, такого имени нет ни у одного народа, так что в ЗАГСе поначалу отказались записывать малыша. И не мудрено, ведь то была аббревиатура, сочинённая самим папашей, и расшифровывалась как научный эксперимент Рагима Джавадова (вот как!). И он проявил-таки настойчивость, достойную куда лучшего применения, на целых шестнадцать лет (пока у парня не появилась законная возможность самостоятельно взять нормальное благо звучное имя) испоганив жизнь своего единственного наследника и сделав его объектом многочисленных насмешек и издёвок сверстников.

Его, похоже, переплюнула пара современных сто личных жителей, что в течение нескольких лет судится с чиновниками за право называть сына БОЧрВФ 260602 (?!). Что, как выяснилось, означает Биологический Объект Человек рода Ворониных - Фроловых, родившийся 26 июня 2002 года...

На нашей приличной в общем-то улице жили два брата-близнеца, оба отъявленные хулиганы, одного из которых звали Маркс, а другого - Комиссар. Помню, как сокрушались тогдашние взрослые по поводу того, что, дескать, позорят они такие высокие имена. Я же ныне понимаю, что как раз носители именно таких имён могли иметь больше шансов стать бандитами и головорезами.

А чего стоят эти уродливые прозвища-монстры взамен благозвучных имён из святцев, которыми стали во множестве одаривать новорождённых. Оторопь берёт, только вслушайтесь: Даздраперма (да здравствует первое мая), Даздрасмыгда (да здравствует смычка города и деревни), Лориэрик (Ленин, Октябрьская революция, индустриализация, электрификация, радиофикация и коммунизм), Атеиза (как вы, наверное, догадались - производное от атеизм), Пофитал (победитель фашистов Иосиф Сталин), Юнпибук (юный пионер, будущий коммунист), Вилен (Владимир Иль ич Ленин), Шарлей (Маркс и Ленин), Вектор (великий коммунизм торжествует), Дележ (дело Ленина живёт), Изиль (исполняй заветы Ильича), Ласт (латышский стрелок), Лентрош (Ленин, Троцкий, Шаумян), Луиджи (Ленин умер, но идеи живы) и Лунио (Ленин умер, но идеи остались), Дуб (даёшь усиленный бетон), Ватерпежекосма (Валентина Терешкова - первая женщина-космонавт), Кукуцаполь (кукуруза - царица полей), Оюгаминальда (Отто Юльевич Шмидт на льдине), Элина (электрификация, индустриализация), Рой (революция, октябрь, интернационал), Нинель (Ленин на оборот), Порее (помни решения съезда), Тамил (тактика Маркса и Ленина), Ясленик (я с Лениным и Крупской), Урюрвкос (ура, Юра в космосе), Вилюр (Владимир Ильич любит Россию)... К елову, в нашем подъезде вот уже десять лет проживает общий любимец Велюр, но это, к счастью, не человек, а резвый королевский пудель белой масти. И ещё, обратите внимание, у целого ряда этих так называемых имён нет привязки к полу. Да-да, все эти Порее и Ясленик, Статор, Изиль и Тамил - плюс ко всему - ещё и попросту бесполые! Воистину, бесовское отродье.

Господи, помилуй.

Только послушайте, с каким восторгом извещает своих читателей газета «Известия» за 8 января 1924 года о новых советских ритуалах:

«На нашу молодёжь религиозные праздники действуют подзадоривающе. Именно в эти дни хочется подчеркнуть свой реши тельный отрыв от религиозного прошлого и от всего, что связано с религией. Еще' недавно рабочая молодёжь на улицах и площадях сжигала изображения и куклы богов и святых всех стран и народов. Теперь, перейдя к более углублённым методам антирелигиозной пропаганды, она сжигает своё религиозное прошлое. И вот каким образом: в Иваново-Вознесенске на рождественских праздниках стали перекрещиваться: Степанова Нина -Нинель, Широкова Мария - Октябрина, Демидов Петр - Лев Троцкий, Марков Фёдор - Ким, Смолин Николай - Марат Тендро, Гусев Павел - Лев Красный, Клубышев Николай - Рэм Пролетарский, Уваров Фёдор - Виль Радек, Челышев Иван - Иван Красный.

Не только комсомольцы и партийцы "перекрещиваются ", но нет отбоя и от беспартийных.

- Товарищ, прошу меня перекрестить.

- Фамилия?

- Дворянкин, беспартийный.

- Как хочешь называться ?

- Красный Боец.

Их много теперь, этих беспартийных "Коммунаров Калыгиных"...»

Для вящей убедительности, дорогой читатель, хоте лось бы привести замечательный факт из русской истории, имеющий,   как  мне  кажется,   самое  непосредственное отношение к рассматриваемой нами теме. Так, в знамени том керченском сражении 1790 года со стороны России участвовали суда под названиями: «Святой Георгий», «Мария Маг далина», «Иоанн Богослов», «Александр Невский», «Святой Владимир», «Святой Павел», «Святой Андрей». Да-да, в те благословенные времена корабли русского флота привычно носили имена святых. Задумаемся, может, поэтому в том памятном сражении ни один православный матрос не был захвачен в плен, а потери русских были минимальными. Рассуждая на эту тему, протоиерей Димитрий Смирнов, являющийся руководителем синодального отдела Московской Патриархии по взаимодействию с вооружёнными силами России, сказал: «Люди, трудящиеся в военном ратном подвиге, осознавали свою миссию как миссию христианскую. Они хотели ощущать небесное покровительство святых, поэтому они называли этими именами свои корабли... Не имя защищает, а защищает сознание того, что с нами Бог и его святые. А имя корабля - это нам лишнее напоминание об этом. Это то, что стимулирует духовную энергию души человека».

Получается, таким образом, что известная даже малому дитя поговорка о том, что «как вы судно назовёте, так оно и поплывёт», верна в буквальном смысле этого слова. Вот и приплыли!

<в начало главы>

МОШЕ ЛЕЙБОВИЧ ВНОСИТ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Однако было бы ошибочно думать, что вакханалия с переименованиями распространялась только на граждан. Именно об этом со свойственными ему жёсткостью и безапелляционностью вёл речь в № 14 «Рабочей Москвы» от 1922 года член Московского Совета Моше Лейбович Бронштейн, он же Лев Троцкий:

«...Главкократия превратила заводы в номера и думала, что этим можно ограничиваться. Все попытки побудить переименовать заводы и фабрики на советский лад разбивались о высокомерие главкократии и непонимание психологической и даже политической стороны этого дела. Это всё равно как если бы в армии сохранили полки имени великого князя или герцога Олъденбургского и проч. и проч. Пора дать, наконец, заводам и фабрикам советские имена.

Наряду с именами вношу предложение: 1) предложить заводоуправлениям, по соглашению с завкомами, представить на об щее собрание заводов несколько названий на окончательное голосование самой массы; 2) окончательное утверждение названия принадлежит Московскому Совету; 3) вся эта работа переименований должна завершиться до 5-й Октябрьской годовщины; 4) празднование имени заводов и фабрик приурочить ко дню Октябрьской годовщины; 5) строжайше воспретить после определённого срока называть заводы в официальных документах, заявлениях, речах, статьях и проч. - именами бывших владельцев».

Какое же грозное осуждение себе слышали эти захватчики даже и в самых названиях предприятий: Морозовская мануфактура, Путиловский завод...

Если помните, на волне перестройки тогдашний мэр Ленинграда, предлагая горожанам формулировку вопроса на референдум, фактически предрешил официальную смену названия города в пользу Санкт-Петербурга, а не Петро града. «Это было так же не случайно, - рассуждает Г.А. Лебедев, филолог, член СП России, - как восстановление "исторического имени"улицы "Малая Морская"за счёт отказа от существующего с 1902 года имени "улица Гоголя"- при одновременном сохранении, вместо исторического имени Троицкой улицы, троцкистского названия улицы Рубинштейна, и как не случаен переход

6 апреля 1918 года вышел декрет Совета Народных Комиссаров «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской социалистической революции». Тогда же в первопрестольной были снесены памятники императорам Александру II и Александру III, великому князю Сергию Александровичу, генералу Скобелеву и другим.

<в начало главы>

«ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЁМ?..»

Вспомним, как завораживает нас родословие Иисуса Христа с первых же строк Евангелия от Матфея, как начинаются молитвы наши и церковные службы: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа»! И это неудивительно, ведь имя -это не просто слово, а ещё и мистический образ личности! Более того, наше отчество связывает нас с нашим отцом, а фамилия - с целым родом. Причём не просто звуковым и графическим образом. Правда, вот незадача, в письме писательницы из Красноярска Т.В. Акуловской прочёл: «Вспомнила недавний случай вопиющего невежества в церкви -служительница на мой вопрос, как её отчество, ответила: "По отчеству неправославно!" Вот такое у нас "православие" нынче». Ну, что можно на это ответить - увы, случается и такое. Правда, не редкость, когда по имени, а нередко и в уменьшительно-ласкательной форме, обращается к своим чадам батюшка. Так то ж совсем иное дело!

Наречение имени, как выясняется, не просто действо, не заурядная традиция. Это ещё и символ некоей высшей власти. И совершенно закономерно поэтому, что в Священном Писании Господь благословляет Адама назвать, дать имена насельникам созданного Им мира. Таким образом, через звучание кого и чего-либо раскрывается их суть. Ка кая же высокая честь - если вдуматься - была оказана первому человеку, какое доверие, какая высокая миссия поручена,  какое дадено превосходство!  Труд отца Павла Флоренского, который так и называется «Имена», содержит рассуждение и о том, что люди часто называют детей по имени матерей, в честь родивших их жён. При этом сам первый человек, по мнению Святых Отцов, был назван Гос подом так именно потому, чтобы смиренно помнил о своём сотворении «из праха земного» (Быт. 2, 7), как сказано в Писании, и не возгордился бы. Ведь Адам назван так по Эдему, что значит «девственная земля». Святителю Иоанну Златоусту приписывают слова: «Этим именем Бог хотел на помнить ему ничтожество природы его, и на имени, как на медном столпе, выставил низость его происхождения, чтобы имя учило его смиренномудрию, чтобы не слишком много думал о своём достоинстве».

Считается, что постепенно из суммы названий выделились именно те, которые были важны не только для повседневной жизни человека, но и для его духовной деятельнос ти. Они-то и стали именами собственными, которыми начали наделять людей. Первоначально же это были названия идей, стихий, человеческих качеств. Таким образом, человек, получив какое-либо имя, закреплял за собой и вполне определённый тип личности, её основные черты. Недаром с давних пор именами занимается даже специальная наука - ономатология.

Рассуждая о самой природе имени, отец Павел Флоренский пишет в своём знаменитом трактате: «Поверьте, что тема личности даётся именем, и всё остальное - лишь простая разработка этой темы по правилам контрапункта и гармонии». И далее: «День Ангела - это день Имени. Мы празднуем Имя. Все носящие одно имя - это ягоды одной грозди винограда, и святой, которого мы празднуем, - это только лучший представитель этой грозди. Ангел Хранитель - это имя».

Об этом, по мнению автора трактата, и говорится в стихире службы святителю Николаю Мирликийскому: «Святе Николае, по имени твоему тако и житие твое», а также в стихире на стиховне Великомученику и Победоносцу Георгию: «Достойно имени пожил ecи, воине Георгие...»

В трудах отца Павла встречаем мы ещё и рассуждения о весьма любопытных сюжетах Священного Писания, связанных с таинственным наречением человеку имени ещё до его рождения: «Бог же сказал Аврааму: именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя: Исаак» (Быт 17, 19). Позднее это произойдёт и с отцом будущего пророка Иоанна Предтечи: «Ангел же сказал ему: не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн» (Лк 1, 13).

Вспомним же и о том, как Ангел Господень явился во сне святому Иосифу Обручнику, дабы пресечь его намерения отослать жену и говоря ему: «Иосиф, сын Давидов! Не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их» (Мф. 1, 20-22).

Вот и у святого праотца Аврама, по слову Святых Отцов, после таинственной встречи с Пресвятой Троицей, явленной ему во плоти - по Божьему повелению, пусть на одну-единственную букву, но изменяется его прежнее имя: «...и не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя: Авраам» (Быт 17, 5). То же происходит и с именем жены его: «И сказал Бог Аврааму: Сару, жену твою, не называй Сарою, но да будет имя ей Сарра» (Быт 17,15). Что, как выясняется, есть некий символ того, что отныне у них новый Господин, который по высокому Своему праву и нарекает их по-новому, новыми именами.

Удивительно, но как только нарождается на свет Божий очередной крошечный человечек, тотчас же, после обычных расспросов о его весе и росте, возникают дискуссии о будущем его имени. И кто только в них не участвует, как это оказывается важно! А ведь когда-то ребёнок получал в Таинстве Крещения имя вовсе не по прихоти родителей, как ещё нередко случается сегодня, а в честь святого, память которого отмечалась Церковью в ближайшие ко дню рождения восемь дней. Так святой становится небесным покровителем христианина, наречённого его именем. Отныне ему надлежит праздновать прежде не день своего рождения, а день памяти соименного святого - именины.

<в начало главы>

НЕ ПИСЮН, А ПУТИН

Признаемся, повествование наше будет неполным, если не обмолвимся ещё об одной особенности, связанной с традицией присваивать друзьям, приятелям, соседям по дому и однокашникам прозвища, с которыми их носители доживают нередко до седых волос. Не будем кривить душою, порой они бывают очень метки, выявляя в человеке какую-то особенную черту внешности или характера. Наверняка так поступали далёкие предки славян. Буй Тур Всеволод- надо ли долго разъяснять знающему русский язык, каковыми качествами обладал этот светлый князь? А если вспомнить эти причудливые - чарующие нас ещё в далёком детстве Монтигомо Ястребиный Коготь и Чингачгуг Большой Змей, от которых так учащённо билось ещё совсем недавно, каких-то пятьдесят лет назад, мальчишеское сердце автора этих строк?!

Ныне же хочу покаяться в том, что, поступив в своё время в институт и познакомившись с однокурсником, которому его 128 килограммов никоим образом не мешали быть первым, лёгким, как перышко, танцором на всех дискотеках и гитаристом в самодеятельном ансамбле, тотчас же прозвал 0крошкой. Так его по сию пору зовут все наши институтские и даже их жёны и мужья. А он и не обижается...

А вот в Москве, как свидетельствует статистика, самыми популярными именами остаются Насти, Маши и Даши, однако москвичи стали называть детей и необычными именами. Если за весь 2007 год в Москве родилась только одна девочка с именем Ассоль, то за первые три месяца следующего года им были названы уже две малышки. Но самые популярные имена в первопрестольной, представьте, не изменились — это Анастасия, Мария, Дарья, Инна, Полина, Екатерина, Ксения, Виктория, Елизавета и Софья. Мальчиков же жители столицы попрежнему предпочитают нарекать Александрами, Иванами, Максимами, Артёмами, Михаилами, Никитами, Данилами, Егорами, Дмитриями и Алексеями. Но вот какая незадача - некоторые родители выбирают для своих малышей двойные имена, как например, Анна-Мария, Анна-Елизавета; однако такие имена всё же очень редки, потому как непопулярны. И слава Богу! Случаются, однако, и курьёзы, которые язык не поворачивается назвать забавными. Так, среди странных имён у мальчиков, родившихся в 2010 году в Москве, Еремей Покровитель, Лука Счастье Соммерсет Оушен (это имя одного человека), Огнеслав, Мононо Никита, Архип Урал и Кит, а у девочек - Радость, Океана и Алёша Каприна. В Нижнем Тагиле выдали свидетельства о рождении России, Милиции, Приватизации и Прахладе. Последний, к слову, мальчик...

А вот в соседней Украине в последние годы, оказывается, наметилась заметная тенденция перемены собственных фамилий, таких как Козёл, Писюк, Могила, на куда как благозвучные русские Путин, Романов, Медведев... В России же растёт популярность «президентских» и старославянских имён — мальчиков стали чаще называть не только Дмитриями, но и Добрынями. Ну и хорошо, всё по-русски!

<в начало главы>

ЧЕЛОВЕК ИЛИ «ГРАЖДАНИН. АБСТРАКЦИЯ»?

Удивительно, но во все времена не только для нашего личного, но и общественного сознания словно не существует того, у кого нет имени, - настолько это оказывается важным. «Без роду, без имени» - это как некое позорное клеймо. И именно об этом интереснейший фрагмент истории из книги отца Павла Флоренского «Имена»: «К суду революционного трибунала был привлечён некто де Сен-Сир. Председатель предлагает ему обычный вопрос о его имени и фамилии. Между ними происходит следующий разговор:

- Моя фамилия де Сен-Сир, - отвечает подсудимый.

- Нет более дворянства, - возражает председатель.

- В таком случае, значит, я Сен-Сир.

- Прошло время суеверия и святошества, - нет более святых.

- Так я просто - Сир.

- Королевство со всеми его титулами пало навсегда, - следует опять ответ.

Тогда в голову подсудимого приходит блестящая мысль:

— В таком случае, - восклицает он, - у меня вовсе нет фамилии и я не подлежу закону. Я не что иное, как отвлечённость - абстракция; вы не подыщите закона, карающего отвлечённую идею. Вы должны меня оправдать.

Трибунал, озадаченный подобной аргументацией, действительно признал подсудимого невинным и вынес следующий приговор:

"Гражданину Абстракция предлагается на будущее время избрать себе республиканское имя, если он не желает навлекать на себя дальнейших подозрений"».

Богословы могут по-разному относиться к некоторым высказываниям отца Павла Флоренского, который, к немалой радости автора, является его земляком, ибо родился в своё время в г. Евлах в Азербайджане. Батюшка полагал, что иМя каждого человека есть некий контрапункт, в котором сходятся и раскрываются как божественное, так и природ ное начала. Небезынтересен фрагмент одного из писем преподобного Амвросия Оптинского, который он приводит в своей книге: «По замечанию некоторых, в самой фамилии людей выражается иногда благоприятное или неблагоприятное свойство».

<в начало главы>

ГОСПОДИН ТОВАРИЩ БАРИН

Пройдут годы, десятилетия, человек вырастет и даже состарится, но если повезёт и, милостью Божией, будут ещё живы его родители, то и в преклонном своём возрасте будут они, как это ни покажется невероятным, помнить и как дивную музыку, со сладостным умилением, непонятным непосвящённому, повторять первое слово, произнесённое в давнюю пору их драгоценным чадом. И слово это, чаще всего, имя, да-да, имя кого-то из самых близких малышу людей: мама, папа, дядя, деда, баба... И пусть для крохи это пока ещё не обозначение степени родства, а просто имена.

Какой интересный обычай бытовал когда-то на Руси: супруги называли друг друга по имени до рождения первенца, после же - лишь мать и отец. И именно так до конца своих дней именовали их дети, притом всенепременно уважительно на вы. Повсеместное же ныне «тыканье» родителям (и не только родителям, но даже дедам и бабушкам, которых современные внучата кличут запросто по усечённому даже, а не полному имени!) появится позже, как ещё одна печаль ная примета угасания былого величия благословенного института традиционной русской семьи. А потому, если встречаем иногда уважительное вы, обращенное к родителям (а это, пусть редко, но, милостью Божией, ещё можно услышать порой), как же тепло, как сладостно становится тогда на сердце нашем.

Вот и в храме Божием, чуть не с порога, имена, имена, имена... И записки, записки: о здравии, об упокоении, где имена наши на радость полнозвучны, а потому и благозвучны. Их оглашает батюшка на Божественной Литургии, а ещё на молебне: святые наши имена, а не Петьки, Васьки да Машки, и не эти пресловутые Вованы и Димоны. Вспомним, в старину на Руси только знатные и заслуженные люди обладали правом именовать себя полными именами. Нечиновные же люди записывались в деловых бумагах, как, скажем, Митя или Павлик. Что же касается «чёрного люда», то он и вовсе писался, как Никитка, Дунька, Марфутка.

Радостное подтверждение этим своим рассуждениям встретил в стихотворении «Имена» из сборника «Святорусье», недавно подаренного мне автором, талантливым литератором из Сергиева Посада Н.Е. Мартишиной:

Задумаемся, из наиболее популярных в народе атаманов - Степана (Стеньки) Разина, Емельяна (Емельки) Пугачёва и Ермака - только последний удостоился любовного и столь же уважительного именования не только по имени, но и отчеству - Тимофеевич. Возможно, такой почёт ещё и оттого, что он никогда не расточал, а удивительным об разом умножал Государство Российское, его земли. Народ же никогда не ошибается в подобных вещах.

Протоиерей Павел Флоренский написал когда-то по этому поводу: «Имена - такие произведения из произведений культуры. Высочайшей цельности и потому высочайшей ценности, добытые человечеством».

Наряду со многими удивительными открытиями, встреченными автором в трактате «Имена», есть и такое: когда человек говорит о себе в третьем лице (вспомним, как излюбленный наш Саровский чудотворец именовал себя неизменно «убогим Серафимом»), это есть признак духовного уровня, тогда как «я» именуется автором «прорывом в пер вородный грех».

Эпиграфом к своему труду батюшка поставил удиви тельные по глубине слова А.Ф. Лосева из книги «Филосо фия имени», которые не могу не привести: «А то, что имя есть жизнь, что только в слове мы общаемся с людьми и природой, что только в имени обоснована вся глубочайшая природа социаль ности во всех бесконечных формах её проявления, это всё отвергать - значит впадать не только в антисоциальное одиночество, но и вообще в античеловеческое, в антиразумное одиночество, в сумасшествие. Человек, для которого нет имени, для которого имя только простой звук, а не сами предметы в их смысловой явленности, этот человек глух и нем, и живёт он в глухонемой действительности. Если слово не действительно и имя нереально, не есть фактор самой действительности, наконец, не есть сама социальная (в широчайшем смысле этого понятия) действительность, тогда существует только тьма и безумие и копошатся в этой тьме только такие же тёмные и безумные, глухонемые чудовища. Однако мир не таков».

Вот уже не первое десятилетие в обществе нашем не утихают дискуссии по поводу нашего обращения друг к другу. И вправду, эти постылые «мужчина» и «женщина», пере шедшие к нам из бесконечных очередей советского времени, никак не могут радовать. «Товарищ» в новейшей нашей истории предан чуть не анафеме и, похоже, обречён на забвение. И даже хрестоматийное пушкинское «товарищ, верь...», похоже, не спасёт положения. Вспоминаю, как один знакомый мне водитель такси в первые годы перестройки, когда возникла вся эта неразбериха с обращениями, умудрялся лукавой скороговоркой произносить: «господин товарищ барин» (так и хочется добавить - нужное подчеркнуть), что неизменно вызывало у его пассажиров взрывы довольного смеха. Не скрою, мне так по душе старинные русские «сударь» и «сударыня» (а ещё, вспомним, такое ласковое «суврушка», от которого так и тает сердце). Но вот не приживаются они никак в новой нашей жизни, и всё тут. Честное слово, досадно...

В одной из бесед на «Народном радио» писатель В.К. Ковалёв поведал о том, как в беседе с ним академик Д.С. Лихачёв посетовал на довольно широко распространённое в современной России обращение «уважаемый». По мнению учёного, так часто встречаемое в официальных письмах обращение носило некогда пренебрежительный оттенок, потому как адресовалось, как правило, официантам и извозчикам. По мнению Дмитрия Сергеевича, обращаясь к мало знакомым людям, правильнее употреблять слово многоуважаемый, а к знакомым хорошо - глубокоуважаемый.

А ведь не так давно в России было таким обычным об ращение «господин» и «госпожа». Вспомним, социализм утверждался во многих странах Восточной Европы, но те же поляки и немцы сберегли свои «пан» и «пани», «герр» и «фрау», «фрейлейн», как и в целом ряде советских республик сохранились традиционные национальные обращения. Вот и на родине моей к имени женщины привычно добавляет ся «ханум», что значит госпожа, к имени мужчины же, соответственно, «бек» (господин). К имени уважаемого в обществе мужчины непременно добавят «муаллим», что значит учитель. Увы и ах, но исконно русское слово господин за истекшее неполное столетие обрело в сознании многих наших соотечественников искажённый смысл, для чего немало сил приложили безбожные власти. По сию пору коробит от хамского окрика: «Господа все в Париже!» Надо бы, наверное, осознать, что само это понятие не есть сло весное обозначение печально известной позы «руки в боки», а всё же (имеющий уши слышать, да слышит!) прилагательное, отвечающее на вопрос: чей? Конечно же, господень. Мы, как мне кажется, изрядно порассуждали в нача ле  этой  книги   об  усыновлении  нас   Самим  Творцом,  таинственно запёчатлённым в нашем общем названии на русском языке - человек. Если ж я чадо Того, Кто Царь царствующих и Господь господствующих, если в храме Божием причащаюсь Его Пречистых Тела и Крови, самым непостижимым образом физически соединяясь с Небесным Отцом, то кто я, - ответьте? Неужто не господень? А потому быть истинным господином - это, если хотите, миссия, крестоношение. И как же нелепо, да что там нелепо, а прямо-таки уродливо, звучит ныне это, казавшееся таким привычным ещё совсем недавно словосочетание - господство пролетариата. Наверняка всем нам есть над чем подумать... Пользуясь случаем, автор просил бы многих и многих русских людей отбросить давнюю привычку дурного свойства и не называть близких своих людей, часто жён и мужей, по фамилии, а обращаться к ним дорогими святыми именами.

<в начало главы>

ИМЯ ИЛИ «ПОГОНЯЛО»?

Предлагаю вернуться ненадолго к приведённым чуть ранее словам А.Ф. Лосева, поразмыслив сообща: разве ж не являются «тёмными и безумными, глухонемыми чудовищами» те, кто параллельно нашему миру, где у нормальных людей нормальные человеческие имена, лепят свой уродливый, в котором у людей сплошь клички, прозвища, «погоняла». Не случайно так настораживает засилье, именно засилье, по-иному это никак не назовёшь, лагерной тематики, лагерного жаргона, воровской поэтики в литературе, в кинематографе и на телевидении, в песенной культуре. А потому - с печальной неизбежностью - и в современной речи многих и многих русских людей, не прошедших суровую школу  «отсидки». И, как следствие, высокий уровень преступности в детской и подростковой среде. Ведь совершённое (или только задуманное) преступление - это всего лишь пропуск туда, в «клёвую житуху», в воспетый разнузданным шансоном, орущим ныне на всех базарах и площадях, из авто и подворотен (а ведь когда-то только из подворотен, да и то и шепотком), умопомрачительный раёк «Владимирского централа», в «настоящую» взрослую жизнь. И где человек человеку волк, и ещё раз волк, и тысячу раз - волк, злой и беспощадный. И где за тюремным порогом и колючей лагерной проволокой останутся, наряду со многими человечьими обычаями, ещё и человеческие же имена: Николаи, Никиты, Фёдоры, Анастасии, Марии. Взамен же, как водится, как некий скорбный ритуал распада человеческой личности, словно из преисподней, возникнут личины, все эти «Кирпичи», «Жжё ные», «Корявые», «Лютые»... Продолжим, или как? Аза всем этим - глубочайшее презрение: к труду, к честности, элементарной людской порядочности, повседневным незатейливым человеческим печалям и радостям. Лукавый, как и всегда, вор, обманщик и человеконенавистник...

А ведь в тюрьмах и лагерях, если вспомнить, провели десятки страшных лет тысячи и тысячи оболганных безбожными властями честных, воистину бескорыстных людей и священнослужителей часто за то, что были высокоинтеллигентны и честны пред Богом, собой и людьми. И разве ж можно представить себе, чтобы у таковых людей были «погоняла»?! Конечно, за их спинами вся эта преступная камарилья звала несчастных тоже не по именам, а боль ше «интеллигент», «профессор», «батюшка», но именно по той очевидной причине, что сумели они, самым невероятным образом, в самых невыносимых нечеловеческих условиях, вопреки всему и вся, сохранить незамутнённой самую боль-щую драгоценность - свою бессмертную душу, оставаясь и вправду - интеллигентами, профессорами и батюшками. Так что тут всё правильно.

Но даже матёрые душегубы не могли додуматься до такого кощунства, чтобы вообще перестать называть людей словами, в данном случае даже неважно какими, - важно, что именно словами. И присвоить людям, живым носителям образа Божия, бездушные концлагерные номера.

<в начало главы>

«СЛАВА ТЕБЕ, РУССКИЙ ЯЗЫК!»

Возможно, кто-то и спросит: а не всё ли равно - как кого называть? Спешу уверить таковых, что всё не так про сто, как может показаться на первый взгляд. Выше мы уже говорили, что слово бродяга отдаёт некоей болью, чего ни как нельзя сказать об аббревиатуре бомж, из которой выхолощено человеческое чувство, и прежде всего - чувство сострадания к ближнему. Аббревиатура не может вызывать сострадания по определению!

Будучи лишено русских корней, слово лишается смысла, действующего на душу человека. Достаточно сравнить современное «бесчувственное» словечко киллер с разящими наотмашь - убийца и душегуб. Приходилось, правда, слышать возражение, суть которого сводится к тому, что, дескать, киллер- это не просто убийца, а убийца наёмный. И значит, употребление иностранного слова связано с тем, что так удобнее, потому как короче. Но, во-первых, испокон века в языке нашем есть такое словосочетание - наёмный убийца. Главное же в ином: хочется спросить всех, кто так «бережливо» - даже в ущерб родному языку - относится ко времени. Куда это вы, господа хорошие, так дружно спешите? Или в суете дней ваших подзабыли, возможно, что ожида ет за роковой чертой? Как это в «Фаусте» у Гёте: «И всех вас гроб, зевая, ждёт...» Поверьте, это точно не вожделенный ныне многими бонус!

Бескорневой язык - это воистину беда. Лишая наш язык родных корней, мы тем самым грубо обрываем нити, связующие нас со Христом, ибо многие факты русского языка свидетельствуют о том, что он есть для нас не просто лингвистическая система, одна из многих, но жизнь, освещенная Его Божественным светом. А ещё в языке нашем удивительным образом запечатлена высокая миссия русской нации. И именно об этом пророческие слова И.С. Тургенева: «...Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан вели кому народу!»

Вслушаемся в слово святой, как сродни оно слову свет. Причём не в одном только нашем языке. И это не только и не столько поэзия, сколько запёчатлённая самим языком истина. Вспомним знаменитую беседу преподобного Серафима Саровского с НА. Мотовиловым о смысле христианской жизни. По свидетельству Николая Александровича, «служки Божией Матери и преподобного Серафима», как он себя называл, благодаря которому мы являемся свидетелями замечательного откровения величайшего подвижника на шей веры, лесная поляна, на которой они беседовали, на полнилась невообразимым благоуханием, а лицо преподобного просияло таким неземным светом, что глазам его собеседника стало невозможно взирать на святого старца: «Отец Серафим взял меня за плечи и сказал: "Мы оба теперь в Духе Божием с тобою!.. Что же ты не смотришь на меня ? " Я отвечал: "Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли! "... Представьте себе, в середине солнца лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас держит за плечи. Но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажен кругом, и озаряющий ярким блеском своим и меня, и великого старца...»

Да и многих других святых отшельников люди, искавшие у них утешения в скорбях, находили, как известно, по тому дивному свету, что озарял по ночам укромные места их подвижнического обитания. Печальный парадокс заключается в том, что очевидное для одних совсем не обязательно становится таковым для других. А потому многим невдомёк смысл, заключённый в словах одной из утренних молитв, обращенных ко Христу: «Ты бо ecu истинный Свет, просвещали и освящали всяческая...»

В одном из писем прочёл любопытное: «Посмотрел Вашу передачу на телеканале "Моярадость"про слово "святой"и вспом нил, что слушал сочинение чешского композитора Леоша Яначека "Глаголическая месса ", написанное на чешском языке, и там часть "Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф"звучит как "Свет, Свет, Свет". Помню, удивлялся, думал, может, там другое слово вместо "Свят" имелось в виду... Значит, у них это слово так и звучит: Свет».

Достойно внимания, что слово просвещение во времена Екатерины II приобрело в России совсем иной смысл. Новоявленными кумирами российской знати становятся в ту пору известные французские философы и писатели Дени Дидро, Жан-Жак Руссо и Франсуа Вольтер, перепиской с которыми так гордилась наша тогдашняя императрица. И это их имена начертают на своих знамёнах французские бунтовщики в стремлении положить конец христианской Европе, посягнув на установленный Богом миропорядок. Это они, ученики «великих французских просветителей», будут свергать королей и рубить им головы на потеху черни. Случится непоправимое, что в своё время отзовётся кровавым эхом и в нашем Отечестве - тягчайшим злодеянием цареубийства прервётся генетическая преемственность высшей российской власти.

А в это время вдалеке от буйно помешанного Парижа, в чистых снегах тихого Сарова денно и нощно будет мо лить Царицу Небесную о помиловании России святой старец Серафим, смиренно именующий себя убогим. Тысячу дней и ночей, коленопреклоненно стоя на камне, он умолял Пречистую Матерь предстательствовать пред Божественным Сыном, дабы отвести от народа русского эту страшную заразу - революцию. И пусть на одно столетие, но вымолил.

Невольно позавидуешь А.С. Шишкову, его абсолютному русскому духовному слуху, которого так прискорбно не хватает нам, нынешним, и воскликнувшему некогда: «Слава тебе, русский язык, что не имеешь слова революция и даже равно значащего ему! Да не будет оно никогда тебе известно, и даже на чужом языке не иначе как омерзительно и гнусно!» Знакомясь с творчеством талантливейшего современного писателя, протоиерея Ярослава Шилова, обнаружил, как один из его героев произносит это слово на свой лад, но совершенно замечательно - развалюция. Лучше и не скажешь!

Да, в те воистину благословенные времена русский на род ещё «страшно далеко» отстоял даже от декабристов, поднявших бунт против помазанника Божьего. Так что дирижёр другого всеразрушительного российского бунта, сокрушаясь о провале декабристского восстания (дескать, «страшно далеки они от народа»), был не так уж неправ в характеристике русского народа. А потому такими понятными становятся слова, произнесённые некогда святителем Иоанном Златоустом: «Народ составляют святые, а не толпа людей». И когда становится наконец-то таким понятным наименование праведной кончины в Ветхом Завете, а имен но: «приложился к народу своему» (Быт. 25, 8; 35, 29; 49, 33).

<в начало главы>

ОЧИСТИТЕЛЬНЫЙ ОГОНЬ

Как известно, конец - делу венец. Вот и жизнь святых угодников Божиих, этих неугасимых светильников святости, по окончании их земного срока преображается в житие. Но именно их - этих молитвенников и печальников Руси - земные слуги извечного врага рода человеческого нарекут мракобесами. Только вслушайтесь: мало того, что беснующимися, да ещё и во мраке (?!).

И как же завершили свой земной путь те, кого некогда в России нарекли просветителями? Руссо убил каминными щипцами конюх - любовник его распутной жены, которая не то что читать не умела, а и время-то по часам определяла с трудом. Будучи воспитателем королевских детей, своих собственных чад сей французский «просветитель» с беззаботной лёгкостью обрёк на прозябание в казённых сиротских домах. Что же касается Вольтера, то конец этого изощрённого философа-богохульника, утратившего рассудок, был так страшен и омерзителен, что писать об этом даже не поднимается рука. Такие вот «жития»!

Что же до просвещения как такового, то замечательно сказано о нём у А.С. Шишкова в статье «Дар слова»: «Народ приобретает всеобщее к себе уважение, когда оружием и мужеством хранит свои пределы, когда мудрыми поучениями и закона ми соблюдает доброту нравов, когда любовь ко всему отечествен ному составляет в нём народную гордость, когда плодоносными ума своего изобретениями не только сам изобилует и украшается, но и другим избытки свои сообщает. О таком народе можно сказать, что он просвещён. Но что такое просвещение, и на чём имеет оно главное своё основание? Без сомнения, на природном своём языке. На нём производится богослужение, насаждающее семена добродетели и нравственности; на нём пишутся законы, отражающие безопасность каждого; на нём преподаются науки, от звездословия до земледелия. Художества черпают из него жизнь силу. Может ли слава оружия греметь в роды и в роды, могут ли законы и науки процветать без языка и словесности ? Нет! Без них все знаменитые подвиги тонут в пучине времени; без них молчит нравоучение, безгласен закон, косноязычен суд, младенчествует ум».

Любопытное толкование слову просвещение в середине позапрошлого века даёт Н.В. Гоголь. В одной из статей из «Переписки с друзьями» он скажет: «Мы повторяем теперь ещё бессмысленное слово "просвещение". Даже и не задумывались над тем, откуда пришло это слово и что оно значит. Слова этого нет ни на каком языке, оно только у нас. Просветить не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово это взято из нашей Церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит, несмотря на все мраки и невежественные тьмы, отовсюду её окружавшие, и знает, за чем произносит».

Так неужто хвалёное французское «просвещение» и впрямь имело хоть что-нибудь общего с Тем, о Ком сказано устами Его любимого ученика: «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1,9), и Который сказал о Себе: «Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме» (Ин. 12, 46).

<в начало главы>

СВЕТ ПРЕЧИСТОЙ ГОРЫ

И ещё немного рассуждений о свете и мраке. Вспомним Удивительную повесть Владимира Солоухина «Чёрные дос ки». События, описанные в ней, происходят в хрущёвские времена. Автор книги, тогда ещё молодой человек, разыскивает с приятелем древние иконы на руинах разрушенных безбожной властью церквей. И вот одна из многих его встреч, на сей раз с очень древней старушкой, ревностной хранительницей церковных образов. Выяснив, что искомая им ценная икона «Воскресение», похоже, канула в безвестность, Владимир Алексеевич сокрушается: «Да, жаль. Ценная была икона. Из темноты веков». И получает от простой деревенской женщины совершенно ошеломивший его сво ей философской глубиной ответ: «Где свет ? Где тьма ? Вы ду маете, когда был монастырь, и когда здесь стояла церковь, и когда мы украшали икону цветами, - вы думаете, у нас в Пречистой Горе было темнее? Ошибаетесь, молодые люди. Икона дошла из света веков, а теперь, как вы сами видите, ее поглотила мгла не известности. И вот вы ищете, ищете её. А почему ищете? Потому что она свет, она огонёчек, и тянет вас на этот её огонёк».

Неожиданным подтверждением того, что все люди - независимо от веры, которую они исповедуют ныне, - призваны к жизни самим Христом, стал в очередной раз язык. Правда, на сей раз азербайджанский, в котором слово интеллигент звучит как зиялы, где корень зия означает луч, свет. Удивительно ещё и то, что оно, по сути, созвучно с русским сиять. Как тут не вспомнить Нагорную проповедь Спасителя, обращение Его к Своим ученикам с призывом: «Вы - свет мира» (Мф. 5, 14)! Как же мудро народное сознание, предполагающее, что истинно интеллигентные люди, подлинная элита нации - вне зависимости от рода занятий - призваны светить людям, быть лучезарными.

Не перестаёшь удивляться тому, как замечательно в русском языке преобразилось значение слова интеллигент, уйдя от чрезвычайно узкого, профессионально-функционального понимания, бытующего на Западе. При западном, сугубо рациональном подходе понятие интеллигент не соотносится с душевными, а уж тем более духовными свойствами человека. А ведь только из духовного понимания могло родиться наше, очень русское чеховское: «Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой».

В том же азербайджанском, как и во многих иных языках, встречается множество прозрений и озарений, что подтверждает лишь одно - язык есть Божий инструмент, данный Им людям. Так, например, тварный и нетварный свет называется здесь по-разному: ишыг и нур. Потому и человек, исполненный добродетели, именуется нурани- можно сказать, озарённый Божественным светом. А разве не поражает традиционное в этих краях пожелание вослед усопшему: «Пусть могила его наполнится светом!» Тем самым -который нур. Вы расслышали, это ведь, по сути, благое по желание ушедшему из мира сего встретиться с Тем, Кто есть источник нетварного Света. А ещё вспоминаю, как если кто догадывался зажечь электричество в комнате, где сгущались сумерки, или затеплил свечу в темноте, то в ответ всегда слышал (да и продолжает слышать поныне) это древнее пожелание - войти в Свет. Удивительно, не правда ли? На страницах этой книги мы ещё порассуждаем об истинных источниках этих загадочных языковых явлений, могущих стать для «имеющихуши слышать» (Мк. 4, 9) поразительным свидетельством истинной истории народа, из среды которого вышел когда-то.

И ещё. С годами, милостью Божией, как-то по-иному начинаешь слышать привычные слова и фразы. К примеру, о том, что будущее у нас всегда светлое. Причём фраза эта, если припомним, всякий раз произносится с неизменной иронией. Но, если вдуматься, таковой и должна быть (просто не может быть иной) правильно прожитая жизнь. И именно по той очевидной причине, что в конце правильно, по-христиански прожитой жизни и в самом деле ожидает Свет.

К слову, время от времени приходится слышать, как русские люди, выражая соболезнование, спешат после прекраснейшего из пожеланий: «Царствия Небесного» - тот час же, словно спохватившись, проговорить: «И пусть земля ему (ей) будет пухом!» Но этого попросту не может быть, эти понятия не живут вместе! Не земля, даже мягкая, как пух, есть вожделенное Отечество наше, а высокое Небо. А потому давно пора как-то уже определиться: или мы право славные христиане - и тогда только со Христом, устремлены к Нему, в Его Царство, или же язычники.

Воистину прав мудрец, изрекший, что люди живут на земле не для того, чтобы приспосабливаться к темноте, но чтобы светить во тьме. И как, согласитесь, по-иному слышатся ныне давным-давно ставшие хрестоматийными слова: «Ученье - свет, а неученье - тьма», какой верный критерий для безошибочного определения того, что есть истинное учение. А значит - просвещение.

<в начало главы>

РУССКИЙ - ТРУДНЫЙ И УМНЫЙ

Никогда не забуду своих первых впечатлений от посещения Белоруссии тридцатипятилетней давности. Мне, студенту филологического вуза, показалось тогда, что сказочным образом оказался во взаправдашней стране невыученных уроков: настолько шокировало выведенное большими неоновыми буквами «Вакзал», а следом магазины, на вывесках которых красовалось, к примеру, «Малако», где вместо привычных «о» вызывающе для меня красовались «а». А как же классическое: «Далеко-далеко на лугу пасутся ко...»?

Труден, труден язык наш, что и говорить. А потому вся кий раз, слыша похвалу в свой адрес по поводу владения русским языком, считаю непременным отметить, что никакой моей в том заслуги нет. И это правда. Случилось так, что Господь сподобил меня родиться в городе и семье, где -невзирая на всю её патриархальность - всё же очень хорошо говорили по-русски, любили русскую словесность и рус скую культуру. Собственно, родился, или, как говаривала по-азербайджански моя любимая бабушка, раскрыл глаза, - и услышал добротную русскую речь, а позже, уже залопотав, одновременно со своим национальным языком заговорил по-русски. И с тех далёких лет по сей день купаюсь в нём, как в ласковом, упоительном море.

Как его воспринимают те, кто не говорил на нём с детства - не знаю, уж очень он труден для изучения. В этом мне не раз и не два пришлось убеждаться самому, пытаясь обучать русскому языку иностранных учащихся. Дело это достойно отдельного описания, потому как сродни таинствен ному процессу обретения речи немым человеком. Конечно же, не обходилось и без забавных казусов. К примеру, одна из типичных проблем: в русском языке присутствует грамматическая категория рода, чего нет во многих иных языках мира... Но именно от этой особенности очень многое зависит в восприятии нами речи другого человека. И если, к примеру, какой-то иностранец обладает солидным словарным запасом, но нечаянно произносит: «мой пальто», то для нас, как говорится, «всё ясно», мы уже улыбаемся снисходительно и не воспринимаем его как говорящего по-русски хорошо. А вот можете вы, к примеру, объяснить совсем ещё юному человеку, воспитанному в иной языковой среде, почему в языке нашем ручка женского рода, карандаш мужского, а перо - так вообще среднего?! Справедливости ради, отметим ещё и слова, не имеющие никакого рода вообще, такие, как сени, сани, штаны... Речь сейчас не о грамматических правилах, известных каждому школьнику, а в самом принципе - почему. Не скрою, иной раз приходилось не без улыбки наблюдать тайные потуги студента-иностранца незаметно для преподавателя разглядеть хоть какие-то намёки на половые различия этих самых злополучных карандаша, ручки и пера...

К слову, один из читателей книги «Тайна русского слова», проживающий в Санкт-Петербурге и скромно подписавший своё электронное письмо «р. Б. Георгий», предложил на сей счёт занятную версию, согласно которой количество грамматических родов в русском языке соответствует троичности самого человека, где дух соответствует мужскому роду, душа - женскому, ну а тело - средне му. И приводит слова профессора Н.П. Саблиной о том, что письмена, их совокупность от первой до последней буквы в бесконечно причудливых и таинственных сочетаниях объемлют и выражают наше духовное и материальное представление о мире сем и свышнем в той высокой мере, в которой благоизъявляет Сам Творец.

Возвращаясь к дорогим моему сердцу иностранным студентам, не могу не упомянуть и о том, какая же это награда для преподавателя, если к концу второго года обучения на его реплику, есть ли вопросы, он слышит из уст какого- нибудь Душ Сантуша из Анголы или Сид Ахмеда Ульд Эли Бей-ба (и это всё - один-единственный мавританец): «У матросов нет вопросов!» Ну что ж, и скромные преподаватели русского языка как иностранного имеют право на свои маленькие радости. Впрочем, маленькими они, возможно, покажутся для кого-то другого.

К слову, этот самый Душ Сантуш из Анголы, учась ещё на третьем курсе университета, давал интервью на азербайджанском языке республиканскому телевидению. Способный парень, что ни говори!

Да и многие иностранные учащиеся не раз говорили о том, что, преуспевая в русском языке, они не могли не за метить некое преимущество интеллектуального свойства над своими собратьями, отправившимися для получения ь1Сшего образования в иные страны, большинству из кото-рых даже не пришлось обучаться новому языку. Ведь, к примеру» в Целом ряде стран Юго-Восточной Азии английский является вторым государственным языком. И всё же... Позволю себе привести сообщение АМИ-ТАСС НОВОСТИ (Агентство Медицинской Информации) за 13.06.2007 года, опубликованное в Интернете под заголовком «Носители русского языка учатся читать быстрее и лучше развивают грамотность» (http://www.ami-tass.ru/article/23105/23), со держащее результаты научной работы доктора Милы Шварц, преподавателя Хайфского университета Израиля: «Дети, родной язык которых - русский, показали более высокие уровни навыков чтения и лучшую познавательную функцию, по результатам тестов в Университете Хайфы (Израиль). 129 первоклассников были разделены на три группы: русскоязычные дети из еврейских семей; дети, родной язык которых - иврит, и дети из смешанных семей, которые не обучались русскому языку. Оказалось, что школьники, которые приобретали навыки чтения на русском языке перед изучением иврита, показали отличное преимущество перед другими группами в их способности различать звуки, быстрее читать и точнее переводить слова. Кроме того, специалисты оценили знание английского языка у 107 учеников, разделённых на те самые группы. Как и в первом исследовании, у русскоязычных детей было отмечено значительное преимущество в изучении иностранного языка. Исследователи полагают, что из-за лингвистической сложности русского языка его изначальное знание даёт преимущество при обучении другим языкам».

Какой наглядный урок всем нам, так часто - к месту и без оного - боящимся всевозможных сложностей и всеми силами избегающих их. Самое время процитировать Льва  Николаевича Гумилёва, предположившего в своё время, что "сложность системы определяет её эффективность».

Как-то получил интереснейшее письмо от Наталии Александровой, матери четверых детей, в котором она поделилась собственными наблюдениями над процессом развития навыков русской речи у малышей. «Удобно и правильно - две абсолютно разные вещи, - пишет она. - Жаль, что сейчас все больше русский язык склоняется (т.е. его склоняют) к тому, как удобно, а не к тому, как правильно. Русский язык - один из важнейших инструментов воспитания личности человека. Я бы даже сказала, из важнейших ювелирных инструментов. Таким образом, упрощая, угнетая, убивая свой родной язык, мы лишаем себя будущего в прямом смысле: мы отнимаем у себя возможность воспитывать нормальных членов общества нашего отечества земного и граждан Отечества Небесного. Да не будет этого никогда! Будем учить своих детей говорить правильно. Будем воспитывать их на прекрасных образцах русского языка».

А вот сообщение, также «выловленное» автором во всемирной компьютерной сети (http://www.og.ru/articles/ 2007/1 l/30/26992.shtml), которое не может не радовать: «Международная ассоциация оценки школьной успеваемости про вела исследование по качеству чтения, и уровню понимания тек ста среди десятилетних школьников из 45 регионов мира. Результаты российских школьников оказались впечатляющими1. Было проведено исследование умений 215 000 учащихся младших классов грамотно читать, понимать прочитанное и использовать полученную информацию. Оказалось, что школьники из России читают лучше и быстрее усваивают содержимое теста, чем их ровесник из других стран. Они были признаны наиболее грамотными. Анализ полученных в исследовании данных показал, что в последние годы наблюдается устойчивая тенденция снижения интереса к книге. Дети стали гораздо больше времени проводить за компьютером. Это особенно характерно для развитых стран. 37% школьников сказали, что проводят перед монитором не менее 3 часов в день, в то время как 32 % детей признались, что ежедневно читают школьную литературу, а 40% - развлекательную литературу. Также было установлено, что в тех странах, где родители сами любят читать книги и принимают активное участие в жизни своего ребёнка, уровень грамотности намного выше. По сравнению с 2001 годом таких семей стало больше. В рамках исследования было обнаружено, что девочки читают лучше мальчиков. Любят читать 50 % школьников».

Так что всем нам есть над чем поразмыслить, не так ли?

В связи с этой, воистину удивительной и радостной для нас информацией, становятся так понятны слова А.С. Пушкина, сказанные им как-то на балу после чрезвычайно продолжительной беседы с одной знатной дамой, что было, по сути, серьёзным нарушением общепринятого этикета. Так вот, на вопрос одного из приятелей, умна ли та, которой поэт уделил столь много времени, Александр Сергеевич ответил, что не знает, потому как они всё это время говорили по-французски. Так у автора этих строк появился на конец-то ключ к давней шишковской фразе, который полагал, что «французский язык предпочитают у нас всем другим не для почерпания из него познаний, но для того, чтобы на нём бол тать». А теперь припомним исполненные лукавства слова из многочисленных реклам тарифов мобильной связи, подстерегающих нас на каждом шагу: «для болтливых», «бол тайте»... Не постыдное ли это глумление, причём не толь ко над языком русским, но и самим человеком как образом Божиим?! И разве ж не справедливо полагал некогда мудрый ПА. Плавильщиков, создавший в 1815 году при своём книжном магазине первую в Петербурге публичную «биб лиотеку для чтения»: «Если кто думает по-французски, тому, конечно, русский язык неясен; но он выражает ясно понятия российские. Виноват ли наш язык в том, что он различает "пользу ", "выгоду ", "корысть ", "привлекательность " и "рост ", а французс кий язык всё сие называет "интересом"?».

А вот какие глубокие и важные для многих слова сказал в апреле 2006 года на церемонии открытия в Москве памятника казахскому просветителю Абаю Кунанбаеву Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, напомнив всем присутствующим слова своего великого соотечественника:

«Нужно учиться русской грамоте - духовное богатство, знание и искусство и другие несметные тайны хранит в себе русский язык. Русский язык откроет нам глаза на мир. Русская наука и культура - ключ к мировым сокровищам. Владеющему этим ключом всё другое достанется без особых усилий».

<в начало главы>

НЕБЕСНЫЙ КРЕСТНЫЙ ХОД

В самый канун 2000-летия Рождества Христова автор этих строк исполнил наконец-то свой давний обет поклониться мощам великого русского святого, приехав 22 декабря в Дивеево. И сподобился нечаянной радости - стал участником незабываемого торжества прославления первоосновательниц обители игуменьи Александры, сестёр Марфы и Елены, этих возлюбленных духовных чад Саровского чудотворца. Последняя панихида и первый молебен... Ну, за что мне такая радость?!

Но главное, как оказалось, ожидало впереди. Уже ночью тысячи паломников крестным ходом понесли раки со святыми мощами по Богородичной Канавке. Хотя темпера тура воздуха была очень низкой, холода, казалось, не чувствовал никто, в том числе и автор, позабывший захватить перчатки и несущий в руках приобретённую здесь же икону - специально для младшей дочери, которую незадолго до этого так замечательно исцелил святой Серафим. Икона и в самом деле необычная: преподобный с кроткой улыбкой на устах кормит из рук сухариком огромного медведя... Пламя свечей, хоругви, иконы, благоговейная молитва. Благодать!

Но вот мы замечаем странное свечение, возникшее на горизонте. Оно напоминает столпы света, уходящие в небо, вернее, соединяющие небо с землей. По мере нашего движения они бледнеют, но вот впереди появляется новый столп, потом ещё и ещё... Припоминаю, правда, что в каждый момент их было три. Идущие рядом женщины из нашей паломнической группы приостановились, поражённые невиданным зрелищем, и стали спрашивать меня: как это понимать, что это может значить? Что я мог им на это ответить, как и они, зачарованно взирая на этот свет, прочерчивающий по линии дальнего горизонта свой неповторимый Небесный Крестный ход, параллельный нашему... «Наверное, это знак того, что пока мы всё делаем правильно», -только и смог вымолвить в ответ...

Два важных урока вынес тогда. Первый заключался в том, что чудо оказалось иным, нежели представлял себе порой. Раньше казалось: вот случись со мной такое, в ужа се пал бы оземь, совсем как ученики Спасителя, каковыми их изображают на иконе Преображения Господня. Но почему же это не произошло тогда не только со мной, но и с другими свидетелями чуда? Объяснить это могу только так: вот случись такое, скажем, на загаженной станции метро в озлобленной людской толчее или на каком-нибудь рынке с его неизменным сквернословием и удручающей нечисто той во всём, вот тут и вправду - страх и дрожь. Но когда ты шествуешь под чистым звёздным небом Дивеева по Канавке Богородицы за мощами новопрославленных святых с молитвой на устах, со святыми иконами и хоругвями - чудо так естественно, так органично. Всё вокруг так свято, что светло. Всё-всё, даже сам воздух, земля, по которой шествуешь сейчас, - пронизаны святостью, а значит, и светом.

А ещё осознал тогда, что именно в этом, пусть кратковременном, но соборном устремлении к святости мы на столько были обращены к божественному достоинству (к которому с такой любовью и верой в нас, немощных, неизменно взывает наш Отец), что сами Небеса, казалось, направляли и укрепляли сейчас нас, освещая и освящая нащ путь. И что только так, только в таком духовном единении мы - не толпа и не быдло, а та великая нация, о которой так чаял дивный пророк земли русской Николай Васильевич Гоголь, прозревая будущее России. Вспомним эти порази тельные слова: «...чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо всё, что ни на есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».

<в начало>

3. ТРЕТИЙ РИМ, A HE ВТОРОЙ ВАВИЛОН

«ТАУН-ХАУСЫ В ПОТАПОВЕ»

Если случалось вам хоть разок пройтись по московским улицам или проехать по кольцевой окружной автодороге, то не могли не обратить внимания на то и дело мелькающие по сторонам огромные рекламные щиты. Чего только на них не понаписано, какой только срамоты не понаклеено. А главное, что и не поймёшь, на каком таком тарабарском языке. Призывают, скажем, купить экофлет в ближайшем Подмосковье. Или, если позволяет мошна, таун-хаус. Русскому человеку порой и не смекнуть, о чём тут речь. Но не смущайтесь, это, скорее, признак вашей нормальности. Остаётся только догадываться, что экофлет - это, судя по всему, экологически чистое жилье (где английское flat- квартира, ну, а таун-хаусы, если перевести дословно, - городские дома, то бишь, особняки). Или всё-таки что-то иное? Вроде как есть в нашем с вами языке все эти слова и понятия - городской особняк, загородный дом - ан нет, понаплодили уродцев, если ж поразмыслить, наверняка не обошлось здесь без Вездесущей ныне лукавой экономики. А как же?! Ну, не может, хоть убейте, цена заковыристого (или, как принято выражаться, - крутого) жофлета равняться стоимости обычной Квартиры. Да и как не подыграть извечному врагу спасениянашего, гордыне: вон мы какие, вам не чета, в таун-хаусе живём! Но вот, подъезжая как-то к Сергиеву Посаду, читаю на очередном рекламном щите «Посад-Премьер», а следом «Таун-хаусы в Потапове» - и сердце сжимается невольно от сладостного умиления: вот она, вот она родимая вожделенная «помесь французского с нижегородским»! А как прикажете русскому человеку понять, а следом и принять рекламную абракадабру «экофлоринг»? Это что нам тут предлагают приобрести, или, как это говорят ныне в на роде, собираются впарить? Ну, ладно, допустим, что эко-усечённый вариант слова экология. Это, как говорится, ещё куда ни шло, живёт с некоторых пор такое слово в нашем языке. Но почему с ним соседствует уродливая транскрипция английского слова «пол» (floor)} Наверняка чтобы про дать подороже, а как же, товар-то называется не по-нашему, а "по-импортному"!

Дальше - больше. Въезжающего в нашу древнюю столи цу встречают ныне гипермаркеты и мегамоллы:  «Ашан», «Мега», «Икеа», «Гранд», «Рамстор», «Мосмарт», «Гроссмарт», «Вэй-Парк», а также всевозможные закусочные: «Макдо нальдс», «Ростикс», «Пицца-Хат», «Стардогс», «Баскин Роб бинс», «Мак Кебаб» и т.д. и т.п. Такой вот, изящно выражаясь,  нерусский пейзаж. Самое время вопросить: это мы, господа хорошие, в столицу какого государства въезжаем? Если ж удостоите своим посещением этот самый «Ашан», то, возможно, попадутся вам снующие по огромному торговому залу юноши и девушки, у которых на спине начертано русскими буквами слово «мерчендайзер» (?!). Поразительно, но никто из них, опрошенных мною, так и не смог толком объяснить - что это значит. Говорю им: «Милые мои, ну вы же не забор! Это ему, должно быть, всё равно, что на нём написано...» (а про себя нет-нет да и подумаю: небось по ночам и забор тихонечко вздыхает неслышно, потому как был живым деревом, больно ему от всей этой нечисти...).

И как тут не согласиться с А.С. Пушкиным: «чем непонятней, тем учёней». Наверняка это нечто сродни приказчику, или, скажем, младшему товароведу, помощнику продавца. Но, увы, русские слова, как мы знаем, у себя на родине нынче не в чести. Зато так ощутимо во многом, что окружает нас сегодня, явственное присутствие нечистого духа. И не только в столицах. Так, некоторое время назад, находясь в миссионерской поездке в одном небольшом, славившемся не когда удивительным благочестием городке Тверской области, рассуждал об этой проблеме с тамошними старшеклассниками. И вот рассказываю им об этом словесном поганстве иноземном, что начинается буквально со въезда в Москву, с дороги, которая им должна быть хорошо знакома, - ведь Ленинградское шоссе плавно переходит в Тверс кую дорогу, что и ведёт в их благословенные края. И тут в аудитории возникает оживление, которого в этом месте нашей беседы, да ещё в таком объёме, вроде как быть не должно. И не просто оживление, но и какие-то непонятые мне смешки, сальные взгляды. И не только у юношей. С некоторым опозданием, но всё же смекнул, кажется, в чём дело: печальная для столичных жителей слава Ленинградки, ставшей в последние два десятилетия местом «выпаса и прокорма» ночных (а теперь и безбоязненно дневных) «бабочек» , не могла не докатиться и до этих краёв. Но сколь ко скорбной для автора недетской нечистоты было в тех усмешках и взглядах юных созданий, смутивших даже взрос лого мужчину! А ведь ещё не так давно понятия юность и чистота казались многим из нас чуть не синонимами, не так ли? Как у В. Шекспира в «Двенадцатой ночи»: «Юностью 'клянусь и чистотой!»

Ну что ж, продолжим наш прерванный было разговор. Итак, вы в первопрестольной и решили слегка подкрепиться - выпить чайку-кофейку, съесть блинов-пирожков. К вашим услугам, однако, не чайные, кофейни, шашлычных, блин-Ние да   пирожковые,   куда  там,   столовых да   пельменных, закусочных и бутербродных след давным-давно простыл. Пожалте ныне на бизнес-ланч в кофе-хаусы, кебабхаусы, гриль-хау-сы и - даже произнести неловко - блин-хаусы. Вам и в голову не придёт купить книгу в магазине под названием «Букбери», где (но это ведь надо догадаться!) бук- это книга по-английски, а вот бери - кажись, по нашему. Автору даже довелось приобрести как-то пару туфель - где бы вы думали - в «Обувь-хаусе» (?!). Помнится, еще совсем недавно за этим товаром мы отправлялись, бывало, в такой привычный, названный по-русски «Дом обуви». Пришлось повстречать как-то «06yebland» и «Мосшуз». И даже такое вот чудище - «Хоум-центр». Не знаю, как вам, что же до автора, то слышится во всём этом гадливая смердяковская угодливость. Одним словом, «сэйл до 50%»...

...И ещё одна мысль возникает при наблюдаемом нами массированном переходе с великорусского на русско-английский: это что-то вроде «суржика» (так называют хлеб или муку из смеси разнородных видов зерна, само название включает элементы украинского языка в соединении с русским) - да ещё с лакейским привкусом. А кто и для кого это так старается? Не те ли, кто так прискорбно для православных христиан готовят приход того, кого ждут не дождутся вот уже третье тысячелетие? Как знакомо будет звучать для лжемессии речь встречающих его. Чего уж говорить, если даже слово «полиция» способно будет услаждать его мерзкий слух в стране, где ещё совсем недавно им назывались самые подлые отщепенцы и предатели Родины - полицаи... Когда-то из уст одного священника, на проповеди, услышал я слова о том, что когда явится в мир антихрист, то, скорее всего, выберет для этого новогоднюю ночь. Кругом толпы нетрезвых людей (а это ведь день памяти святого мученика Вонифатия, которому молятся об исцелении от пьянства), и бьют, бьют в небо петарды, да так, что невозможно расслышать даже стоящего рядом человека... Совсем как в стихотворении моего приятеля Игоря Алексеева:

Раньше были хлопушки, бенгальские свечи,

А теперь всё наполнилось взрывом петард,

И эффект от такой будоражащей встречи -

Будто снова Москву посетил Бонапарт...

...Истина же рождается в тишине. Лежит в яслях и благодарно обогревается тёплым дыханием домашних животных, сгрудившихся вокруг привычной своей кормушки... Позже, войдя «в меру полного возраста» (Еф. 4, 13), Он будет приходить к Самым любимым Своим созданиям - к человекам, как приходит по сию пору: чтобы учить, лечить, утешать. А в эти дни к Нему, к Богомладенцу, должны приходить мы сами, вослед за изумлёнными пастухами и утомлёнными после дальнего пути волхвами. Чтобы всякий раз искать и не находить в себе мужества, чтобы заглянуть в лазурь Его младенческих глаз - уже всё знающих наперёд, но улыбающихся нам как самым долгожданным гостям. Всё про нас зная, тем не менее любить нас такой любовью, ка кой никак не можем научиться мы сами...

Итак, продолжим нашу прогулку по столице. Любителям здешних ночных увеселений наверняка не избежать при входе фейс-контроля. Помню, моя младшенькая как-то спросила: «Папа, а почему это в ночных клубах (а я читал домашним рукопись книги) говорят не лицо, а фейс?» «Ой, - вздыхаю, - если б ты видела некоторых из них, то не задавала бы этого вопроса...»

Вот и переименовались в одночасье наши исконные конторы и учреждения в офисы, а всевозможные, привычные с Детства, директора, начальники, заведующие, руководители, ^председатели, старшие, управляющие - в менеджеров всех уровней, главный среди которых - топ-менеджер. Не оттого ли, Что топает, как иные ретивые начальники, когда что не по нему?! А ещё сравнительно недавно, в юности моей, отец, помнится, уходил на службу.И уж совсем неловко становится, когда иной батюшка ласково называет спонсорами тех, кто - спаси их Господи! -не жалеет своих кровных на возведение, благоустройство и благоукрашение наших храмов. Но как же не вяжется это прилипчивое заморское словечко, больше напоминающее фамилию какого-нибудь инородца, с куда более приличествующими - благодетель или, скажем, попечитель, радетель, благотворитель. Спонсор же наверняка куда уместнее прозвучит в паре с какой-нибудь «раскрученной» примой балета или эстрады.

Помню, услышал по радио, как ведущий после прозвучавшей в эфире популярной песни из кинофильма «Генералы песчаных карьеров» сказал буквально следующее: «Ну, это слишком серьёзно. Давайте-ка лучше послушаем что-нибудь в стилелайт» (?!).

И ещё одно скромное пожелание автора: так хочется читать и слышать в объявлениях, призывающих помочь больным и бездомным, потрудиться на расчистке заброшенных храмов, не заморское слово волонтёр, ничего не говорящее русскому сердцу, а всё же наше, такое родное, но почти забытое - доброволец. К слову, в XVI веке добровольцев называли охотниками. Охочие до бескорыстной помощи нуждающимся в ней людям. Господи, как нуждается всё общество наше, как истосковалось оно в помощи, оказанной многими и многими людьми именно по доброй воле\

<в начало главы>

ДОБРОЕ СЛОВО ХОСПИС

Вспоминаю, как младшая дочь «просветила» нас как-то, ознакомив с письменным распоряжением директора школы о введении в её стенах дресс-кода. По-русски, применительно к среднему общеобразовательному учебному заведению это звучало бы как форменная одежда, а попросту школъная форма, но заморское словечко дресс-код почему-то показалось престижнее, или, как принято ныне выражаться круче. Красивое русское слово увлечение уже не первое десятилетие упорно вытесняется из родного языка весьма неблагозвучным для русского уха заокеанским хобби, как и города-спутники стали отчего-то именовать сателлитами. Но почему?! Смысл хоть какой-то должен быть в изысках «словотворцев»!

Из уст очередной поп-звезды (вот уж словцо так словцо!) на днях прозвучало во всеуслышание по первому общенациональному каналу телевидения, что они с мужем очень любят делать покупки, потому как настоящие (прости, Господи) шопоголики (!). Припоминаю в этой связи анекдотичный разговор двух бабушек, услышанный мною в тихом московском дворике в самом начале девяностых, когда наряду с привычными магазинами с довольно унылым ассортиментом стали появляться новые торговые предприятия. «Ты, - спрашивает одна из них, - масло в магазине брала?» «Нет, - отвечает ей соседка, - в шопе». Вот и психологи всё чаще сетуют о новой напасти, которую надлежит теперь излечивать наряду с наркоманией и игроманией, имя которой - шопоголия.

Как тут не услышать гневную отповедь А.С. Шишкова, обращенную сквозь столетия к нам, нынешним носителям великого языка: «Полезно ли славенский превращать в греко-татаро-латино-французско-немецко-русский язык ? А без чистоты и разума языка может ли процветать словесность ?»

Когда-то, прочитав эту фразу впервые, был поражён самим словосочетанием - разум языка. Никогда доселе не приходилось слышать подобное. И только позже в стихотворении Николая Заболоцкого вновь радостно встретил эти слова, на которые когда-то, до знакомства с А.С. Шишковым, возможно, и не обратил бы своего внимания:

Тот, кто жизнью живёт настоящей,

Кто к поэзии с детства привык,

Вечно верует в животворящий,

Полный разума русский язык.

Однако, как это ни парадоксально, иноязычные слова вовсе не помеха богатству языка, их заимствующего. Вопрос в ином: как, в каком историческом контексте происходит этот процесс, какова его интенсивность, деликатность. Признаюсь, вовсе не хочется выглядеть эдаким ретроградом по отношению к иностранным заимствованиям. Некоторые из них, появившись в нашей речи не так давно, и впрямь стали родными. А всё, наверное, оттого, что несут они добро, и никак по-иному не скажешь по-русски о том, что они означают. Классическим примером такого заимствования стало для меня слово хоспис, коим названы специальные благотворительные заведения для неизлечимо больных. Всё здесь устроено для того, чтобы облагородить, сделать достойным уход из земной жизни этих несчастных людей, со многими из которых именно на пороге прощания с земным бытием, перед лицом неотвратимой смерти, происходят удивительные духовные прозрения. В хосписах самоотверженно трудятся  замечательные  мужественные люди. Как по-евангельски высоко звучит само это слово, так прискорбно редко встречающееся ныне в языке нашем: «Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой и следуй за Мною» (Мф. 16, 24). И как же хорошо, что этих воистину богоугодных заведений у нас становится всё больше и больше. Так слово, ещё десятилетие назад звучащее непривычно, ныне излучает сострадание (соучастие в чьём-либо страдании) и милосердие (милующее сердце).

Да и русский язык наверняка претерпел бы ощутимый урон, лиши его в одночасье всех заимствований, которые - это чрезвычайно важно - давным-давно стали своими, родными, «обрусели».

Замечательно сказано об этом у Ярослава Смелякова в стихотворении «Русский язык», которое, к слову, создавалось автором в течение двадцати одного года, с 1945 по 1966, а потому наверняка заслужило право быть опубликованным целиком на страницах этой книги:

У бедной твоей колыбели,

ещё еле слышно сперва,

рязанские женщины пели,

роняя, как жемчуг, слова.

 

Под лампой кабацкой неяркой

на стол деревянный поник

у полной нетронутой чарки,

как раненый сокол, ямщик.

 

Ты шёл на разбитых копытах,

в кострах староверов горел,

стирался в бадьях и корытах,

сверчком на печи свиристел.

 

Ты, сидя на позднем крылечке,

закату подставя лицо,

забрал у Кольцова колечко,

у Курбского занял кольцо.

 

Вы, прадеды наши, в недоле,

мукою запудривши лик,

на мельнице русской смололи

заезжий татарский язык.

 

Вы взяли немецкого малость,

хотя бы и больше могли,

чтоб им не одним доставалась

учёная важность земли.

 

Ты, пахнущий прелой овчиной

и дедовским острым кваском,

писался и чёрной лучиной,

и белым лебяжьим пером.

 

Ты - выше цены и расценки -

в году сорок первом, потом

писался в немецком застенке

на слабой извёстке гвоздём.

 

Владыки и те исчезали

мгновенно и наверняка,

когда невзначай посягали

на русскую суть языка.

Вспоминаю, как ещё при первом давнем прочтении этого стиха мне так пришлось по душе сравнение языка именно с мельницей! И всё потому, что в далёком детстве моём не раз видел настоящую водяную мельницу в одном из горных районов Азербайджана, куда меня регулярно вывозили, спасая от нестерпимой бакинской жары. Её тяжёлые жернова приводила в движение быстрая горная река, в холодных и чистых струях которой стремительно мелькали порой радужные форели. Запомнил я и строго выверенные движения мельника, ссыпавшего зерно из тяжёлого мешка в большую воронку, из которой оно через отрегулированную им же заслонку попадало уже под неумолимые каменные круги, чтобы раз и навсегда превратиться в лёгкую белую муку. Интересно, как повела бы себя та мельница, если бы хозяин её высыпал зерно, разом опрокинув мешок и минуя всяческие заслонки? Неужто выдержала бы и не застопорилась? Ответ, как мне кажется, напрашивается сам собой. Но если это невозможно проделывать даже с тяжеленными каменными жерновами, то почему позволительно творить эдакое бесчинство с материей куда более изысканной и воистину одухотворённой -святым языком русским?

<в начало главы>

КАК ЭТО ПО-РУССКИ?

Размышляя о нынешней ситуации с языком нашим, приходится с прискорбием констатировать, что интенсивность заимствования чужеродной лексики достигла угрожающих темпов, доходя до 10 %, в то время как уже 3 % считаются катастрофической для любого языка. К примеру, в языке нашем имеют хождение три слова иностранного происхождения, заимствованных к тому же из трёх языков и обозначающих, по сути, одно и то же: фейерверк, салют и пиротехника. Хотя по-русски это издавна называется потешные огни.

Отдельного разговора заслуживает агрессивное вторжение в нашу речь компьютерной лексики. Дрожь пробирает, когда слышишь из уст молодого человека о том, что ему надо апгрейдить машину или дачу. Поясню, компьютерный термин апгрейд значит усовершенствование, к примеру, то же увеличение объёма памяти. Поначалу казалось, что он, подобно десяткам иных схожих терминов, не заключает в себе никакой угрозы для нашего языка, поскольку касается лишь «железного друга». Случилось же совсем по-иному, и компьютерный сленг, агрессивно внедрившись в него, всё больше заполоняет русский язык.

Одно, правда, пусть слабо, но всё же утешает - это при-; сущие нашему языку качества некоей живой воды, эта непостижимая и не убывающая с веками способность его (ела» ва Богу!) очеловечивать самую безнадёжную мертвечину. И можно ли не улыбнуться, услышав, как в магазине двое под ростков деловито рассуждают на тему, какую клаву (клавиа туру) им лучше прикупить к новому (простите автора великодушно) писюку, то бишь персональному компьютеру, по-английски обозначаемому аббревиатурой PC (Пи Си). Компьютерную связь в режиме реального времени ICQ, (Ай Си Кью) давно уже «обозвали» по-свойски асъкой, тогда как электронную почту E-mail (эмэйл) кличут не иначе как мы лом. Приставка для компьютерных игр Sony Playstation - про сто сонька. И уж совсем по-русски пентюхом, или, того луч ше, пнём, именуется в этой среде горделивый заокеанский Pentium (Пентиум). Всё это очень по-русски, словно речь не о бездушном «хладном царстве» электроники, а о залитой щедрым летним солнцем лесной опушке.

Нас почти приучили к тому, что мы не народ, не нация, а электорат, к которому политики в глубине души чаще все го не испытывают и тени респекта (что есть уважение, но по-английски). К слову, в среде политтехнологов принято именовать этот пресловутый электорат ещё и (только прочувствуйте этот цинизм!) одноразовым народом. И это не случайно, ибо пресловутый электорат - это и в самом деле не народ, а только та его часть, что имеет право голоса на предстоящих выборах. Причём голосует, как правило, за того, у кого привлекательнее имидж, над созданием которого денно и нощно бьются орды имиджмейкеров. Не по делам, стало быть, выбирают очередного «слугу народа», а по впечатлению, которое он производит. Причём не сам по себе, а опять же по подсказке специально обученных этому лукавству высокооплачиваемых людей, пиарящих что есть мочи такого кандидата с помощью специальных политтехнологий (слово-то какое, невольно залюбуешься!), которые суть обман и надувательство. Та самая зияющая пропасть меж ду истинным быть и иллюзорным казаться.

Агрессивно впихивая (простите за столь грубый глагол, но точнее сказать просто невозможно) в нашу речь легионы иноязычных заимствований, нам, по сути, методично вбивают в подсознание мысль о том, что наш-де национальный язык не поспевает за стремительно развивающейся цивилизацией, что, конечно же, есть ложь. И вновь сквозь почти два столетия этому страстно противостоит А.С. Шишков: «Язык наш превосходен, богат, громок, силен, глубокомыслен. Надлежит только познать цену ему, вникнуть в состав и силу слов, и тогда удостоверимся, что не его другие языки, но он их просвещать может».

<в начало главы>

ТРУСЛИВЫЙ ХАКЕР

В том же Интернете молодые люди отныне не общаются друг с другом, а чатаются. Да здесь у человека вообще нет имени, данного ему при рождении родителями. Вместо него - ник. А это, если кто посвящен, чаще всего ничего общего с привычным человеческим именем не имеет вообще. Ведущий себя, как принято ныне выражаться, неадекватно, именуется здесь крезанутым, от английского crazy, означающего безумие. Словом, абсолютно чуждый русскому уху сленг, в котором русские корни отсутствуют напрочь, перекочевал в повседневную речь молодёжи, нагло потеснив слова родного языка. Дошло до того, что иные печатные издания даже публикуют время от времени некие толковники с русского на русский, дабы помочь родителям этой самой молодёжи в элементарном понимании своих чад. Быть может, впервые за тысячелетие существования русской нации возникло реальное разделение отцов и детей, но уже не по идейным или нравственным критериям, как об этом блистательно поведала некогда великая русская словесность, а по причине банального неразумения этой самой речи.

Для вящей наглядности приведу лишь некоторые выдержки из словаря компьютерщиков:

Винчестер - жестянка, блин;

Монитор - моня;

Парень - перец, крендель, пельмень, чел;

Отрицательные эмоции - отстой, шняга, гимор;

Положительные эмоции - колбасит, кул, зашибись;

Играть - рубиться;

Игра - гамес, игруха, гама;

Действие хакера - хачить, крякать;

Деньги - лавэ, бабло;

Развлекаться - угорать, торчать, кайфовать, колбаситъся, оттягиваться;

Необычное - фенька, феня;

Прозвище - кликуха;

Доллары - баксы, грины, баказоиды, крокодилы;

Не работает - глючит, бажит, кирдыкнулся;

Встретиться - сконнектиться, законнектиться;

Старый - юзаный;

Кнопка - батон, кей.

Ещё полбеды, если б этот совершенно жуткий жаргон с почти полным отсутствием русских корней оставался бы языком общения «продвинутых инетщиков», как они гордо себя именуют. Так нет, ему сегодня старательно подражает (дабы, не приведи Господи, не быть заподозренной в нек" ей отсталости) весьма значительная часть нашей молодежи, в том числе и учащейся. Интересное, на мой взгляд, психологическое наблюдение приводится в статье А. Замостьянова «Рыцари виртуального образа», опубликованной в jsfo 4 за 2007 год журнала «Шестое чувство» (http:// 6chuvstvo.pereprava.org/rycari.htm):

«Вы обратили внимание на поразительное сходство виртуального сленга с жаргоном циничных уголовников? Отчего такой парадокс? Известно, что эти растущие мальчики-интеллектуа лы, виртуалъщики "Инета " больше всего на свете боятся армии и того же лагерного барака. Тем не менее, дробно выстукивая тонкими пальцами по "клаве", они цинично переговариваются на упомянутом заимствованном сленге и чувствуют себя "крутыми кренделями ". Этот имидж - иллюзорный. Виртуалъщики такого рода совершенно не приспособлены к жёсткой действительности, которую представляет собой их сленг, и моментально теряются при первом же соприкосновении с реальными жизненными обстоятельствами. Однако слово само по себе обладает внутренней силой - как созидательной, так и разрушительной. И хакеры это знают, а точнее, интуитивно чувствуют. Воровское арго создаёт у них иллюзию власти над миром, уверенность в своей грозности, значимости и жестокости. Всё это - типичный пример подросткового комплекса неполноценности, компенсируемого развитием техники и новыми возможностями влиять на людей и обстоятельства через систему клавиш, без всякого общения с "не приятными" людьми. Плюс к этому - чувство полной безнаказан ности и способность моментально исчезнуть, не оставив за собой никаких следов преступления. В лагере, из "крутого замеса" которого они черпают стиль жизни, их сразу бы окрестили "доходяга ми '. "Инетщики " подобного рода - первые гости бесчисленных порно- и садомазохистских сайтов, отчего у них наступают дополнительные сдвиги в психике. Можно только догадаться, каких глубин нигилизма и сатанизма достигает подчас их мораль. А возраст-то ещё ломкий...»

Не секрет, что сленг и жаргон существуют издавна. С незапамятных времён на Руси бытовал «кастовый» язык коробейников, так называемая афеня, что позволяло им, используя в своей речи русские слова, подразумевать их «параллельный» - сокрытый от разумения покупателя -смысл, а также договариваться о ценах, не посвящая в пред мет своего общения посторонних. А потому и наше время вовсе не является, да и не может являться каким-то исключением. Проблема видится в ином: традиционно ареалом низкого стиля устной речи была грязная подворотня и про куренный шалман. Там ей и место. Ныне же уголовная шпана, школьники и даже студенты университетов - будущая русская интеллигенция - нередко говорят, по сути, на одном наречии. Сегодня криминальная лексика в молодёжной среде есть предмет престижа и бравады. Когда такое было в России?! Для полноты картины достаточно даже поверхностного ознакомления с лексикой многочисленных интернетовских форумов и ICQ, способных подавить своим угнетающим празднословием психику любого нормального человека. При знакомстве с их содержимым возникает чувство, что каждый из собеседников - вор в законе или, как минимум, уголовный авторитет, настолько грубы и смачны изрыгаемые ими словеса.

Отдельного разговора заслуживает пресловутый олбанский язык. Только не подумайте, что речь идёт о языке народа, проживающего на Балканах. Вовсе нет. Это, если можно так выразиться, «узаконенная» интернетовским виртуальным пространством альтернативная грамматика русского языка, представляющая, по сути, вызов грамматике нормальной. Находятся даже люди, не без гордости претендующие на лавры авторов этой гнуси. Правда, именуют они себя при этом куда как благозвучнее, а именно как изобретатели «новорусского олбанского» языка. Более того, их амбициозность (а вернее, наглость) простирается

до того, что они грозятся заставить со временем говорить на нём всех жителей России (!). Представьте на минуту, что сбудутся их безумные предсказания, и тогда десятки миллионов говорящих и мыслящих по-русски людей будут, как в некоем зловещем королевстве кривых - да нет, попросту битых в мелкие, больно ранящие осколки - зеркал, писать ваще вместо вообще, -чел вместо человек, прода вместо продолжение, чпоки и чмоки вместо привычных слов прощания, udaff вместо удав, превед вместо привет, медвед вместо медведь, учебнег вместо учебник... Продолжать можно долго, да отчего-то не хочется. Добавлю только, что одна из самых прекрасных человеческих фраз «я тебя очень люблю» изуродована здесь именно так: ятя оч лю (?!).

Ничто на свете не может существовать без правил, пусть даже жёстких. Очень правильно поэтому, что одна из лучших интеллектуальных образовательных программ для юношества на нашем телевидении «Умники и умницы» начинается именно с проверки грамотности на русском языке. Самое же страшное в олбанском состоит именно в том, что правилом здесь является их отсутствие (!). С духовной точки зрения это тот самый хаос, что - вопреки божественной гармонии - не первое тысячелетие уныло сеет вокруг враг рода человеческого.

Вспомните, ведь именно на этом придурковатом наре чии общались герои столь популярного ещё недавно в молодёжной среде, словно скроенного специально для дебилов, пресловутого мультсериала «Масяня». Мощный отрицательный эффект олбанского состоит ещё и в том, что если грамотный человек, дабы не «выбиваться из стаи», попробует некоторое время общаться на этом антиязыке, сам того не заметит, как писать нормально станет для него в скором времени почти невозможно. А ведь на этой гнуси уже сегодня общаются десятки тысяч наших молодых людей, в том числе и студентов высших учебных заведений! Откуда всё это в нас, почему? Ответов на этот вопрос немало, да и сами вы наверняка не раз задумывались об этих тяжёлых уродливых явлениях и по-своему объясняли их. Имеется на этот счёт мнение и у автора этих строк. Скажу одно: в своё время был немало изумлён тем, как по центральным каналам отечественного телевидения в выпусках новостей неоднократно передавали речь тогдашнего главы кабинета министров, во всеуслышание заявившего с укоризной своим коллегам: «Не надо тупить и лопушить!» А ведь фраза-то из бандитского лексикона... И подумалось, а смог бы в своё время допустить нечто подобное премьер-министр Российской Империи Пётр Аркадьевич Столыпин, обращаясь к тогдашним российским министрам, как вы ду маете? И разве ж не слышали все мы из уст самых первых лиц государства «щедро» растиражированные электронными средствами массовой информации фразы о том, что бандитов-де следует «мочить в сортире», и призывы к хозяйственникам, что не надо (простите великодушно!) «размазывать сопли». Рыбка-то, она во все времена имеет обыкновение распространять зловоние с головной своей части!

<в начало главы>

«ИНЫХ ВРЕМЁН ТАТАРЫ И МОНГОЛЫ...»

Вот и дожили, что терпимость обернулась ныне пресловутой толерантностью, разномыслие - плюрализмом, соглашение - консенсусом. Конкурс, состязание на лучший проект или услугу именуется ныне тендером, предприниматель, деловой человек - бизнесменом, а двухвалютная корзина - отчего-то бивалютной, тогда как нашумевшее, громкое преступление -резонансным. А вот танцы на льду могут проводиться фристайл. Но ведь можно сказать по-русски - свободный стиль.

 А вот команда микс сегодня означает смешанная команда. файер- это тот же факел, а стикер- наклейка. Если раньше говорили о чём-то, что это не продуктивно, то сегодня это же понятие всё чаще звучит как контрпродуктивно. И даже такое радостное явление, как появление на свет Божий большого числа малышей, именуется ныне уродливым за морским словосочетанием бэби-бум. А между тем русский язык так богат на словотворчество! Когда-то моя младшая дочь выступила (и случалось это не раз) «создателем» нового русского слова. Рассказывая мне о каком-то «очень страшном драконе», она назвала его «звирепым», ловко, я бы даже сказал изящно, спаяв воедино два слова - зверь и свирепый. И в самом деле страшно!..

Традиционный российский городской голова или градоначальник не первое десятилетие именуется почему-то на заграничный манер мэром. Русскому человеку предписывают отныне испытывать не задор или азарт, а драйв. Музыка к кинофильму теперь саундтрек, а звуковая дорожка, соответственно, - трек; филъмы же наши « ударились оземь и обернулись» блокбастерами, триллерами, да ремейками. Актёров на роли подбирают не через привычные фото- и кинопробы, а устраивая кастинг, результатом которого может стать удачное попадание в шорт-лист. Удачный жшн обеспечат промоушном и прокрутят по тиви в прайм-тайм. С крутым хедлайнером - это нон проблем... Признайтесь, положа руку на сердце, оно не вздрагивает у вас, когда слышите всякий раз так распространённое в компьютерной среде: «Клик-ни на ту иконку!»

А эта надоевшая до тошнотворных позывов халява, где слово - как и само явление - нерусское, и которое так грустно преизобилует ныне как в вездесущей рекламе, так и в речи исконных жителей России!? Происходит же оно от

У Деиской традиции, согласно которой в священный для х День субботний разрешалось малоимущим евреям брать безвозмездно халев (молоко) у более удачливых своих собратьев, чтобы праздновать со всеми шабат. Господи, какое же слышится в этой халяве, принявшей совсем иной смысл, глумление над тысячелетней русской традицией, как это вообще может соотноситься с заповедью Божией, призывающей нас есть свой хлеб «в поте лица» (Быт. 3, 19)?! Правда, есть ещё такое понятие как лотерея, которое, если заглянем в словарь Даля, обозначено как «розыгрыш, разыгор-ка; разборка вещей по жеребью, за известный взнос». То есть бес проигрышная по определению! Не говоря о том, что много лотерей проводилось именно с благотворительной целью, в том числе с участием высоких и даже коронованных особ. Как это не похоже на лотереи нынешние, от которых осталось одно название...

А как вам, к примеру, такая беседу: «Классный тюнингу тачки! Фарэва! Это бой-френд той бизнес-вумен ? Bay! Как на счёт бодибилдинга и фитнеса ? А может, дайвинг ? Хочешь пост роить коттедж? Определись с бизнес-планом, сайдингом... Ты геймер ? Хакер или юзер ? Фифти-фифти ? Брокер или дистрибьютор ? Ньюсмейкер или супервайзер ? О кэй! Как насчёт шопинга в уик-энд ? Или пати ? А может, махнём на бьеннале или фай-шоу? Есть два флайера, там такой клёвый саунд! Заказать бизнес-букет? Скажи, прикольно?..» Недавно услышал по радио и, честное слово, ничего не понял, как ни старался. Может, у вас это получится: «Победитель чарта устроит в Москве оранби-фест». Ну и как?! Это они с кем разговаривают? Точно не с русскими людьми. И почему в ставшем привычном рекламном объявлении «Sale на 50 %» такая нелепая мешанина, ведь по-русски это звучит как «Распродажа на 50 %». А вот такое привычное русское выражение, как «лучшие из лучших», нередко звучит сегодня как «бэст офф зе бэст», причём нередко из радиоприёмников и с экрана телевидения. И эти бесконечные призывы с телевизионных же экранов и рекламных щитов: «Всё и сразу!», «Не дай себе засохнуть!», «Всё будет кока-кола!» А как вам такая богохульная реклама: «Банк вам в помощь»}] Недавно в интернет-форумах обнаружил и такую кощунственную модификацию: «Гугль вам в помощь!»

На телевидении некоторое время назад появилась адресованная молодёжи очередная «развлекательная» передача, название которой и вовсе пишется не по-русски, хотя легко можно было бы при желании подыскать отечественный аналог - «Comedy club». В ней скабрезности с чрезвычайно модным с некоторых пор «голубым» оттенком и матерная ругань - привычное дело. Когда же авторов её пытались усовестить, то они в своё оправдание признались: дескать, пытались убрать из текстов - в порядке эксперимента -непристойности, да рейтинг передачи резко понизился. Как говорится, извинение хуже проступка. Что же касается другой «молодёжной» телепередачи, то название её - «Наша Раша» - вообще вне всяких комментариев. К слову, не мог не порадоваться, когда одно из молодёжных патриотических движений ответило на это следующим образом:

Ваша «Раша»-

Не наша.

А наша Россия -

Красота и сим!

А это так называемое «Бла-бла шоу»? И всё бы ничего -да уж больно отдаёт заурядным холуйством. Ведь никогда пресловутый бонусне станет подарком, хоть лопни от натуги.

Наряду со всем этим прискорбным «зарубежьем» буквально по соседству, сплошь и рядом, безграмотные объявления в общественных местах и общественном же транс порте, чего каких-то два десятилетия назад в Москве и помыслить было невозможно. Вспомним, как только закончился 2007 год, объявленный президентом России Годом русского языка, усердные чиновники Министерства образования принялись сокращать в школах часы, отведённые на этот предмет. А вот английский язык в школьных программах стал существенно над русским преобладать. И всё настойчивее слышны голоса «снизу» в пользу восстановления занятий по русскому языку в высших учебных заведениях. Только вот будут ли они услышаны?!

И всё слышатся, всё слышатся пророческие рубцовские строки: «Со всех сторон нагрянули они, иных времён татары и монголы...»

<в начало главы>

СПЕЦИАЛЬНОЕ СПАСИБО

Во все века русский человек, придя домой или, скажем, в гости, после традиционного пожелания мира этому дому привычно искал глазами красный угол, дабы осенить себя крестным знамением. Таковыми были давние традиции благочестия. Позже большевики окрестят красными уголками места своего так называемого культурного досуга, что, впрочем, совершенно незнакомо современным молодым людям. Ныне же в иных домах стало признаком хорошего тона, принимая у себя дорогих гостей, подробно поведать им о системе фэн-шуя в собственном жилище. Чтобы, не приведи Господь, не подумали о них, как о людях некультурных, или, как принято выражаться ныне, непродвинутых.

На одной из огромных московских афиш, приглашающих посетить концерт новомодного иностранного певца, прочёл фразу «специальное спасибо» в адрес некоей фирмы, оказавшей содействие. Но ведь это грубая калька с английского «special thank»\ Господа хорошие, так принято говорить у них, но не у нас. Да это элементарно не по-русски! У нас же принято выражать особую благодарность, глубокую благодарность, благодарность искреннюю. Но уж никак не специальную. А ведь многие молодые (и не очень) люди и впрямь поверят, что можно благодарить кого-то, выражая это пресловутым заокеанским: «специальное спасибо». А вот на другой афише, возвещающей о концерте выдающегося итальянского композитора Эннио Мориконе, его почему-то окрестили «миллионером мелодий». Или авторы полагают, что без упоминания финансовой составляющей нынешней публике трудно объяснить величие музыкального дарования?

Припомним, с какой прискорбной лёгкостью стали мы называть величественное здание, в котором вот уже второе десятилетие трудится правительство новой России, на американский манер Белым Домом, который иные отечественные, не в меру ретивые журналисты именуют в прессе ещё и на сокращённый манер бэдэ ? Поначалу казалось, что это так - шутка, поговорят-поговорят и перестанут. Да нет, не перестали. И ныне, куда ни поедешь, в больших и малых городах: всюду здания, в которых трудится местная власть, будь то даже непривлекательная одноэтажка в какой-нибудь глуши, непременно - Белый Дом. Сколько ж можно обезьянничать, господа хорошие?! А вот когда автор этих строк около четырёх десятилетий назад работал вожатым в летнем пионерском лагере в одном из бакинских пригородов, помнится, дети прозвали «белым домом», простите великодушно, общественный, выбеленный извёсткой сортир. Что ни говорите, а в этом варианте наличествует, как мне кажется, куда больше хорошего вкуса, иронии и меткого глаза. Трудно удержаться, чтобы не процитировать по случаю "•В. Маяковского:

У советских собственная гордость,

На буржуев смотрим свысока.

Помнится, так и смотрели когда-то, ещё совсем не-* Давно...

<в начало главы>

 « ПО-НЕМЕЦКИ ЦАЦКИ-ПЕЦКИ,..»

Как-то довелось (уже в который раз!) посмотреть любимый (сейчас принято говорить культовый) кинофильм времён моей юности - «Республика ШКИД». Помните, есть там ещё такой запоминающийся колоритный герой-беспризорник по прозвищу «Мамочка». И вот, надо же, только сейчас обратил внимание на то, чего раньше почему-то не замечал. Итак, «Мамочка» на первом уроке. Входит учительница немецкого языка и, обращаясь к нему, спрашивает, знаком ли он с этим иностранным языком, на что получает утвердительный ответ. Тогда «немка» (она и в самом деле немка, раньше это было привычным делом) просит его сказать что-нибудь по-немецки и слышит в ответ это поразившее автора: «По-немецки цацки-пецки, а по-русски - бутерброд». Вы догадались, почему этот фрагмент не привлекал моего особого внимания и казался попросту забавным? Ведь даже незнакомые с языком великого Гейне знают, что бутерброд с немецкого переводится буквально как хлеб с маслом. Да этот «Мамочка» просто наглец! Но, как это ни покажется парадоксальным, бутерброд, пришедший к нам из Германии наверняка ещё в петровскую эпоху, ко времени, в котором происходит действие фильма, давно уже был русским словом, вполне обрусевшим, несмотря на своё довольно прозрачное происхождение. Да-да, пресловутый бутерброд - и не только для «Мамочки», а и для всех нас до сравнительно недавнего времени - слово из русского языка. И как тог да по-немецки, то есть «не по-нашему»? Ну, конечно же, цацки-пецки. Как, должно быть, улыбаются изучающие русский язык немцы, когда слышат такое привычное для всех нас: « Тебе бутерброд с сыром или колбасой ?» Вспомним, кому из нас не памятны ставшие хрестоматийными маршаковские строчки:

Никто не скажет мне, что я

Тиран и сумасброд,

За то, что к завтраку люблю

Хороший бутерброд.

Да, благословенные были времена... Ныне же вас попросту могут в России не понять, во всяком случае подростки. Бутерброд исчезает не только из меню кафе и баров, его зачастую нет и в лексиконе нашей нынешней детворы. Если же додумаетесь употребить в своей речи вместо привычного русского бутерброда американский сандвич - тогда совсем другое дело, вас поймут сразу же! Куда как наглядная невесёлая иллюстрация ползучей «американизации» нашего с вами общенационального языка.

Вот вам и «цацки-пецки»...

<в начало главы>

«СЛЕЗА РУСИ»

Какая причудливая жизнь наблюдалась в недрах московского метро ещё совсем недавно, какие призывы подстерегали неискушённых пассажиров. Вот вы вступили на ленту эскалатора, решили расслабиться течение тех заветных минут, что возникли, пока ваш бег по подземным лабиринтам не возобновится. Но рано радоваться! Складывалось впечатление, что здесь господствует чья-то иная власть. Все разговоры о сбережении нации, о демографической катастрофе, борьбе с губительным пьянством и рекламой спиртного - всё это, казалось, осталось там, наверху. Здесь же, в подземном царстве (только вот чьём?!), иные законы. А потому стены тоннеля были плотно облеплены зазывной рекламой водки. Какие только слова не были напечатаны на их призывных глянцевых площадях. Как говорится, хочешь - не хочешь, но займи и выпей! Итак, вы ступили на эскалатор. Поехали! Водку с гордым античным названием «Олимп» рекламирует - кто, как вы думаете - наша гордость, олимпийский чемпион Николай Валуев, красующийся в элегантном костюме и не менее элегантном галстуке. А слоган «Пришло время сильных», под креплённый фотографией кумира, наверняка призван укрепить в молодом человеке мысль о том, что эта водка - лучшее подспорье на многотрудном пути к сияющим вершинам спортивного Олимпа. А вот другую водку с романтическим названием «Вальс Бостон» рекламировал собственным портретом известный певец и врач (!) А. Розенбаум. Ну, как не выпить, когда сам доктор, что называется, прописал...

Следующее творение талантливых рекламщиков ожидало вас уже на платформе, за считанные минуты до прибытия состава, чуть не в полстены, оно радовало глаз красочным среднерусским пейзажем со словами: «Отдохнул, как воздуха глотнул!» В этот час в метро и в самом деле душновато. Но не обольщайтесь, это не приглашение в загородную туристскую поездку, не реклама походного мангала или спортивного снаряжения. Ну что, сами уже догадались? Правильно, это всё та же реклама водки, на сей раз её разновидности «Ржаная». А вот и крупное фото самого вожде ленного «пузыря». И ещё одна немаловажная деталь - надпись «Славянская душа». Что сие означает? Догадаться о замысле её авторов несложно; они так и силятся внушить нам, что если, к примеру, сказочный восточный джинн обретается в старинном кувшине, то славянская душа, конечно же, в бутылке с водкой. Чуть поодаль в искрящемся новогоднем непрерывного праздника жизни реклама водки «Путинка»: «Все тосты сбудутся!» Какой воистину замечательный способ исполнения заветных желаний, только успевай подливать! Строго говоря, массированная реклама водки, название которой есть производное от фамилии тогдашнего главы государства, в стране, где алкоголизм признан общенациональным злом, вызывает немало вопросов. И все как один печального свойства.

Вы и впрямь пригорюнились? Оглянитесь вокруг. Вот же, прямо на вас устремились в своём жизнерадостном порыве молодой привлекательный мужчина в обнимку с двумя хохочущими, обворожительными спутницами. Как радостны они, как счастливы. А знаете, в чём секрет их заразительного оптимизма? Он, конечно же, в водке «Ледокол», да ещё в словах: «Снимая барьер общения». Как и «Ледовое побоище» - это отныне не только славная веха отечественной истории, а - увы и ах - всё та же водяра. А вот на вас надвигается набранное крупным шрифтом: «Русские по беды. Северный полюс». Но не обольщайтесь, это не название исторического фильма, а и на сей раз зазывная реклама всё того же напитка. Если ж душа ваша истосковалась по «гармонии с окружающим миром», то следует, не откладывая, откупорить коньяк «Чёрный аист», ибо этим слоганом отныне рекламируется этот крепкий напиток. Общеизвестно, что реклама есть двигатель торговли, но неужто взрослый человек, решивший приобрести горячительный напиток, нуждается в такой плотной опеке? Как-то находили всегда где и что прикупить без подсказок...

Ну, что мы, в самом деле, всё о коньяке да о водке. Вот реклама обуви фирмы «Альба». Но что-то неприятно настораживает и здесь. Возможно, это оттого, что между парой женских ног, обутых в изящные сапоги, струится зловещая змея, отчего-то больше напоминающая змия... Увы, мы не ошиблись и на сей раз, только прочтите: «Философия греха». Похоже, это уточнение для тех, кто, возможно, не понял сразу, - к чему здесь этот гад.

Но то, что довелось увидеть на одной из рекламных "лощадей, кажется, не имеет себе равных по цинизму. Представьте, на зазывном ярком плакате изображена бутылка зелья, «приодетая» в розовое платье с легкомысленно - а-ля Мэрилин Монро - приподнятым нечаянным порывом ветра подолом. И подпись - «Женская водка». Ну и, как водится, слоган: «Между нами, девочками»... Похоже автор этих строк погорячился насчёт предельного цинизма, по тому как увиденное совсем недавно не может не ввергнуть в ступор любого здравомыслящего человека. На рекламном плакате «очередной» водки, зазывно поблескивающем у самого входа в продовольственный магазин, что напротив собственного же дома, прочёл не что иное, как «Слеза Руси». Вот так - ни много ни мало. Похоже, авторы этих, с позволения сказать, «шедевров» или в самом деле негодяи, что утробно ненавидят нашу страну, а потому так публично измываются над ней, её главной бедой, или же это та самая пресловутая простота, которая хуже всякого воровства.

Знаете, если так пойдёт и дальше, то совсем не удивлюсь, если, в очередной раз спустившись в метро, обнаружу на его бесконечных рекламных площадях заманчивое предложение школьникам попробовать «Детской водки»... А что?!

<в начало главы>

ОКАЙТЕ НА ЗДОРОВЬЕ!

По роду деятельности нередко приходится бывать в различных уголках необъятной России, выступая с лекциями о русском языке и всякий раз получая неизъяснимую радость оттого, что помимо занятия излюбленным своим делом ещё и общаешься с превеликим множеством хороших людей. И когда лично убеждаешься в том, что провинция - это воистину понятие сугубо географическое. А ещё оттого, что слух мой нередко услаждается (а это истинное наслаждение, поверьте!) причудливой музыкой того или nro местного говора. Как в том же Архангельске в свободную минуту захаживал, помнится, в магазины без всякой на то надобности, только чтобы услышать на свой нехитрый вопрос полный неповторимой музыки ответ на певучем местном наречье. Но - вот беда - и они медленно и верно сходят с прекрасного лица русской земли. Виной же, судя по всему, всё те же электронные СМИ, а по тому местная молодёжь всё чаще несёт какую-то тарабарщину с нерусскими интонациями, подслушанную у лихих неунывающих диджеев (по-русски это ведущие) многочисленных радиостанций, вещающих в FM диапазоне. Любопытно, что, по свидетельству специалистов, восходяще-нисходящая интонация русского повествовательного предложения сложилась под воздействием поклонной молитвы «Господи, помилуй». Ныне же под влиянием языка теле- и радиожурналистов в речи наших молодых людей - увы и ах - получили широкое распространение фразы с восходящей к концу интонацией, заимствованной из английской речи...

Собственно, и речь московских дикторов, бывшая в течение целого ряда десятилетий нормативной для всей тогдашней державы, давным-давно перестала быть таковой. Досадно слышать, как дикторы телеканалов, в том числе и региональных, информируя время от времени своих зрите лей о делах церковных, из года в год неправильно произносили святое имя Предстоятеля Русской Православной Церкви, почившего ныне в Бозе, упорно делая ударение на втором слоге, в то время, как следует на третьем, последнем. Впрочем, как-то на российском телеканале миловидная ведущая вообще ввергла автора в шок, назвав Святейшего мирским именем Алексей. Господи, помилуй.

Вспоминаю в этой связи, как после очередной беседы ° Русском языке в Москве подошла ко мне женщина из Нижегородской епархии с просьбой подписать ей книгу.

При этом благодарит, о чём-то расспрашивает, не переставая почему-то извиняться. Спрашиваю, а за что я должен её простить. Оказалось, что слушательница моя просит прощения за своё оканье. Я же в ответ благодарю её, прошу не извиняться вовсе. Окайте, окайте, говорю, на здоровье, ведь вы же волжанка, это так здорово, это такая музыка, спаси Вас Господи за эту музыку, за эту радость!

Как же светло поведал об этом поэт В.Г. Гордейчев (1930-1995) в стихотворении «Родная речь»:

Из вечной бронзы выкован

извечный русский выговор,

чеканное, глубокое

то аканье, то оканье.

Слова в иной пословице

поются, а не молвятся.

Слова звенят звоночками,

то - ёчками, то - очками.

Вот палочка. И палица:

ударит - слон повалится.

Вот скрипка. Шли скрипица:

играет - слёзы сыплются...

Тобой, как речкой Речицей,

Любая боль излечится,

Твои слова, пророчица,

Журчат - и слушать хочется.

<в начало главы>

НА КАКОМ ЯЗЫКЕ МОЛИТЬСЯ БОГУ?

Существует немало критериев, по которым принято оценивать деятельность той или иной власти. Досадно, однако, что при этом часто не учитываются изменения, происшедшие в духовной сфере, в том числе и в общенациональном языке. Возможно, это происходит оттого, что духовность - материя слишком тонкая и не укладывается в привычные для чиновнического разумения схемы и графики. Но ведь от этого она не становится для нации и страны менее значимой, чем количество добываемой нефти или произведённой электроэнергии.

Искренне убеждён в том, что о любой власти даже далекие от политики и ничего не смыслящие в ней люди мо гут и вправе судить по тому, как её деятельность отразилась на русском языке, что эта власть сделала (или не сделала) для его сбережения. Пока же остаётся констатировать тот прискорбный факт, что серьёзные изъяны в произношении первым (и последним) президентом Советского Союза целого ряда слов больно отдаются и поныне, когда то и дело слышишь от должностных лиц, что работу надо углубить, что некое уголовное дело возбуждено, а кто-то осужден - и всё это с совершенно диким ударением на втором слоге.

Не будем забывать и о том, что исполненная холодно го цинизма фраза «Пипл всё схавает!» прозвучала в своё время из уст главы администрации первого президента России. Это он, между прочим, о нас с вами.

Подобная ситуация вовсе не так безобидна, как может показаться иным. Вспомним, такое уже случалось в нашем Отечестве. Когда войско Наполеона, которого народное русское сознание восприняло как предтечу антихриста, катилось лавиной по русской земле, творя беззаконие и оскверняя православные храмы, в великосветских салонах продолжали общаться на французском, языке своего врага, Демонстрируя этим свою элитарность. И именно по этому поводу были сказаны А.С. Шишковым гневные, но совершенно справедливые слова: «Иноземцы часто жалуют нас именами des barbares (варвары), des eslaves (рабы). Они врут, но мы подаём им к тому повод. Может ли тот иметь ко мне уважение, кто меня учит, одевает, убирает, или, лучше сказать, обирает, и без чьего руководства не могу ступить я шагу?... Будьте всегда нашими учителями, наряжателями, обувателями, потешниками, даже и тогда, когда соотечественники ваши идут нас жечь и губить!»

Даже Пушкин, как известно, в младенчестве своём куда более сносно изъяснялся на французском, нежели на своём национальном языке. И ещё неизвестно, как сложились бы судьбы отечественной словесности, не окажись, Божией милостью, рядом с маленьким Сашенькой, обделённым родительской любовью, светлой памяти Арина Родионов на. Наделённая от Бога самым большим и главным талан том - талантом любви, эта простая русская женщина сумела отогреть его сердечко искренним теплом, освятить душу. А ещё - выучила говорить по-русски, дивно обогатила его речь. Возможно, поэтому один московский священник на удивление образно назвал её как-то на проповеди Гольфстримом в жизни юного поэта.

Позже в повести «Капитанская дочка» Александр Сергеевич устами своего героя Петра Гринёва выведет образ типичного французского гувернёра того времени: «Бопре в отечестве своём был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию, чтобы стать учителем, не очень пони мая значение этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главной его слабостью была страсть к пре красному полу... К том.) же не был он (по его выражению) и врагом бутылки, т.е. (говоря по-русски) любил хлебнуть лишнего... и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, - и потом каждый из нас занимался уже своим делом». Для успевших подзабыть содержание повести напомню, что мсье Бопре в конце концов прогнали со двора за развратное поведение, выразившееся в обольщении двух неопытных дворовых девок. Да и гувернёр другого известного пушкинского героя, помнится, воспитаннику своему «не докучал моралью строгой». А зря. Ибо, как известно, дитя воспитывают, пока оно лежит ещё поперёк кроватки, а не вдоль. Совсем не случайно, войдя в пору зрелости, этот «лишний человек» начнёт с неимоверной лёгкостью, со скуки, совершать один смертный грех за другим. И если вспомним черновики романа, ему в будущем была уготована печальная участь. Потому как жизненная стезя с её неотвратимой жёсткой логикой привела Евгения Онегина в стан государственных преступников, декабристов, к которым он намеревался примкнуть...

Как же скорбел об этой моде на французский язык великий гражданин своего Отечества А.С. Шишков, обращаясь к современникам со словами: «Посмотрите: маленький сын ваш, чтоб лучше и скорее научиться, иначе не говорит, как со всеми и везде по-французски: с учителем, с вами, с матушкою, с братцем, с сестрицею, с мадамою, с гостями, дома, на улице, в карете, за столом, во время играния, учения и ложась спать. Не знаю, на каком языке молится он Богу, может быть, ни на ка ком». В самом деле, таковая постановка вопроса многим господам тогда и в голову не приходила.

К счастью, тогдашний простой русский народ не расте рял здорового национального чувства, а потому, в отличие от многих своих господ, не испытывал благоговения к французишкам (именно так чаще всего именовал их Александр Семёнович) как носителям некоей «образцовой» культуры. «Страны не знали в Петербурге...» - с грустью напишет много позже Б.Л. Пастернак. Известный же в XVIII веке поэт А.А. Палицын, восторгаясь добротной русской речью тогдашних жителей первопрестольной (которую он именует «языка чистого российскою столицей») из числа простонародья, так живописует её:

Московский говорит крестьянин, как и князь:

Произношенье их равно и в речи связь,

Иль часто лучше тех князей и к смыслу ближе,

Которые язык забыли свой в Париже.

С присущим им здоровым природным юмором крестьяне заклеймили агрессоров беспощадным словом шаромыга. Именно так услышало русское ухо жалобное шерами тех, кто, позорно отступая теперь на запад, клянчил по ограбленным им же ещё недавно деревням хлебушко. Вот и надменное шевалье с тех славных лет и по сей день припечатано языком нашим хлёстким словечком шваль. А потому и:

Не хвалися, вор-француз,

Своим славным Парижем,

Как у нас ли во России

Есть получше города!

Согласитесь, - и тут прошу вашего сугубого внимания, -сохранившееся в языке нашем христарадничать ничего общего с этим самым шаромыжничать не имеет. Да и иметь не может!

С некоторых пор ловлю себя на том, что просто физически не могу пройти мимо какого-нибудь попрошайки, если держит он в руках картонку с нацарапанными на ней словами: «Подайте Христа ради». Но, кажется, и они, чья армия растёт день ото дня, уловили эту тенденцию; и даже те из них, кто, как мне кажется, затруднится ответить на вопрос о том, Чьим Именем он сейчас просит о помощи. А вот имя тайных врагов Господа нашего Иисуса Христа, чле нов зловещей масонской ложи франкмасонов, которой «за разились» от французских адептов их российские последователи, в народе нашем давным-давно превратилось в обидное для русского человека ругательство, о котором вы, наверное, уже догадались. Вы правы, все они – фармазонъй К слову, другое, весьма неблагозвучное слово языка нашего, а именно шпана, было первым названием в России испанцев, потому как и страна их именовалась здесь не иначе как Гишпанией. И нет в том никакой нашей с вами вины. Судя по всему, многие иностранцы, в том числе и выходцы из этой далёкой страны, вели себя в Отечестве нашем соответствующим образом, что и привело позже к столь обидному прозвищу. Да и ныне шпана, не считающая нужным уважать многовековые обычаи титульной нации, не только не переводится на Святой Руси, а, увы, только прибывает во всё угрожающем количестве...

Язык именно простого народа называл своим учителем дорогой всем нам В.И. Даль в известном «Напутном слове»: «И вот с какой целью, в каком духе составлен мой словарь: писал его не учитель, не наставник, не тот, кто знает дело лучше других, а кто более многих над ним трудился; ученик, собирающий весь век свой по крупице то, что слышал от учителя своего -живого русского языка». Как вы думаете, мог бы сегодня на звать своим учителем живой русский язык - тот, что слышим мы ныне ежедневно, - великий наш соотечественник, окажись он чудом в современной нам России?!

Между тем зараза низкопоклонства перед французским языком была широко распространена не только в российской элите того времени, но и в аристократической среде национальных окраин Российской империи. К примеру, восточная литература издавна бытовала именно в традиционной стихотворной форме. А потому совершенно фантастическим кажется с позиций сегодняшнего дня следующий курьёз. Суть же его вот в чём. Первое прозаическое художественное произведение в азербайджанской литературе -это новелла, написанная в стиле модного тогда сентиментализма. Автор её, Исмаил бек Куткашинский (1806— 1861) — генерал-майор Российской императорской армии, первый азербайджанец, ставший кавалером ордена Свято го Георгия, поэт-просветитель, создал своё детище на...французском языке (!). Уже позже, через русский, её пере вели на национальный язык. Случилось это по той очевидной причине, что её автор - российский аристократ восточного происхождения - в совершенстве владел русским и ещё несколькими иностранными языками, в том числе персидским, турецким и, конечно же, французским, а вот родным - не очень.

<в начало главы>

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, или ПРОРОЧЕСТВО МИНИСТРА ПОРТАЛИСА

В самом начале нашего повествования упоминалось о встрече в одном подмосковном городе, где из уст природного русского человека довелось услышать фразу, ввергшую автора в ступор: «А какая разница, на каком языке говорить». Так вот, в упомянутом уже «Славянорусском корнеслове» А.С. Шишкова есть место, поражающее не только своей острой злободневностью, но и мрачным пророчеством: «Прочитайте, - советует автор, - переведённую с французского книгу "Тайная История нового французского двора ": там описывается, как министры их, обедая у принца своего Людвига, рассуждали о способах искоренить Англию. Всеобщее употребление французского языка, говорил один из них, Порталис, служит первым основанием всех связей, которые Франция имеет в Европе. Сделай те, чтобы в Англии также говорили по-французски, как в других краях. Старайтесь истребить в государстве язык народный, а потом уже и сам народ. Пусть молодые англичане тотчас посланы будут во Францию и обучены одному французскому языку; чтоб они не говорили иначе, как по-французски, дома и в обществе, в семействе и в гостях; чтоб все указы, донесения, решения и договоры писаны были на французском языке - и тогда Англия будет нашею рабою».

Что ж, комментарии, как говорится, излишни. Призыв же Козьмы Пруткова: «Зри в корень!» - и ныне актуален как никогда. И тысячу раз прав выдающийся русский писатель и педагог Константин Дмитриевич Ушинский, предупреж давший: «Когда исчезает народный язык, народа более нет».

Многие же из нас, быть может впервые, задумаются ещё и, о том, что проблема чистоты русского языка, его сохранения и умножения есть ещё и наипервейший вопрос национальной безопасности Государства Российского.

Несколько лет назад, на одном из Всемирных Русских Соборов, меня поразило выступление одного известного священника. Комментируя в своей речи жёсткую критику, которой подверглись со стороны выступавших присутствующие на Соборе некоторые (ныне бывшие) члены правительства, батюшка сказал, что эти-то хоть - слава Богу -по-русски говорят, но вот настанет время, когда на смену им придут те, кто и говорить-то по-русски не будут. Признаюсь, был немало смущён тогда этими словами. Неужто, подумалось тогда, будем мы настолько оглуплены и бессловесны, что станем безропотно терпеть над собой власть иностранцев?! И только позже, с совершенно неожиданной стороны, пришло, как мне кажется, понимание того, о чём предупреждал тогда мудрый пастырь.

Ни для кого не секрет, что деловая и творческая элита нашей страны уже не первое десятилетие предпочитает обучать своих чад не в России, а направляет их с малолетства в западные страны; чаще всех иных избирается Великобритания. Как-то узнал, что только в Лондоне официально зарегистрирован не один десяток тысяч (!) наших соотечественников, которые весьма иронично даже называют меж собой эту древнюю европейскую столицу «Лондонградом». Да и к автору этих строк время от времени после лекций (как правило, в крупных российских городах) подходят люди с просьбой оказать им помощь. Когда же просишь изложить суть проблемы, то выясняется, что их дети или внуки, отправленные в своё время в чужую страну для изучения иностранного языка для последующего по лучения там же образования, со временем перестают вообще интересоваться русским языком, неохотно говорят на нём и, что наиболее прискорбно, всячески дистанцируются от собственной же природной русскости. Доходит до того, что некоторые из них с этой целью меняют даже графическое написание собственных же фамилий на западный образец, как все эти знакомые нам по табачным и винным наклейкам Ilempoff, Смирно//...

Вообще, тема засорения нашей орфографии буквами чужого алфавита заслуживает отдельного разговора. Мало-мальски компетентный психолог подтвердит, что зрительные образы не могут не оказывать на подсознание человека влияния, подчас не безобидного. Вот и привычная аббревиатура имени Северной нашей Пальмиры - СПб, как бы играючи, нет-нет да и подменяется кем-то на БПб...

Вспомним, эта беда уже была в России около двух столетий назад. Тогда французскими гувернёрами было взращено несколько поколений барчуков и барышень, не умевших и даже стесняющихся говорить на родном языке. И когда первые слова - не русские, первая сказка и песенка, первая книга, первое объяснение в любви - всё не по-русски. Как уже говорилось, участь эта не минула в младенчестве даже «солнце нашей поэзии». Как и любимой его героини, Татьяны Лариной, вспомним:

Она по-русски плохо знала,

Романов наших не читала

И изъяснялася с трудом

На языке своём родном.

Если же припомнить мудрые слова великого В.И. Даля о том, что на каком языке ты говоришь, той нации ты и есть, то сквозь кровавые контуры убийственной русской смуты, начавшейся с Сенатской площади и продолженной октябрьским переворотом и цареубийством, семью десятилетиями откровенного богоборчества властей, проступает зловещий профиль незримого костюмера, во все времена -как и ныне - не оставляющего попыток перекроить русский кафтан на западный фасон.

Как-то друзья прислали настолько интересное письмо, что не могу не привести его здесь полностью. Поверьте,   g оно того стоит: «Как-то Ксения высказала желание учить английский язык. Я пошерстила Интернет и выбрала пособие под названием "Английский с рождения". Я не являюсь фанатом английского языка или какого-то другого иностранного, но понимаю, что знание английского значительно облегчит жизнь ребёнка в будущем. Пришли книги, я взялась читать вступительные ст тьи. И сразу желание заниматься пропало. Английский откровенно навязывается. Очевидно внушается, что незнание на разговор ном уровне иностранного языка - это некультурность.  Что русские отстают от всей Европы. Что интересный собеседник просто обязан владеть вторым языком, это залог его успешного будущего. И вот такие цитаты: "Когда начать обучение? Чем раньше, тем лучше! ", "Малыш не говорит на родном языке - это проблема ? Нет! Это ещё одна причина начать изучение иностранного языка", "Вам, вероятно, неловко будет разговаривать с собственным ребёнком на иностранном языке на улице или в транспорте, но именно вы, родители, обязаны первыми побороть этот комплекс. Пусть, знакомясь с новыми предметами, он узнает их название сначала на английском, а потом уже на родном языке". Только одно порадовало: "Российские же реалии таковы, что наши дети находятся в стопроцентной русскоязычной среде". Да, по мнению автора, самым замечательным будет время, когда дети с рождения будут лопотать на английском, как когда-то на французском. Не знаю, может, это у меня шовинизм языковой ? Или историческая память о войне 1812 года и поклонении фран цузскому языку ? Или результат прочтённой книги Василия Ирзабекова "Тайна русского слова ", где показаны такие глубины языка и такая его связь с самоидентификацией народа, что начинаешь сродного языка пылинки сдувать и беречь его пуще глаза ? В общем, задвинула я эти пособия подальше и решила, что дети мои как можно дольше будут жить в среде чистого русского языка. Никакой необходимости в языке нет. Английский у нас с 5-го класса. И слава Богу, успеется ещё».

Состоятельные люди зря денег не тратят, да и образование за рубежом - вещь весьма и весьма дорогостоящая. Иными словами, это немалые финансовые вложения состоятельных родителей в своих ненаглядных чад, от которых, соответственно, ожидаются солидные дивиденды (по-русски прибыль). И это уже происходит в нынешней России, пусть и незаметно для многих: ведь вчерашние выпускники Гарвардов, Оксфордов и Кембриджей целенаправленно занимают ключевые должности менеджеров (иначе управленцев) во всевозможных областях экономики и культуры, государственного управления. И пусть никого из нас не обманывают их русские имена и фамилии, их светлые очи и русые пряди. Хочу спросить только: а сердце у них - каково? Русское ли оно? Давайте же вослед мудрейшему А.С. Шишкову вопросим и мы: а на каком языке они молятся Богу, да и молятся ли вообще?! От себя же добавлю: а если да, то ка кому богу?

И стоит ли после этого удивляться тому, что решения, принимаемые «наверху», часто не отвечают чаяниям миллионов простых жителей России, чья жизнь год от года так и не становится краше... Случается, когда человек обойдён счастьем, он пытается порой жить чужим, подсматривая за ним. Так и государства. В апреле нынешнего года целую неделю в Отечестве нашем широко анонсировалась трансляция по первому общенациональному каналу телевидения бракосочетания английского принца в прямом эфире (!). Какое, оказывается, значимое событие для Государства Российского... А между тем из века в век Великобритания была и остаётся одним из главных геополитических противни ков. Столетия не минуло с тех пор, когда коронованные особы этой страны и пальцем не шевельнули, дабы вызволить из томительного плена наших Царственных страстотерпцев. И сегодня укрывают у себя наших же государственных преступников. Какой позор для великой некогда страны... Кто же всё это организует, проталкивает в медийное пространство - неужто не догадались?

Вспомним, перед великой смутой XVII века боярство так увлекалось всем польским, что поляки пришли и сели в самом Московском Кремле. Нашествию Наполеона пред шествовало повсеместное преклонение чуть не всего образованного русского общества, и прежде дворянства, перед неистовым корсиканцем. Как это у А.С. Пушкина:

Мы все глядим в наполеоны,

Двуногих тварей миллионы...

Мы расслышали это зловещее - все?! На рубеже XIX и XX веков интеллигенция и студенчество России буквально боготворили немецких философов, немецкую технику... Обе мировые войны всё расставили по своим местам. Ныне люди, мнящие себя российской элитой, не только изучают английский, но и требуют того же от своих детей, подчинённых. А горделивые носители этого языка, грубо поправ все имевшиеся ранее взаимные договорённости, уже подошли со своими вооружёнными силами и встали вплотную к границам нашего государства. И не видеть, не осознавать этого - либо слепота, либо безумие.

В одной из бесед президент Академии геополитических наук генерал Л.Г. Ивашов поведал о реализации плана, составляющего, по его словам, возможно, главную опасность для существования России: «Мы уже наблюдаем опасную тенденцию: те русские люди, которым удалось подняться наверх в политике, науке, бизнесе, чиновничьей карьере и которые называют себя элитой, уже не идентифицируют себя с русским этносом, стесняются называть себя русскими. Представитель компании, фирмы, в лучшем случае - россиянин. Они уже впитали в себя транснациональность и монетаризм. Им чужды чаяния русского народа, его проблемы и беды. А значит, чужды для них и национальные интересы, национальная история и культура. Именно они охотно загрязняют и разрушают русский язык, лишая его красоты, историчности и соборности. Именно этот тип людей заполняет информационное и культурное пространство России».

И вновь мудрейший А.С. Шишков: «С нравственностью не то делается, что с естественностью: курица, высиженная и вскормленная уткою, останется курицей и не пойдёт за нею в воду; но русский, воспитанный французом, всегда будет больше француз, нежели русский».

Недавно получил интересное письмо, присланное на шей соотечественницей Элеонорой Ваулиной, в силу семейных обстоятельств проживающей около пятнадцати лет на юге африканского континента, отрывком из которо го делюсь с вами: «Хочу привести фразу, которую услышала в ЮАР от одного "старогорусского", как мы их называем, выросшего в Аргентине, никогда не бывшего в России, из семьи казаков, эмигрировавшей после революции. Он говорил без акцента, на хорошем литературном русском языке. На мой вопрос о том, как удалось сохранить язык, он ответил, что в их семье строго наказывали, вплоть до затрещин, любые попытки детей вставлять в русский слова из других языков. А другой такой же, "из старых русских", говорил, что из пяти внуков только он говорит по-русски - и лишь потому, что бабушка научила его вначале читать по-русски, до того, как он пошёл в англоязычную школу. А у нас "новые русские" учат английскому языку 3-х летних детей, которые по-русски ещё толком не говорят, а потом мы удивляемся, почему в нашем языке такая "мешанина"...»Невесёлые эти размышления считал бы незавершённы ми, если б не прозвучал в них извечный русский вопрос: а что, собственно, делать? Как ответить на эту угрозу? Может, патриотам из числа успешных предпринимателей (а таковые, слава Богу, всё же есть) пора подумать - в числе про чих задач - об учреждении в России учебных заведений, уровень преподавания в которых не уступал бы лучшим мировым, для обучения в них воистину одарённых юношей и девушек из народа независимо от благосостояния их родителей. И чтобы дух, царящий в них, был бы истинно русским. Всенепременно!

А ещё должны отличаться они чистотой нашего вели кого языка и, следовательно, души, которая неизменно пребывает его зеркальным отражением. И чистотой и си лой нашей веры. Ведь именно таковыми желает видеть нас Создатель, и тогда, как бы тяжко нам ни приходилось, Он не оставит нас, как это было во все времена нашей истории.

А если Бог за нас, то кто на нас?!

<в начало главы>

МОСКВА. ЗЛАТОГЛАВАЯ

Не сегодня и не вчера стали называть Москву святою. Согласитесь, наверняка странным показался бы человек, который всего сотню лет назад (а что для истории - век?!) попробовал бы в этом попросту усомниться. Так в чём же заключена её святость ныне? Можно ли и сегодня это тре петное слово применить к городу, взятому в тесное враж дебное кольцо ночных клубов и казино, баров и интим-салонов?

Думается, что не только в видимых всякому взору атрибутах заключена она. Ведь именно здесь, на кремлёвском холме, нетленно почивают святые мощи наших митрополитови патриархов, насельников Небесного Града, непрестанно молящих Господа о первопрестольном граде земном. Рискуя навлечь чьё-то негодование, рискну утверждать, что и сегодня, и эту нашу нынешнюю Москву можно и нужно называть и почитать святой.

Ведь святость - это не безгрешность, а тот неисчерпанный и поныне потенциал души народной, потенциал её устремлённости к Небу, который в состоянии восстановить и укрепить вековые основы жизнедеятельности нации. Что же до святости, то она видится в переливчатом звоне коло колов, перекрывающих визг клаксонов, в согбенных бабуш ках, спешащих ко всенощной, в непохожих на многих сво их сверстников подростках (а их становится всё больше), нервно теребящих записочки с «грехами» и терпеливо дожидающихся исповеди в тихих отблесках лампад пред об разами Спаса и Пречистой, в заново обретённых храмах на узких московских улочках, в вернувшихся старых названиях переулков и площадей, и в молитвах, в молитвах, в молитвах... И с помощью Божией да пребудет первопрестольая наша в святости своей на все времена!

Удивительно, но красавица Москва не могла оставить равнодушным даже известного норвежского писателя, лауреата Нобелевской премии Кнута Гамсуна, которого трудно заподозрить в особых симпатиях к России: «Ничего подобного Московскому Кремлю, - пишет он, - мне видеть не приходилось. Я видел прекрасные города, но Москва - сказочный город. Я и представить себе не мог, что на земле есть такой. Это золото и небесная синь затмевают всё, что могло нарисовать моё воображение. Единственное, что я ощущаю - радость оттого, что нахожусь в этой огромной стране, о которой столько читал». Хотите ещё: «Славяне! Это народ будущего! Лишь у такого народа, как русский, могла появиться такая великая, возвышенная и благородная литература, восемь великих русских писателей - это восемь горячих неиссякаемых источников. Нам всем понадобится немало времени, чтобы только освоиться с ней и к ней приблизиться».

Поразительно, но даже «планетарный» В.В. Маяковский, родившийся и выросший вдалеке от нашей столицы, в Грузии, тем не менее, пожив в ней некоторое время, не мог не ощутить этой её невыразимой никакими словами притягательности, и уже в зрелом возрасте, изрядно поездив по заграницам, изрёк-таки своё знаменитое:

Я хотел бы жить

И умереть в Париже,

Когда бы не было

Такой земли - Москва!

Хочется верить, что придёт время - и блистательную столицу нашу украсят величественные памятники Алексан дру Семёновичу Шишкову и Владимиру Ивановичу Далю -достойнейшим сынам России, так много сделавшим для сбережения самого большого национального достояния -великого русского языка, свободной русской речи. Так хочется верить в это!

Не в обиду жителям Северной Пальмиры будет сказано, но давайте вспомним, сколько раз за свой трёхсотлетний период (ничтожный по историческим меркам!) меняла она своё наименование: Санкт-Петербург, Петроград, Ленин град, теперь вот снова Санкт-Петербург, а в просторечии -Питер. Да, что-то не заладилось... Можно ли представить, что Патриарх наш, не приведи Господи, назывался бы Ле нинградским и всея Руси?.. А ведь было, было, ещё совсем недавно, только вспомним: «Митрополит Ленинградский и Новгородский...» Как же категоричен был в своё время Святейший Патриарх Московский и всея Руси Тихон (Белавин) в своём отказе называться Патриархом всего СССР.

Нет, не зря тому шесть веков назад явлено было смирен ному иноку Филофею дивное пророчество. Четвёртому Риму и в самом деле не бывать! Невзирая на изощрённые издевательства не только над верой нашей, но и над здравым смыслом тех, кто, к примеру, казино в Москве назвал «Третьим Римом». Всё равно Москва как была Москвой, так и осталась ею - и пребудет таковою до скончания времён. Москва святая, Москва первопрестольная, Москва-красавица, Москва русская - и негоже нам отдавать её им на попрание! Как сбросит она с себя все эти гадкие, скользкие лягушачьи шкурки, эти уродливые рекламы, все пакостные картинки да бесстыдные надписи - так и предстанет пред всем честным миром Василисой Премудрой, Василисой Пригожей, краса вицей из красавиц, мир таких и не видывал!

Да и вся Россия.... Разве может она ограничиваться московской кольцевой автодорогой? Разве всё необозримое пространство страны нашей от дальневосточного архипелага до балтийских берегов не есть сакральные границы Третьего Рима?

Проникновенно поведала об этом в своём стихотворении талантливый писатель и журналист, поэт Ирина Ива новна Жежерун:

Москва моя родная, мне жаль тебя до слёз!

Тебя поработили жестоко и всерьёз.

Скорбишь под тяжким игом, и избавленья нет,

Сыны твои повсюду плюют брезгливо вслед.

В безумии гордыни они презрели мать,

Позволили пришельцам главу твою попрать.

Твой благородный облик жестоко изменить -

Прекрасную царицу - в блудницу обрядить.

Любить тебя, жалеть тебя сегодня не в чести,

Одной тебе придётся весь скорбный путь пройти.

Но над душой своею им власти не давай

И прегрешенья чад своих позором искупай.

И за твоё смиренье Бог не оставит нас,

Позорного плененъя пробьёт последний час.

И узрят твои недруги величие твоё,

И царское достоинство Господь вернёт тебе.

<в начало>

4. ХУЛА И СКВЕРНА

ХВАТИТ МОЛИТЬСЯ ДЕМОНАМ!

Слова из этого древнего псалма приходят на память всякий раз, когда подступаю к этой теме. Сердце заходится от смятения и боли, но и молчать невмоготу. А потому: «Господи, помилуй!»

Итак, речь пойдёт о позорнейшем явлении нашей с вами жизни - о сквернословии и мате. Увы и ах, но с некоторых пор эта грязь стала ещё и неким штампом, чуть не всенепременным атрибутом русскости - вроде балаганных мишек да балалаек, водки да селёдки. Какой ты, дескать, мужик, ежели не можешь загнуть эдакое?! Дошло до того, что «примадонна» российской эстрады на своем юбилей ном концерте, что транслировался по общенациональному каналу телевидения для многомиллионной аудитории, позволила себе лихо пропеть похабные частушки...

Вот что пишет об этом епископ Варнава (Беляев): «Сквернословие - гнусный порок, который в Священном Писании приравнивается к смертному греху (Еф. 5, 4-5). От него стонет Земля Русская, им растлены души... Скверные чудовищные предложения суть на самом деле "священные", "молитвенные" фор мулы, обращенные к срамным демонам. Христианин! Употребляя их, кому ты служишь вместо Бога! Ты не просто совершаешь легкомысленное дело, не просто грубую шутку допускаешь, но ты произносишь страшные заклинания, ты накликаешь и привлекаешь гнуснейших бесов, ты в это время сатане приносишь проти воестественную словесную жертву!.. Ты делаешься, не зная и неже лая этого, колдуном, магом, чародеем».

«Будь проще!» - зазывно увещевают нас с многочисленных рекламных щитов осклабленные, напомаженные кра сотки. Только проще уж некуда, простота эта и впрямь куда хуже воровства. Сквернословие проникло в наши жилища и дворы, школы и улицы, укромные уголки тенистых скверов и бескрайние поля, сам воздух страны нашей, кажется, напоён до предела миазмами этой заразы. Сквернословят стар и млад: отцы семейств и хранительницы очага, подрастающие мужчины и будущие матери, мальчики, недавно расставшиеся с памперсами, и ангелочки с белокурыми локонами. Причём слабая половина нашего общества (ею почему-то упорно продолжают считать женскую) и здесь даёт ныне фору мужской. Ожидающие своего благословенного появления на свет Божий младенцы, находясь к тому же ещё в материнской утробе, вместе со смрадом удушливо го сигаретного дыма и ядом алкоголя заглатывают и зловонную грязь словесной брани. Слово, предваряющее их начало, омерзительно и богохульно.

Встретил у святителя Иоанна Златоуста прелюбопытные размышления на эту тему, только послушайте: «...Нораз у нас зашла теперь речь о хуле, то я хочу просить всех вас об одной услуге, взамен этой речи и рассуждения, - именно, чтобы вы унимали в городе тех, кто богохульствует. Если ты услышишь, что кто-нибудь на распутье или на площади хулит Бога, подойди, сделай ему внушение. И если нужно будет ударить его, не отказывайся, ударь его по лицу, сокруши уста, освяти руку твою уда ром; и если обвинят тебя, повлекут в суд, иди. И если судья пред судилищем потребует ответа, смело скажи, что он похулил Царя ангелов, ибо если следует наказывать хулящих земного царя, тогораздо больше оскорбляющих Того (Царя)». Правда, возникает правомерный вопрос - а возможен ли такой диалог с судь ёй в государстве, отделившем себя от религии? То-то же.

Следом хотелось бы познакомить вас с интересной научной информацией, которая заставляет задуматься о многом, и в первую очередь женщин. Так, группа учёных изучила крики 60 здоровых новорождённых, половина из которых родилась во франкоговорящих семьях, а полови на в семьях, говорящих на немецком языке. Французские младенцы в своих криках обычно постепенно повышали тон от начала звука к его окончанию, тогда как немецкие, наоборот, - снижали тональность своего крика по мере вы дыхания. Оба эти качества криков младенцев совпадают со свойствами французского и немецкого языков. По мнению авторов исследования, младенцы учатся этим элементам произношения, находясь в утробе матери задолго до появления на свет. То, что голос будущей матери, вынашивающей ребёнка, способен оказать влияние на поведение будущего младенца, учёным было известно и раньше. Так, новорождённые обладают способностью отличать голос матери от голосов других людей. Однако способность младенцев подражать голосам взрослых людей считалась атрибутом их более зрелого возраста — примерно с трёх-пяти месяцев, когда дети начинают контролировать свои голосовые связки. Теперь же учёные полагают, что способность имитировать язык, на котором говорят их родите ли, появляется у младенцев с первых дней жизни за счёт управления гортанью, контроль над которой они обретают в утробе матери. Вероятно, новорождённые, имитируя голос матери, добиваются её дополнительного внимания и расположения...

На память приходит наставление святого апостола Петра, обращенное к женщинам и призывающее их к высокой миссии спасения своих ближних. Только вслушаемся: «Также и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были, когда увидят ваше чистое, богобоязненное житие» (1 Пет. 3, 1).

Как видим, женщина во все времена была важнейшей опорой семьи, этого, по слову Святых Отцов, осколка рая на земле - а значит, и Церкви, государства, мироздания. Что же касается русской женщины - то это, глубоко убеждён, миссия особая, осознаваемая, увы, не всеми нами. В том числе и самими русскими женщинами. Моя добрая жена, ангел хранитель нашего семейного очага, поведала, по мнится, о том, как когда-то её, ещё юную, грубо пристыдила старая русская нянечка в бакинском родильном доме за то, что не в силах выносить мучительные схватки она по пыталась, что называется, покричать. Когда же Валенька указала недоуменно на местных женщин, что безнаказанно голосили во всю силу лёгких, то услышала в ответ: «А ты терпи, ты же русская!» Если же ныне русская женщина утрачивает свою воспетую в веках святость, на что более рас считывать? Или, памятуя слова Спасителя: «Если соль потеряет силу, то чем сделаешь ею соленою?» (Мф. 5, 13).

<в начало главы>

МАТ НЕ МОЖЕТ РУССКИМ БЫТЬ!

Хочу сразу поставить все точки над «и» и высказать личное мнение, которое кому-то, возможно, покажется невероятным: глубоко убеждён, что в русском языке мата нет и быть не может. Да-да, вы не ослышались, мерзость эта лежит за пределами, за дальними границами той благословенной территории, что зовётся святым великорусским языком. Более того, в русском языке мата не может быть по определению. И вот почему.

Вспомним, на богородичных иконах Царица Небесная изображается, как правило, с тремя восьмиконечными звёздами: на Пресветлом Её челе и плечиках. Впрочем, иногда это звёзды в виде креста, но не в этом суть. Важно, что в данном случае речь идёт не просто о красивой живописной детали, а графических символах одного из самых сокровен ных Тайн нашей веры - Приснодевства Пречистой и Пре-благословенной Девы до, во время и после Рождества Спаси теля. Потому и в каноне Ангелу Хранителю взываем к Богородице со словами: «Святая Владычице, Христа Бога нашего Мати, яко всех Творца недоуменно рождшая...» Никак по-иному об этой величайшей Тайне и не скажешь. Ведь недоуменно - это не значит, что мы чего-то попросту не понимаем (как и привыкли воспринимать это слово), а значит то, что Тайна эта вообще недоступна нашему уму, выше всякого человеческого разумения. Ибо Рождество Господа есть, по слову Святых Отцов, «неслиянно-нераздельное соединение Божественного и человеческого для искупления всех грешных людей».

Вот и святитель Василий Великий в послании «К монахиням» поучает сестёр: «А когда научаемся, что Сын от сущности Отца, и притом рождён, а не сотворен, тогда не впадаем в плотские понятия о страстях. Ибо не отделилась сущность от Отца в Сына и родила, не истекши или отделив от себя нечто, как растения производят плоды, но образ Божия рождения неиз-глаголан и недомыслим человеческому рассудку. Ибо действительно низкому и плотскому уму свойственно уподоблять вечное тлен ному и временному и думать, что как рождается телесное, так подобно сему рождает и Бог. К учению благочестия должно восходить от противного...»

Вот и Церковь наша 17 (30) октября чествует Богородицу в день иконы Божией Матери «Прежде Рождества и по Рождестве Дева»...

Неисчислимые орды завоевателей, из века в век посягавшие на святую русскую землю, но так и не сумевшие покорить душу русского человека по причине непостижимой для них веры его во Христа и верности Спасителю, по кушались именно на то, что злой варварский ум ни понять, ни принять не в состоянии и ныне - на Великую Тайну Бо-говоплощения. Надо только живо представить того давне го русского человека, что противостоит агрессору, веролом но вторгшемуся в его мирные пределы, разорившему его дом, уничтожившему плоды многих десятилетий упорного каждодневного труда, лишившему жизни его престарелых родителей, уведшему в полон жену и дочерей, убившему и искалечившему сыновей... Поясню, что для язычников русского будто и не существует, потому как по варварским понятиям не может быть того, у кого нет ничего. Только вот одно смущает тёмную душу завоевателя: этот русский, что стоит сейчас перед ним, со смирением и мужеством ожидая своей участи, отчего-то не производит впечатление человека, сломленного окончательно, словно надеется на что-то (только вот на что?!), всё шепчет что-то, похоже, молит кого-то о помощи. Вот и слова его различимы, кажется, он разговаривает с матерью... Да, видно и впрямь повредился, несчастный, рассудком, если беседует с той, чьё окровавленное, рассечённое мечом тело лежит у порога его догорающей избы...

...Вот тогда-то для нашего давнего соотечественника и наступает тот миг, что именуется открытым исповедованием своей веры. Знаете, можно прожить очень долгую жизнь, так ни разу и не засвидетельствовав своей веры. А есть люди, для которых это ежедневная работа...

...Невзирая на издевательские вопросы врага, словно не слыша их, он пытается объяснить, к Кому, к Чьей Мате ри, как к главной своей защитнице, он обращает сейчас свои мольбы. И не будем считать этот его поступок наивным, он требует от нашего героя недюжинного мужества. Придёт время - и посеянные им зёрна упадут-таки в благодатную почву. И тогда из этой среды пусть медленно, но всё лее взойдут - милостью Божией - удивительные ростки. Но случится это ещё не скоро... А ныне злобный варвар, что бы сломить, добить этого русского окончательно, плюёт ему в самую душу, посягает на самое дорогое погаными ус тами - на сокровенную Тайну Приснодевства Пречистой... Да что он, за дурака его держит, что ли, мороча голову эти ми своими сказками? Да неужто повелитель целого гарема не знает о том, как нежные отроковицы становятся женщинами, как вслед за этим рожают детей?! Да уничтожить его, стереть с лица земли с этими его бреднями заодно!

...Но знайте, что в эту минуту злой варвар всё равно ликует, только вот вида не подаёт. А всё оттого, что до бился своего, выведал-таки главную тайну этого неразум ного русского с его странным Богом Троицей, не сумев шим защитить Собственного Сына от злых людей (поучился бы у меня доблести!), и ещё более непонятной Матерью Этого Божьего Сына, Которой не может быть, слышите, не может...

Как-то, на одной из лекций в Екатеринбурге, получил такую вот записку: «Может, это будет Вам интересно. В 80-е годы летом жила я у бабушки (1911 г.р.) в деревне. Дядя мой изредка странно ругался: "... Бога Мать! "А бабушка жаловалась: "Конечно, урожая не будет, раз в Бога материшься! "».

Только вот ругань эта не «странная»...

Но прежде, нежели продолжим начатую тему, хотелось бы сказать вот о чём. Как-то довелось ознакомиться с сетованиями одного известного богослова о недостаточной хри-стоцентричности русского религиозного сознания. В какой Дом ни приди, рассуждает он, на самом видном месте образ Богородицы, но не Христа... Размышляя об этой особенности, которая и в самом деле имеет место, всё же не был бы так категоричен. Не раз и не два приходилось убеждаться в том, что многие видимые глазу недостатки русских людей есть прямое следствие и:х сокрытых достоинств. Так и в нашем случае. Причина, как мне кажется, в удивительном смирении русского человека (о чём подробнее мы ещё по ведём речь на страницах э> той книги), не дерзающего зреть на Солнце Правды, искренне почитая себя недостойным непосредственно обращаться к Тому, Именем Которого иные православные народы ничтоже сумняшеся называют своих детей. Впрочем, не будем забегать вперёд. Как уже было сказано, речь об этом у нас с вами ещё впереди. А Богородица - Она ведь ещё и Матерь. Да, Небесная, но всё равно Матерь. Она лучшая из всех, когда-либо живших на земле, но Она - как и мы, трешные, - рождена на ней. Она лучшая из нас, но Она - одна из нас, человеков, чудная Лестница, соединившая землю и Небо. Это ведь так понятно...

Помню, как был поражён когда-то, вычитав в «Последовании ко Святому Причащению» слова, обращенные к Приснодеве: «Многая мноокества моих, Богородице, прегреше ний, к Тебе прибегох, Чистая, спасения требуя...» Вы услышали это требуя} Какая дерзость ! Так - только к Матери, которая всегда поймёт и простит...

Вернёмся, однако, к Еташему повествованию. Вспомним, когда хотят сделать человеку очень больно, сломить его, бьют по самому дорогому, самому заветному. Да-да, до рогой мой читатель, имен зго об Этой нашей Матери вели во все времена - да и ныне ведут - свою похабную речь, это на Её Небесную чистоту, на Приснодевство Пресвятой Бого родицы покушались. Метко сказано кем-то, что мат - это, прости Господи, плевок в Небо. Закономерно поэтому, что ругань эта именуется ещё и инфернальной лексикой, ведь инфернопо-латыни означает ад...

Пройдёт ещё какое-то время, и некоторые русские люди по наущению нечистого обратят чёрные слова, которыми пытались когда-то испоганить их душу, в адрес своих же единоверцев - пытаясь их   оскорбить и унизить в порыве злости и гнева. Так же, как «упражнялись» в этой скверне многие века после принятия Русью Православия, так и по сей день чернят наш язык доморощенные неоязычники всех мастей. Только вот ещё хватает наглости у многих из них именоваться даже не просто русскими, а «настоящими» русскими.

А между тем ещё в Ветхом Завете содержится свидетельство о побивании камнями за сквернословие и богохульство: «И сказал Господь Моисею, говоря: выведи злословящего вон из стана, и все слышавшие пусть положат руки свои на голову его, и все общество побьет его камнями; и сынам Израиле- • вым скажи: кто будет злословить Бога своего, тот понесет грех свой; и хулитель имени Господня должен умереть, камнями побьет его все общество: пришелец ли, туземец ли станет хулить имя (Господне), предан будет смерти» (Лев. 24,13-17).

Именно по этому поводу сокрушается святой апостол Павел: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а толь ко доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим» (Еф. 4, 29). Поразительно, но гнилое слово, как оказалось, это не просто сильный художественный образ, а ещё и констатация научного факта. Об этом куда как красноречиво свидетельствуют известные опыты японского профессора Якимото, о которых как-то довелось прочитать. Учёный положил в три одинаковые банки воды одинаковое же количество рисовых зёрен, а затем поставил их рядом, каждый день неоднократно подходя к ним с вполне определённой целью. Так, один сосуд он постоянно «оби жал», говоря ему: «Ты дурак». Другую банку неизменно благодарил, регулярно произнося: «Спасибо». Что же касается третьей, то её профессор просто-напросто «игнорировал», не обращал на белые зёрнышки никакого внимания. Резуль таты этого опыта поразительны: через месяц рис в «дурац кой» банке почернел, в «благодарной» - забродил, издавая очень приятный запах, а в третьей, «презираемой» учёным банке началось зловонное гниение...Священник Роман Ледин, преподаватель славянского языка в Духовном училище г. Пскова, написавший добрый отзыв о «Тайне русского слова», рассуждает: «В корне матерных слов содержится упоминание о детородности, матом проклинается источник жизни, деторождение, родители, а при глубоком анализе этих слов становится понятно, что проклинают Творца, потому как Бог есть источник жизни. "Фиг " - тоже слово-заменитель, означающее тот самый тайный уд наших прародителей, который был прикрыт фиговым листочком. Само подобное сложение перстов в "фигу " - есть надругательство над крестным знамением, так персты складывают сатанисты, они крестятся фигой, наоборот. Христианину, да и никакому другому человеку, употреблять такие слова нельзя».

Поэтесса Татьяна Горелова, с которой довелось познакомиться на родине Есенина в Константинове, где она стала лауреатом фестиваля православной песенной поэзии «Зимний сад», прислала полное боли стихотворение «О, речь людская!», которым хочу поделиться с вами:

О, речь людская, как ты одичала,

Слова - для связки, остальное - мат,

В покое и в объятиях скандала

Ругаются и сын, и муж, и брат.

 

Всего же хуже - отроки младые

У взрослых позаимствовали брань,

Ещё не понимая - удалые не те,

Кто «посылают» маш и вань.

 

Ни их родители, ни бабушки, ни деды

Не знают - это вражеский язык!

Им неприятель, жаждая победы,

Вонзал проклятия коварный штык.

 

Злословил Русь, её народ и веру,

Порочил Пресвятую Божью Мать,

А предки, подражая изуверу,

Во злобе стали брань перенимать.

 

Страна, опомнись и очисти слово,

Хулой на Бога душу не черни,

Ведь речь дана для торжества благого

Молитвы, а не грязной болтовни!

<в начало главы>

«РАДУЙСЯ, РАДОСТЕ НАША...»

Кого же в таком случае хулят те, кто без всякой тени сомнения считают себя русскими?! Ту, что Своим честным омофором покрывала нас в лихую годину татарского ига и неистовства тевтонцев, коварных поляков и озверевших нацистов - словом, мрази всех мастей, которых на Святой Руси перебывало тьмы и тьмы. Ту, пред Чьим Пречистым Ликом тысячелетия возжигают свечи, моля о заступничестве, о даровании Божией милости. Ту, пред святым обра зом Которой горячей коленопреклоненной молитвой сон мы наших святых отмаливали и продолжают отмаливать Русь. Ту, молитвами и предстательством Которой пред Сы ном, Господом нашим Иисусом Христом, и стоит доныне Россия. Кого Михаил Юрьевич Лермонтов назовёт «Тёплой Заступницей мира холодного». Всего четыре слова, а перевесят по силе искренности и любви иные толстенные фолианты.

И разве не к Ней, до последнего дыхания, ради собствен ного же спасения, обращены слова наши: «Радуйся, Радос-гпе наша, покрый нас от всякого зла честным Твоим омофором!»

Вот и в каноне молебном ко Пресвятой Богородице: «Соупо-ванием глаголю и вопию: радуйся, благодатная, радуйся, обрадо ванная; радуйся, Преблагословенная, Господь с Тобою».

А ещё любим не без тайной гордости повторять, что только у нас есть такой удивительный праздник - Покров Пресвятой Богородицы. Вот и на иконе праздника Матерь Небесная держит над нами, над Святой Русью, надо всем православным миром свой спасительный омофор, оберегая нас с вами от бед и напастей. Как же вместить, что многие из тех, что живут под Её благословенным покровом, изрыгают мерзости и богохульства, адресованные Ей? И как же после всего этого лицемерно звучит наш извечный, прости те, скулёж по поводу того, что, дескать, никак не встанем на стезю процветания, несмотря на все полезные ископаемые, моря и океаны, нефть и золото, алмазы и газ... Удивляться же, как мне кажется, следует совсем иному: как мы все вообще ещё живы, после всей той скверны, что натворили и продолжаем творить ежедневно и ежечасно. Это как же надо нас любить неведомой нам любовью, чтобы, видя всё это, тем не менее не отказываться от нас, продолжая предстательствовать, покрывая «честным Своим омофором»!

И пусть кто-то из сквернословов пытается ныне оправ даться тем, что он, матерясь направо и налево, не это имел в виду. Даже если и так - то неужели ж обычная земная жен щина-мать, дарящая всем нам жизнь, в муках рождающая детей на свет Божий, достойна такого поношения? И разве оскорбление материнства, глумление над ним не есть подлость, не есть злобное попрание святой пятой заповеди Христовой о почитании родителей?! Правда, сегодня привычные, но от этого не менее святые русские слова мать, мамка- на компьютерном сленге всего лишь материн ская плата, то бишь главная микросхема...

Вспомним, как испокон века называли святую русскую землю - мать сыра земля, матерью считали Отчизну и малую родину. Как это у поэта:

Любимая Отчизна,

Родная наша мать,

Каким высоким словом

Мне подвиг твой назвать ?

...Пишу эти строки, а перед мысленным взором незабываемый плакат времён Великой Отечественной войны, на котором седая русская женщина, так напоминающая мне своим обликом любимую бабушку, взывает к сыновьям и дочерям великой страны: «Родина-Мать зовёт!» С этим-то как быть?!

С какой пронзительной болью писал о беде матерщины святитель Иоанн Златоуст. И пусть некоторые из древних слов звучат, возможно, непривычно для кого-то, смысл на зидания, и я в этом глубоко убеждён, не укроется ни от кого: «Не подобает, братие, православным христианам матерью ругатися во брани, понеже есть Мати Божия. Пресвятая Дева Мария роди Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, ее же по-знахом Госпожу заступницу и молебницу нашу, всякому человеку в скорбех покровительницу и спасение душам нашим. Вторая мати всем человеком, от нея же родихомся и познахом свет сей и от сосец ея воздоихомся, сия мати человека, яко труды и болезни понесе, всякую нечистоту нашу приняла, обмыв и обвив, воспитала нас и одея. Третья мати наша земля: от нея же первый чело век Адам от Бога сотворен, от нея кормимся, пищи и одежды приемлем, во нее же и паки возвратимся, во гроб вселяясь».

Как-то на духовно-просветительской конференции, проходившей в одном северном российском городе, делала доклад пожилая учительница. Выступая, она сказала о том, что люди, прибегающие к сквернословию, употребляющие в своей речи матерные слова, некультурны. Уже после, познакомившись с ней поближе, пришлось объясниться. Во-первых, сквернословие и мат не совсем одно и то же. Ну, а во-вторых, критерий культуры здесь наверняка неуместен. Ведь именно культура сегодня - одно из самых размытых понятий. Что только не называют нынче некультурным?! Для кого-то это, возможно, немодно повязанный галстук или неумение плясать популярный танец, для иного - не умение правильно пользоваться столовыми приборами и незнание иностранного языка, да мало ли... Что же до ав тора этих строк, то для него человеком высокой культуры является тот, кто не сможет спокойно пройти мимо куска хлеба, лежащего на мостовой, а обязательно поднимет его, чтобы отложить в сторону, дабы не был попираем. Азербайджанская поговорка гласит: «Будь прокляты все змеи - и белые, и чёрные». Речь идёт, разумеется, о гадах ядовитых. Так вот если сквернословие - это белая змея, то мат, несомненно, чёрная. Хотя, повторяю, и то и другое - опасные ядовитые гады.

Справедливости ради следует признать, что немало ругательных слов перешло в русский из некоторых европейских, а также тюркских языков. В известном смысле по ним, как по некоей карте, можно проследить направление войн и нашествий, которые обрушивались на Русь. По сути, из тех стран, откуда из века в век накатывали на Россию волны агрессии. Правда и то, что в тюркских языках нет матерной ругани в том виде, как она, увы, принята у нас. Могут, правда, оскорбить конкретную родительницу от дельно взятого человека, но это, как правило, приглашение к жёсткой расправе, если не к смертоубийству. Вот и поду маешь не раз и не два, прежде чем нанести кому-то оскорбление, пусть даже сгоряча, дав волю своему грязному языку. И только в конкретном историческом контексте слова эти, обращенные иноверцами к завоёванному и поруганному ими русскому человеку, приобрели в сознании последнего богохульный, оскорбительный смысл. По этой причине, возможно, есть слова, звучащие в русском языке скверно, которые в том же азербайджанском таковыми не являются.

Оно и понятно: что бы ни говорил завоеватель, что бы ни вкладывал в свои слова агрессор, русское сердце воспринимало это как оскорбление. Таков исторический контекст...

Однако времена те давно прошли. Так не настало ли для нас время сообща перевернуть эту позорную страницу? Ведь больнее всего, как мы уже говорили, когда бьют по самому сокровенному, самому высокому, самому дорогому. Да, у них мата нет. Но нет и Богородицы.

К слову, в азербайджанском языке всё же наличествует слово мат и означает оно состояние остолбенения, шока, что роднит его с известным шахматным термином., И как было бы здорово, если б все мы и в самом деле испытывали шок, слыша эти чёрные слова. И чтобы в сердце нашем навек запечатлелись бы премудрые слова Священного Писания: «Иже хранит своя уста, соблюдает свою душу» (Притч. 13, 3).

<в начало главы>

ЯЗЫК РАБОВ

В Год русского языка в числе многих больших и малых городов России, где довелось побывать с лекциями, был и Мирный (космодром Плесецк) с его уникальной аудиторией, а это, помимо учащихся и преподавателей школ, прихожан храма Михаила Архангела, ещё и солдаты, проходящие срочную службу в ракетных войсках, а также офицеры космических войск. Позже получил электронное письмо от одного офицера (имя которого, по понятным причинам, здесь опускаю), фрагмент из которого хочу привести: «Боль шое спасибо Вам за книгу, читали с женой по очереди и вслух, как какие-то студенты. Лично мне она ответила на многие подспудные мысли, мучившие меня, и укрепила в вере, что не всё ещё потеряно, что, возможно, Господь испытывает и укрепит. Я долгое время верил в коммунизм, но наши начальники, отцы-командиры, оказались просто людьми, а человек слаб, в большинстве своём слаб и порочен... Потом жена привела меня в церковь, и мне там понравилось, да и не может человек жить просто так, надо жить ради чего-то большого, великого... А ещё Вы уязвили меня насчёт мата. Ни в коем случае нельзя сказать, что я врождённый матер щинник. Скорее, это как бы "служебный " язык. Я военнослужащий, а об армии, по крайней мере современной, кроме как матом говорить затруднительно. Да и бойцам начинаешь объяснять "что такое электрический ток " литературным языком (а я в "учебке" служу), - смотришь, а у них на глазах "заслонки" опустились, типа "что этого лоха слушать ". А загнёшь что-нибудь эдакое - о, все проснулись, заулыбались, - как же, знакомое слово услышали. Но я, кажется, понял: мат - это язык рабов, и говорить на нём - это становиться рабом, показывать свою слабость. Буду тренировать своё красноречие, постараюсь...»

Ну, что ж, как говорится, Бог в помощь! Как не вспомнить тут знаменитую сцену из необычайно популярного в советские времена фильма «Председатель», где главный герой в талантливом исполнении Михаила Ульянова обкладывает многоэтажным заковыристым матом местных мужи ков, тем самым приводя их «в чувство» и зарабатывая таким вот образом в их глазах «авторитет». И в самом деле, язык рабов. А ведь выдаётся порой за некую доблесть!

Как умиляет ныне стихотворение В.В. Маяковского «Рассказ литейщика Ивана Козырева о вселении в новую квартиру», в котором простой рабочий («Я пролетарий/ Объясняться лишне...»), рассказывая о своей новой квартире (великая редкость по тем временам!), настолько деликатен, что, упоминая пробковое покрытие, которым выстлан пол в ванной комнате, просит у нас с вами прощения...

Чтобы суше пяткам -

пол

стелется,

извиняюсь за выражение,

пробковым матом.

Предоставляю вам самим прокомментировать честное письмо русского офицера и передаю слово женщине, ибо написанное ею не может, как мне кажется, оставить равно душным никого: «Прочитала вашу книгу на одном дыхании. Для меня, человека воцерковлённого и, казалось бы, достаточно грамотного, многие истины стали открытием. Надеюсь, что теперь я смогу исправить себя. По крайней мере, я пытаюсь это делать уже сейчас, каждый день и час, и на своём опыте убеждаюсь, как это трудно. У меня высшее образование, и я считала себя человеком культурным. А оказывается, речь моя поражена и просторечьем, и сленгом, и вульгаризмами и, что скрывать, даже сквернословием, хотя ненавижу его с детства. Никто из моих знакомых и друзей не скажет, что я сквернослов, но я про себя знаю, что в минуты раздражения или испуга, либо шёпотом, либо мысленно, я ругаюсь. После исповеди и причастия мне легче себя сдерживать, и я думаю, что это ушло, но проходит время - и вдруг опять. Видимо, эта гадость внутри меня, и осознание этого очень неприятно. А бороться с этим очень трудно, ведь я живу в городе, где матом не ругаются, а на нём разговаривают. Славный, красивейший город Ярославль - город матерщинников. Готовимся к 1000-летию, восстанавливаются храмы, строятся новые, а мат везде: в транспорте, в общественных местах, в школах, в институтах, в парках, на детских площадках. Гуляя с малолетним внуком, я просто не знала - как оградить его от дурного влияния. На детской площадке, на лавочках молодёжь распивает спиртные напитки, мат стоит - уши вянут! А в двух метрах -детский городок, лазанки, горки. Попробуй им что-то сказать, остановить - оскорбят. Тут же родитель учит свою дочку забираться по лесенке, подбадривает её матюгами. Девочка смеётся! Много раз я пыталась как-то остановить детей от мата. А мне в ответ аргумент: "Да мы уже во втором классе учимся, а у нас в первом все матерятся!"

Часто в местной печати появляются письма граждан с просьбой к властям как-то исправить ситуацию. Недавно одна женщина обратилась в редакцию с просьбой перенять опыт Бел городской области, на что получила ответ депутата городской думы: мол, нет закона, запрещающего сквернословие. Спаси нас, Господи, от таких безграмотных депутатов!Я выросла на Колы ме, где. большинство жителей были бывшими заключёнными, но мата там почти не было (!). Люди, которые были насильно по гружены в него, выйдя на свободу, отбрасывали его как элемент несвободы. Наша соседка, красавица тётя Шура, отсидевшая 10 лет за один день прогула и побег, никогда даже грубых слов не говорила. А в Ярославле даже некоторые старушки матерятся. Это открытие, сделанное мною 30 лет назад, привело меня в шок. Что-то нужно делать! Растёт поколение, выросшее на мате и считающее его родным языком. С чего начать ? Обратиться к мэру, чтобы выпустил социальную рекламу о недопустимости мата ? Или написать коллективное письмо ? Но ведь власти - не дети, сами знают, что творится в городе, и их это устраивает. Про сто спасаться самой, но так тяжело жить в этой словесной грязи! Справедливости ради, нужно сказать, что в нашем городе много прекрасных и порядочных людей. Их много среди верующих и неверующих, но тех больше. С уважением, Татьяна Шилова».

Такое вот письмо. Помню, прочитал его одной знакомой, думая, что огорошу, а она мне в ответ: «Это что, мне приходилось слышать матерную ругань даже от дошколят!» ...Не хочется, чтобы у кого-то из читателей сложилось мнение о том, что в этом древнем красивом русском городе ситуация с чистотой речи хуже, нежели в остальных. Дело, как мне кажется, в ином: когда человек любит свой город, свои храмы, свой язык и детей так, как это - слава Богу - делает раба Божия Татиана, то оскорбляет, больно ранит душу каждое грубое, каждое оскорбительное слово.

А вот чрезвычайно интересное мнение историка и мыслителя XVII века дьяка Ивана Тимофеева, который среди пороков и грехов, приведших к Смуте, едва не погубив шей Россию, упоминал не только ложь, лицемерие, дерзость клятвопреступлений, потерю любовного союза, ненасытное сребролюбие, безмерное употребление вина и обжорство, но и «зловонное произношение языком и устами матерных скверных слов».

<в начало главы>

РОДНИК ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА

В своей чрезвычайно интересной книге о преподобном Серафиме Н. Левитский описывает множество случаев чудесных исцелений, связанных с целебным действием воды из источника, изведённого Царицей Небесной по молитвам Саровского молитвенника: бесноватые и незрячие, хромые и расслабленные, какие только больные и страждущие здесь не перебывали. Известно, однако, совершенно удиви тельное происшествие. Подошёл как-то к источнику мужик, чтобы искупаться в его студёных водах. Встал под струю, а она его как ошпарит! Ну, он и выматерился в ответ. Когда же вышел из воды, то всё его тело было покрыто волдыря ми. Пришлось обращаться в больницу к врачу, но всё оказалось безрезультатным. Доктор посоветовал: «Иди, брат, лечись там, где ушибся». Пришёл тот мужик к батюшке Сера фиму да с горючими слезами стал его просить об исцелении. Батюшка внял молитве страдальца, умолял Господа излечить его. Есть, правда, несколько иная редакция этого происшествия: «Лишь только паломник, обданный холодной водой источника отца Серафима, произнёс бранные слова, как откуда-то неожиданно явились два молодых и благообразных инока, которые несли котёл с кипящей водой и мгновенно вылили её на выбранившегося купальщика. Затем они скрылись так же быстро, как и появились. От такой ванны всё тело купавшегося оказалось обожжённым и покрылось болезненными волдырями. После безполезного лечения у врачей пострадавший нашёл себе ис целение в воде того же источника, который принёс ему болезнь...» Мало кто говорил об этой болезни столь глубоко и про никновенно, как святитель Иоанн Златоуст. Вслушаемся же и мы в эти горькие и целительные слова: «Аще который человек в который день избранится матерно, в тот день у того человека уста кровию закипаются, горят пеною, и паром скверным смрад исходит из уст его: и тому человеку, аще не рас кается, не подобает в церковь Божию внити, ни Евангелия цело-вати и икон святых, и креста, и причастия давать. Того челове ка, не удержавшагося от проклятого слова матернаго, Ангел Хранитель плачется, а диавол радуется. Сего ради, братие и сестры, молю вас, не бранитеся матерно, удерживайте язык свой, своим бо самовольством от Бога удалихомся злагоради и не подоб наго слова, за скудность ума вашего, в матерное слово вводите человека. Писано бо есть во святом Евангелии: "яко всяко слово праз дное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день судный" (Мф. 12, 36). Когда кто матерными словами ругается, тогда у престола Господня Мати Божия данный Ею молитвенный покров от человека того отнимает и Сама отступает, и который чело век матерно избранится, себя в той день проклятию подвергнет, понеже матерь свою ругает и горько ее оскорбляет. С тем человеком не подобает нам ясти и пити, аще не отстанет от онаго ма тернаго слова».

Талантливое стихотворение «Простите нас», пронизан ное искренней болью за осквернение родного языка, пришло от читателя Антона Галицкого, лауреата фестиваля православной песенной поэзии «Зимний сад» в Константинове, где мы с ним когда-то и познакомились:

Когда с наших уст срывается мат,

Сердца матерей от позора болят.

Ца них иноверцы с ухмылкой глядят,

А бесы в аду от восторга пищат.

 

Простите нас, мамы, и сестры, простите,

Простите нас, дети, и жёны, простите,

Простите за мат!

 

Когда с наших уст срывается мат,

У Родины-Матери губы дрожат,

Враги на неё со злорадством глядят,

А бесы ещё веселее визжат.

 

Простите, берёзы, поля пас простите,

Простите нас реки, озёра, простите,

Простите за мат!

 

Когда с наших губ срывается мат,

У Матери Божьей туманится взгляд,

Прочь ангелы от богохульных летят,

А бесы раскрыть врата ада спешат.

 

Прости нас, Царица Небес и Земли,

И Сына о нас, непристойных, моли.

Моли, да простит нам злословия смрад...

Прости нас за мат!

<в начало главы>

ЗАЙМЁМСЯ ЖАЛОСТЬЮ, или НЕСКОЛЬКО СЛОВ В ЗАЩИТУ ЛЮБВИ

Оказывается, такие качества, как застенчивость и целомудрие, присущи не только человеку, но и языку. Обратим внимание, что в русском языке попросту нет слов, обозначающих близость мужчины и женщины (понятно, что речь в данном случае идёт не о гинекологических терминах). Досадно слышать, когда молодые люди сводят всю головокружительную гамму чувств друг к другу к до нельзя опостылевшему заокеанскому понятию сексуальности, похоже, напрочь позабыв такие хорошие русские слова, как желанный, желанная. Что касается отдающего откровенной «скотобазой» и ставшего (увы и ах!) привычным, в особенности в молодёжной среде, выражения «заниматься любовью», то оно, мягко говоря, граничит с некоей неполноценностью.

Поясню свою мысль. Любовь, как известно, чувство. А «заниматься» чувствами - ну, никак нельзя! Заниматься можно, скажем, на тренажёре или, к примеру, собиранием бабочек. Чувствами же можно быть возвышаемыми, охваченными, обуреваемыми, подавленными... Но «заниматься»?! Это равносильно тому, чтобы, к примеру, «заниматься ненавистью» или «заниматься восторгом». Представим себе такой вот монолог: «Хочу до обеда позаниматься ненавистью, а после него планирую заняться жалостью. Ну, и перед сном, напоследок, позанимаюсь, так и быть, с полчасика недоумением, столько же негодованием, минут пятнадцать восторгом - и на бочок!»

К слову, Священное Писание далеко от ханжества. Но как же воистину достойно человека, а значит божественно, названа здесь физическая близость. Только вслушайтесь: познал жену! Какое-то сакральное состояние, пограничное как с искусством, так и наукой, вектор, устремлённый в вечность (!). Ведь познание, только вникнем, бесконечно, в отличие от «занятия», которое и в самом деле можно запланировать на определённое время. Ведь речь - не будем забывать об этом - о высоком чувстве любви, а это не велотренажёр. Как-то повстречались удивительные слова: «Ска зать "я тебя люблю " займёт несколько секунд, а вот показать как - займёт всю жизнь».

Как-то на прямой эфир «Народного радио», на котором трудился в ту пору ведущим, позвонила пожилая женщина и - в словах её сквозила такая боль — попросила высказать личную точку зрения на то, почему, как возникло это по сути похабное выражение. Автор предложил ей тогда порассуждать сообща, сделаем то же и мы с вами. Мир наш стремительно катится к своему закату, а потому силы зла всё более и более ополчаются против Бога, Который, по сло ву святого апостола Иоанна, «есть Любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём» (Ин. 4,16). А потому вы ражения подобного типа есть, по сути, не что иное (вне зависимости от того, осознаёт ли это говорящий подоб ное), как глумление над Самим Господом.

В книге святителя Николая (Велимировича) Сербского «Мысли о добре и зле» прочёл: «Бог дал людям слово "любовь ", чтобы они именовали этим словом свои взаимоотношения с Ним. Когда люди, злоупотребив этим словом, начинают называть им своё отношение к земному, оно теряет свой смысл. Слова теряют свою священную и божественную силу и становятся как бы мёртвыми. Так же как северное дерево, пересаженное на юг, вянет и гибнет». Во все времена у всех просвещённых народов одним из главных достоинств девушки, и даже женщины, её неоспоримой никем принадлежностью была застенчивость. Возможно, слово это возникло в своё время как указание на то, что человеку женского пола, а паче того девице, прилично проводить своё время за стенами отче го, а после и мужниного дома, и не шляться, простите за грубое слово, где попало. Но вот в одной молодёжной аудитории, в которой довелось как-то выступать, сподобился услышать шутку и по этому поводу, причём невесёлого, увы, свойства. «Застенчивая девушка сегодня, - говорят мне, - это та, что ходит, держась за стенку». Вы догадались почему... Признаться, больно слышать такое. Давайте-ка сообща вслушаемся в эти красивые русские слова - девица, дева...Как отражается в них лазурь неба, какие воистину голуби ные лёгкость и чистота. Те же так называемые «застенчивые», о которых шла речь чуть ранее, скорее удостаиваются всё же иного названия, их всегда называли девками. Что совсем не одно и то же. И вы не могли этого не расслышать. Обидно, но нередко люди произносят слова, при этом абсолютно не вникая в их смысл. Так, некоторое время на зад на первом общенациональном канале телевидения появилась популярная передача «Давай поженимся», самим названием привлекшая внимание автора. А что, проблема создания семьи в нашей стране чрезвычайно актуальна, и телевидение могло бы стать важным подспорьем в разрешении демографической проблемы. То, насколько оно совпадает с её содержанием, оставлю на совести авторов этого шоу. Как и то обстоятельство, что вердикт о «пригодности» той или иной пары всякий раз выносит ещё и астролог. Замечу только, что все дамы, принимающие в нём участие, вне зависимости от возраста, числа браков и детей, называются одинаково - девушками (?!). Этого обращения удостоилась даже «невеста», за спиной у которой были четыре мужа и несколько детей. Может, следуя завету мудрого Козьмы Пруткова, вслушаетесь в корень этого слова, дабы не выглядеть так нелепо? А ведь ещё не так давно это могло бы стать сюжетом для сатирического жанра...

И ещё. За последние десятилетия резко возросло в обществе нашем число развращённых людей, а также всевозможных маньяков, насильников и растлителей детей, для этого достаточно просмотреть ежедневные выпуски новостей. А вот слово разврат из языка нашего как-то незаметно исчезло. Вы не знаете почему?! Зато всё чаще и чаще слышим мы выражение гражданский брак, которое неизменно произносится с такой интонацией, словно речь идёт о чём-то и в самом деле законном. А между тем это просто-напросто блуд... А ещё не может не насторожить странное (но только на первый взгляд, на самом же деле, весьма опасное), пришедшее к нам с Запада выражение автономная нравственность. Вы догадываетесь, о чём это зловещее шипение? А вот на Святой Руси в течение целого тысячелетия люди ничтоже сумняшеся полагали, что есть единый критерий нравственности, и это - Христос Спаситель.

С некоторых пор в народной среде имеет широкое хождение штамп, вброшенный в информационное пространство в самом начале перестроечного времени и время от времени встречающийся не только в текстах резвых на язык журналистов, но и в обычных разговорах - дескать, «в СССР секса не было». И всякий раз хочется задать его авторам один-единственный вопрос: а почему вы не договариваете эту фразу до конца? А вот я попробую: «...но была любовь и было много детей!» И когда ухаживания молодого (и не очень) человека за подругой могли длиться и год, и два, и три... Слышите, именно ухаживания, дружба, без посягательств на физическую близость. Ныне же почти исчезли из речи выражения муж и жена, супружество, их словно стесняются; кругом почти сплошь партнёрские отношения, мой мужчина, моя женщина... Как жаль, что многие из нынешних юношей и девушек, стремящихся при первом же знакомстве наперегонки «запрыгнуть в койку», не знакомы с этой головокружительной гаммой человеческих чувств! Господи, как же они обедняют свою жизнь! Да и слова, сказанные когда-то человекам Создателем: «...будут одна плоть» (Быт. 2, 24), воспринимаешь с годами несколько по-иному. Одна плоть - это, наверное, ещё и то, когда за сотни, тысячи километров чувствуешь настроение близкого тебе, любимого человека, когда его тревоги, волнения становятся твоими, когда не радует ничего вокруг, если нет его рядом. Когда она уколола иголкой пальчик, а тебе стало больно. И когда угадываются слова и желания ещё до произнесения их вслух... А ещё, и в это как-то по-детски искренне верю, возможно,Господь чает видеть единой плотью всех нас, всё челове чество. К примеру так, чтобы у тебя на ухоженной подмосковной даче застрял в горле лакомый кусочек только оттого, что в этот миг заплакал где-то очень далеко, в яранге за Северным полярным кругом, голодный озябший малыш.

В своё время не без удивления узнал о том, что столь привычное для нас высокое понятие любви напрочь отсутствует в языке (а значит и в сознании) целого ряда африканских племён. Согласитесь, тут есть над чем задуматься. А между тем вслушаемся в пронзительные слова святого апостола Павла, призванные вернуть нам с вами ощущение высочайшего, небесного достоинства этого богодарованного чувства: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1 Кор. 4, 9). Как разительно не похоже это воистину святое откровение на те слова, те «пожелания», которыми, как правило, напутствуют молодожёнов в день их свадебного торжества, так сказать, благословляя их, если только здесь уместно это высокое слово, потому как, напоминаю, благ словение - это благие, а значит, святые слова. Это ставшее, увы, традиционным пошлейшее (и столь же вреднейшее) сравнение мужа и жены с головой и шеей. Муж, мол, хоть и голова, но вот куда шея повернётся... Это ж надо было так извратить наставление святого апостола Павла: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены» (Еф. 5, 22). Так в сознание юных людей, только-только приступающих к созиданию малой Церкви, закладывается мысль о скрытом противоборстве и негласном соревновании за некое пресловутое первенство. Не отсюда ли берут начало так печально расплодившиеся и ставшие притчей во языцех мужественные женщины и безвольные, никакие, мужчины. И ничего общего не имеет это с высоким, сокровенным призывом Господа: «будут одна плоть» (Быт. 2, 24).

К слову, малой Церковью, как свидетельствуют об этом Святые Отцы, семья называется потому, что мужу в ней уготовано место настоятеля этого таинственного храма, а вот жене - диакона. Вспомним, диакон не совершает Святых Таинств, но помогает в их совершении священнику. А вот детям уготовано место народа Божия, находящегося в этом" храме. Вот так - ни много ни мало. А теперь спроецируйте, пожалуйста, эти пресловутые «голову и шею» на это воззрение. Это что же получается: настоятель храма - это, прости те, голова, а диакон... но лучше прервём наши рассуждения, дабы не нагрешить, впав в кощунство. Слава Богу, что в жизни нашей есть Церковь и святоотеческое Предание, которые позволяют нам иметь правильное представление о многих важных вещах.

<в начало главы>

ЧЬЯ КРАСОТА СПАСЁТ МИР?

А ставшее повсеместным глумление над сокровенным понятием красоты?! И это модное цитирование к месту и без оного (это куда чаще) загадочных, преисполненных неземного смысла слов Ф.М. Достоевского о том, что «красота спасёт мир». Иллюстрацией же к пророчеству гениального писателя всё чаще предлагаются худосочные «модели» (но вот только чего? неужто человека как образа Божия?) с заплетающимися ногами и в невообразимых туалетах, а не редко и откровенно раздетые, с декоративной косметикой, больше напоминающей боевую раскраску какого-нибудь дикого племени. И всё ж и жаль их, бедненьких. Как-то даже подумалось, а кто мог бы стать достойным партнёром, как выражаются ныне, этих неземных созданий? И, поверите, подыскал-таки: как идеальный вариант - тень отца Гамлета. Его и кормить-то не надо, потому как появляется за полночь, когда самая что ни на есть «бомондовская» жизнь в разгаре, а исчезает с первыми лучами солнца. Стирка и глажка тоже отпадают сами собой по понятным причинам, привидение как-никак. А так и на людях не стыдно показаться, происхождение высокое, то, сё... А что, идеальный муж для «модели», главное, что эксклюзивный] Только вот беда: он один, а их - легион...

Между тем преступно, если вдуматься, тиражировать эталон женской красоты, исключающий своими параметра ми материнство по определению. Да не обидятся на автора дамы, изнывающие под гнётом всевозможных диет, но ведь в языке нашем, только вслушайтесь, слово худой есть не только обозначение худосочной комплекции, но нередко негативная характеристика чего-либо вообще: худое (дырявое) ведро, худой (нехороший, злой) человек, худое (злое) дело. Как и выражение худо-бедно... Не нами это придумано, ох, не нами, но мудрыми предками русских, осознававшими, что в здешних северных широтах женщине со статью нынешней модели не то что родить крепыша, будущего чудо-бога тыря, но и поднести ко рту ломтик студня за брачным столом будет нелегко. Чего и говорить-то о детях, стирке, шитье, глажке, уборке, готовке, полевых работах, уходу за скотиной, угождении свёкру и свекрови... Повстречав же старого приятеля, приятно порадовавшего наш глаз широтой плеч и могучим торсом, привычно восторгаемся, мол, раздобрел, брат, раздобрел. Оно и правда, ведь добрый молодец наверняка заслужил это гордое красивое прозвище не только потому, что в праздник готов угостить соседских сорванцов медовыми пряниками и леденцовыми петушками...

Вернёмся, однако, к красоте - той, что надлежит таинственно спасти наш с вами мир. Не скрою, прочитав ещё мальчишкой хрестоматийную фразу Ф.М. Достоевского, сам довольно долго пребывал в неведении об истинном смысле этих загадочных слов своего любимого писателя. Согласитесь, вокруг нас и в самом деле много красот: пей заж за окном, улыбка малыша, ручной работы персидский ковёр, рассвет на море, вид из иллюминатора самолёта, любимая телеведущая... но какое всё это может иметь отношение к спасению мира?! Долгое недоумение моё счастливо разрешил А.И. Солженицын в своей Нобелевской лекции, опубликованной, помнится, в самом начале пере стройки в журнале «Новый мир». В ней Александр Исаевич говорил ещё и о том, что мир в конечном счёте будет спасён красотою крестного подвига Христа Спасителя. А потому не было, нет и не будет во всём белом свете ничего прекраснее этого божественного акта жертвенной любви к нам, многогрешным людям.

Вот и в одном из писем Фёдора Михайловича встречаем мы слова, исполненные истинного пророчества: «Христос же знал, что хлебом единым не оживишь человека. Если при том не будет жизни духовной, идеала Красоты, то затоскует человек, умрёт, сума сойдёт, убьёт себя или пустится в языческие фантазии. А так как Христос в Себе и в Слове Своём нёс идеал Красоты, то и решил: лучше вселить в душу идеал Красоты...»

Современные же пиарщики (!) от рекламы посягают не только на русский язык - они специализируются на иезуитской манипуляции нашим сознанием, ведя войну с высокими понятиями, намеренно принижая, опошляя их, подмеяя высокое - низким, великое - ничтожным. Что такое «неземное блаженство»} Оказывается, всего лишь удоволь ствие от съеденной шоколадки!Очередной ролик предлагает ещё одно «блаженство» -«для умножадных», где слово высокое и слово низкое по смыслу насильственно сплетены в уродливого монстра. Заметьте, даже правила русского языка для этой манипуляции нарушили, написав не так, как положено по законам грамматики: «умно-жадных», а создав новое словечко-кен тавр: «умножадных». Слова-уроды, слова-кентавры, слова-змеи, испускающие свой убийственный яд в самую сердце вину нашего языка...

А взять утверждение: «Изменить любимому кофе то же, что изменить любимому мужчине!», где смертный грех уравновешен с мимолетным вкусовым ощущением.

Задумаемся, только ли невежество - источник этих чудовищных подмен?

<в начало главы>

ЯПОНСКИЙ ГОРОДОВОЙ, ИЛИ ВЛАСТЬ НАД ЯЗЫКОМ СВОИМ

В весьма занятной книге Джона Колемана «Комитет 300» говорится о том, что Тавистокский институт человеческих отношений, входивший в состав Суссекского университета, и Калифорнийский научно-исследовательский Стэнфордский институт «создали специальные слова», предназначенные, в частности, «для массового управления новой целевой группой, то есть американской молодёжью», «сознание которой планировалось изменить против её воли». Делается это в полном соответствии с программой «Изменение образа человека». «Необходимо отметить, - пишет автор, - намеренно вызывающий разделение язык... "Тинейджерам "ив голову не могло прийти, что все "нетрадиционные" ценности, к которым они стремятся, были тщательно разработаны пожилыми учёными в мозговых центрах Англии и Стэнфорда. Они были бы потрясены, обнаружив, что большая часть их "клёвых" привычек и выражений была специально создана группой пожилых социологов».

Таким образом под разглагольствования о стихийном создании какой-то особой «молодёжной» культуры (а по сути - низменной субкультуры, которая нередко стоит вне культуры) планомерно меняется образ человека. Неужели окажемся мы столь неразборчивыми и слабыми, что проглотим эту ядовитую наживку?

Как-то один священник поведал мне довольно занимательную историю из своего семинаристского прошлого. Был среди его однокашников один, который никогда и ни» при каких условиях не сквернословил, был, казалось, неким счастливым исключением. Но, странное дело, призывая к порядку какого-нибудь своего товарища, он, беря его за рукав, неизменно произносил: «Ну, брат!Ну ты, брат!» И всё бы ничего, когда б не его интонация. Всё дело в том, продолжал мой собеседник, что произносил-то он слово «брат», но оно звучало в его устах с такой недвусмысленной интонацией, что всяк «имеющий уши слышать» не мог не расслышать пусть и непроизносимую вслух, но всё же скрытую непристойность. Да, врагу рода человеческого никак не откажешь в способности маскироваться. И только известное выражение «японский городовой», впервые услышанное мною в далёкие годы срочной службы в рядах Советской Армии из уст командира соседнего батальона, не ругавшегося никак иначе, которое автор долгое время держал в одном ряду со всеми этими «блинами» и «ёлками-палками», оказалось не таковым и имело, как выяснилось, интересные исторические корни. Так, ещё в юности наш последний Царь совершил поездку в Японию, где стал жертвой нападения на него японского полицейского, дерзнувшего даже нанести Их Величеству удар саблей по голове, к счастью, плашмя. Понятно, почему в той, царской, России это словосочетание немедленно стало бранным. Хотя могу гарантировать, что иной разгневанный человек не будет произносить его с той же недвусмысленной интонацией, как тот «культурный» семинарист.

А между тем хранение человеком в чистоте своих уст, а значит, и сердца и души, во все времена бытования народа русского почиталось за великое благо. Только вслушаемся в слова акафиста преподобному Сергию, игумену Радонежскому: «Радуйся, мертв сотворивый язык противу глаголания скверных, клеветных и ложных; радуйся, мертвы устроивый утеса противу слышания душевредных» (Икос 10). К тому же призывает нас и святой Антоний Великий: «Блюдись, человек, возьми власть над языком своим, и не умножай слов, чтобы не умножить грехов».

Глубокие слова сказал о тяжком грехе сквернословия святитель Иоанн Златоуст: «Хочешь ли знать, сколь великое зло - говорить срамное и постыдное? Всмотрись, как краснеют от твоего бесстыдства те, которые тебя слушают. В самом деле, что может быть хуже и презреннее человека, бесстыдно срамословящего? ...Как же ты можешь научить целомудрию жену, когда бес стыдными глазами возбуждаешь её идти в распутство ? Лучше извергать гнилость изо рта, нежели сквернословие. Если у тебя дурно пахнет изо рта, то ты не прикасаешься к общей трапезе; по когда в душе твоей такой смрад, скажи мне, как ты дерзаешь приступать к Тайнам Господним ? Если бы кто, взяв нечистый сосуд, положил его на твоей трапезе, такого ты, избив палками, прогнал бы. Скажи теперь, ужели ты не думаешь прогневать Бога, когда на трапезу Его (а уста наши и есть трапеза Божия, когда мы приобщаемся Таинства Евхаристии) приносишь слова, гнуснейшие всякого нечистого сосуда? Да и как может быть иначе? Ничто так не прогневляет Его, Святейшего и Чистейшего, как такие слова; ничто не делает людей столь наглыми и бесстыдными, как когда они говорят и слушают подобные слова; ничто так легко не расстраивает нервы целомудрия, как возгорающий ся от таких слов пламень. Бог вложил в уста твои благовоние, а ты влагаешь в них слова, зловоннее всякого трупа, убиваешь самую душу и соделываешь ее нечувствительною».

<в начало главы>

ПРОКЛЯТЬЯ... САМОМУ СЕБЕ?!

Разве не слышим мы из пречистых уст Спасителя: «Го ворю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишъся» (Мф. 12, 37). И не миновать нашим с вами душам после смерти ответа за сквернословие, за словесную распущенность, за лексическую грязь. Так чем же, несчастные, оправдаемся, подойдя к неотвратимому фина-. лу?! А может, адский пламень - это ещё и Великое Торжество Стыда, неотъемлемого свойства души человеческой, что загнано сегодня в самый дальний, давно неметённый угол?.. И когда всё существо твоё и вправду будет сгорать от вселенского стыда и мучительной невозможности что-либо исправить.

Ведь отвечать-то придётся действительно за каждое слово. В том числе и за звучащее чаще многих иных оскорби тельное слово «козёл», которым не пренебрегают сегодня ни стар ни млад. Сегодняшним умом, как говаривала бабуш ка, осознаю, что оно есть не что иное, как проклятие, адресованное ближнему. Вспомним, Святое Евангелие повеству ет нам о беседе Господа нашего со Своими учениками на горе Елеонской, когда приступили они к Нему с расспроса ми о кончине света и Его Втором Пришествии. И тогда, вслушиваясь в пророчество своего Небесного Учителя, ус лышали они и такие слова: «Когда же приидет Сын Человечес кий во славе Своей и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поста вит овец по правую Свою сторону, а козлов - по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованноевам от создания мира... Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его... И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф. 25, 31-46).

К слову, Страшным этот Суд является именно по той причине, что судить нас будут по нашим страстям, иначе грехам. Вот и получается, что, бросив в чей-то адрес незамысловатое, на первый взгляд, обидное словечко, мы, сами того не осознавая, творим над ним суд, который нам никак не подвластен. Вспомним же слова, сказанные Спасителем в Нагорной проповеди: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы» (Мф. 7, 1-2). Вот и получается, что расхожее грубое словцо, адресованное ближнему как бы невзначай, оборачивается на деле проклятием, обращенным... к самому себе!

Как же печально, что в числе многих бранных выраже ний, вошедших в моду в последние годы, появилось и сло во овца, выражающее некую степень пренебрежения к дру гому человеку. Чаще всего в эту категорию попадают люди наивные, не вписывающиеся в чрезвычайно престижное в нынешнее время понятие «крутизны», не умеющие прокладывать свой неповторимый путь в этой жизни кулаками и локтями. Господи, помилуй, но ведь слово это испокон века есть символ Самого Спасителя! Вспомним ветхозаветное пророчество о Нём святого пророка Исайи: «Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих» (Ис. 53, 7). Беседуя с учениками, Господь не раз и не два прибегает к этому образу: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков» (Мф. 10, 16). А ещё: «Яесмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец» (Ин. 10, 11). Упрекая же иудеев, скажет им: «Но вы не верите, ибо вы не из овец моих, как Я сказал вам» (Ин. 10, 26). Вообще, образы овец, стада (словесного) и пастыря то и дело встречаются в Священном Писании и церковной литературе. Свидетельством тому и строки из акафиста преподобному Сергию, игумену Радонежскому: «Радуйся, честный образе агнцем и пастырем» (Икос 2). Вот и в Каноне покаянном ко Господу нашему Иисусу Христу взы ваем: «...сопричти мя овцам избранного Твоего стада...» Но и после Вознесения, в третий раз явившись ученикам Своим на море Тивериадском, Господь наставит ученика Своего Симона, будущего святого апостола Петра, словами: «...паси агнцев Моих» (Ин. 21, 15). Таким образом, употребление в речи слова овца с оттенком уничижения есть, по сути, глумление над самим именем христианина. Ну что, надо после всего этого ещё что-то говорить?!

«Господь управит», - привычно утешаем мы впавшего было в уныние человека. «Праведники наследуют землю», -доносится до нас обетование из Священного Писания (Пс. 36, 29). И там же: «Очи Господни на праведников» (Пс. 33, 16). «Душа правая - сожительница смирения», - читаем мы у святого Иоанна Лествичника, игумена Синайской горы. А ещё правитель и правило, правосудие и правопорядок. Можете продолжить этот замечательный ряд самостоятельно... «Наше дело правое, враг будет разгромлен, победа будет за нами!» - услышали наши соотечественники от власть предержащих в первые дни страшной разорительной войны в стране, где власть давно принадлежала неправым. И всем сердцем восприняли эти слова, которые и укрепили их в самых ожесточённых неравных сражениях за родную землю. «Правда-то была, праведности не было», - встретилось в рассказе Н.Е. Сухининой «Не послушествуй на друга своего». Вспоминается ещё рассказ одного пожилого русского человека, услышанный мною незадолго до его кончины. В нём он по ведал о том, как когда-то, будучи ещё малышом, поинтересовался у своей бабушки - какая из рук правая? «А какойкрестишься, та и правая», - просто ответила женщина. Подумаем, а как бы ответили на этот вопрос мы?

А ещё, помнится, если кто-то пытается, что называетя, гульнуть на стороне, нарушая супружескую верность, то это неблаговидное действие именуется отчего-то хождением налево. Как и к произведённому незаконным путём товару неизменно присваивается именно это прилагательное. К слову, как и политические партии коммунистической окрашенности есть партии левого толка. Но почему?! Ответ на наш вопрос сокрыт в приведённом выше отрывке Евангелия от Матфея о Страшном Суде. Ведь именно это определит конечную судьбу каждого из нас: где - слева или справа от Спасителя - обретёмся тогда. Воистину, глубина русского языка становится понятна лишь при Божественном свете Священного Писания.

<в начало главы>

БОЖЕСТВЕННАЯ ГЛУБИНА

Удивительные вещи рассказывают порой врачи, имею щие дело с парализованными пациентами. Даже когда, казалось бы, полностью утерян дар речи, некоторые больные произносят иногда целые тирады нецензурной брани. Как известно, человеческая речь передаётся по специальным нервным цепочкам. Вот и напрашивается невольно вывод о том, что механизм этот не так-то прост и что в описанных случаях в дело вступают силы иного порядка. Какие - об этом можно лишь догадываться.

Как-то знакомый священник рассуждал о том, почему монахам надлежит ходить, опустив очи долу, как бы не видя и не слыша ничего вокруг. По той причине, что ничто из увиденного (или услышанного) не проходит мимо человека, а только сквозь него, оставляя нестираемый от печаток, как на некоем подобии матрицы, в самых потаённых глубинах памяти. Этим, наверное, и можно объяснить то встречающееся в медицинской практике странное явление, когда под наркозом хорошо воспитанные люди, никогда не прибегавшие к хуле и брани, порой отчаянно сквернословят.

Об этом говорит в проповеди, произнесённой ещё в 1945 году, святитель Лука (Войно-Ясенецкий): «Задача обуз дания языка настолько трудна, что многие подвижники совсем отказывались говорить и становились молчальниками. А преподобный авва Агафон для того, чтобы победить свой язык, отучить его болтать праздно, говорить слова нечистые, три года носил под языком камешек и тем сдерживал его». И далее любимый святой и великий учёный продолжает свою мысль: «Часто при чтении паремий слышите вы такие слова: "Благословением праведных возвышается город, а устами нечестивых разрушается " (Притч. 11, 11). Что это значит"? Как это может быть, что устами нечестивых разрушается целый город ? Что же это, пре увеличение премудрого Соломона или подлинная и глубокая исти на ? Это истина, которую вам надо знать. Надо вам знать, что сила слова человеческого огромна. Ни одно слово, исходящее из уст человеческих, не теряется в пространстве бесследно. Оно всегда оставляет глубокий, неизгладимый след, оно живёт среди нас и действует на сердца наши, ибо в слове содержится великая духовная энергия - или энергия любви и добра, или, напротив, богопротивная энергия зла. А энергия никогда не пропадает. Это знают все. физики относительно энергии материальной, которая во всех видах своих не теряется. Энергия духовная тоже никогда не исчезает бесследно, она распространяется повсюду, она действует на всех. Устами нечестивых разрушается град потому, что злая энергия безудержного языка их, нечестивого и богохульного, проникаетв сердца окружающих людей, заражает воздух духовный так, как воздух материальный заражается всякими миазмами. Если миазмы порождают в нас болезни телесные, то миазмы злой энергии духовной отравляют наши сердца, наши умы, всю нашу духовную жизнь... А материальное благосостояние народа всегда тесно связано со здоровым и чистым состоянием души и сердца народа. Если благосостояние праведных распространяется над градом, если в сердца людей проникают их святые слова, то град возвышается, благосостояние духовное, следовательно, и материальное, также углубляется и возвышается. Если же царит в душе народа духовная зараза, исходящая из уст неправедных, то злая энер гия пустых, гнилых слов разрушает град не только в духовном, но и в физическом отношении... Вот поэтому так сильно говорит о языке нашем святой апостол Яков...»

Помню, как, проезжая по одной из центральных улиц Екатеринбурга на очередную лекцию о русском языке в Храме-на-Крови, содрогнулся сердцем, увидев большую красочную рекламу, на которой был изображён святой благоверный князь Александр Невский... рекламирующий чипсы. И подпись: «Охрумел!»

<в начало главы>

КОГДА ЛИЧИНА ПРИРАСТАЕТ К ЛИЦУ

Что ж, последуем совету святителя Луки и вслушаемся в эти проникновенные слова брата Господня, с любовью и болью взывающие к нам, сегодняшним, сквозь два тысячелетия: «Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, м гущий обуздать и все тело. Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их. Вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий; так и язык - небольшой член, но много делает. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает! И язык - огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны. Ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается, и укрощено естеством человеческим, а язык укротить никто из людей не может: это - неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда. Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию. Из тех же уст исходит благословение и проклятие: не должно, братия мои, сему так быть. Течет ли из-одного отверстия источника сладкая и горькая вода? Не может, братия мои, смоковница приносить маслины или виноградная лоза смоквы. Также и один источник не может изливать соленую и сладкую воду» (Иак. 3, 1-12).

Рад бы утешить тех, кто, оправдываясь, ссылается на былое неведение. Проблема в том, что незнание духовных законов, как выясняется, не освобождает от ответственности. И именно об этом с суровой категоричностью предупреждает святой апостол Павел: «Или не знаете, что неправедные царства Божия не наследуют"? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6, 9-10). Что и говорить - незавидная, горькая участь оказаться в этой страшной компании.

Вспомним, многие вульгаризмы и слова-сорняки, прежде нежели получить «постоянную регистрацию» в нашем с вами лексиконе, поначалу употреблялись нами же как некая лёгкая издевка над речью тех, кого мы невольно пародировали, подспудно выражая этим своё над ними превосходство: интеллектуальное, эстетическое, лексическое. Да-да, та са мая пагуба, изначальный извечный грех гордыни, которому не откажешь в умении маскироваться подо что угодно. Далее же случилось то, что и должно было случиться: мы и не заметили, как словечки, произносимые нами с подчёркнутой иронией, весь этот лексический мусор: чисто, как бы, конкретно, в натуре, ващще, типа того, короче, вроде как - тихой сапой вошли в нашу речь, беззастенчиво вытеснив из неё нормальные русские слова. Как тот же пресловутый блин, не сходящий с уст даже малышей и который - не будем себя обманывать - есть все та же слегка переиначенная, вульгарная брань. Как и все эти на фига, до фига, по фигу... «Для непосвящённых поясним, - делится на страницах увлекательнейшей книги «От чего нас хотят "спасти" НЛО, экстрасенсы, оккультисты, маги» один из её авторов Игумен N, - что "фига " означает именно ту часть тела, которую на древнегреческих статуях прикрывал листок фигового дерева». Так кого же обманываем?

На удивление честное письмо пришло от прихожанки храма святых апостолов Петра и Павла с Валдая: «Вы затронули очень важную проблему, - пишет она, - сейчас наш язык претерпевает большие изменения и, к сожалению, не в лучшую сторону. Я в этом убедилась на собственном опыте. Недавно, рас сказывая о какой-то ситуации, я сказала собеседнику: "Да это всё почты корявые!". Конечно, сразу осеклась, стала искать замену этому выражению, и с ужасом поняла, что я не могу перевести это на нормальный язык, настолько мы уже привыкли к такому общению. К сожалению».

Как хорошо сказано об этом у Пушкина:

Язык мой - враг мой: всё ему доступно,

Он обо всём болтать себе привык...

Личина, как обнаруживается со временем, намертво прирастает к лицу. Вот и получается, что вовсе не безопасная эта штука - игра в пародию.

<в начало главы>

ПСЕВДОЯЗЫК - ПСЕВДОНАРОД -ПСЕВДОСПАСИТЕЛЬ

Не может не вызвать интереса и попытка учёных иссле довать эту проблему. В Интернете появилось множество ссылок на исследования, проведённые Российской Академией наук, которые позволяют говорить о том, что ДНК человека способна воспринимать речь и читаемый текст по электромагнитным каналам. Причём одни тексты оздоравш ливают гены, а проклятия и матерщина вызывают мутации, ведущие к вырождению человека. Учёные предупреждают, что любое произнесённое слово есть не что иное, как вол новая генетическая программа, влияющая не только на нашу жизнь, но и на жизнь наших потомков. Если человек постоянно употребляет нецензурные слова, его хромосомы мутируют и деформируются.

Совсем не случайно в церковнославянском языке слова язык и народ суть одно слово: каков язык - таков и народ. Как метко выразился Ю.Ю. Воробьевский: «Грешники, для которых родным является ругательный псевдоязык, становятся псевдонародом. И именно эта общность первой поклонится псев доспасителю».

Рассуждая о сквернословии, полюбопытствуем о смысе этого слова, для чего в очередной раз заглянем в «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля: «Скверна - мерзость, гадость, пакость, кастъ, всё гнусное, против ное, отвратительное, непотребное, что мерзит плотски и духовно; нечистота, грязь и гниль, тление, мертвечина, извержения, кал; смрад, вонь; непотребство, разврат, нравственноерастленье; всё богопротивное». Таким образом, немаловажное наблюдение, что матерщинники в массе своей нередко тупы и примитивны, имеет вполне научное объяснение. Так раскрывается очередной давний зловещий умысел врага рода человеческого любой ценой добиться угасания в нас образа Создателя, оскотинивания, дебилизация того, кто призван стать венцом Божьего творения. А потому так строг и категори чен Господь Наш Иисус Христос: «кто же скажет брату свое му "рака ", подлежит синедриону, а кто скажет: "безумный ", под лежит геенне огненной» (Мф. 5, 22). Только вдумаемся, рака-это слово, имеющее несколько значений, как то: пустой человек; отверженный, презренный; глупый человек. Попросту го воря, дурак. И за это-то словцо, которое у нас зачастую и скверным-то не считается и которым сыплем мы направо и налево, награждая им всякого просто не понравившегося, не угодившего нам в чём-то человека, - за этого «дура ка» Господь грозит нам судом синедриона, верховного иудейского суда, возглавлявшегося первосвященником! За слово же безумный, которое ныне расплодилось у нас в таком печальном множестве вариантов: псих, ненормальный, тупой, чокнутый, крезанутый - адскими мучениями. А мы, чуть что не по-нашему, из-за какой-то глупой мелочи, спешим, не задумываясь, высказать собеседнику: «Тычто, с ума сошёл?!» Что же говорить о ставших такими привычными для многих оскорбительных словах, и вовсе являющихся медицинскими терминами, по сути названиях тяжёлых психических, душевных заболеваний, всех этих полунасмешливых: идиот, кретин, дебил, псих, контуженный, шизик... Да ещё так прискорбно участившееся в последнее время - даун (как известно, люди, родившиеся с одной лишней хромосомой). Выходит, ещё и глумимся над теми, кого, перефразируя М.Ю. Лермонтова, можно было бы назвать «игрою счастия обиженными». А между тем люди, находящиеся с ними в тесном общении, свидетельствуют: неизменно складывается впечатление, что это не у них одна хромосома лишняя, а, скорее, у большинства из нас одной как раз и не хватает. Настолько они открыты добру, так чисты и наивны, миролюбивы. Настолько не способны творить зло. Известен даже случай, когда во время спортивных соревнований детей, больных синдромом дауна, один из бегунов споткнулся и упал на гаревой дорожке. И тогда все остальные повели себя очень «неспортивно»: они прервали свой бег и бросились к упавшему человеку, чтобы помочь ему подняться и утешить. Трибуны рукоплескали им стоя. Возможно, многие из тех зрителей впервые увидели настоящих людей, каковым наверняка чает видеть нас Господь, - чувствующими чужую боль, как свою собственную.

А ещё будем помнить о том, что граница языка отдельно взятого человека есть в то же самое время и некая граница его духовного мира, ибо - вспомним - духовным может быть только словесное существо, каковым и является человек. Неудивительно поэтому, что объём лексики у Пушкина составляет 313 тысяч слов, а у Лермонтова и того боль ше - 326 тысяч! И не налицо ли стремительная лексическая (а значит, и духовная, и интеллектуальная!) деградация н шего общества в сторону печально знаменитой героини И. Ильфа и Е. Петрова - Эллочки Людоедки. К слову, если припомнить, потому и «людоедки», что её лексикон существенно уступал языку дикого племени.

А есть ещё и такие оскорбления: Ленинградская область и Ленинский проспект, Свердловская область и станция метро Войковская. Лично для автора существует печальный символ нашего нынешнего бытования, и символ этот - излюбленная площадь на святом холме перед Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой. Когда приближаешься к древним стенам монастыря, то первый, кто открывается твоему взору, - это преподобный Сергий, игумен Земли Русской. Чудотворец стоит в полный рост и приветливо встречает пришедших в его святую обитель. И всякий раз, приближаясь к памятнику любимому святому, ощущаю почему-то едва уловимую душевную неустроенность, некую тревогу, именуемую ещё и диском фортом. Происходит же она от недоброго взгляда в мою сторону того, чей черный, как смоль (!), бюст хоронится -как шпик какой-то - в ёлочках, что сгрудились буквально в нескольких шагах справа, и кого мне и по имени-то здесь, рядом со святым именем преподобного, и называть не хочется.

А есть ещё памятник Якову Соломоновичу Мовшевичу, больше известному под псевдонимом Свердлов, причём в том самом уральском городе, где под его непосредственным руководством из Московского, тогда советского, Кремля была организована страшная казнь Царской Семьи. Он красуется неподалёку от места злодейского убиения страстотерпцев, где ныне возвышается величественный Храм-на-Крови. Ну, знаете, господа хорошие, наверняка нам с вами давно настала пора определиться как-то со своими предпочтениями. Или - или. Только не надо лукавства - лучшие русские люди, как мне кажется, это давно для себя решили.

<в начало главы>

«АРЗАМАССКИЙ УЖАС»

Со страниц Святого Евангелия Спаситель сурово предупреждает нас: «Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Мф. 11). Да и российские власти не всегда были столь безразличны к этой проблеме, к тем, кто обильно изливает словесную жертву сатане. Достаточно вспомнить о том, что за матерную ругань когда-то пороли, сажали в тюрьму, даже отлучали от Церкви. Следует признать, что до захвата власти большевиками мат на Руси был явлением всё же редким. Любое скверное слово было наказуемо именно потому, что истинно русские люди за истекшее тысячелетие впитали учение Христа и Его нравственные идеалы в плоть и кровь. Если же обратиться к истории, то можно вспомнить о том, как в Запорожской Сечи употребление брани было строжайше запрещено под угрозой наказания плетью у позорного стол ба. Причём правило это действовало и во время длительных казацких походов. И если в годы правления государя Алексея Михайловича сквернословам вырывали язык, то указом Петра I их секли розгами. Как-то довелось встретить мнение о том, что император Николай I был прозван «пал-киным» именно за то, что перевоспитывал матерящихся, пропуская через строй в пятьдесят палок. Ещё один любопытный исторический факт: на екатеринославском заводе (ныне это завод имени Петровского в Днепропетровске) самый большой штраф был за матерщину, а уж потом - за пьянство и воровство. В те времена матерная ругань воспринималась обществом именно как хула на Господа и Богородицу.

Формально и сегодня действует соответствующая ста тья «Кодекса об административных правонарушениях РФ», предусматривающая за сквернословие штраф или арест до пятнадцати суток. Но это всё случится, как любил говаривать мой дед, когда-нибудь на Луне.

Много лет назад, ещё юношей, впервые соприкоснувшись с людьми искусства, которых принято называть боге мой, был неприятно поражён тем, что мат и сквернословие, мужицкая грязная брань считаются в этой среде, как это ни покажется парадоксальным (ведь речь идёт, в первую очередь, о художниках, поэтах, актёрах), атрибутом некоей элитарности. Уточню: речь именно о тех представителях данного «сословия», кто не просто далёк от какой-либо церковности, но и охотно демонстрирует это как своеобразную избранность. Причём печальная эта традиция возникла не сегодня и не вчера. Понимая, что ничто не возникает на пустом месте, а потому пытаясь отыскать корни этого прискорбного явления, автор этих строк сделал любопытное открытие, которым и спешит поделиться с дорогим читателем.

Послушайте, как описывает М. Горький - человек, вы шедший из среды простых людей и немало потрудившийся над собственным интеллектуальным и культурным уров нем, - свою первую встречу со Львом Толстым, перед которым благоговел, как и весьма значительная часть тог дашнего российского просвещённого общества.

В очерке «Лев Толстой» читаем: «С обычной точки зрения речь его была цепью "неприличных " слов. Я был смущён этим и даже обижен; мне показалось, что он не считает меня способным понять другой язык». И там же: «О буддизме и Христе он говорит всегда сентиментально; о Христе особенно плохо - ни энтузиазма, ни пафоса нет в словах его и не единой искры сердечного огня. Думаю, что он считает Христа наивным, достойным сожаления, и хотя - иногда - любуется Им, но - едва ли любит. И как будто опасается: приди Христос в русскую деревню - его девки засмеют». Только вдумайтесь, такое кощунство о стране, основная часть населения которой испокон века называла себя крестьянами, то бишь христианами, крещёными людьми. И именно с ними поведёт неравную борьбу на уничтожение Ленин, презрительно называя их ядовитым словом «хозяйчики».

Вспомним и толстовскую редакцию народных сказок. Откуда эта бедность красок, этот нарочитый примитивизм в изображении простых русских людей, этот упрощённый, ущербный язык как детей, так и взрослых? Так никогда не говорили, слава Богу, не говорят и, очень надеюсь, ни когда не будут говорить в России. Неизменно возникает навязчивое ощущение выхолощенности самого языка, слов но лишённого самого главного - любви. И снова слово М- Горькому: «Он часто казался мне человеком непоколебимо - в глубине души своей - равнодушным к людям, он есть настолько выше, мощнее их, что все они кажутся ему подобными мошкам, а суета их - смешной и жалкой. Слишком далеко ушёл от них в не кую пустыню и там, с величайшим напряжением всех сил духа своего, одиноко всматривается в "самое главное" - в смерть... Всю жизнь он боялся и ненавидел её, всю жизнь около его души трепе тал "арзамасский ужас ", ему ли, Толстому, умирать ?»

И в самом деле - страшно, не правда ли? Господи, убереги нас от подобного!

Широкие эти цитаты привожу неспроста. Так, в письме к одному из современников К.П. Победоносцев скорбно констатирует: «Вся интеллигенция поклоняется Толстому». Вы услышали: не Христу, а Толстому?! Какое скорбное попрание второй заповеди, призывающей нас: «Не делай себе куми ра...» (Втор. 5; 7-21). Разве не важно поэтому понять - кому же всё-таки поклонялся тот, кто и поныне остаётся кумиром многих отечественных интеллигентов, «зеркалом русской революции» - по меткому, что ни говорите, выражению Лени на. Добавим: и не просто зеркалом, а предтечей величай шей русской трагедии.

После беседы с архиепископом Тульским Парфением, незадолго до своей кончины, граф записал: «... Возвратиться к Церкви, причаститься перед смертью я так же не могу, как не могу перед смертью говорить похабные слова или смотреть похабные картинки, и потому всё, что будут говорить о моём предсмертном покаянии и причащении, - ложь...»

И это слова человека, начавшего свой неповторимый путь в великой русской литературе с гениальных «Казаков» и «Севастопольских рассказов», с «Кавказского пленника», с пронзительного рассказа «Лев и собачка». Воистину, блажен не тот, кто праведно начинал, а тот, кто праведно завершил дело. Что так красиво звучит по-церковнолавян ски: «Не начный блажен, но сканчавый». В этой связи представляется совсем не случайным, а абсолютно закономерным явлением то, что речь самого лидера октябрьского переворота так изобиловала ругательными словами. Переписка его так и пестрит оскорбительными словами: негодяй, сволочь, архитупица, архимерзавец, идиот... Причём чаще всего брань эта адресована товарищам по партии и соратникам. Как тут не вспомнить наставление Святых Отцов о том, что когда мы осуждаем ближнего своего, то глядимся в зеркало.

Некогда Господь Наш изрёк величественное: «Я есть путь» (Ин. 14, 6). Вот и в языке нашем наверняка не случайно некоторых людей именуют непутёвыми, беспутными... Спустя почти два тысячелетия в России будущий её разоритель, ненавистник народа русского и разрушитель Церкви Божией, младший брат нераскаянного цареубийцы и висельника, процедит, охваченный злобой отмщения: «Мы пойдём другим путём!»

Ну что ж, как говорится, пришли...

<в начало главы>

НАЧАТЬ С СЕБЯ!

А в голове мучительным, незатихающим рефреном - как ледяные капли с высоких сводов глубокой пещеры - слова святого апостола Иакова, брата Господня: «Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный...» (Иак. 3, 1). Вспоминаю, как поражённый когда-то этой мыслью решил попробовать (слышите, только попробовать!) «не согрешать» в одном-един-ственном слове, для начала остановившись на противном слове бомж, принижающем, как вы помните, облик Божий в человеке по причине того, что есть аббревиатура. И зарёкся: как только произнесу ненароком это слово, тут же и прикусываю себе язык. Хотите узнать, что вышло из этой затеи? Так вот, покорный ваш слуга в течение чуть не полугода ходил с незаживающей язвочкой на кончике своего нечистого языка. Слышите - полгода?! Но и позже, скажем откровенно, радоваться было особенно нечему. Да, в конце концов автор перестал использовать в своей речи это постылое слово. Случалось же так, что всякий раз приходилось подавлять самого себя по той очевидной причине, что эта хула на человека во мне всё же звучала, но мысленно, она поднималась из глубины сердца. А потому всякий раз включался «внутренний цензор» и усилием собственной же воли пресекалась попытка произносить её вслух. И пусть процесс этот занимал какие-то доли секунды - но он был, он внутри меня происходил! Признаться, происходит он и сейчас. Да, для окружающих речь моя звучала, возможно, пристойно (что и утешило меня поначалу), но внутри - в мозгу, в сердце - слово это всё равно было. Это ведомо мне, а значит - и Ему. Ибо сказано: «Ты, Господи, Сердцеведец всех...» (Деян. 1, 24).

<в начало главы>

МИССИЯ КУЛЬТУРЫ, ИЛИ ХАОС И ЛОГОС

Найдём же в себе мужество покаяться и начнём очищать то замечательное, жизненно необходимое пространство внутри и вокруг нас, что зовётся русским языком. Тут уж и впрямь надеяться не на кого, кроме как на самих себя. И уж никак не на того шоумена (слово-уродец), который ещё недавно возглавлял российское Министерство культуры, да и сейчас всё ещё при делах. Вспомним, одна из передач, а по сути позорное ток-шоу (очередное слово-уродец!), затеянное им когда-то в очередной «Культурной революции» на телеканале с красивым и ко многому обязывающим названием «Культура», была посвящена именно мату. Находящимся в студии представителям так называемой интеллектуальной и творческой элиты предлагалось высказаться по поводу того, может ли русский язык вообще существовать без мата. Таким образом, сама постановка вопроса, задуманная и осуществлённая как провокация, била наотмашь как по великому языку, так и по всем нам, его носителям.

Но и сегодня совестливейший писатель земли русской Валентин Григорьевич Распутин в одном из интервью горестно сокрушается: «Порой складывается впечатление, что дело ведётся к тому, чтобы её, Россию, закрывать. Пройдёт ещё 30-40 лет - и развеют по ветру сначала всё русское, чем заняты уже теперь, а затем и российское. Посмотрите: образование у нас чужое, отечественная литература и русский язык всё настойчивей вытесняются из школьных программ. Культура... Как в тылу врага, распоряжается уже второе десятилетие русской культурой её, как мне кажется, надзиратель и ненавистник господин Швыдкой».

И как же свежо, как честно, с радостью и болью, с верой в свой народ и любовью к нему написал об этом - все го несколько строк - талантливый поэт, наш современник, протоиерей Андрей Логвинов:

Русских мужиков земную соль

Не излечишь, словно алкоголь.

Русских баб исповедальный вой

Не унять культурой никакой.

 

Только потому земная ось

Выстоит на нашем на авось,

Только потому в последний час

Сказки все сбываются про нас!

А эти суровые, честные слова принадлежат замечательному писателю, заместителю главы Всемирного Русского Народного Собора Валерию Николаевичу Ганичеву: «Если общество и власть не отринут чисто коммерческий под ход к культуре, не заявят о борьбе за торжество высших ценностей, нас ждёт всеобщее культурное обнищание, невежество, бедность духа, наша культура не будет способна рожать не только гениев, но и простых талантливых людей с широким взглядом на жизнь, людей, способных открывать новые горизонты, людей нравственных».

В своё время в Большом театре, бывшем в течение це-" лой череды десятилетий неким символом русской культуры, прошла премьера спектакля, который по праву считался многими ценителями искусства его визитной карточкой. Речь, как вы, наверное, догадались, об опере «Евгений Онегин». Так вот, великая русская певица Г.П. Вишневская, которая около четверти века в связи с известными драматическими обстоятельствами в её жизни и судьбе не была в некогда родных для неё стенах, присутствовала в тот вечер в зале. Однако вскорости она была вынуждена покинуть его, так как не могла, по собственному признанию, вынести публичного глумления над шедевром русской музыкальной мысли, в котором когда-то счастливо сочетались для отечественной культуры два национальных гения - вдохновенная поэзия А.С. Пушкина и блистательная музыка П.И. Чайковского. Галина Павловна была шокирована происходящим на сцене, где герои в костюмах современного покроя бегали по столам, обнимались и опустошали фужеры со спиртным. Такое вот «новое прочтение» великой русской (да что там русской, давно уже мировой) классики...

Одно из широко распространённых явлений нашего лукавого времени - это так называемая молодёжная культу ра, и дурашливость, нарочитая, простите, придурковатость как её «фирменный» стиль. Это жеребячье «гы-гы-гы» по любому поводу... а по сути эффективный приём разделения и отчуждения поколений, детей и родителей. Нелишне за думаться и о том, что в известном словаре Владимира Ивановича Даля слово культура толкуется как «обработка и уход, возделывание; образование, умственное и нравственное». Не сколько иное, на редкость проникновенное понятие куль туры встречаем мы у священника Павла Флоренского. В курсе лекций «Очерки философии культа», прочитанных в 1918 году в Москве, он говорил о том, что к культу церков ному и его основе и центру - Божественной Евхаристии -восходят все святыни жизни, мысли и дела христианские. Из культа исходит всё, что затем обмирщается в культуре: философия, наука, формы общественности, искусство. Культ и его основа, Таинство Причащения, рассуждал вы дающийся богослов, есть, таким образом, священная и единственная основа для живой мысли, творчества, общественности. В 1927 году он изложит свои взгляды именно так: «Вера определяет культ, а культ - миропонимание, из которого следует культура». Как и святитель Лука (Войно-Ясенец-кий) в своих известных трудах, отец Павел последовательно отстаивает мысль о том, что наука и культура не только не противоречат религии, как часто пытаются внушить нам разного рода безбожники, но и выполняют высочайшую миссию - являются надёжными проводниками людей к Истине Христовой. Ядром и корнем своим культура, по его мнению, имеет религиозный культ. В книге игумена Андро ника (Трубачёва), доцента Московской Духовной Академии «Обо мне не печальтесь», посвященной жизнеописанию его замечательного деда, читаем: «В ряде работ 20-х годов отец Павел развивает мысль о том, что культ человека (человекобо-жие), не ограниченного в деятельности и правах высшими, над человеческими духовными ценностями, неизбежно приводит в области культуры к разрушительному смешению добра и зла, в области искусства ~ к культу крайнего индивидуализма, в области науки - к культу оторванного от жизни знания, в области хозяйства - к культу хищничества, в области политики - к культу личности... Задача культуры - борьба с законом падшего мира... и свою задачу может осуществить, только раскрывая высшие себя ценности религиозного культа». Отцу Павлу при надлежит и весьма остроумное высказывание: «Культура, от культа оторвавшаяся, похожа на служанку, которая в отсутствие госпожи примеряет перед зеркалом её наряды».

Таким образом, культура есть не что иное, как высочайшая божественная миссия. Размышляя об этом, архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской) в эссе «Что такое культура» из книги «Беседы с русским народом» пишет: «Ис тинная культура есть связь человека с Творцом и всем миром. И эта связь называется религией. Это связь с высшим миром бытия, истины и любви должна пройти через все отношения людей и народов. Войти в рояль музыканта, в лабораторию учёного, в тетрадь писателя, в интуицию врача, в руку сеятеля, сеющего на земле хлеб... По холодной проволоке материальных отношений мира должно пробежать тепло жизни. По жилам человечества должна пробежать кровь, соединяющая людей в высшее единство, всё оживляющая и всё отдающая Единому Сердцу - Иисусу Христу. По культуре добра и духа томится всякое человеческое и русское сердце. Напрасно пытаются осуществлять культуру насилием и ненавистью. Она есть дочь любви и свободы».

Вслушаемся в слова, написанные Иваном Алексеевичем Буниным в страшном 1924 году и чудесным образом перекликающиеся с этими размышлениями владыки Иоанна: «Была Россия, был великий, ломившийся от всякого скарба дом, населённый могучим семейством, созданный благословенными трудами многих и многих поколений, освящённый богопочитанием, памятью о прошлом и всем тем, что называется культом и культурой... Планетарный же злодей, осенённый знаменем с из деватльским призывом к свободе, братству, равенству, высоко сидел на шее русского "дикаря" и призывал в грязь втоптать совесть, стыд, любовь, милосердие...»

Какую же ниву возделывают упомянутые нами, с позволения сказать, деятели культуры и какую такую миссию они осуществляют в сегодняшней России?! Нормально предположить, что подлинным культурным пространством может быть только то, что освящено, что призвано приблизить человека, живого носителя образа Божия, к Первообразу, к Творцу. И уж, конечно, культурной никакая революция не может быть по определению. Как и все те, для которых русский язык не национальная святыня, а лишь повод для постыдного шутовства. Не о таковых ли глаголет пророк и псалмопевец Давид: «Гроботкрытый - гортань их» (Пс. 5,10). Вещающие зло - они воистину зловещие.

<в начало главы>

ВАКХАНАЛИЯ ГОГОТА

Во время одного телевизионного прямого эфира в студию позвонила пожилая женщина и чуть не со слезами в голосе попросила высказать отношение к заполонившему центральные телеканалы эстрадному пародийному дуэту, называющему себя «новые русские бабки». Почему, вопрошала телезрительница, объектом насмешек, откровенного издевательства выбраны именно русские, а не какие-либо иные бабушки?! Помню, в ответ предложил сообща порассуждать о таких явлениях, как смех и пародия...

Как-то довелось прочитать о том, что можно представить себе Христа молчащим, скорбящим, беседующим, негодующим, улыбающимся, но нельзя - хохочущим. Смех (а он может быть ещё и ёрническим, издевательским, глумливым) и в самом деле вовсе не так безобиден, как может показаться. Вспомним мудрые пушкинские слова о том, что «смех Вольтера разрушил больше, чем плач Руссо».

Во все времена у всех народов существовало понятие табу - того, к чему нельзя прикасаться ни в коем случае. Во многом благодаря этому человек, если можно так выразиться, и стал человеком. Разрушительная же энергия хохота заключается именно в том, что с его помощью высмеивается добродетель, таким образом она представляется глупой или даже ничтожной, стремительно теряя в глазах окружающих ореол святости. А если, как теперь часто выражаются, «поприкалываться» над злом - задумаемся, станет ли оно от этого меньше? О чём бы ни шла речь - о супружеской измене или уклонении от воинского долга, о пьянстве или казнокрадстве, о жадности или трусости, о забвении родительских обязательств или непочтении к родителям, просто к старикам - ничего не изменится в лучшую сторону, если об этом без конца зубоскалить. Лукавство же заключается именно в том, что зло отныне лишь кажется таковым - вовсе не зловещим, в чём-то даже забавным и милым. Но губительным от этого быть не перестаёт!

Недаром Святые Отцы во все времена призывают нас воздерживаться от бездумного хохота, предостерегают, что исконный враг человека неустанно стремится внушить нам мысль о том, что его самого в природе как бы и нет. А раз нет его, то, стало быть, нет и Бога. «Расслабься и получи удовольствие!» - призывают нас с голубых (всё чаще в буквальном смысле этого слова) экранов и со страниц серо-жёлтой прессы, из динамиков многочисленных радиостанций в режиме нон-стоп нескончаемые юмористы и пародисты, сатирики и хохмачи.

Нынешней масс-культуре, как выясняется, претит изоб- I ражение старости, болезни, высоких чувств, человеческого страдания. Всего, что «напрягает» -ум, душу, сердце. Как выяснилось, есть в этой сфере даже специальный термин -неформат. Да что там страдания, не хочется испытывать даже такой естественной для нас, людей, грусти при созерцании одной из важнейших тайн этого мира - смерти. Помню собственное изумление, когда увидел в выпуске теленовостей сюжет из одной западноевропейской страны: женщина пригласила на похороны своего мужа... клоунов (!), чтобы, как она сама же и разъяснила недоумевающему корреспонденту, участники траурной церемонии «не грусти ли, ведь смерть - это так печально». Неужели это и есть та , самая выдающаяся европейская культура, которую вот уже не первое столетие пытаются навязать нам в качестве не коего образца для подражания отечественные либералы?!

Вспомним, ведь ещё полтора десятка лет назад не было разнузданных юмористических марафонов такого масштаба. И к чему это привело? Конечно, и прежде юмористы-сатирики специализировались на затасканных сюжетах про тёщу-злыдню, коварного соседа, завидущую подругу, друзей-выпивох, туповатого начальника, да мало ли ещё подобной, набившей оскомину пошлости... И всё же это было несколь ко иного уровня и, согласитесь, не в таком диком количе стве. Теперь же - какой телеканал ни включи, ощущение такое, что попадаешь в дурдом, обитатели которого соревнуются в том, кто выдаст больше непотребств. Чего стоят одни похотливые «новые русские бабки» и козлоногие «но вые русские дедки» с пошлейшими текстами и омерзительным кривлянием! Неужто не обрыдло?! Ну, как после увиденного и услышанного прикажете детской неокрепшей душе относиться к собственным бабушкам и дедушкам, к старости вообще? Что же касается постоянного публичного глумления над мужчиной - главой семьи, отцом, мужем, воином - то эТо тема отдельного серьёзного разговора. Что скрывать -пьянство, наркомания, слабо выраженные волевые каче ства, нежелание и неумение создать крепкую семью и вос питывать собственных детей в чистоте и вере, защищать Родину - всё это у нас есть, преодолеть же этот частокол способны сегодня не все русские парни, и это наша с вами общая беда. Но важно то, как об этом говорить. В том же несмолкаемом ржанье, что обрушивается на граждан нашей страны с раннего утра и до поздней ночи, нет намёка не то что на боль или сострадание, но и на малейшее сочувствие. Одно лишь глумление - при полном равнодушии к нашим общим бедам. Каким же грозным предостережением всем нам звучат слова Священного Писания: «...гибель вымышляет язык твой; как изощренная бритва, он у тебя, коварный! Ты любишь больше зло, нежели добро, больше ложь, нежели говорить правду; ты любишь всякие погибельные речи, язык коварный: За то Бог сокрушит тебя вконец, изринет тебя и исторгнет тебя из жилища твоего и корень твой из земли живых» (Пс. 51, 4-8).

Господи, помилуй.

<в начало главы>

МЕНЬШЕ ХЛЕБА - БОЛЬШЕ ЗРЕЛИЩ

Иное дело юмор, о котором Борис Полевой написал как-то, что он, «как чеснок, с ним любую гадость съешь, да ещё и облизнёшься». И вправду, замечательная такая лёгкая приправа к горьким блюдам, нередко предлагаемым жизнью, что, впрочем, тоже совершенно нормально. Слава Богу за всё! Но вместо этого сегодня - сплошь тошнотворные «пищевые добавки» взамен полноценного питания. К слову, в России юмор, если можно так выразиться, всегда был словесным, никогда не был кривлянием, строился на непере даваемой игре слов, их волшебной звукописи. Приведу пример из собственной жизни. Вспоминаю, как выпускником института гладил тяжёлым чугунным утюгом красивую французскую сорочку (что было редкостью в те годы), присланную в подарок московской роднёй. И при этом шутли во хвастал обновкой перед покойной ныне бабой Шурой, простой, как принято говорить, русской женщиной и та лантливой портнихой, о которой ещё будет сказано не сколько добрых слов на страницах этой книги. «Гляди, -говорю ей, подначивая, - это тебе не хухры-мухры, это - Па риж!» А она мне, представьте, без паузы: «Вот спалишь - будет тебе Париж!» И сияет своей добрейшей, солнечной улыбкой... А ещё, в бытность ведущим прямого эфира на «Народном радио», запомнился звонок от весьма почтен ной Русланы Ивановны Немых, рассказавшей историю своей бабушки времён войны с нацистской Германией. Ничто-же сумняшеся она ответила немецкому полковнику (квартировавшему в её доме в станице Красноармейской Краснодарского края) на его слова о том, что, дескать, «мы уже в Кремле»: «Наплюён в Москву пришёл, да без порток ушёл». Такая вот отважная русская женщина, ей не откажешь в чувстве юмора. Кстати, нацистский офицер, по словам её внучки, владевший русским, тогда даже рассмеялся, по достоинству оценив бесстрашие простой русской женщины.

Ныне же отечественные мастера этого жанра смешат публику всё больше на заокеанский манер «лицом», попросту говоря, кривляются и гримасничают.

«Также сквернословие и пустословие и смехотворство не приличны вам, а, напротив, благодарение; ибо знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идо-лослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога. Ник то да не обольщает вас пустыми словами, ибо за это приходит гнев Божий на сынов противления; итак, не будьте сообщниками их», - поучает святой апостол Павел (Еф. 5, 4-6). Но многие ли из нас способны расслышать эти слова, исполненные тревоги и боли? Вспоминаю, как мудрая бабушка моя ещё в далёком моём детстве всё внушала без устали неслуху мудрость, услышанную ею от предков: «Запомни, - говорила она, - друг заставляет человека плакать, а враг его смешит». Как же это меня тогда удивляло! Помню собственное недоумение - и зачем мне такой друг ...

«Хлеба и зрелищ!» - требовала в античные времена от своих правителей толпа. Так отчего такой перебор со зрелищами ныне? Не оттого ли, что недобор с хлебом?! Во" время одной из бесед на эту тему молодая журналистка пыталась возразить мне: но ведь смех, как известно, продлевает жизнь! Ответил ей, что если и продлевает - то совсем иной. Та вакханалия гогота, которую мы наблюдаем сегодня, не имеет ничего общего с хорошим здоровым смехом. А потому и жизнь она никому продлить попросту не в состоянии. Вдумайтесь сами, хохмачей и гогота в России всё больше и больше, а живут русские люди всё меньше и меньше... Вот бы научиться смеяться как дети: ни над кем, а просто от радости, от ощущения полноты бытия.

Да и сам, как вспомню, сколько тонн словесного мусора изрыгнул из себя за полвека с лишним (и продолжаю, увы), нещадно засоряя духовное пространство вокруг и внутри себя. Почему и язык мой - враг мой.

И если слово - серебро, то молчание - золото.

<в начало главы>

МОЛЧАНИЕ - ЗОЛОТО

Да, молчание - золото, причём самой высокой, самой чистой пробы. Позволю себе привести отрывки из книги Н. Левитского, которую уже упоминал: «Бесед с братией Прохор старался избегать, сознавая, что "празднословие есть и праздно любие"». «Когда будешь содержать в себе пищу душевную, то есть беседу с Самим Господом, то зачем ходить по копиям братии, хотя кем и будешь призываем?»; «Молчи, беспрестанно молчи...»; «Ничто так не содействует стяжанию внутреннего мира, как молча ние и, сколько возможно, непрестанная беседа с собою и редкая с другими», - вот мысли, которыми всегда руководился препо добный отец Серафим с первых дней жизни в монастыре... «От молчания никто никогда не раскаивался»... «Тяжёл и тру ден подвиг молчальничества, хотя, несомненно, важен для ищущих спасения и богат духовными плодами... О важности для иноков пребывать в молчании и душеспасительности сего подвига преподобный Серафим рассуждал так: "Паче всего должно украшать себя молчанием, ибо, говорит святой Амвросий Медиоланский, молчанием многих видел я спасающихся, многоглаголанием же ни единого... когда мы в молчании пребываем, тогда враг, диавол, ни чего не успеет относительно к потаённому сердца человеку; сие же должно разуметь о молчании в разуме... от уединения и молчания рождаются умиление и кротость; действие сей последней в серд це человеческом можно уподобить тихой воде Силоамской, кото рая течёт без шума и звука... В соединении с другими занятиями духа молчалъничество возводит человека к благочестию... Молча ние приближает человека к Богу и делает его как бы земным Ан гелом ". "На кого, - говорит Он, - воззрю, токмо на кроткого и мол чаливого и трепещущего словес Моих" (Ис.  66,  2).  Плодом молчания, кроме других приобретений, бывает мир души. "Молчание учит безмолвию и постоянной молитве, а воздержание де лает помысл неразвлекаемым... Ничто так не содействует стяжанию внутреннего мира, как молчание и, сколько возможно, непрестанная беседа с собою и редкая с другими... "» Какие удивительные, проникновенные слова! Возможно, кто-то и возразит, что наставления преподобного Серафима Саров ского слишком уж строги и адресованы, прежде, инокам. Спорить не буду. А только - положа руку на сердце - признаемся, неужто не обдало нас при чтении наставлений духо-носного и богоносного отца нашего невыразимым благоуханием, лёгким дыханием рая?!

Как-то, в далёком детстве, решил проверить прописную истину о том, что молчание есть золото, конкретно, что называется, на деле. Не поверите, за целый день не вы молвил ни единого словечка, что оказалось делом невероятно сложным. И что бы вы думали - вечером даже не дали на мороженое! Помню, был сильно разочарован... Ныне же автору этих строк кажется порой, что речь в древней поговорке вовсе не о монетах, что так призывно позванивают в мошне, а о золоте на нимбах наших удивительных святых, что прожили свою жизнь в согласии с евангельской добродетелью.

***

Как-то в одной из поездок во время устроенной хозяевами пресс-конференции молодая журналистка с очень серьёзным видом задала вопрос, ответ на который её, похоже, смутил. Потому как автор попросту рассмеялся, впрочем, вполне добродушно, потому как никого не хоте лось обижать. А всё потому, что сформулирован он был следующим образом: «Я посетила все ваши выступления в нашем городе, - сказала она, - и хотя темы были разные, Вы везде проводили эту свою мысль о том, что слово материально».

Разве это моя мысль?! Господи, помилуй. А грозное предостережение Спасителя: «...ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишъся» (Мф. 12, 37), а начальные слова Евангелия от Иоанна, знакомые даже тем, кто не раскрывал Святого Евангелия вовсе, а послания Святых Апостолов, откровения сонма Святых Отцов... Если раскроем молитвослов, то в молитвах на сон грядущим не раз и не два обнаружим этот призыв, этот вопль душевный ко Господу простить, «еже согреших во дни сем словом, делом и помышлени ем», но прежде - словом...

Немало из того, что на слуху с детства, приобретает с возрастом иной, сокровенный смысл. В том числе известная поговорка о том, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Мне же, нынешнему, думается, что речь в ней о не схожей ни с чем земным радости от грядущего лицезре ния Самого Христа, Его Пречистой Матери, сонма лучезар ных Ангелов небесных и святых угодников - как величай шей награды для тех немногих, кто не стремился в земной своей жизни к непрерывному веселью и кто предпочёл плач над собственным несовершенством хохоту над изъяна ми ближнего. Воистину: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф. 5, 4).

<в начало>

5. РОДНОЙ «НЕПОНЯТНЫЙ ЯЗЫК»

НЕОТМИРНАЯ НАДМИРНОСТЬ

Начать эту главу хотелось бы с воспоминания далёко го детства. Сколько раз тогда и позже, в течение многих лет, приходилось наблюдать, как поминают усопшего у меня на родине. В тщательно убранной квартире или не большом бакинском дворике, выметенном и политом из шланга, а то и в огромной брезентовой военной палатке на случай непогоды, сидят мужчины всех возрастов и вни мательно слушают муллу, который долго (тогда казалось -бесконечно долго), размеренным речитативом читает на арабском языке (!) суру из Корана. Женщины находятся в другом помещении, но и там происходит похожее. Мужчины (а хоронят - вне зависимости от пола усопшего - и до сорока дней посещают кладбище в поминальные четверги только мужчины) только что вернулись с кладбища: все устали, голодны, из-за жары очень хочется пить, но ник то не шелохнётся. И чай, и поминальная трапеза будут потом, сейчас же всё посвящено только одному - молитве.

Многие из этих людей мне хорошо знакомы: это соседи по дому и улице, а вот мои, покойные ныне дед, папа, дядя. Поразительно то, что никто из присутствующих вообще не знает арабского языка! Несколько человек откровенные атеисты; не исключено, что таковым был и сам покойник. Но как строги позы слушающих, как почтительно склонены их головы, как они сосредоточенны. Это происходит, как мне кажется, ещё и оттого, что люди пытаются уловить в убаюкивающем речитативе чужой речи знакомые слова, а таковые пусть изредка, но всё же встречаются. И это подспудное стремление людей к хоть какому-то осмыслению чужого языка так понятно, так естественно. Но, повторяю, ни единого звука, ни лишнего жеста: такова сила традиции, глубокого уважения к обычаям, к предкам.

Вспоминаю и собственное изумление, когда друг шепнул мне, что молодой мулла, приглашённый на похороны его бабушки, вычитывал молитвы из небольшой записной книжки, в которой они были записаны от руки кириллицей (!). В те времена проблемы с духовным образованием существовали во всех религиозных конфессиях, и ныне я вспоминаю этот эпизод по иной причине. Повторяю, люди, которые, по сути, не понимали содержания читаемого им на чужом язы ке текста, тем не менее внимали ему не только в ненаруши мом молчании, но даже и с неким трепетом.

Уже повзрослев, как-то поведал об этом человеку, подвизающемуся в исламском богословии, и попросил его вы разить своё мнение. А в ответ услышал, что текст священной для мусульман книги представляет непреходящую ценность сам по себе, вне зависимости от того, понятен ли он слушающим. Даже простое слышание этих слов, этих звуков, пытался он внушить мне, производит благотворное влияние на душу человека...

В сорок два года в жизни автора этих строк произошло воистину великое событие - милостью Божией он покрестился. Признаться, это не было для меня первым прикосновением к миру Православия, первым знакомством с христианским храмом. Не помню, чтобы ещё мальчишкой хоть раз прошёл мимо церкви, не зайдя в неё, а их в нашем южном городе было в ту пору три. Что-то неудержимо влекло меня в эти стены, довольно сумрачные по будням и где всегда тем не менее было как-то по-особенному хорошо.

Из христианского храма никогда не хотелось уходить, а потому нередко я просто сидел тихонечко на лавке у стены. Как хорошо, что мне, азербайджанскому мальчику, там ни разу не сделали замечания, не потребовали уйти. Всё здесь и в сам деле было иное: по-иному пели где-то высоко под куполом, по-иному читали не совсем понятные мне, но от этого ещё более притягательные, казавшиеся сказочны ми древние тексты; даже живопись на фресках и иконах -и та была иной. Подумать только - ещё несколько минут назад я брёл по шумной улице, где проносились машины и где никому не было ни до кого дела, а тут разом оказывался в совершенно другой реальности, где царили удивительные тишина и покой. И где иным, казалось, был даже сам воздух. А потому церковь для меня была и остаётся ещё и некоей мистической «машиной времени». И ныне, когда бываю в храме, все святые, как в далёком детстве, по-прежнему взирают на меня с любовью, и я никогда здесь не одинок, даже если в этот час здесь немноголюдно. Ничего не требуя, они словно чего-то от меня ожидают: каких-то поступков, изменения своей привычной жизни. И понимаю, душа моя чувствует, что мне так важно во многом перемениться. А потому всякий раз прошу их помощи и предстательства. Тогда, ребёнком, ещё не знал этих слов, а теперь произношу их с благоговением, потому как понемногу стал понимать - эти стены, всё происходящее в них привлекли меня в моём далёком детстве, да и ныне неизменно влекут именно своей неотмирностъю, своей над-мирностъю...

А тогда, мальчишкой, я покупал копеечные свечки, тонко пахнущие мёдом, возжигал их и ставил в ящики с чистым Морским песком, что располагались перед каждой иконой.

То, что было изображено на этих удивительных картинах заставляло замирать моё сердце, звало куда-то, в иной мир, было во всём этом что-то сладостно-тревожное и таинствен ное. Свечи и те были здесь иными, не похожими на много цветных своих собратьев, что во множестве возжигали по домам в праздник весеннего равноденствия Новруз, наци ональный новый год, что не только сохранился, но и широ ко празднуется в этих краях - вопреки традиционной вере -с далёких времён поклонения предков огню. В мартовские предпраздничные дни их продавали на рынках шумные уса тые продавцы восточных сладостей, выкрикивая что есть мочи знакомые каждому слова: «Свечи праздника! Праздник свечей!» В церкви же свечами распоряжались тихие и незаметные, часто пожилые, женщины...

Возможно, ещё и поэтому мне так странно и больно слышать модные ныне речи о том, что для усиления привлекательности наших храмов для молодёжи нужно, дескать, менять язык богослужения, приближая его к современному русскому, чуть не рок-концерты закатывать в их святых стенах... Кому-то не терпится разбить вдребезги сокровенную тишину православного храма, соделав его продолжением суетной улицы.

Господи, помилуй.

<в начало главы>

ЯЗЫК БОГА И ЧЕЛОВЕКА

Давнее это вспомнилось неспроста. Сколько раз, беседуя с людьми, уклоняющимися от посещения православно го храма и участия в богослужениях, слышишь нередко один и тот же довод: непонятен-де церковный язык. Нет-нет да и долетают призывы, исходящие порой даже из церковной среды, о необходимости скорейшей реформы язы ка церковных служб. Мол, так он станет понятнее, и молодёжь потоком хлынет в наши храмы.

Чаще всего подобные разговоры, думается, возникают по причине непонимания подлинной сути и назначения церковных служб.

Начну с себя - так будет честнее, да и убедительнее. Вспоминаю, как трудно, а точнее - тягомотно, иного слова не подберу, было мне во время богослужений в течение довольно продолжительного времени после Крещения. И это притом, что русский с рождения является для меня родным наряду с национальным языком, как и для большинства бакинцев моего поколения. Более того, будучи по образованию учителем русского языка и литературы, был знаком со старославянским не понаслышке - изучал его, сдавал, помнится, экзамены с приличными оценками. Всё так, и тем не менее... Однако со временем милостью Божий со мною всё же начали происходить чудесные изменения. И прежде всего потому, что с некоторых пор стал посещать церковные службы регулярнее, попытался приноровить, если можно так выразиться, ритм собственной жизни к ритму общецерковному. И ещё - это, как мне теперь видится, немаловажно - со временем отыскал наконец-то то самое место в храме - моё. Оно оказалось в непосредственной близи от клироса. И, словно угадав моё внутреннее состояние (как это случалось не раз), батюшка сказал тогда в проповеди о том, что каждому из нас надлежит найти в храме своё место, и именно оно, избранное нами, мистически есть прообраз того места, которое, воз можно, обретём на Небе... Хорошо бы.

Именно тогда, впервые, без стеснения я чуть слышно запел (молился!) вместе с хором. Куда подевались усталость, свинцовые ноги, невнятные слова молитв?! Ничего похожего, только лёгкое недоумение, когда служба плавно и необременительно подошла к концу - и вот уже батюшка выносит крест. Удивительно, но, не утруждая себя толкованием каждого слова, тем не менее я всё прочувствовал, всё услышал, но только по-иному - сердцем.

Если и вас одолевают схожие сомнения, прошу, не смущайтесь и начните с малого: приучите себя по возможности в храме бывать. Чтобы могли со временем ответить с очаровательной непосредственностью расшалившейся в храме крохи (а свидетелем этой сцены как-то довелось стать самому), которую мама пыталась урезонить: «Ты где находишься ?!» - «Дома!» - обезоруживающе невинно прозву чало в ответ. Похожую фразу: «Теперь я дома» - произнёс в своё время и Евгений Росс, молодой американский ковбой 1 из штата Колорадо, когда после многолетних неутомимых поисков Бога Живаго переступил-таки порог православно го храма и замер, поражённый неотмирной, непередаваемой никакими словами красотой русского православного богослужения. Сегодня же миллионы христиан во всём мире знают и горячо любят его, почившего в Бозе иеро-схимонаха Серафима (Роуза), так нежно любившего Россию и русский язык, автора многочисленных талантливых богословских трудов.

Замечательные слова о церковном языке нашем некогда произнёс выдающийся деятель русской культуры Иван Васильевич Киреевский: «По необыкновенному стечению обстоятельств церковнославянский язык имеет то преимущество над русским, над латинским, греческим и надо всеми возможными языками, имеющими азбуку, что на нём нет ни одной книги вредной, ни одной безполезной, не могущей усилить веру, очистить нравственность народа, укрепить связи его семейных, общественных и государственных отношений».

Воистину, лучше и не сказать.

<в начало главы>

«УГРЕША СЕРДЦЕ МОЁ...»

Неподалёку (по московским, конечно же, меркам) от нашего дома вот уже седьмое столетие благоухает чудная обитель - Николо-Угрешский мужской монастырь, основанный в 1380 году на берегу Москвы-реки благоверным князем Димитрием Донским в память явления ему иконы Святителя и Чудотворца Николая. Она укрепила его в вере накануне тяжелейшего сражения на Куликовом поле. Да" так, что святой князь воскликнул: «Сия всяугреша сердце моё». С тех самых пор это место называется Угреша, а на том месте, где прославленному полководцу была явлена икона, основан монастырь и возведён храм во имя Святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских и Чудотворца. Так вот, недавно подошла ко мне в храме знакомая прихожан ка и говорит, улыбаясь, что если попытаться, к примеру, перевести это тёплое и нежное древнее русское слово угре ша на современный язык, то получится, простите, какая-нибудь грелка. А вот так - ну, до чего же красиво! Трудно не согласиться. От себя же добавлю, что и моё сердце «угре ша» всякий раз, когда слышу неподражаемый в небесной своей красоте и загадочный в поэтической своей глубине наш Богом дарованный церковнославянский язык!

В записке, присланной во время одной из встреч, прочитал: «Раньше в наших храмах пели все, потому и по сей день громко возглашают: "Глас осьмый!" Наша Церковь - Церковь поющих...» Да и мне самому приходилось поначалу недоумевать, к кому это так громко обращается во время службы регент с восклицанием: «Глас осьмый!» или «Глас первый!». Наверняка к нам, пастве, некогда хорошо различавшей эти самые гласы. Ведь поющим рядышком на клиросе, согласитесь, можно сказать и шёпотом. Представьте, Мартину Лютеру (I) приписывают слова: «Диавол панически боится поющего христианина».

И не терзайтесь так, не унывайте и не смущайтесь от того, что не всё поначалу понятно. Утешьтесь тем, что, как поучают нас Святые Отцы, язык этот понимают бесы и трепещут. Важно, как мне кажется, уяснить себе главное: происходящее здесь - не обмен некоей мистической информацией). Но прежде всего - источник неизреченной благодати, постигать которую призвано наше сердце через участие в церковных службах и таинствах.

Впрочем, и непреклонный интеллектуал не уйдёт отсюда неутешенным, прикоснувшись к интересным научным изысканиям, гипотезам. Так, молитвы на церковнос авянском языке, к примеру, препятствуют внушению извне, являются преградой, надёжной защитой от нейролингвистического программирования, одного из грозных психологических орудий нашего лукавого века. А, скажем, звучание церковных колоколов не просто услаждает слух и волнует душу. Колокольный звон, как свидетельствует отечественная история, не раз спасал православных людей во время гибельных эпидемий чумы.

К слову, известное выражение «сорок сороков» традици онно соотносится с понятием числительным. Однако иеромонах Иов (Гумеров) пишет о том, что все храмы Москвы по решению Стоглавого собора (1551 г.) были распределены на староства, или благочиния, которые назывались «сороками». Название происходит от древнерусской меры сорокъ, означавшей мешок, вмещающий четыре десятка со болиных шкурок (часто встречается в грамотах XIV-XV вв.). Во главе каждого сорока был «поповский староста». Стоглавый собор определил для Москвы семь поповских старост. «В царствующем же граде Москве достоит быти седми старостам поповским и седми сбором по уложению царскому, да к ним избирати десятцких - добрых же священников, искусных окитием, непорочных же» (Стоглав. Гл. 6). И если ещё в кон це XVII века в Москве было всего шесть сороков: Китайский, Пречистенский, Никитский, Сретенский, Ивановский и Замоскворецкий, то постепенно число их росло. В начале XX века их было уже 40 сороков. Реально сорок не включал в свой состав 40 церквей, ведь по статистике в начале XX столетия в Москве было около 800 храмов...

Но разве ж это главное?! Для церковного человека важно иное. Колокольный звон для него - невыразимая человеческими словами музыка, ведущая волнующий диалог с его бессмертной душой напрямую, безо всяких посредни ков. И ни за что не спутает он мерный благовест с частым перезвоном.

Какая же милость Божия изливается на русских людей, что им предопределено молиться Создателю и Пречистой Богородице, Ангелам и святым по сути на том же языке, на котором общаются с близкими и родными, на языке сладких детских снов, навеянных колыбельной, что пела когда-то мама. Поверьте, этой радостью наделены не все.

На Востоке принято говорить, что даже самый долгий путь неизменно начинается с первого шага. И если вы его всё же сделали, то впереди вас ожидают поистине удивительные открытия. Только не ленитесь и не унывайте. Попробуйте обзавестись небольшим словариком - и вы узнаете много новых слов, это сделает вас внутренне богаче, интереснее. Не без удивления обнаружите, что некоторые понятные, как вам казалось, русские слова на церковнославянском имеют иной, порой неожиданный смысл. К приме ру, слово выну обозначает отнюдь не достану, а всегда; искрен ний - значит ближний; южик - это родственник, отроча -Младенец...Продолжать можно до бесконечности - и, поверьте это очень увлекательно. В этом измерении всё оказывается точнее, поэтичнее, фактурнее. Скажем, та же фраза Спасителя нашего о том, что «Царствие Небесное нудится» (Мф. 11, 12), звучит куда живописнее, нежели «силою берётся». И на каком-то этапе мы подойдём к совершенно иному качественному уровню: с неким особенным благоговением приступим к чтению Псалтири, а затем и Евангелия на церковнославянском. Потревожьте, разбудите свою генную память - она так долго ждала этого часа. Как по-новому, по-утреннему свежо ощутите вы свою задремавшую было русскость! То, что вы при этом прочувствуете, какие глубинные, неведомые ранее струны отзовутся нежданно в вашей обрадованной душе - попросту не поддаётся описанию.

Когда-то выдающийся деятель русской культуры Николай Сергеевич Трубецкой написал эти на удивление точные слова: «Сопряжение церковнославянской и великорусской стихии, будучи основной особенностью русского литературного языка, ставит этот язык в совершенно исключительное положение. Трудно указать нечто подобное в каком-нибудь литератур ном языке».

<в начало главы>

«ЧИТАЙТЕ ПУШКИНА. И ЕВАНГЕЛИЕ!»

Во время одной из лекций в стенах Московской Духовной Академии получил из зала записку, которой дорожу, а потому привожу её почти целиком: «...Вы правы, только при частом посещении храма начинаешь понимать этот язык, и тогда молитвы, которые давно знаешь наизусть, расцветают, как розы! Это невозможно объяснить непонимающим, это можно только почувствовать! Но для упорствующих попробуйте пе ревести на современный русский: "Благословен Плод чрева Твое го!"- "Как хорошо, что Ты беременна!", или: "Хорош Твой Ребе нок!'"?!» Комментарии, как говорится, излишни.

Как же прекрасна на церковнославянском языке воистину Божественная молитва «Отче наш»! Однажды довелось прочесть её на современном русском. Ну, что сказать? Осталась сухая информация, напрочь улетучилась поэзия. К слову, даже расхожая поговорка «устами младенца глаголет истина» в переводе на современный русский язык прозвучала бы просто отвратительно. Только прислушайтесь: «ртом ребёнка говорит правда». Ага, «Комсомольская». Или «Пионерская»... Господи, помилуй! А потому и в стихотворении Андрея Вознесенского, посвященном чуду музыки, читаем: «Где не губами, а устами...»

Чем прикажете заменить слова пронзительного пяти десятого псалма «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей», в котором воистину каждое слово - о нас?! А какие неподражаемые по красоте молитвы произно сит в алтаре священник во время пения Херувимской: «Яко да Царя Всех подымем ангельскими невидимо дориносима чинми, Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя!» Нет, святые эти слова незаме нимы ни на какие иные. Дориносима, как оказалось, древний римский воинский ритуал, когда победителя поднимали на копья со спиленными остриями. Но даже когда пребывал в неведении о смысле этого выражения, ничто не мешало сердцу моему замирать от осознания величайшего из таинств, совершающегося сейчас в моём присутствии. И, как выяснилось позднее и что весьма немаловажно, при моём непосредственном участии, при личном участии каждого, кто находится сейчас в храме, кто молится соборно. Разве возможно, чтобы подобное совершалось на «ежедневном», по слову А.К. Толстого, языке? Как-то довелось встретить очень верную, как мне кажется, мысль о том, что ежели мы, воспевая земную любовь, поём: «Я поцелуями покрою уста и очи и чело», где почти все слова церковнославянские и так возвышенно хорош слог, то почему надо воспевать Небо на языке обыденном?!

Неожиданное и радостное подтверждение этим мыслям пришло от Александра Сергеевича, ещё молодого, двадцатисемилетнего. Вспоминаю, как много лет назад, ещё школьником, впервые услышав стихотворение «Пророк», был убеждён, что эта таинственная встреча поэта и в самом деле имела место, до того убедительно звучали памятные строфы. Признаюсь, автор этих строк имел тогда весьма смутные представления как о шестикрылом Серафиме, так и о ветхозаветном пророке Исайи, от лица которого и ве дётся этот потрясающей силы монолог. Но и поныне убеждён, что дело тут не только в известном видении святого; что-то важное наверняка пережил сам поэт, какая-то сокровенная встреча - сретение - произошла у него самого. Только вслушайтесь, как стих его преизобилует церковно славянской лексикой, все эти: уста, десница, восстань, глас, виждь, внемли, глагол... Поразительно, но дело даже не в том, что и современные нам светские люди понимают его без особых на то усилий. Использование поэтом этой лексики не сделало стихотворение ни на йоту тяжеловеснее, и поныне оно продолжает изумлять величественной музы кой родной речи. Это ли не золотой ключ к пониманию подлинной роли и места церковнославянского языка в жизни русской нации?! Гений поэта сквозь два столетия протягивает нам, сегодняшним, руку помощи, вразумляет, что язык этот дан русским не для каждодневного общения, ибо он, и только он, предназначен для обращения ко Гос поду, Его Пречистой Матери, светлым силам Небесным, святым нашей веры.

Как же мудр и проницателен был русский писатель Иван Сергеевич Шмелёв, обратившийся в одном из писем к близкому человеку, а по сути ко всем нам, с призывом:

«Читайте Пушкина и Евангелие!»

<в начало главы>

СЛОВО ТВЁРДО

На страницах этой книги мы уже размышляли о том, к каким трагическим последствиям может привести пренебрежение именем, и не только человеческим, но и названием города, села, даже завода и фабрики. Удивительно, но в старинной русской азбуке, так печально утраченной нами, именем была наделена каждая буква. Некий учёный человек совершенно справедливо обмолвился по поводу того, что когда мы произносим буквы нашего нынешнего алфавита, то попросту «экаем и бекаем». Конечно, ведь все эти «аз» и «буки», «веди» и «глаголь» были не просто и не только именами букв. Выстроенные в традиционном порядке, они являли собой связный, наполненный глубокого духовного смысла текст. Хочу поделиться с вами поразительной историей, связанной с именами нашего великого полководца Александра Васильевича Суворова и простого русского сол дата Митрофанова. В одном из зарубежных походов фельдмаршалу поведали о некоем солдате, который добыл в бою троих пленных. Они отдали ему свои деньги и ценности. Митрофанов принял трофеи, но кое-что вернул пленным на пропитание. Подбежали другие солдаты, захваченные яростью боя: они хотели изрубить врагов. Но Митрофанов защитил французов: «Нет, ребята, я дал им пардон. Пусть и француз знает, что русское слово твёрдо». Солдата Митрофанова подвели к Суворову. О дальнейшем рассказывает Егор Фукс, его секретарь: «Митрофанов был тотчас представлен и на вопрос Суворова: "Кто научил тебя быть добрым?" отвечал: "Русская азбука: С, Г (слово, твёрдо - буквы, расположенные по соседству, образующие житейское правило), и словесное Вашего сиятельства поучение: солдат - христианин, а не разбой ник ". С восторгом обнял его фельдмаршал и тут же на месте произвёл в унтеры». Вот каким поразительным свойством обладала наша древняя азбука: буквы, составляющие её, одним звучанием своих имён могли способствовать возвеличива нию душевных качеств, подвигать на благородные поступ ки простого русского человека!

А потому заслуживают самого пристального нашего внимания слова Сергея Александровича Рачинского, выдающегося русского учёного, мыслителя и педагога: «Если начинать со славянской грамоты, самых употребительных молитв, ребёнок, приобретающий в несколько дней способность писать: "Господи, помилуй " и "Боже, милостив буди мне грешному ", заинтересовывается делом несравненно живее, чем если вы заставите его писать: оса, усы, мама, каша».

Из наблюдения моих знакомых, читавших маленькой дочке не адаптированное, а настоящее «взрослое» Евангелие. В три года она сама, без всякого специального обучения, вдруг к всеобщему изумлению начала читать. А в 3,5 года написала первое слово, опустив в нём гласные: ХРСТО. Разве это не потрясающее свидетельство воздействия Бо жьей благодати на душу несмышлёного ещё младенца!..

Когда-то довелось услышать поговорку о том, что если выстрелить в прошлое из пистолета, оно непременно ответит из пушки. Так и с азбукой нашей. Вдумаемся, некогда начальной, заглавной, если хотите, буквой его была «аз», что, по сути, есть обозначение неповторимой человеческой личности. Достаточно вспомнить это евангельское -царственное и торжественное - «Аз есмь», произнося которое нельзя, как мне кажется, не испытывать некоего душев ного трепета. Ничего общего не имеет оно с пресловутым «яканьем». Ныне же буква, которой по привычке называем себя, человека, словека, переместилась в самый конец алфавита. Как говорится в подобных случаях, за что боролись...

Кто-то подсчитал, что ещё столетие назад в языке нашем одних только слов с корнем благо насчитывалось око ло трехсот, а именно 287 (!). Сейчас часто можно услышать: «выбирай, что хочешь», «поступай, как считаешь нужным», «де лай, как знаешь». А ведь это, по сути, предоставление полнейшей свободы выбора, к которой все мы чаще всего бываем в силу немощей наших не готовы. Предки же русских людей в подобной ситуации традиционно произносили: «Посту пай, как заблагорассудится». И именно корень благо жёстко ограничивал человека в его решениях, неся в себе высокий духовный нравственный заряд. Как и в предыдущем примере с азбукой, русский язык содержал во множестве слова, душеспасительные в буквальном смысле этого слова.

Совсем не случайно поэтому, что разговоры о реформе русского языка и сама реформа как таковая приходились на революционное, смутное время. И хотя декрет Совнаркома «О введении новой орфографии» формально вступил в силу 5 января 1918 года, научные дискуссии по поводу необходимости «реформы» русского языка начались ещё в 1905-1907 годах, пришлись на период первой русской революционной волны. Важно помнить, что хранителем чи стоты русского языка выступил в ту пору сам Император Николай П. Государь довольно болезненно реагировал на необоснованное употребление иностранных слов, их заси лье в русской речи: «Русский язык так богат, - говорил он, -что позволяет во всех случаях заменять иностранные выражения русскими. Ни одно слово неславянского происхождения не должно было бы уродовать нашего языка».

<в начало главы>

ИЗБИРАТЕЛЬНОСТЬ ЯЗЫКА

Выступая в различных аудиториях, люблю подвергать своих слушателей своеобразному испытанию, которое многое, как мне кажется, объясняет ратующим за обновление нашего церковного языка. Признайтесь, допытываюсь я, с различными членами собственной семьи вы общаетесь одинаково? Выясняется, что нет: с бабушкой говорим несколько по-иному, нежели с детьми, да и с деть ми, в зависимости от пола и возраста, неизменно по-разному. Да и с супругой (или супругом) даже в течение одно го дня - если внимательно прислушаться - говорим пусть несколько, пусть самую малость, но всё же по-иному. Замечательно, идём дальше. Оказывается, что похожая исто рия и с соседями по лестничной клетке и дому. В прямой зависимости от степени приязни оказываются лексикон, интонация, сам настрой речи - с руководством, различны ми сотрудниками, даже случайными попутчиками в общественном транспорте.

Так, слово за слово, вместе мы совершаем любопытное открытие. Оказывается, что буквально все мы каждый Бо жий день, в течение всей своей жизни, с момента утренне го пробуждения и до сна, сами того не замечая, то и дело меняем, варьируем не только нашу речь, свой лексикон, но и, что немаловажно, интонацию- применительно к каждо му встреченному нами человеку, включая малознакомых и попросту чужих людей. Какая поразительная избирательность! Да простится автору такой пример, но в праздники, или когда нас навещают гости, мы меняем скатерть, пода ём другую посуду и столовые приборы. Да и сами мы в эти минуты одеты и причёсаны по-иному, взволнованны и радостны, не так ли? Так почему же мы, столь утончённые в общении с тварными созданиями (напоминаю несведущим, что в православной лексике это выражение вовсе не обид ное и есть обозначение всех, сотворенных Богом), бываем так безапелляционны, как только речь заходит о Творце, создавшем всё и вся.

Не хватает нам сердца! Ум в этом делании не первый и не лучший помощник. Как тут не вспомнить полушутливое сетование мудрейшего святителя Феофана Затворника: «Нынче удержа нет от совопросничества. Ум наш - комар, а всё пищит!» Вспомним, ибо повторение - мать учения, что гор дое слово мозг во всей Библии упомянуто лишь дважды, причём оба раза речь не о головном мозге человека, а вот сердце (вот истинный триумф!) встречается свыше семи сот раз! Оттого и становятся так понятны слова Спасите ля, с которыми взывает Он ко всем нам: «Обратитеся ко Мне всем сердцем вашим и расторгните сердца ваша, а не ризы ваша» (Иоил. 2, 12-13).

Отчего же мы так прискорбно суетны и требовательны (увы, не к себе самим), почему, являясь нередко захо-жанами, а не прихожанами храма, чуть не с порога ратуем за всенепременное обновление церковнославянского языка, тогда как обновляться-то - в церковных стенах и за их пределами - следует прежде нам самим, причём постоянно. И это, возможно, и есть одно из главных предназначений Матери Церкви. Подумайте, разве первоклашкам первого сентября кладут на парты учебники по алгебре и том Достоевского? Вспомним, как учили нас. Какие там шариковые ручки, не было их тогда вовсе: пер вые полгода только прописи, палочки и крючочки, да и те простым карандашом. Позже - буковки, потом - слоги, а уж потом - слова... Первое, «ученическое», перо -это же было целое событие, веха! И только в третьем классе - перо «семечкой». А тут - на тебе, чуть не с порога храма: чего-то я вас плохо понимаю! Ты вообще понял, осознал - к Кому, в Чей дом ты пришёл?!

Да и приходы наши наверняка именуются так именно потому, что туда всегда приходили (а не заходили) - в поисках неземной радости и пути ко спасению - в великом своём множестве русские люди. Если ж мы нарушим многовековую традицию, что станет с православными приходами?! Вот и с годами известная пушкинская фраза:

Здесь русский дух,

Здесь Русью пахнет -

для автора этих строк - в первую голову - всё же не аромат пирогов и блинов, кваса и распаренных в бане веников. Но, милостью Божией, благоухание святых мощей, ладана, церковных свечей. Аромат Православия!

Истинно русский человек - я глубоко убеждён в этом -должен родиться и умереть в православном храме, и имен но здесь должна начаться с Таинства святого Крещения и завершиться отпеванием его земная жизнь. Помню, как после одной из лекций, которую я закончил этими слова ми, ко мне подошёл один батюшка из числа слушателей и, грустно улыбнувшись, сказал, что эти мои слова в точности отражают, увы, ту печальную картину, когда немало русских людей так и поступают: вначале крестятся в церкви, а уже в следующий раз попадают сюда на собственное отпевание...

И ещё. Совсем не стыдно, как мне кажется, чего-то важного до поры до времени не понимать, пусть даже с изрядно поседевшей головой. Куда хуже иное - упорное нежелание понимать.

<в начало главы>

ПРОБЛЕМА ДВУХ СТОЛЕТИЙ

Проблема посягательства на старославянский язык, как выясняется, не так «свежа», как нам кажется, весьма актуальной была она в России и два столетия назад. «Славенский древний, коренный, важный, великолепный язык наш, - взывал к современникам А.С. Шишков, - на котором преданы нам нравы, дела и законы наших предков, на котором основана церковная служба, вера и проповедание слова Божия, сей язык оставлен, презрен. Никто в нём не упражняется, и даже само духовенство, сильною рукою обычая влекомое, начинает от него уклоняться. Что ж из этого выходит ? Феофановы, Георгиевы проповеди, которым надлежало бы остаться безсмертными, греметь в позднейшем потомстве и быть училищами русского красноречия... эти проповеди не только не имели многих и богатых изданий, как то в других землях с меньшими их писателями делается. Но и одно издание до тех пор в целости лежало, покуда наконец принуждены были распродать его не книгами, но пудами, по цене бумаги! Сколь ко человек в России читают Вольтера, Корнелия, Расина ? Мил лион или около того. А сколько человек читают Ломоносова, Кан темира, Сумарокова? Первого читают ещё человек тысяча-другая, а последних двух вряд и сотню наберешь ли».

Возможно, это и покажется кому-то парадоксальным, но нынешний церковный язык сам есть результат реформы, которую некогда совершили (а правильнее сказать - сотворили) святые равноапостольные Кирилл и Мефодий, учители словенские, как высоко именует их благодарная Матерь Церковь. И если потребность в очередной реформе этого языка всё же назрела, то и приступить к ней, как рассуждают опытные священники, прилично специалистам соответствующего духовно-нравственного и интеллектуального уровня. Несуразность требования изменения языка богослужения очевидна всем, кто хоть раз открывал Святое Евангелие на церковнославянском, когда раскрывается глубинный смысл каждого слова, чего, к сожалению, нельзя сказать о нашем современном русском языке, варварское использование которого привело к невероятной путанице понятий и смыслов. Да и как быть с теми слова ми, которые в современном языке получили совсем иное значение: прелесть (обман, лесть бесовская), обожание (обожествление, почитание божеством), очарование (волшебство, колдовство, магия, воздействие чарами), живот (жизнь), жена (женщина), обаяние (ласковое заговаривание, убаюкивание, обволакивание). Даже если перевести Библию на добротный литературный язык, мало кто сумеет правильно понять истинный смысл изложенного, не говоря уже о том, что многим, к величайшему сожалению, этот язык, по сути, недоступен для восприятия, настоль ко упростили они свою речь, понизили её уровень. Можно, правда, сделать для них перевод по типу американских комиксов, что на деле не является шуткой, ибо есть уже печальные примеры подобных «переводов» произведений русской классики. Давайте всё же не будем опускать планку, не нами заданную, попытаемся сохранить Божественное достоинство Книги Книг, и, быть может, это даст возможность нам самим подняться до этого уровня. Ведь сказано: «...Царствие Небесное нудится, и нуждницывосхищяюте» (Мф. 11, 12). Простите, но эту фразу мне захотелось произнести имен но на церковнославянском, чтобы кто-то из читателей, быть может впервые, услышал, ощутил эту непередаваемую, пленительную инакостъ, неотмирность этого удиви тельного языка. На современном русском языке эта фраза звучит несколько по-иному, а именно: «Царство Небесное силою берётся и употребляющие усилие восхищают его...» Ну что, почувствовали разницу? Некогда Н.В. Гоголь произнёс глубокие слова о живой связи разговорного русского языка с церковнославянским: «Сам необыкновенный язык наш есть ещё тайна... Он беспределен и может, живой, как жизнь, обогащаться ежеминутно, по черпая, с одной стороны, высокие слова из языка церковно-библей-ского, а с другой стороны - выбирая на выбор меткие названья из бесчисленных своих наречий, рассыпанных по нашим провинциям, имея возможность таким образом в одной и той же речи восходить до высоты, не доступной никакому другому языку, и опускаться до простоты, ощутительной осязанью непонятли-вейшего человека...»

Не могу не обмолвиться хотя бы несколькими слова ми и о непостижимой искренности, открытости нашей веры. Посудите сами: богослужения, таинства, молитвы -всё это происходит, в отличие от всех иных традицион ных религиозных конфессий, действующих в стране, на языке, максимально приближенном к общенационально му. Словно зеркальное отражение душевной открытости самого русского человека.

Являясь скорбными свидетелями многочисленных попыток переломить русскую речь через колено, возблагодарим Господа ещё и за то, что церковный язык наш есть ограждение и охрана языка русского от возводимой на него брани.

Вот принесёшь, бывало, на даче ведро студёной колодезной воды, она постоит денёк-другой - глядишь, и нетуже в ней той давешней замечательной свежести. Если же доль ше, да на свету, то и вовсе зацветёт - для грядок ещё сгодит ся, а более никуда, хоть выливай. Но не беда, можно ещё нанести, благо есть неподалёку колодец. А если, не приведи Господи, недобрые люди изгадят его, как тогда быть, где взять свежей воды?!

Вот и получается, что церковнославянский язык есть своего рода удивительный, неиссякаемый источник с незамутнённой живительной влагой, в котором пребывают в первозданной сохранности корни нашего с вами языка, великой русской речи, незримо и таинственно связующей нас с Самим Христом. А потому пророчески звучат для нас сегодня слова А.С. Шишкова: «Славенский язык есть корень и основание российского языка; он сообщает ему богатство, разум, силу, красоту».

И пусть кто-то сегодня привычно корит Церковь нашу в том, что она-де не поспевает за быстротекущим изменчивым временем. Ответим, что это сущая правда, ибо Церковь наша неизменно шествует в ногу с Вечностью.

<в начало>

6. ВЫМОЛИТЬ СВЯТУЮ РУСЬ

О ТРАДИЦИЯХ СВЯТОСТИ

Святая Русь... Как часто мы произносим это привычное словосочетание как нечто само собой разумеющееся, не задумываясь - а почему, собственно? Приходилось ли вам слышать, скажем, о святых Эстонии, Америки, Франции, Колумбии, Китая, Финляндии, Мадагаскара, Австралии?.. Можно продолжать этот ряд бесконечно долго, не находя убедительного разъяснения загадочному феномену. Согласитесь, нам и в голову не придёт сомневаться в глубоко органичной связке двух коротких слов, их непреходящей, ка кой-то глубиной, тектонической незыблемости.

Так же как став свидетелями чего-то, что сделано или сказано, на наш взгляд, не по-людски, привычно сокрушаемся: как-то это не по-русски. Согласитесь, нам и в голову не придёт сказать о чём-то схожем, что это, дескать, как-то не по-киргизски, не по-латышски, не по-уругвайски... Не без улыбки вспоминаю сцену, невольным свидетелем которой стал около тридцати лет назад: студент-африканец упрекал своего земляка, совершившего неблаговидный поступок, выговаривая ему: «Ты что, нерусский V.» А в одной аудитории получил как-то любопытную записку: «В копилку Ваших примеров русскости. На Украине говорят (в повелительном наклоне нии): "Я mo6i руським язиком кажу..."»....По высоким живописным берегам канала имени Москвы высятся церкви. Когда-то их было больше, но почти все они были или уничтожены, или переданы для различных, отнюдь не церковных, нужд. В лихую годину безбожной власти над сооружением этого поистине колоссального проекта трудились многие тысячи невинно осуждённых людей - политических заключенных, получивших лихое прозвище-клеймо: зэк. Среди этих людей, страдающих от непосильного труда и издевательств, было немало священнослужителей, а ещё людей, не отрекшихся от своей православной веры. Здесь они умирали сотнями, здесь же их спешно зарывали в землю. А теперь ответьте сами: какой стала эта земля, каждая горсть которой полита кровью и потом святых мучеников и в которой и поныне покоятся их останки? Вспомним, сколько таких каналов прорыто по всей нашей земле, сколько дремучих лесов повалено, сколь ко возведено великих строек, гидроэлектростанций, проло жено дорог, добыто руды, намыто золота, нарублено угля... И разве ж только в новейшей отечественной истории?

Оговоримся: во все времена во всех государствах люди погибали за родную землю - это так естественно, так пра вильно. Но Россия всё равно страна особая. Почему? По тому что бесконечные сонмы полчищ, во все времена идущие на неё войной, всё это, по выражению И.С. Шмелёва, «мировое окаянство» - всегда шло против Христа, образ Которого и поныне пребывает незамутнённым в сердце каждого истинно русского человека. Без Христа русский человек не мыслил и не мыслит себе подлинной жизни. А они всё лезут и лезут на Русь, посягая не только на её землю и богатства, но и на души наши и детей наших - разномастные легионы тех, кто, так и не приняв Богочеловека, распял Его, готовя из века в век трон человекобогу, поливая его страшный путь кровью и устилая плотью лучших русских людей... Как же тонко прочувствовал это другой наш великий поэт, Фёдор Тютчев, написавший такие строки о родной земле:

Отягчённый ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде Царь Небесный

Исходил благословляя.

Помню, как поведал об этом одному знакомому. По том он звонит и говорит: «Представляешь, теперь не могу даже плюнуть на землю...» Рассказал-то не ему одному, а вот надо же...

Как-то, ещё во время первого знакомства со славной Рязанью, молодая женщина, мой гид, поведала о том, что город, в котором мы находились, на самом деле не тот, о котором упоминают древние рукописи; та, древняя Рязань, что мужественно сражалась с воинами Батыя, предавшими её мечу и огню (ибо сказано о земле этой после чудовищного нашествия: «...токмо дым, и земля, и пепел»), в нескольких десятках километров отсюда. И знаете, доверчиво поделилась она, там ведь на самом деле ничего нет, только поле с холмиками да буграми. Однако, странное дело, продолжала она, всякий раз, когда бываю там, хожу по этой земле, отчего-то испытываю необычное состояние, причины которого объяснить не могу: это и волнение, и смятение... Дерзнул предположить тогда, что это наверняка происходит оттого, что ходит она не просто по почве, а, по сути, по святым мощам героев. Так душа наша ведает и чувствует то, чего нам, грешным, не дано. А город Козельск, который сами татары прозвали «злым городом» за ожесточённое сопротивление его жителей иноземным захватчикам? А сотни других русских городов и сёл... Господи, сколько же их по всему лицу этой святой земли?!

Кажется, нет ни пяди русской земли, в которой не покоились бы люди - мученики, великомученики, страдальцы за Православную веру, за Богородицу, за Христа и святых Его угодников во все времена отечественной истории. А ещё сонмы и сонмы тех, кто прожил свою жизнь по-божески, по-христиански, по-русски и чья земная жизнь была успешна, но не в нынешнем значении этого слова, подразумевающего, как правило, финансовое или профессиональное преуспеяние, а в исконно русском. Ведь если согласиться с тем, что успех - это прежде успех финансовый, то такие светочи отечественной культуры, как А.С. Пушкин и Ф.М. Достоевский, наверняка люди неуспешные. Первый из них погиб, оставив после себя двести пятьдесят тысяч долга; слава Богу, что Император Николай I поступил по-христиански, погасив долги покойного и положив денежные пособия детям. Второй же всю свою жизнь, вплоть до последних дней, остро нуждался материально.

А между тем имеющий «уши слышать» не может не уловить, что слово успех сродни понятию успеть. И это очень верно. Нельзя не заметить, что чаще всего в этой жизни успевают именно организованные, дисциплинированные люди. Но что же такое главное должны успеть все мы? Наверняка не на автобус и не на званый ужин. Может, всё же успеть спастись ? Как же правильно называется враг рода человеческого по-русски - лукавый. Ведь, как известно, кратчайшее расстояние между двумя точками - прямая. Нечис тый же всё норовит выгнуть подобно луку, удлинить наш путь к Богу, ко спасению, авось не дойдём...

А потому - и пусть кому-то это покажется преувеличением - глубоко убеждён, что у любого - на выбор - русского человека в каком-то поколении всенепременно окажется в роду святой, и притом не один. Так, среди предков великого нашего поэта А.С. Пушкина 12 святых по прямой линии и 30 - по боковым ветвям! В числе прямых предков Александра Сергеевича значатся святые равноапостольные великие князья Владимир и Ольга, святой благоверный князь Александр Невский, святой князь Ростислав, святой князь Мстислав Великий, святой князь Михаил Черниговский и святая княгиня Анна Кашинская, святые князья Петр и Феврония (в схиме Давид и Евфросиния), а также четыре Царских Дома: Рюрика, Византийского Императорского, польских и датских королей; потомство же его войдёт в родство с Царским Домом Романовых и Английским Королевским. Вообще, известно более 3000 предков великого поэта, в числе которых князь Дмитрий* Пожарский, прославленный полководец Кутузов, известный историк Татищев, поэты Кантемир и Веневитинов, древо Пушкиных переплетается с родами Гоголя и Толсто го, композитора Мусоргского и Рахманинова. Просто он, в отличие от миллионов своих соотечественников более низкого происхождения, но в согласии с обычаем собственных предков, вёл свою родословную нить.

Воистину Святая Русь - это высочайшее дерево с вечнозеленой величественной кроной, корнями своими уходящее в Небо.

Так было во все времена, так совершается и поныне. И не в этой ли земле обрели наконец-то покой сотни замученных наших мальчиков: избитых, поруганных, порубленных и обезглавленных, жертв чеченской войны, подобно Евгению Родионову и его боевым товарищам отказавших потерявшим всяческий человеческий облик бандитам, казалось бы, в малом - снять с себя нательный православный крестик. Как удивительны традиции святости в Отечестве нашем: за несколько десятилетий до этой высокой трагедии в суровом Туруханске в ответ на схожее требование своих мучителей будущий святой Лука (Войно-Ясенецкий), а тог да ссыльный архиепископ и профессор медицины скажет, как отрежет: «Вы снимете с меня крест только с кожей!»

<в начало главы>

«НЕ ДАВАЙТЕ СВЯТЫНИ ПСАМ...»

А ещё понятие Святая Русь, как оказывается, не только древний символ, напоённый божественной поэтикой. Земля русская свята не только мистически - её тысячелетняя святость осуществилась и на физическом уровне. Так наконец-то постигаешь сокровенный смысл древнего призыва: «Не отдадим ни пяди родной земли!» Не отдадим не потому, что жадны (нас и так всё чаще и всё более нагло стали попрекать недруги наши этими просторами, что не дают им покоя), а потому, что делать этого нельзя, следуя словам Спасителя и выполняя завет Его: «Не давайте святыни псам...» (Мф. 7,6). И если ныне сердца наши исполнены скорби от вынужденного созерцания актов глумления «культурных» европейцев над святыми останками наших героев в тех же странах Прибалтики, то следует, наверное, вернуть святыни туда, где им и надлежит пребывать, - в святую русскую землю. Те же страны, что изгоняют их, самочинно лишая землю свою святости, да пребудут в своей «цивилизованной» дикости. Издревле, поражённый каким-либо святотатством, возмущённый непотребством, русский человек восклицал: «Хоть святых выноси!» Вот и выносим мы ныне святые останки воинов своих из тех земель, где, возможно, ожидаются ещё более глумливые бесчинства. И предаём их земле русской, святой.

Следует, однако, помнить, что издевательствам подвергаются сегодня не только русские, героически покинувшие этот мир, но и живущие ныне, поруганию предаётся само имя русского. Так, учебный 2007 год начался в Эстонии со скандала, информация о котором просочилась и в Интернет (http://www.patriarchia.ru/db/text/314776.html). Связан он с тем, что ученикам одной из школ Таллинна были рекомендованы юмористические сборники под названия ми «У банана насморк», «Негр загорает» и «Слон в холодильнике». В этих книгах собраны шутки на тему разных национальностей и рас. Замечу, что сама по себе постанов ка вопроса далека от деликатности, о которой так любят говорить эти самые европейцы. Однако при ознакомлении с содержанием названных учебников возникает чувство омерзения к их создателям. Так, в книге «Слон в шкафу» приводятся, в частности, такие, с позволения сказать, «шут ки» : «Как поместить 25 китайцев в одну машину ? Бросить туда кусок хлеба». «Почему армянам всегда везёт? Потому что фортуна боится поворачиваться к ним задом». «Почему русские носят соломенные шляпы? На навоз всегда кладут солому». «Какие жи вотные в Эстонии распространены больше всего ? Русские». Наши доморощенные либералы ничего не хотят добавить по по воду всей этой гнуси?

Земля же русская и вправду свята, как и весь строй души истинно русского человека, как он был задуман Творцом. Замыслен и осуществлён именно Богом, а не большевика ми, ввергнувшими Россию в катастрофу, не лукавыми либералами и не суемудрыми интеллектуалами-безбожниками. А его, русского человека, во все времена зачем-то «придумывают»: то декабристы, то народовольцы, то разночинцы с демократами всех мастей, то идеологи коммунизма, а теперь вот политтехнологи (слово-то какое!?) - словом, все эти «пиджачники» и «плохо крещёные приват-доценты», по мет кому выражению историка, жившего в России около столетия назад, Василия Львовича Величко.

Между тем русский человек, вопреки их мудрствованиям, в лучших сыновьях и дочерях своих и поныне пребывает с немеркнущей иконой Христа, начертанной в самом его сердце, с неугасимым Фаворским светом, дивно озаряющим и согревающим его душу, и нетленным, не осквернённым Русским языком на устах. Без таинственного сплетения этих двух начал - русского языка и Православной веры -русскому человеку, по замыслу Божию о нём, состояться просто невозможно. И ещё одна немаловажная его особенность: чтобы физически болело сердце всякий раз, когда плохо говорят о России, когда её оскорбляют и унижают. О том же, что случается с русским человеком, когда он отлучён от этих основополагающих для него начал, куда как красноречиво свидетельствует вся наша национальная ис тория и, не в последнюю очередь, кровавая драма прошло го столетия, отзвуки которой болью отдаются в нас и поныне. Вспомним, как с горечью и болью воскликнул когда-то Ф.М. Достоевский: «Русский человек без Бога - дрянь».

<в начало главы>

«МОЙ СЫН НЕ МОГ ЗАБЫТЬ ЯЗЫКА?»

Помню, поймал себя на мысли, что с особенной тихой радостью люблю смотреть телепередачи с участием потом ков русских эмигрантов первой волны. Несмотря на некоторые особенности их произношения, они производят впечатление абсолютно русских людей. И в первую голову, по той очевидной причине, что продолжают быть живыми носителями родной речи и Православной веры, унаследованной ими от родителей. Чего, увы, не скажешь о детях новых эмигрантов.

Автор не оговорился: речь идёт не просто о русскоязычии, а именно о наличии в человеке русского языка как родного - того, на котором видишь сны и кричишь в минуты сильной боли. Это очень важно, поверьте. Не подлежит никакому сомнению, что большим вкладом в русскую литературу стали замечательные художественные произведения таких выдающихся литераторов, как Чингиз Айтматов, Рустам и Максуд Ибрагимбековы, Олжас Сулейменов, Фазиль Искандер, Чингиз Гусейнов и многих других русскоязычных писателей. Однако нам (как и им самим) и в голову не пришло бы считать их русскими. Так что совсем не случайно понятие народ в старославянском языке звучит как язык. Вот и в церкви слышим: «Разумейте и покоряйтеся, языцы, яко с нами Бог!»

«Живя вдали от Родины, - написала мне читательница, бывшая наша соотечественница, НикаЛемке (Lemke), проживающая ныне в Германии, - отчётливее и внимательнее вслушиваешься в страну, где родился и вырос, чего раньше не замечал и не ценил. Стыдно, каюсь, скучаю и радуюсь встрече со своим добродушным и великим народом. Язык наш русский действительно священный, это хорошо заметно здесь, за границей, как и все по следствия отказа от родного языка».

Поразительную историю поведал когда-то народный поэт России мудрый Расул Гамзатов в книге «Мой Дагес тан». В одной из глав он рассказывает, как однажды в Пари же встретил земляка-художника, который вскоре после ре волюции уехал в Италию учиться, женился на итальянке и не вернулся домой. «Почему же вы не хотите возвратиться ?» -спросил у него поэт. Тот ответил: «Поздно. В своё время я увёз с родной земли своё молодое жаркое сердце, могу ли я возвратить ей одни старые кости ?» «Приехав из Парижа, - продолжает автор, - я разыскал родственников художника. К моему удивлению, оказалась ещё жива его мать. С грустью слушали родные, собравшись в сакле, мой рассказ об их сыне, покинувшем родину, променявшем её на чужие земли. Но как будто они прощали его. Они были рады, что он всё-таки жив. Вдруг мать спросила: "Вы разговаривали по-аварски?"- "Нет. Мы говорили через переводчика. Я по-русски, а твой сын по-французски ". Мать закрыла лицо чёрной фатой, как закрывают его, когда услышат, что сын умер... После долгого молчания мать сказала: "Ты ошибся, Расул, мой сын давно умер. Это был не мой сын. Мой сын не мог забыть языка, которому его научила я, аварская мать"».Глава завершается стихотворением «Родной язык», отрывок из которого не могу не привести здесь:

... И, смутно слыша звук родимой речи,

Я оживал, и наступил тот миг,

Когда я понял, что меня излечит

Не врач, не знахарь, а родной язык.

 

Кого-то исцеляет от болезней

Другой язык, но мне на нём не петь,

И если завтра мой язык исчезнет,

То я готов сегодня умереть.

 

Я за него всегда душой болею,

Пусть говорят, что беден мои язык,

Пусть не звучит с трибуны ассамблеи,

Но, мне родной, он для меня велик.

Всякий раз, вспоминая эту историю, не перестаю изумляться суровой мудрости этой женщины. Родившись и состарившись в высокогорном ауле, она ведала о том, чего не дано постичь иным высоколобым мудрецам века сего. А какое царственное достоинство! Как, откуда, каким духом прознала она, что язык, по Шишкову, это ещё и я зык - то есть я звучу. И если кто-то вдруг перестал звучать на родном языке, то его и в самом деле нет, ведь звучать, быть зычным может только живой. Поразительно! Только вдумайтесь, ведь речь идёт о языке очень небольшого народа. Небольшого, как выясняется, только в количественном измерении - таком неубедительном...

И как же обращаемся со своим языком мы?! Языком, на котором на протяжении столетий создавались величайшие творения духовной и художественной мысли. Как прискорбно расточительны бываем мы подчас! Безусловно, это происходит и от широты нашей, о которой уже так много сказано и написано, и от национального ощущения богатейших кладезей. Не будем же забывать о том, что неисчерпаемых кладезей не бывает, швыряться же драгоценностями - прерогатива богатого. А ну, как пробросаемся?!

С какой скрупулезностью прописаны государством все возможные законы и положения, регламентирующие охра ну и добычу полезных ископаемых - алмазов, газа, нефти. Только тронь - руку оторвут, а то и голову! А между тем язык русский давным-давно перешагнул национальные границы-и занимает сегодня четвёртое место в мире (после английского, китайского и испанского) по числу говорящих на нём, свыше трёхсот миллионов людей считают его родным. Следовательно, мы вправе говорить о языке нашем, как о ценности общечеловеческого масштаба. И разве ж не настало давным-давно время на самом высшем уровне - после все народного обсуждения - принять Закон о защите русского языка как важнейшего национального достояния?!

<в начало главы>

МЫ ЖИВЁМ ПО ВЕРТИКАЛИ!

Прискорбно, но целые народы, считающие себя цивилизованными, да что там народы - континенты, продолжа ют жить так, словно нет Иисуса Христа. И, что совершен но непостижимо для сознания православного человека, -живут без святых, без такого привычного для простой де ревенской русской бабушки и непонятного иному продвину тому европейцу молитвенного общения с ними. Вообрази те: обращаясь мысленным взором к Небесам, мы молим о тех, кто покоится в святой земле, лучшие из которых, спасшиеся, снискавшие венцы, прославленные Богом, молят о нас, пока ещё живущих на этой святой земле. Мы живём по вертикали!

Как же мы богаты, да мы просто сказочно богаты, что там Гарун аль Рашид! Как преизобилует любовь, обращенная на нас. Поясню: родина есть у каждого - крымский татарин любовно называет её «ана вэтэн», что значит родина-мать, азербайджанец скажет «ана торпаг», что есть мать-зем ля. И конечно же, у каждого человека - независимо от цвета кожи и разреза глаз - есть та единственная мама, что даровала ему жизнь.

Но мы всё равно богаче - ведь у каждого из нас есть ещё и крёстная мать. Та, что призвана печься о нас не менее, а то и более собственной нашей матери, и прежде всего - о нашем духовном возрастании, о нашем спасении. Сколько русских людей могли бы поведать удивительные истории о том, как неустанными стараниями, горячей молитвой сво ей крёстной ко Христу и Богородице, святым угодникам Бо-жиим были отмолены и спасены.

А ещё - и это прежде - есть у нас Матерь Церковь, где рождаемся для вечной жизни в Таинстве Святого Крещения и в лоне которой благословенно пребываем до скончания дней наших. Церковь, которая нас, окаянных, всё более сознающих свое несовершенство и недостоинство, сподобляет тем не менее причащения Святых Христовых Тайн. А ещё освящает жилища и все пути наши, молится о здравии чад своих, венчает наш брак, поставляет нам духовных пастырей, а когда настаёт срок - благословляет сам уход наш в Вечность, продолжая без устали молиться об упокоении наших душ...

А ещё Матерь Небесная, Пресвятая Богородица - Та, что Присноблаженная и Пренепорочная, Честнейшая Хе рувим и Славнейшая без сравнения Серафим, Всецарица, Матерь Света, Невеста Неневестная, Предивная Лествица, связавшая Небо и землю, наша Небесная Заступница, к Которой взываем в своих бедах и скорбях: «...яко не имам иныя помощи разве Тебе, ни иныя предстательницы, ни благия утешительницы, токмо Тебе...»

Можно ли не памятовать о том, что мы являемся обла дателями единственной веры, где Бог - только вдуматься! -есть наш Небесный Отец. И это не просто метафора, вот и святой апостол Павел свидетельствует: «... но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление. А как вы - сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: 'Авва, Отче!" Посему ты уже не раб, но сын; а если сын то и наследник Божий через Иисуса Христа» (Гал. 4, 4-8).

Но разве не бывает среди людей так, что отец и сын перестают быть близкими людьми, не дружат меж собой? Увы, сегодня это не редкость. Нас же, устами святого апос тола Иоанна, называет Своими друзьями Сам Бог. Только вслушаемся: «Вы друзья мои, если исполняете то, что Я заповедаю вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что де лает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» (Ин. 15, 14-16). Разве такое может даже присниться?! Всем нам есть за что неизбывно благодарить Христа...

<в начало главы>

ПРО ЦАРЯ - В ЖИЗНИ И В ГОЛОВЕ

Одно из воспоминаний детства связано с бабушкой, матерью отца, рано заменившей мне родную мать. Бывшая рабфаковка, она была учительницей начальных классов, единственная в нашей большой семье получившая высшее образование на азербайджанском языке. Вспоминая былую жизнь, старшая дочь купца первой гильдии, разорённого большевиками, и жена революционера, она вздыхала украдкой, повторяя чуть слышно: «Язых Николай! Язых Николай!» Какого такого Николая жалеет она, недоумевал я тогда, ведь «язых» по-азербайджански значит несчастный. Да не было в нашем роду и среди близких никакого Николая, это я знал точно! Оказалось - был. Так моя покойная бабушка Бадам-ханум сокрушалась, жалея казнённого русского Царя. Да и собственная моя жизнь неприметно для меня самого всегда была связана с Государем. Я родился и жил в николаевском доме (так всегда назывались здесь красивые дома, построенные до 1917 года), гонял на велике по бывшей Николаевской... Старые бакинцы по сию пору дореволюционное время называют не иначе как николаевским. Причём дословно это звучит именно как «во времена Николая»...

Былое это вспомнилось сейчас потому, что забежала как-то соседка с нижнего этажа, моя ровесница и природный русский человек, просит помочь: у вас, говорит, книг много, а внуку задали в школе написать доклад про Николаш-ку... Молча указываю ей, укоризненно качая головой, на икону Царских Мучеников, что как раз напротив, на расстоянии вытянутой руки, в домашнем нашем иконостасе. А рядом ещё вековой давности чёрно-белая фотография все го венценосного семейства.

А ведь и правда был у всех нас ещё один отец - воистину отец всем народам, населяющим некогда великую и славную империю, любимый ими и любящий. Многое, очень многое вкладывал русский человек в это имя - Царь-батюшка. Как человек, рождённый и выросший на Востоке, пытаюсь сравнить это с тем, как в тамошних краях принято величать правителя: хан, эмир, шах... Но чтобы батюшка - это ведь тёплое, любовное обращение к дорогому тебе отцу. А ещё испокон века так обращались, да и поныне обращаются, православные русские люди к священникам. А вот у меня на родине к слову молла, при обращении к священнослужителю, неизменно добавляется слово дядя. Согласитесь, дорогие мои, положа руку на сердце, что это всё же несколько иное...

Что и говорить, многое несчастливо изменилось в Отечестве нашем и судьбах наших с его гибелью, многое померкло, а то и попросту исчезло, как и строчка в вечернем молитвенном правиле: «Императору споборствуй» перед «путе шествующим спутешествуй». Только и слышим ныне сетования: «Будет ли у нас снова Царь 1 Нужен он России, тяж- « ко без него». И что ответить на это? Ну, был у нас государь. И что мы с ним сделали? Как поступили с его женой, детьми, близкими? Что сотворили со всей державою нашей? Восстановимо ли всё порушенное? О том не ведаю. Но в одном убеждён твёрдо - всем нам необходимо прежде обрести царя в голове. А там, глядишь ...

В одном лишь автор не прав - когда обмолвился о том, что Царь наш был. Тут моя вина - он и не оставлял и не ос тавит нас, пребывая с народом своим, покуда теплится в нас вера во Христа и Богородицу, пока молим о предстатель-стве угодников Божиих и в их блистательном сонме святых Царственных мучеников: императора Николая, императри цу Александру, царевича Алексия, великих княжон Ольгу, Татиану, Марию и Анастасию, преподобномученину великую княгиню Елисавету...

В своё время в Москве с большой помпой прошел анти фашистский съезд, о чём не преминула сообщить либеральная пресса. Причём начался он, как было упомянуто в газетных статьях, с кинопоказа галереи «самых известных фашистов двадцатого века», где среди извергов рода человеческого, которых здесь и упоминать-то не хочется, оказался... последний русский Царь, уже прославленный к тому времени нашей Церковью. Но мы и это проглотили. Или попросту не заметили? Как не заметили когда-то страшного злодеяния, совершённого в ночь на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге, в подвале дома инженера Н.Н. Ипатьева.

<в начало главы>

ВСЕЛЕНСКИЕ ЛЮДИ, ИЛИ ФЕНОМЕН РУССКОСТИ

1937 год. Лубянка. Лейтенант Лацис допрашивает профессора медицины и архиепископа Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого, будущего святого нашей Церкви. Это был не первый и, увы, не последний его допрос. Политзаключенному было предъявлено обвинение в шпионаже в пользу Ватикана. В ответ на это нелепое обвинение следова тель услышал ещё более странный, на первый взгляд, ответ: «Я всегда был русским». И хотя формально Владыка не ответил прямо на поставленный вопрос (ведь ему не был задан воп рос о национальной принадлежности), ответ заключённого звучит для многих из нас на редкость убедительно.

А теперь представьте, что похожее обвинение предъявляется мне самому. В шпионаже, ну, скажем, в пользу Парагвая (Китая, США, да чего угодно). И в ответ от меня слышат: «Да вы что?! Я всегда был азербайджанцем!» По-моему, не только не убедительно, но даже и, согласитесь, отчасти нелепо. Почему же тогда не возникает такого ощущения в предыдущем случае? Ответ на это может быть только один. Для святителя Луки, как и для подавляющего большинства русского населения России того времени (какой неперено симый удар для наших нынешних либералов!), попросту не могло быть разночтений между понятиями русский и право славный. И коль так, то о каком таком Ватикане вообще могла идти речь?! А потому краткий ответ Владыки так ёмок и убедителен, так органичен и правдив.

- Кто ты?

- Русский.

Из века в век, называя себя, обозначая свою национальную принадлежность, русские люди привычно отвечают не на вопрос кто, а на вопрос - какой. Тем самым даже не отдавая в этом отчёта, избирая не просто традиционно биологическую, но и некую иную качественную доминанту. Ведь в русском языке это единственная национальность, отвечающая не на вопрос кто, а именно - какой. Правда, и здесь всё не так просто, как может кому-то показаться. Так, в различных аудиториях нет-нет да и услышишь, что слово русский - это, мол, прилагательное. И всё бы ничего, если б не слышался в этом некий подтекст. Вот и хрестоматийный Митрофанушка из пьесы М. Фонвизина, помнится, предлагал считать прилагательным обычную дверь - на том основании, что она прилагается к косяку. Вспомним, на уроках русского языка, при разборе предложения если привычно подчёркиваем, скажем, подлежащее прямой чертой (что подсознательно воспринимается как некая жёсткость, конкретность), то вот прилагательное неизменно - чертой волнистой. Хотим мы этого или нет, но волнистость эта невольно воспринимается всё тем же подсознанием как нечто мягкое, неустойчивое, возможно, аморфное. И потом, прилагательное - исходя из своего же названия - должно ведь непременно к чему-то или кому-то прилагаться. Всё так. А потому свидетельствую, что истинно русский человек во все времена и при всех обстоятельствах прила гается только ко Христу. И именно русскость, как явление высшего порядка, по сей день продолжает оставаться непостижимым феноменом всех времен и народов, вызывающим различные, подчас взаимоисключающие суждения и толки. Именно об этом явлении так удивительно и прозорливо, как умел это делать только он один, писал Ф.М. Достоевский, называя русских, как я уже говорил, всечеловеками, все ленскими людьми.

Хочется по-доброму улыбнуться, встретив у мудрого Алексея Степановича Хомякова: «Русский человек, порознь взятый, не попадёт в рай, а целой деревней - нельзя не пустить». А ещё поразиться глубине мышления немецкого (!) философа Вальтера Шубарта, в 1938 году написавшего в книге «Европа и душа Востока», посвященной предстоящей катастрофе западной цивилизации и исторической миссии России, поразительные слова: «Не европеец, а русский имеет ту душевную установку, с которой человек может оправдать своё извечное предназначение. Он руководствуется абсолютом, вселенским чувством, мессианской душой... В главных вопросах бытия европеец должен брать за образец русского, а не наоборот. Если он хочет вернуться к вечным целям человечества, ему следует признать русско-восточную оценку мира. Англичанин смотрит на мир как на фабрику, француз - как на салон, немец - как на казарму, русский - как на храм».

Личность В. Шубарта настолько неординарна, что не могу не сказать несколько слов о нём самом. В своём, всё ещё мало известном в России, труде автор последовательно проводит вдохновенную мысль о том, что спасение Европы и мира возможно только благодаря православной славянской идее. Именно из-за своих прославянских взглядов он вместе с женой, русской эмигранткой, в 1933 году был вынужден перебраться из нацистской Германии в Лат вию. Здесь в 1941 году В. Шубарта арестовали, и следы философа затерялись в лагерях НКВД. Ни в каком другом труде западного автора не встретим мы такую искреннюю симпатию, да что там симпатию, именно любовь к России и русским людям. Ещё одно чрезвычайно любопытное на блюдение оригинального западноевропейского мыслителя: «Происхождение многих русских писателей и поэтов показывает,насколько силы земли влиятельнее сил крови. И как раз те из них, кто считается истинно русскими по духу, имеют в своих жилах большую примесь чужой крови. Среди ближайших предков Пушкина был негр, у Лермонтова - шотландцы, у Жуковского - турки, у Некрасова - поляки; Достоевский по линии отца был литовцем; Л. Толстой - потомок немцев переселенцев. В отличие от них, Тургенев - чистопородный русский, но как раз он из всех производит наиболее западное впечатление!» Хотите ещё? Извольте: «Какая разница между Западом и Востоком в способе чтения книг! Европеец читает книгу, чтобы узнать, о чём в ней идёт речь. Русский читает, чтобы узнать что-то о себе. Для него написанное - лишь ключевые понятия, возбуждающие его душу. То есть книга для него - это способ самопознания, а не приобретение, присоединяемое к своему имуществу».

Как же умно и изящно раскрывают слова В. Шубарта, с одной стороны, смысл широко известного высказывания о том, что «поэт в России больше, чем поэт», а с другой - не редко высказываемые в адрес России претензии в сравнительно небольшом по сравнению с Западом количестве профессиональных философов: «Человек цели (так называет он западного человека. - Авт.) настроен враждебно к жизни, человек с выразительным мышлением позволяет жизни действовать через себя и чувствует себя счастливым. Целевое мышление есть форма мысли властного человека; выразительное мышление есть форма мысли отдающей себя души. Чувство предшествует мысли. Это утверждение не может признать западный человек, не доверяющий чувственной жизни. Но в этом утверждении клятвенно убеждён русский. Жизнеощущение, то есть иррациональная часть души, - это центральная сила, диктующая человеку то, о чём и как он мыслит. О чём бы он ни думал, происходит высвобождение душевных сил. Это образ мышления поэтов. Духовно развитый русский по сути своей ~ поэт. Русская философия с её глубочайшими прозрениями заключена в произведениях, которые по форме относятся к жанру литературы».И.А. Ильин одним из первых обратил внимание общественности на книгу В. Шубарта, выступив в 1940 г. с двух часовой лекцией о ней. Правда, принял он её не целиком (и это тема для отдельного разговора), но в своей немецкой книге «Сущность и своеобразие русской культуры» (1942) отметил тем не менее, что это своеобразие русских «в запад ной литературе лучше всего изображено у Шубарта» и что «с тех пор, как стоит Россия, о русском народе сказаны такие слова впервые. И это очень хорошо».

И мы добавим вслед за Иваном Александровичем - это очень, очень хорошо!

Как же обедняют собственную страну, её культуру и науку, литературу и искусство те, кто и поныне с прискорбным упорством обосновывают понятие русскости, исходя исключительно из биологической составляющей. И дело даже не в том, что сотни светочей отечественной культуры, истории, науки и религии: тот же Достоевский, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Блок, Даль, Куприн, Мандельштам, Шостакович, Суворов, Годунов, Барклай-де-Толли, Багратион, Милорадович, Паскевич, Врангель, Каппель, Беллинсгаузен, Крузенштерн, Беринг, Маринеску, Ахмадулина, Дов-латов, Уланова, Нуриев, Ким, Окуджава, Левитан, Рихтер, Вахтангов, Симонов, Светлов, Хуциев, Данелия и многие-многие иные (этот список можно продолжать до бесконечности) - при «биологической» постановке вопроса должны быть попросту сброшены с высокого борта Русского Корабля. В этот же «чёрный список» наверняка будут вписаны многие и многие имена последней российской царствую щей династии, а также - страшно даже помыслить - святитель Николай Чудотворец, великомученик и Победоносец Георгий, великомученик и целитель Пантелеймон, мученица Татиана, великомученицы Варвара и Параскева, венчающие Собор новомучеников и исповедников российских святые царственные страстотерпцы великая княгиня Елисавета Федоровна, заживо погребённая большевиками в шахте, преподобный Пафнутий Боровский, архиепископ Крымский Лука (Войно-Ясенецкий) - словом, сотни и сотни имён. И в самом деле, нелепо предположить, что уже упомянутый нами генерал Багратион был не доблестным русским офицером, а грузинским военным, состоящим на службе в русском войске...

Попробуйте стать китайцем, калмыком, поляком, бразильцем, да кем угодно, если не родились таковыми. Ничего у вас не выйдет, никакие ваши способности, никакие деньги и даже пластическая хирургия вам в этом деле не помогут. Нельзя стать китайцем, если вы не родились от китайских родителей. Или эфиопом, если не появились на свет Божий, скажем, в Аддис-Абебе и ваши папа с мамой не принадлежали к этому древнему народу, издавна проживающему на африканском континенте. Но совершенно непостижимым образом, милостью Божией, можно стать очень русским человеком, даже не родившись в России и не имея в своём роду Ивановых, Петровых или Сидоровых, без единой капельки этой крови в жилах. Это ли не великая тайна, не чудо Божие?!

В письме одной читательницы прочёл: «Я наполовину русская и гречанка по отцу, родилась в Казахстане. Когда была маленькая и взрослые спрашивали у меня национальность, то всем говорила, что я гречанка, и от этого, я помню, у меня в душе была какая-то гордость. По прошествии некоторого времени мы приехали в Россию; я стала приходить к вере, посещать православные храмы и почувствовала в себе изменения - что я русская, даже не знаю, как это объяснить. Но прежде я нервничала, если мне говорили, что я наполовину гречанка, а теперь во мне всё раствори лось, и я люблю русскость моей души, эти чувства к Родине, хотя здесь даже и не родилась».

Любопытно, но в 1945 году на праздновании в Кремле Великой Победы над нацистской Германией тогдашний руководитель страны И.В. Сталин провозгласил свой знаменитый тост-здравицу во славу великого русского народа, после чего одним из зарубежных журналистов ему был за дан довольно каверзный вопрос, суть которого сводилась к тому, что как это он, будучи грузином, так возвеличивает русских. На что последовал ответ: «Я - русский, но грузинско го происхождения]»

Удивительно, но только здесь, в России, милостью Божией всё ещё рождаются, чтобы проживать свою неповторимую жизнь, русские немцы, русские евреи, русские корейцы, русские армяне, русские грузины, русские татары... Автору этих строк приходится всё чаще и чаще встречать даже русских азербайджанцев, и в их счастливом числе окружённых любовью и почитанием православных пастырей и иноков. Но всё чаще приходится слышать от русских людей сетования на то, что, дескать, люди многих иных национальностей, населяющих ныне наше Отечество, так держатся друг за дружку, так друг дружке помогают - не в пример нам. И неизменно вопрошают: ну, почему мы такие? И что можно на это ответить? Да, всё действительно так. А может, попытаемся взглянуть на это с несколько иной точки зрения? Посудите сами, вам не покажется безнравственным испытывать к человеку любовь на том лишь основа нии, что ты с ним одной крови, независимо от его личных, духовно-нравственных качеств. Ты, скажем мы ему, подлец и плут, вор и нечестивец, но всё равно буду тебя любить и во всём тебя поддерживать - ведь мы с тобой одной крови... Вот произнёс эту фразу, и из глубин памяти тотчас всплыла любимая с детства сказка Редьярда Киплинга «Маугли», где то и дело звучит это самое: «Мы с тобой одной крови - ты и я!» Господи, но ведь это же закон джунглей, животного мира, закон стаи! Так кому и в чём завидовать? Неужто тем, что продолжают жить, повинуясь этому звериному правилу? Народу ли Богоносцу печаловаться об этом?! Что правда, то правда, русские никогда не жили и - даст Бог - не будут жить по этим звериным законам, по законам стаи. Цбо есть иной, высший, достойный человека закон, сформулированный когда-то самими русскими, и звучит он по-иному. Потому как об ином, куда более высоком родстве идёт в нём речь, только вслушаемся: крови неродной, а души одной.

Ещё об одной особенности русского национального характера повествует Н.Е. Сухинина в рассказе «Чем ближе скорбь»: «Загадкарусского характера: закалённое бедой серд це не черствеет, а утончается, не грубеет, не ожесточается, а полнится любовью... "Чем глубже скорбь, тем ближе Бог"». Отче го ж это, спросит, возможно, кто-то. Вероятно, оттого, что, как написал когда-то немецкий поэт P.M. Рильке: «Все страны граничат друг с другом, а Россия - с Богом».

В документальном фильме «Падение Империи», вызвавшем широкий общественный резонанс, его автор, наст ятель Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевку-нов), совершенно справедливо, как мне кажется, предположил, что одной из главных причин падения Византии стал узкоэтнический национализм греков, их национальное воз ношение. Вот и известный деятель отечественной культуры Николай Петрович Бурляев поведал в одной из бесед: «Для меня понятие русский - это не понятие, определяемое кровью, это понятие несколько шире, чем только русская кровь. Поди её отыщи сейчас, чистую русскую кровь! У меня тоже предки цыгане были... Но когда в войну 1812 года или в Отечественную бра ли в плен русского, татарина, якута, еврея или грузина, то не говорили, что у нас пленный татарин, якут или грузин, а говори ли - пленный русский. Для меня быть русским - это, прежде всего, быть православным. Русский - это человек любой национально сти, считающий Россию Родиной, русскую культуру -родной, рус ский язык - родным и не мечтающий о двойном гражданстве, потому что если идти этим путём, то придётся продавать либо одну державу, либо другую. На два стула трудно сесть разом. Для меня русский человек - это человек, не мыслящий жизни вне Рос сии, отдающий все свои силы, жизнь укреплению её мощи».

<в начало главы>

САМЫЙ РУССКИЙ СВЯТОЙ

Задавая в различных аудиториях вопрос о том, кто же из наших святых самый русский, неизменно слышишь в ответ: Николай Чудотворец. И это поразительно, потому как речь идёт о человеке, который родился и вырос вдалеке от России задолго до её Крещения и, возможно, даже не имел представления о ней. По свидетельству знатоков древнерусского православного искусства, на иконах нашего излюбленного святителя лишь с XII века появились русские черты. Но вопреки всему - он самый русский! Что стоит за таким единодушным признанием нами русскости Мирли-кийского Архиепископа? Неужто биологическая или, скажем, генеалогическая составляющая? Или это всё же непостижимое для холодного рационального рассудка мистическое родство святителя с общей русской душой, со всем внутренним устроением русского человека? Возможно, по этому в одной из своих замечательных проповедей, произнесённой в 1949 году, святитель Лука (Войно-Ясенецкий) скажет: «Обратим свой взор направо - там возвышаются горы, на вершинах которых видим пророков, патриархов во главе с А раамом, апостолов, сонмы мучеников Христовых, сияющую све том плеяду святителей и впереди них - Николая, Чудотворца Мирликийского».

Вспоминаю в этой связи, как около девяти лет назад названивал из Москвы знакомому игумену в Сергиев Посад, в гимназию, которая была к тому времени передана его заботливому попечению. И всякий раз слыша от охранника, что «батюшка у Прасковьи», приходил в немалое смущение, зная Их Высокопреподобие как человека строгих правил. Теряясь в мыслях, о какой Прасковье идёт речь, я сообразил с некоторым опозданием, что искать его надо, конеч но же, в храме великомученицы Параскевы, где он был на стоятелем. И хотя эта великомученица жила в III веке в Римской империи, она для народа нашего стала совершенно родной, русской - Прасковьей...

Представляю удивление простых русских людей, если бы им взялись пояснять, что многие русские святые, любимые ими с самого детства, молитвами к которым они были сохранены и спасены, родились отнюдь не в России, а в далёких от неё странах и были «нерусскими». И не только удивление, но и, возможно, обиду. Сподобился же автор этих строк когда-то, много лет назад, только-только сдав на отлично научный атеизм, обидеть бабушку своей однокурсницы, простую русскую женщину, безапелляционно заявив ей, попытавшейся робко отстоять бытие своего Бога, что на шее своей она носит (прости меня тогдашнего, Господи!)... изображение еврея. Мне она возражать не стала, а только внучка её передала мне потом полные недоумения слова покойной ныне Александры Михайловны, бабы Шуры, добрейшей души человека: «Ну, зачем он так? Он ведь умный, разве не знает, что Христос - русский ?!» Каюсь, тогда -не знал.

<в начало главы>

ВЕЛИКИЙ АФРИКАНСКИЙ ПОЭТ

«Кто имеет заповеди мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим» (Ин. 14, 21). Эти слова Христа Спасителя непостижимым для нас, смертных, Промыслом Божиим наиболее полно, с детской доверчивостью были восприняты и исполнены людьми, называющими себя русскими. А теперь ответьте сами: если из превеликого множества детей наиболее похожими на Отца стали русские дети, то каковым должен называться Сам Отец их? И если кого-то продолжают смущать многие внешне непривлекательные стороны нынешнего бытова ния русского человека, несовместимые, по их мнению, с избранностью, всмотритесь повнимательнее в земную жизнь Самого Христа, пришедшего не во славе, а, по сло ву Тертуллиана, в «зраке раба», не имеющего «где приклонить главу» (Мф. 8, 20), оболганного и избитого, поруганного и распятого.

Замечено, что ретивые сторонники «биологизма» чаще всего оказываются вовсе не православными людьми, а неоязычниками всех мастей. И что тогда делать, куда отнести тогда «солнце нашей поэзии», в жилах которого текло 12,5 % абиссинской крови, 6 % - немецкой, 3 % - шведской, 1,5 % - итальянской, 75 % - славянской? Невольным свидетелем поучительной истории стал автор этих строк около четверти века назад. Тогда на концерте, участниками которого были иностранные учащиеся, выступил в том числе и эфиопский студент. Помню, как, выйдя на авансцену, он объявил свой номер, а зал буквально онемел от неожиданности. Посудите сами, как бы вы повели себя, услышав из уст темнокожего чтеца: «Уважаемые зрители! Позвольте про читать вам стихотворение великого африканского поэта Александра Сергеевича Пушкина "Памятник"...» Совсем не случайно поэтому в 2002 году памятник великому поэту - дар го рода Москвы - был установлен именно в столице Эфиопии Аддис-Абебе. Бережно, очень бережно, господа, надлежит нам обращаться с этой тонкой материей.

Да что там Пушкин, иногда не гнушаются посягать даже на Христа, призывая соплеменников вернуться к забытым «русским национальным богам», к нормам и нравам того далёкого времени, которое они считают благословенным (до навязывания народу, как они утверждают, иудаистской религии - так они смеют называть христианство). Наша православная вера, по их определению, есть религия рабов. Похоже, упорно не хотят внимать обличительным словам царя и пророка Давида: «...ибо все боги народов - идолы» (Пс. 95, 5). Бог им и судья.

Что же до нас с вами, то предлагаю полюбоваться (именно так, иного слова не подберу) таинственной фразой, прозвучавшей некогда из уст замечательного человека, православного американца иеромонаха Серафима (Роуза), апостола Америки новых времён, как его порой на зывают: «Мы все принадлежим к одной национальности - к христианской расе».

Так поразимся же в очередной раз тому, как животворная энергия добра и блага, счастливо заключённая в подлинной русскости, самым непостижимым образом сподобилась очеловечить даже гнетущую мертвечину коммунистической идеи. Обнаружив свою полную нравственную несостоятельность, идеологи большевизма прибегли именно к Христовым заповедям, грубо переиначив и окрестив на свой лад «Моральным кодексом строителя коммунизма». Так, бесстыдно позаимствовав у святого апостола Павла замечательную его мысль: «...если кто не хочет трудиться, то и не ешь» (2 Фес. 3, 10), они ловко подменили её на «кто не работает, тот не ест», что - при внимательном рассмотрении - вовсе не одно и то же. Ведь не работают, попросту не в состоянии трудиться, согласитесь, по совершенно очевидной причине: немощные, старики, увечные. Их-то, получается, и призывает оставить без пропитания этот «кодекс». Но именно о таковых и печётся Апостол, призывая трудиться не тех, кто не может, а тех, кто не хочет. Подтверждением этому служит продолжение апостольского Послания: «Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся» (2 Фес. 3, 11).

<в начало главы>

«БЕДА, КОЛЬ САПОГИ НАЧНЁТ ТАЧАТЬ ПИРОЖНИК...»

Как-то жена позвала меня на кухню, где был включён телевизор. А там М. Задорнов вовсю вещал о русском языке. Странно, ведь известный писатель-сатирик по образованию своему вроде как строитель самолётов. А тут глазам (вернее, ушам) своим не верю, он и в самом деле ничтоже сумняшеся внушает многомиллионной аудитории то, что даже не решусь повторить, - настолько всё это далеко от истины и смысла. Представьте, что учитель русского язы ка решится в одно прекрасное утро объявить на полном серьёзе, что отныне намерен проектировать летательные аппараты. За кого его примут окружающие?! Вот-вот, и пра вильно сделают! Утомился, скажут, подустал, корпя над школьными тетрадками. Так почему же позволительно, не имея специального образования, так потешаться над великим языком?! Ибо то, что мне довелось услышать, иначе как постыдным глумлением не назовёшь. И всё под эдакий смешок, под «хохмачку». Сегодня есть немало наших соотечественников, которых - увы и ах - хлебом не корми, дай только «поприкалываться» да вволю «поржать». Я оставляю на совести этого горе-филолога фантасмагорические из мышления о корнях русских слов. Позволю себе остановиться на одном конкретном примере. Так, слово ура, по его «версии», своими корнями восходит к древнему Египту с его богом солнца Ра. Русские люди, вещает шоумен, рано утром просыпались, выходили из своих жилищ и, воздев руки к солнцу, радостно кричали: «У Ра!», приветствуя светило. Ну что, дорогой читатель, ты увидел эту хватающую за сердце картину? А теперь несколько слов об истинном происхождении этого замечательного русского слова. Дело в том, что слово вур в целом ряде тюркских языков есть глагол бей в повелительном наклонении, айже - междометие. «Вур ай!» кричали иноземные воины, что терзали эту землю из века в век. И этот призыв к насилию, рвущийся из тысяч глоток, услышан был русским ухом как ур-ра-а. Да и сегодня, окажись вы на стадионе одной из восточных тюр-коязычных республик во время футбольного матча, в момент атаки любимого форварда непременно услышите это самое «вур ай!». Вот такая история.

Что до меня, то давно полюбил это слово, как-то по-особенному дорожу им. И вот почему. Вдумайтесь, только непостижимая для многих иных русскость могла преобразить кровожадные выкрики, их боевой клич в наше, такое знакомое каждому, русское ура. Да-да, в то самое родное ура, которое так торжественно радостно звучит и за именинным столом, и после удачной защиты диссертации, и над стройными рядами доблестных воинов. А иной раз - что греха таить - и в школе, когда приболела «училка» в день контрольной - ур-ра-а-а!

Чего стоят эти рассуждения (разумеется, под непремен ный гогот зала) по поводу того, что советские люди назы вали лидеров своей страны вождями, как это принято, дес кать, у диких племён. И тут, увы, неглубок Михаил Михайлович, неглубок, иначе ведал бы о том, как много российских революционеров, включая руководителей советского государства, имели духовное образование. А значит, всенепременно изучали Ветхий Завет и помнили, в отличие от писателя-смехача, что именно вождями в определённый период истории богоизбранного народа назывались его лидеры. Слово же вождь исконно русское, и оно сродни слову водить, то есть суть управлять. Возможно, введение в ши рокий обиход этого слова в начале прошлого века связано с тем, что в сознании людей, совершивших эту самую рево люцию, запечатлелась их некая избранность в очах Её Ве личества Истории...Воистину, русский язык - это ещё и плавильный котёл из чистого серебра. Много чего попадает в его огненный замес; но вот отошли шлаки - и чистое золото слова уже брызжет в новую, вдохновенно отлитую для него народом-умельцем неповторимую форму.

<в начало главы>

НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ В РУССКОМ ДОМЕ

Некогда В.Г. Белинский в известном эссе со свойственной ему неистовостью звал своих современников в театр. Мне же, нынешнему, больше по душе православный русский храм. Ибо только здесь, в этих стенах, самым непостижимым образом продолжает пребывать в первозданной своей небесной красоте Русь - не оболганная и не загаженная, Предивная и Преблагословенная, Русь преподобного Сергия, Русь Святая.

Она так нуждается в нас, в нашей любви! Кажется, только полюби её всем сердцем - а там и до Царствия Небесно го недалеко. Не случайно предателей Родины испокон веков называли здесь христопродавцами. Народное сознание безошибочно соотносило это тягчайшее преступление с богоотступничеством. Вот и у Н.В. Гоголя в одном из писем дипломату и духовному писателю А.С. Стурдзе находим удивительное прозрение о России: «...Да и вообще Россия всё мне становится ближе и ближе. Кроме свойства родины, есть в ней что-то ещё выше родины, точно как бы это та земля, откуда ближе к родине небесной».

Ныне же на этой самой родине новоявленные саддукеи и фарисеи отечественного мутноватого разлива всё никак не угомонятся, всё не стихает поднятый ими вселенский шум вокруг робких попыток, предпринятых исконным населением, факультативно (!) преподать своим чадам знания об основах православной культуры, без которой просто не возможно, по меткому выражению А.С. Пушкина, «самосто яние» русского человека. При каждой попытке неравнодушных представителей коренного, титульного населения страны предпринять шаги, связанные с обретением национальных корней, восстановлением утраченных исторических и культурных связей, на них сыплются обвинения чуть не во всех смертных грехах, в том числе и в национализме. Да ещё и стращают на все лады: дескать, это неминуемо приведёт к возникновению межнациональной розни.

Похожие вопросы нередко задают и автору этих строк во время лекций и бесед, радио- и телеэфиров. И тогда и сейчас ответственно заявляю, что знакомство учащихся российских школ (а также их родных и близких) с основами православной культуры может способствовать лишь ста билизации морально-психологической обстановки в нашем обществе. И вот почему.

Вспомним, когда воспитанный человек приходит в гости, он - к этому обязывают правила приличия - не должен самостоятельно усаживаться за стол, терпеливо ожидая того момента, когда хозяева усадят его по своему усмотре нию, руководствуясь при этом какими-то личными мотива ми. И это правильно, прилично. Нынешняя же ситуация в большом и гостеприимном Русском Доме такова, что преве ликое множество непрошеных гостей не только не считают нужным дождаться соответствующего приглашения, но уже давно норовят спихнуть самого хозяина с его законного места. И - что не может не настораживать - всё чаще ставя под сомнение его исконные природные права.

Вдумаемся, разве гость - но только если он и в самом деле гость - не заинтересован кровно в солидности, авторитете хозяина того дома, под гостеприимной кровлей которого ему довелось оказаться? Ведь если отец семействане крепок, не хозяин в своём доме, то дети его не дадут ему и поесть спокойно, а будут то и дело приставать, да ещё и лупить по голове собственными игрушками. Того и гляди... А жена эдакого хозяина ещё и подумает - потчевать гостя разносолами или отделаться пакетиком чая без сахара? Да и вообще, у неё и без него хлопот полон рот: уборка, стирка... Словом, как ни крути, гостёк, и тут кругом твоя пря мая выгода. Но это если, повторяю, ты истинный гость -законный, званый, честный. Если ж ты не таков, то так, не таясь, и скажи. А именно: что никакой ты не гость, а разбойник и тать.

Дом - будь то хоромы нувориша или лачуга бедняка -просто немыслим без хозяина. Иное дело - общежитие, или, как принято говорить ныне, общага. Там и в самом деле не хозяин, а комендант. Но это совсем другая история. А потому и хочется проживать в большом и чистом Русском Доме, а не в разношёрстной безликой общаге.

На одном из патриотических сайтов в Интернете встретил высказывание Героя России, полковника Владимира Васильевича Квачкова, которым хотел бы поделить ся с вами: «Или принимай русскую культуру, язык, дух и стано вись русским, или живи на нашей земле как гость, оставаясь граж данином родного государства». От себя же добавлю: «И тогда веди себя так, как надлежит гостю». Согласитесь, что в дан ном контексте как-то по-особенному воспринимаешь слова Императора России Александра III: «Россия должна принадлежать русским, и всякий, кто живёт на этой земле, обязан ува жать и ценить этот народ»} Прошу обратить ваше сугубое внимание на эти слова Российского Государя: Их Величество не говорит - только русским.

Главная цель изучения основ православной культуры видится мне в том, чтобы пробудить в русском человеке национальное достоинство. Именно достоинство, а не превосходство над кем-либо, как это пытаются порой интерпретировать. Даже на домашних животных (да простится мне такое сравнение!) принято заводить родословные, а уж человек без корней попросту перестаёт быть человеком. Чрезвычайно важно осознать сегодня, что подлинная история культуры России, её духовный рост начались не после пресловутого 1917 года, как десятилетиями вдалбливалось в общественное сознание. История России, как единый поток бытия народа, неразрывно связана с Православной верой, и только в этой нераздельности подлежит как изучению, так и научению. Поверьте, обогащенный этим новым для него знанием, качественно иным ощущением себя и своего народа в стране и мире, обновлённый русский человек и вести себя будет иначе - с невиданным доселе достоинством. Как у себя в Русском своём Доме, так и за его пределами.

Просвещённый дивным светом Христовым юноша на вряд ли станет скинхедом, ведь отныне в каждом встречен ном им человеке будет видеть он образ Божий. А значит, напрочь исчезнут все спекуляции с так называемым «русским фашизмом», страшным, если вдуматься, клеймом, которым нередко награждают банальных хулиганов и уголовников, которых пруд пруди в каждой стране. А может, это го преображения русского человека, как и многого иного, главным образом, и боятся наши многочисленные, скрытые и явные, недруги?!

Давным-давно настала пора всем нам ополчиться на тех, кто вот уже два с половиной десятилетия глумится над русским народом и его будущим - нашими детьми. Потоки ядовитой заразы льются в неокрепшие души малышей с экранов телевизоров (этих, по чьему-то меткому выражению, «икон дьявола»), со страниц лживых учебников, искажающих историю нации, посредством разного рода про грамм в детские головы вдалбливаются блудливые мысли и чувства. И добились-таки некоторых успехов. Даже те единичные средние общеобразовательные заведения, в которых представители коренной национальности страны хотели бы воспитать своих детей в национальном духе, стыдливо называются ныне школами с русским этнокультурным компонентом. Вместо краткого и ёмкого - русская школа.

<в начало главы>

В ОДНОЙ ЧЕРНОЙ- ПРЕЧЁРНОЙ ДУШЕ...

Что касается новомодных политкорректности и толерантности (слова-то какие, невольно залюбуешься!), то наше трепетное отношение к этим чужеродным понятиям вообще заслуживает отдельного разговора. Так, первое из них заключается ныне в том, что негров, к примеру, нельзя называть неграми, а следует африканцами или афроамериканцами - в зависимости от того, откуда они родом. Неполит корректно это, видимо, по той причине, что само слово negro в переводе с испанского (и португальского) значит чёрный. Так их наверняка назвали первые колонизаторы, сошедшие на африканский материк, среди которых - держу пари - не было ни одного русского человека. А потому русским людям, за исключением очень немногих, даже в голову не может прийти, что в слове негр может содержаться нечто обидное. Русский человек называет негров негра ми так же, как называет китайцев китайцами, татар татарами, а азербайджанцев азербайджанцами. Впрочем, последних (будем честны) всё чаще называют в России азерами, что в переводе (ну, кто бы мог подумать!) означает пламень, огонь. Ведь буквально Азербайджан - это пламенная, огненная душа. То ли темперамент тут замешан, то ли щедрые запасы нефти и газа, которыми издревле наделён этот край. И как хотелось бы, чтоб огонь этот как можно чаще обогревал русских людей, освещал в меру сил их нелёгкую жизнь, не нанося им болезненных ожогов... Про армянина же можно услышать порой пренебрежительное хачик, что в пере воде значит... крестик. Да-да, хач по-армянски (как, впрочем, и по-азербайджански) - это крест, отсюда и столь популяр ное национальное мужское имя. Так и грешим всуе.

К слову, с этой злосчастной политкорректностъю носиться бесполезно - на всех не угодишь, как ни старайся. В своё время (а было это три десятилетия назад), работая ещё в Азербайджанском университете, пригласил в гости марокканского аспиранта Дрисси Раххали Раххал, которому его половина, русская бакиночка Ирина, родила очаровательного Мурадика, который в ту пору шлёпал в один детский садик с моей старшей дочерью Томочкой, именины которой и послужили поводом для встречи. Такие вот дружеские «международные» контакты. Как сейчас помню, хорошо так сидим, едим, пьём, говорим приличествующие слу чаю тосты. Скандалом и не пахнет... Но он всё-таки случился, правда, в одной отдельно взятой квартире.

А дело было так. Чтобы как-то занять малышей, к которым примкнули и соседские детки, дали им покрутить (ни чего не подозревая!) диафильм, к которому прилагалось звуковое сопровождение в виде большого винилового диска со стихами классика советской литературы Корнея Ивановича Чуковского в авторском же исполнении. Такое вот детское «кино». Словом, всё чинно-благородно. Наш зарубежный гость как раз произносил ответный тост с пожелания ми нам посетить когда-нибудь его древнюю гостеприимную страну на севере африканского континента. И тут, как по заказу, из динамика знакомым до боли голосом Корнея Ивановича звучат хрестоматийные строки: «Маленькие дети, ни за что на свете не ходите, дети, в Африку гулять! В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы! Будут вас кусать, бить и обижать! Не ходите, дети, в Африкугулять!» ...Гость оторопел, поставил бокал. «Это что, - спрашивает, - за расизм!». Смущённо пытаюсь что-то объяснить по поводу детской литературы, но, похоже, у меня это получается не слишком убедительно. «Так это и плохо, - возмущается гость, - что вы с детства их к этому приучаете! Нехорошо...» А сам обнял мою Тамарку, гладит её по курчавой головке и приговаривает: «Это неправда, доченька! Ты это не слушай, всё равно приезжай в Африку, никто тебя там кусать и бить не будет, мы всех гостей любим». Кое-как уладили тогда дело миром, благо запаслись напитками впрок...

Так что прикажете делать?! Можете со стопроцентной уверенностью гарантировать, что не настанет тот самый день, когда особо ретивые либералы не потребуют пересмотра творческого наследия этого большого поэта, «отдельные произведения которого способствуют, ввиду своей недостаточной политкорректности, унижению национального достоинства...» Продолжать? В любом случае автор не намерен отказываться от любезного моему сердцу Корнея Ивановича.

А между тем в США предпринято новое издание повестей Марка Твена «Приключения Тома Сойера» и «Приключения Гекльберри Финна», которыми зачитывалось не одно поколение наших детей. В них заменят слова, «которые считаются оскорбительными для читателей». Современные ис следователи творчества великого американского писателя исключат, по всей видимости, слова «негр» и другие, обозначающие афроамериканцев, работавших на белых господ. И если в тексте первой повести они обнаружили все го четыре некорректных слова, то в книге о приключениях Гека Финна - 219.

Но вот американские СМИ сообщают о появлении на прилавках тамошних книжных магазинов «политкоррек тной» версии Библии (Господи, помилуй). Естественно, что эта новинка сразу же стала предметом ожесточённых споров в религиозной среде. Их вызвало введение в тексты новых переводов, предназначенных для католиков и евангелистов, гендерно нейтральных слов. Так, в Книге Бытия «люди» заменены на «человечество». Вместо «де вы» появилась «молодая женщина» и т.д. Из канонического текста исключены также некоторые слова и слово очетания, такие, как, например, «грешная природа»... Вот так. Стоит ли после всего этого удивляться тому, что нередко подвергаются гонениям, объявляются неполит корректными слова, относящиеся именно к христианской вере. К примеру, обнаружил в Интернете (http://ann-d.livejournal.com/149291.html) небезынтересную инфор-, мацию. Так, сайт Language monitor сообщает, что Oxford University Press из соображений политкорректности исключило слово  saint (святой)  из словаря для подростков (Juniour Dictionary) вслед за bishop (епископ), chapel (капелла) и Pentecost (пятидесятница, Троица). Вот так. А вы думали! «Христианство, которое внутренне опустошено, которое лишено внутренней силы, которое отреклось от самого себя, не будет способно противостоять вызовам современности, - заявил в 2008 году тогдашний епископ Венский и Австрийский, а ныне Митрополит Илларион (Алфеев), - мы должны бояться того, чтобы под влиянием либеральных идей, под влиянием секулярных нравственных норм не растерять то духовно-нравственное учение, на котором на протяжении веков созидалась христианская Церковь. Когда та или иная христианская община начинает ревизию богословского или нравственного учения христианства с целью сделать его более "современным " или более "по литкорректным", это прямой путь к духовной гибели». По словам Владыки,  «христиане сильны только тогда, когда они следуют заветам Христа, а не когда начинают строить свою жизнь по законам секулярного мира».

Поэт В.В. Маяковский отчеканил некогда ставшие широко известными строки: «Да будь я и негром преклонных годов, и то без унынья и лени я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин». Так вот здесь, как мне кажется,

некорректность, если не сказать хуже, содержится именно в конце, а не в начале фразы. Парадоксально, но «чёрными» негров в России никогда не называли и не называют по сию пору (не в пример, скажем, Баку, где наши африканские студенты очень на это обижались): ни когда их было мало, ни теперь, когда они привычно проживают во всё возрастающем количестве в спальных районах Москвы. Чего нельзя сказать о выходцах из южных и восточных просто ров некогда великой державы, наводнивших ныне российские города и веси. Думается, причиной тому отнюдь не цвет волос или оттенок кожи, и даже не род занятий, который у местного населения - чего кривить душой - откровенно не в чести. Скорее всего, это происходит от того гнету щего (не светлого!) впечатления, которое неизменно производят на открытую русскую душу флюиды, исходящие от групп пришельцев, отгородившихся непроницаемым враж дебным частоколом иного языка, нравов, манеры поведе ния. Но разве непонятно, что чёрной может быть только душа, а не цвет кожи, глаз или волос. Разве ж не знаем мы, что иной «конкретный» рыжий может посеять в России так много мрака!

<в начало главы>

НАИМЕНЕЕ ЛУЧШИЙ

А теперь, дорогой читатель, хочу привести наиболее удачные, на мой взгляд, выдержки из весьма своеобразно го «Словаря политкорректности», обнаруженного на не обозримых просторах Интернета (http://akop.ru/ personal/10707), автору которого не откажешь в чувстве юмора. Итак:

Бедный - экономически неподготовленный; Бездомный ~ лицо с гибким местом жительства;

Вонючий - обогащенный запахами;

Вор - лицо с альтернативной экономической ориентацией;

Глухой - визуально ориентированный;

Длинноносый - назально одарённый;

Душевнобольной - лицо с альтернативным восприятием;

Заключённый - социально отделённое лицо;

Извращенец - лицо с неортодоксальными биологическими потребностями;

Лентяй - лицо с недостаточной мотивацией;

Ложь - альтернативная версия фактов;

Невежда - лицо, обладающее альтернативными знаниями; •

Неграмотный - лицо, использующее альтернативную грам матику;

Неуклюжий - лицо с уникальной координацией движений;

Ошибка - опыт, полученный в ходе обучения;

Преступник - этически дезориентированное лицо с альтернативной правовой ориентацией;

Преступности уровень - индекс уличной активности;

Старая дева - лицо, добровольно практикующее гетеросексуальное воздержание;

Тупой (человек) - лицо с индивидуальной скоростью восприятия знаний;

Уродливый (человек) - косметически иной; лицо с альтернативной внешностью;

Худший - наименее лучший...

И ещё. Хочу выступить с некоей инициативой, суть которой состоит в следующем. В своё время прочёл о том, что у многих африканских народов, как выяснилось, Господь наш Иисус Христос... чернокожий. Ну, а сатана, как вы уже догадались, наверное, сильно смахивает цветом кожи на европейца. Так, может, скинемся всем миром на хорошего адвоката да и подадим в этой связи - как представители иной расы - в какой-нибудь международный суд (что ныне чрезвычайно модно) грандиозный иск о вопиющей неполиткорректности? А что?! Да и вообще, светлокожие люди вызывают в глубинке африканского материка куда больший ажиотаж, нежели негр в современной русской деревеньке. И, если задуматься, то и блондины в данном контексте не что иное, как нарушение политкорректности. Закон - он ведь для всех должен быть одинаков. Или это не так?!

<в начало главы>

РУССКИЙ ДОМ ИЛИ «ДОМ ТОЛЕРАНТНОСТИ»?

Как ни прискорбно, но мы, нынешние, толерантные и политкорректные,  боимся  обидеть  кого угодно:  национальные и сексуальные меньшинства (этих не приведи Господь!), правых и неправых (этих особенно), чужих и своих (этих гораздо безопаснее)... Не боимся обидеть только Христа. Что же касается этой самой пресловутой толерантности, то на сей счёт запомнилась остроумная реплика, произнесённая как-то на Рождественских чтениях Ириной Яковлевной Медведевой, замечательным православным психологом и блестящим оратором. Она поведала о том, как на одной из конференций её вконец одолели требованием большей толерантности, уровень которой, как утверждали, в России ещё очень низкий. Пришлось прикинуться простушкой и поинтересоваться, а что означает это слово, как это можно сказать по-русски. Ей пояснили: терпимость. На что она, не растерявшись, ответила, что-де до революции в России были, простите великодушно, так называемые дома терпимости. Выходит, их правильнее было называть домами толерантности?

Мы же, в свою очередь, задумаемся: а не желают ли наши многочисленные радетели и впрямь превратить свя той Русский Дом в один большой «дом толерантности» ?!«Лжеца надо гнать до порога его дома», - принято говорить у меня на родине. Несколько схожую мысль высказал в прошлом веке большой русский поэт, написавший: «Во всём мне хочется дойти до самой сути». Вот и автору захотелось разузнать детально, что называется, докопаться, откуда взялось это слово, «чьих» оно будет. Удивительно, но его не оказалось в целом ряде солидных словарей. Что не могло не озадачить - ведь понятием этим вот уже не первое десятилетие усиленно манипулируют в области общественного сознания, в информационном пространстве. Оказалось, что термин этот и в самом деле происходит от латинского" tolerantia, что есть терпение. Введён же в научный оборот в 1953 году (мы ровесники!) английским иммунологом (!) П. Медоваровым для обозначения, цитирую: «"терпимости" иммунной системы организма к пересаженным инородным тканям». Дальше - больше. Оказалось, что понятие толерантности используется ещё и в фармакологии, а также токсикологии, где оно обозначает - и тут особое внимание - «снижение чувствительности к токсичным и фармацевтическим препаратам (например, наркотикам)». Иначе, «привыкание к сильнодействующим ядам в результате длительного введения ничтожных доз». Ну, и как вам?! Это к чему нас с вами, господа, готовят? И, если призадуматься, то и вовсе получается, что идеально толерантен, простите, труп (!). В него что гвозди забивай, что фломастером цветочки малюй - а он, знай, лежит себе полёживает, и весь - с макушки до пят - такой толерантный-толерантный. А что - ничем не возмущается, со всем соглашается, ничем не оскорблён, ни на кого не в обиде - что бы ни творили с его родиной и народом, с его верой и традициями. Только яд этот, чтоб не возникло все народного возмущения (и тут всё на удивление точно рас считано), следует вводить постепенно, небольшими доза ми. Какое иезуитство! Вспоминается невесёлая байка далёких советских времён о том, как две бабушки заспорили меж собой о том, кто же этот научный коммунизм придумал: большевики или учёные? Потому как, с одной стороны, он вроде как научный, с другой - всё ж коммунизм. Сошлись на том, что, похоже, большевиков это рук дело. Потому как если бы придумали учёные, они сначала на собаках попробовали...

Предлагаю сообща поразмышлять над этим словом ещё раз. Только прислушаемся: нас с вами призывают относиться к окружающим терпимо, попросту терпетьлюдей. Не любовно, а именно терпимо, что совсем не одно и то же. Но разве в этом состоит вера наша? И разве к этому призыва ет нас Господь пречистыми устами Своими: «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гоняющих вас» (Мф. 5, 44-45). Да разве ж пошёл Он на Крестные муки ради того, чтобы терпеть грешный род человеческий? Прости, Господи, сама мысль эта кажется кощунственной. Нет, нет и нет. На Крест можно идти только ради любви!

Что, если вдуматься, есть само терпение людей? По сути, это утолщение стенок сердечной мышцы. Как и идеальное средство для терпения немирного соседа, живущего за стеной, конечно же, утолщение стен своей квартиры, повышение её звуконепроницаемости. В нашем же контексте, если можно так выразиться, «чувствонепроницаемости». И ещё. Только вдумаемся: кого, собственно, денно и нощно призывают ныне к тотальной толерантности? Русского человека, который из века в век именно любя, а не терпя живущих по соседству с ним людей разных национальностей и вероисповеданий и смог сотворить великую империю. Русского человека, который никогда не мыслил своего «отдельного» счастья вне мировой гармонии, вне вселенской радости и вселенской же скорби, которые он веками пропускает через своё сердце. Что и сподвигло Ф.М. Достоевского отозваться о нём именно как о «вселенском человеке».

И всё же, почему нас к этой самой толерантности так упорно призывают? Авторы и вдохновители этого «проекта» , его многочисленные адепты пытаются уверить нас в том, что это необходимо в современном мире, где так высок градус жестокости, себялюбия, нетерпимого отношения друг к другу людей различной национальной, религиозной и прочей принадлежности. Простите великодушно, господа хорошие, но на наших глазах телегу настойчиво пытаются поставить впереди лошади. Так проблема в том и состоит, что совершенно очевидное очерствение человеческих душ связано, прежде, с оскудением любви в нашем с вами мире, о чём так красноре чиво говорит Господь наш Иисус Христос со страниц Святого Евангелия: «...и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24, 12). Что, в свою очередь, есть прямое неотвратимое следствие тотального отпадения человека от Бога, происшедшего в последние два с небольшим столетия. И о Котором сказано устами возлюбленного ученика Его: «Бог есть любовь, и пребываю щий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём» (1 Ин. 4, 16). Вслушаемся в эти, сквозь два тысячелетия пронзающие саму душу и сердце слова: «Возлюбленные! Если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга... Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас» (Ин. 4, 11-12). Вы услышали - именно любовь, а не терпимость]

Как созвучны этим словам Христа строки великого азербайджанского поэта Низами Гянджеви, 800-летний юбилей которого отмечали на всесоюзной конференции, которая проходила в филармонии блокадного (!) Ленинграда в перерывах между бомбёжками:

...Когда бы без любви была душа миров,

Кого бы зрел живым сей кругосветный кров ?

...Как-то довелось выступать на эту тему в одном замечательном южном русском городе. Помню, как после док лада ко мне подошёл почтенный седой архиепископ, пра вящий архиерей этой епархии, чтобы поблагодарить, как он выразился, «за апостольские труды». А ещё Владыка произнёс тогда слова, которые буду помнить всегда: «Толерантность в вопросах веры есть предательство Христа».

Проблема видится ещё и в том, что воистину божественное понятие любви настолько выхолощено в современном, пронизанном лукавством мире, так часто подменяется её чувственной, физической стороной, что, в лучшем случае, воспринимается многими чуть не как, простите, сюсюканье и губошлёпство. Такой, с позволения, а-ля день святого Валентина. Между тем глубоко убеждён, что любовь есть самая строгая вещь на свете. А потому даже смертная казнь по сути есть, как это ни покажется кому-то парадоксальным, проявление любви к преступнику - человеку, пре ступившему Божеские и человеческие законы. Ведь - и это не новость - ничто не способно так сгубить душу закоренелого убийцы и извращенца, погрязшую в тяжких нераскаянных грехах, как безнаказанность. Многовековой же опыт Церкви свидетельствует об удивительных покаянных преображениях душ даже отъявленных негодяев, что происходили на пороге неотвратимой смерти. Только вот отечественные наши либералы никак не могут (или не хотят) взять в толк, что Господу важно не количество лет нашей земной жизни, но - качество нашей бессмертной жизни.

Почему бы сильным мира сего, проявляющим такую показную озабоченность ростом насилия, не направить недюжинные свои силы и средства на преодоление это го самого беззакония: растленных, калечащих душу СМИ и школьного «секспросвета», пропаганды алчности и насилия, пьянства и наркомании, скрежета тяжёлого рока и сексуальной разнузданности... против миродержца и князя тьмы, многочисленных слуг его, имя которым легион (Мк. 5, 9)?!

Как-то знакомый ветеринар поведал, к моему удивлению, о том, что немало собак умирает, оказывается, от разрыва сердечной мышцы. Спрашивается, почему? Дело, оказывается, в том, что эти «братья наши меньшие» очень привязаны к своим хозяевам, переживают за них, а вот утешить словами и деятельно помочь не могут. Отчего и страдают." Вы слышите, собаки умирают от любви к людям, а нас, созданных по образу и подобию Божию, призывают относиться к людям терпимо, а не любовно!

Господи, помилуй.

<в начало главы>

«ЮНОШЕ, ОБДУМЫВАЮЩЕМУ ЖИТЬЁ...»

Свято место, как известно, пусто не бывает, как не бывает вакуума в пространстве, именуемом идеологией. И именно при нашем всеобщем попустительстве в сердечки наших же детей и подростков, мятущихся в поисках героев для подражания, не без злого умысла втискивают легионы туповатых атлетов с накачанными мышцами и пустыми глазами, жутких монстров и нагловатых агрессивных черепашек, бесцеремонно распихивающих при этом родных благородных сказочных персонажей. Увы, ребятня наша равняется сегодня на мальчика-волшебника Гарри Поттера, черепашек-ниндзя, человека-паука. А ещё на няню Вику и криминального лидера Сашу Белого из телевизионных сериалов... Разве знакомы нашим детям именаих ровесников, на которых равнялись их отцы и матери, бабушки и деды? Вспомним хотя бы немногих. Валя Котик, 14 лет, которому звание Героя Советского Союза присвоено посмертно. Зина Портнова, убившая на допросе фашиста из его же пистолета и замученная пытками. Марат Казей, юный разведчик из партизанского отряда, взорвавший себя и окруживших его фашистов. Лёня Голиков, партизан, погибший в бою, убил вражеского генерала и добыл важные документы. А ещё Зоя и Александр Космодемьянские, Александр Матросов, Олег Кошевой, Сергей Тюленин и Любовь Шевцова, все молодогвардейцы... но не нынешние «кремлёвские», а те, из военного Краснодона.

Задумаемся, совсем не случайно Алёша Попович, один из богатырей былинной троицы, был сыном священника, а её центральная фигура, Илья Муромец, святые мощи которого нетленно почивают в Киево-Печерской Лавре, стал небесным покровителем отечественных погранвойск. И разве не являются эти русские витязи воплощением гармонично - не только физически, но и духовно - развитых мужей?

Вместо этого «юноше, обдумывающему житье, думающего сделать жизнь с кого», навязываются иные «достойные внимания» примеры. Тот же Маяковский, так страшно распорядившийся своим недюжинным талантом (а ведь талант, по слову Святых Отцов, есть поручение от Бога) и жизнью, в известном своём стихотворении советовал своим юным современникам брать пример с Феликса Дзержинского, основателя и руководителя печально известной ЧК - главной цитадели, в недрах которой разрабатывались и осуществлялись изуверские планы беспримерного геноцида русского народа. Может, не случайно в анкете своей в графе «национальность» поэт-самоубийца, природный русак, ещё в молодые годы отказался называться русским, записав: «грузин». Только вдумаемся, Александр Сергеевич Пушкин, равного которому по гармоническому восприятию жизни, по жалуй, трудно сыскать (разумеется, за исключением наших святых), ни разу - представляете?! - не выезжал за пределы своей родины, Российской империи. Если не принимать во внимание известное «Путешествие в Арзрум», что, по сути, было следованием по маршруту русской армии, а вов се не выездом за границу. И что не помешало ему стать тем, кем он стал и пребывает для всех нас во все времена. Что ж, надо признаться - усилия многих поколений западников дали-таки свои ядовитые всходы, а потому немало наших молодых людей нет-нет да и вздохнут украдкой, умильно поглядывая в заокеанские дали. Не оттого ли, что тамошние жители круглосуточно сияют «фирменными» улыбка ми, источая флюиды благоденствия и «уверенности в завтрашнем дне»?

А зря! Всё же не стоит потаённо вздыхать, наблюдая сцены демонстративного проявления любви, щедро напомаженные жизнерадостным бриолином. Не знаю, как вы, а автор этих строк неизменно испытывает за тамошних жителей чувство некоей неловкости, не покидает ощущение показушности: словно кто-то по-театральному пылко изъясняется в нежных чувствах любимому человеку в переполненном общественном транспорте. А ещё возникают навязчивые ассоциации с дежурным общенациональным оскалом, именуемым почему-то улыбкой; по меткому же выражению профессора Московской Духовной Академии А.И. Осипова - гримасой улыбки. Да и само название «флэш смайл», что буквально переводится как «вспышкаулыбки», многое объясняет.

Вовсе не ратую за угрюмость, но даже она, являясь искренним проявлением отношения к конкретному событию или человеку, всё же естественна, чего не скажешь о вымученной упражнениями со словом «сыр» мимической судороге. Вспоминаю, как просмотр зарубежного документального фильма, посвященного журналистскому расследованию немалого числа «тёмных» мест в трагедии 11 сентября в США, поразил жутковатым эпизодом. Нет, это были не сцены крушения огромных башен и убийственные разоблачения авторов ленты. Более всего поразило интервью, которое даёт в кадре отец одного из погибших. Рассказывая журналисту о своей личной трагедии, сомневаться в подлинности которой было бы просто кощунственно, он тем не менее во всё время своего скорбного по содержанию повествования, похоже, подсознательно повинуясь давней привычке, слегка растягивал губы. И вот это несоответствие выражения глаз мимике лица лично для меня явилось, пожалуй, одним из самых жутких впечатлений от просмотра замечательного в целом фильма.

И не потому ли на глянцевой, незамутнённой поверхности «лучшего из миров» нет-нет да и разорвётся очередной зловонный гнойничок. Это и всё нарастающие в своём пугающем количестве изощрённые убийцы усыновленных за чем-то российских малышей, и юные расстрелыцики собственных однокашников. Это и всенародное, без тени застенчивости и намёка на деликатность сюжета, вовлечение нации в беспрецедентную по цинизму эпопею с домогательствами бывшего президента супердержавы к практикантке - с последующими разбирательствами на самом высоком государственном уровне неких пятен на некоем платье, позорная процедура сличения, подробный протокол которого без всякого зазрения совести был обнародован в своё время даже в нашей прессе. Да-с...

Задумаемся, а ведь речь идёт о выборном руководителе огромной нации, не только кичащейся высокой цивилизованностью, но и претендующей на мировое лидерство. Понятно, чтобы скрыть позорный конфуз, можно использовать древний как мир безотказный рецепт: поиграть накачанными мышцами, насылая с неба огонь на головы мир

ных жителей Сербии или Ирака, а позже и Афганистана. Между тем согласно историческому преданию именно в Месопотамии, междуречье Тигра и Евфрата, и находился в самом начале человеческой истории рай, населённый первыми людьми, нашими праотцами Адамом и Евой. Интерес но, ведают ли об этом союзники звёздно-полосатых убийц и они сами?

<в начало главы>

«ХАЙ» И «БАМ» - ЭТО ЛАИ!

Несколько лет назад в США разразился скандал, по понятным для вдумчивых читателей причинам не нашедший освещения в отечественных средствах массовой ин формации. Он затронул весьма важную и, как оказалось, щепетильную тему этногенеза заокеанской нации, ибо был обнародован новый научный взгляд на историю заселения Северной Америки. Он, если кратко, состоит в том, что первыми переселенцами с европейского материка, зало жившими основы этой цивилизации, были в большинстве своём не только беглые каторжники и люди, находящиеся не в ладах с законом, но и в огромном количестве... гомосексуалисты, которых прежде всего привлекала возможность надёжно укрыться от пуританских в ту пору устоев Старого Света в бескрайних просторах нового матери ка. Надо отдать должное современным предприимчивым американцам, которые тотчас наладили выпуск компьютерных игр с соответствующими сюжетами и сценками, полны ми недвусмысленных пикантных намёков. Что, собственно, и вызвало скандал, о котором автор этих строк вычитал в... специальном компьютерном журнале. В свете изложенного становится как-то объяснимым столь популярное в американских фильмах и шокирующее русского человека пристрастие к слову (тысячу раз прошу прощения у моего дорогого читателя, но из песни, как говорится, слов не выкинешь) «задница», которое у нас во все времена считалось попросту неприличным. И если наши герои во все времена прикрывают спину друга, то здесь всё несколько иначе. Очень мягко говоря.

А чего стоит публичный восторг бывшего премьер-министра Великобритании по поводу легализации однополых браков. После же победоносного шествия по Альбиону богохульного и богомерзкого фильма «Код Да Винчи» 60 % нынешних британцев, как показали специальные опросы, поверили, что у Христа (прости нас, Господи!) и в самом деле были жена и дети. Странно всё это, словно речь идёт не о древнейшей европейской стране, бывшей некогда оп лотом христианства, которую и ныне - пусть номинально -возглавляет королева, а значит помазанница Божия. Как это прикажете совместить?!

А один из американских телеканалов «порадовал» своих зрителей очередной сногсшибательной новостью. Оказалось, что по итогам традиционного предновогоднего опроса на тему «Человек года» победили двое: популярная ведущая одного из ток-шоу и... Иисус Христос. Часто, весь ма часто создаётся впечатление, что речь идёт не о трёхсотмиллионной стране, претендующей на роль мирового лидера, а о пациентах некоей гиперлечебницы для тяжёлых душевнобольных. Как же прозорлив был великий Н.В. Го голь, ещё в 1846 (!) году начертавший пророческие слова: «Государство без полномощного монарха - автомат: много-много, если оно достигнет того, до чего достигнули Соединённые Штаты. А что такое Соединённые Штаты ? Мертвечина. Человек в них выветрился до того, что и выеденного яйца не стоит». Да, не всё ладно в датском королевстве... Любопытными наблюдениями делится в своих «Записных книжках» Сергей Довлатов, эмигрировавший в США ещё в советское время: «В Америке больше религиозных людей, чем у нас. При этом здешние верующие способны рассуждать о накопительстве. Или, допустим, о биржевых махинациях. В Рос сии такого быть не может. Это потому, что наша религия всегда была облагорожена литературой. Западный верующий, причём истинный верующий, может быть атеистом, делягой. Он не читал Достоевского. А если читал, то не "жил им"».

Сравнительно недавно в США вышли в свет два новых издания романа Л.Н. Толстого «Война и мир». Один из них на 400 (!) страниц короче «канонического» варианта романа, так как из него исключены все философские рассуждения и исторические фрагменты. Словом, всё то, что снискало этому произведению величайшую славу, что делает его шедевром мировой словесности...

Отдельного разговора заслуживает тема того, что сделали с английским языком американцы, во что его превратили. Возьмём, к примеру, такое обычное ежедневное человеческое действие, как приветствие друг друга. Мы привычно говорим друг другу наше замечательное: «Здравствуйте!», что, понятно, не нуждается в особых комментариях. Мусульмане всего мира при встрече восклицают по-арабски: «Ассалам алейкум!», слыша в ответ неизменное: «Ваалейкум ассалам!», что есть пожелание ближнему мира и ответное пожелание с миром же и оставаться, упоминая при этом имя Всевышнего. Но даже и в усечённом виде краткое «салам» также наполнено для мусульманина божественным смыслом. И что же значит тогда это неизменное «штатовс кое» «хай!», бывшее некогда таким полновесным, таким звучным: «How do you do?», и это «бай!», тусклый дребезжащий осколок традиционно исполненного добром «Good bye»} Обратите внимание: притом что на слух обе части фразы односложны, «под сокращение», что немаловажно, попала лучшая её часть, означающая именно добро. Да ведь это - только прислушайтесь! - уже и не фразы вовсе, не скупые слова, а так, «голые» междометия. При встрече -«хай», прощаясь - «бай»... Да, не по-людски всё это, «хай» и «бай» - это ж лай!

Представьте, как-то получил по электронной почте письмо от одной нашей бывшей соотечественницы, которая вышла замуж за американца, родила пятерых детей, православная семья, недавно из северной Аляски переехали на юг страны. Так вот, она прислала мне статью иеромонаха Серафима (Роуза), где он, представьте, скорбит о том же: «Условия жизни в современном мире сильно отличаются от тех, что были в прошлом. Сам феномен апостасии, феномен от падения от Истины заключается в том, что люди не могут све жо воспринять Благовестив. Они уже слышали о нём, и у них есть прививка против него. Поэтому очень мало кто из них, услышав проповедь Православия, обращаются к нему. Другой характерной чертой духа времени, отличной от прошлого, является атмосфера Микки-Мауса. Серьёзность - вот что отсутствует в духе времени. И это отсутствие серьёзности вошло в привычку и в быт. Поэтому люди, прощаясь друг с другом, говорят: "Take it easy" (смотри на всё проще). Это означает: расслабься, относись ко всему легко. Ведь важного ничего не происходит. Что бы ни случи лось - не принимай близко к сердцу. Раньше люди, расставаясь, говорили: "God be with you" (Бог да будет с тобой). Слово "Goodbye" (до свиданья) и происходит от слова "God" - Бог».

Господи, это ж надо было так исковеркать, так изуродовать свой собственный язык?!

<в начало главы>

ОЩУТИТЬ НЕВИДИМОЕ

Так стоит ли сокрушаться, косясь в сторону заката, что не там-де угораздило народиться на свет Божий. Научимся же мерить собственную жизнь и судьбу своим, а не чужим аршином, не уподобляясь тем, кто, вопреки изобилию умных механизмов и еды, так и не может, как ни тужится, преодолеть комплекс культурной неполноценности. Соединённые Штаты - только вдумайтесь - моложе нашего Большого театра! А театр этот - далеко не первое и не главное достижение русской нации. И как бы, начиная с 1917 года и по сей день, ни искажали историю России, нынешнему и всем последующим поколениям важно не забывать, что за плечами народа незыблемые пласты высочайшей духовности и святости предков, величественной тысячелетней традиции. Достаточно вспомнить, как уже говорилось ранее, что у того же Пушкина родословная преизобилует святыми предками. Да и не у него одного, а у многих и многих миллионов русских людей.

Есть в России небольшой и тихий, но замечательный тем не менее городок Торопец, некогда богатый купеческий город, в котором прошли детские годы святого Патриарха Московского и всея Руси Тихона (Белавина) и где некогда венчался святой благоверный князь Александр Невский. С некоторых пор здесь ежегодно собирается международная конференция «Пастырь добрый», посвященная памяти святителя, на которой как-то довелось по знакомиться с русской эмигранткой, более трёх десятилетий проживающей в Австралии, такой далёкой от этой благословенной тверской земли. Попросив слова, она по ведала собравшимся о своей знакомой русской женщине, родившейся и состарившейся в этой стране, за тридевять земель от своей исторической родины. Из её уст и услышала наша гостья признание в том, что ещё ребёнком, мечтая о России, неизменно представляла себе Родину как сказочную страну, куда если и можно долететь, то никак не на самолёте, а лишь на... жар-птице.

А теперь предлагаю дорогому читателю ознакомиться с краткой речью известного писателя и общественного деятеля XIX века М. Погодина, произнесённой им в Московском обществе любителей российской словесности в 1863 году и произведшей когда-то на автора этих строк прямо-таки шокирующее впечатление: «Странная судьба русского племени! У нас не переводятся клики, с нелёгкой руки Белинского, находящие многих последователей и даже поклонников, которыми провозглашается во всеуслышание, что у русских нет языка, нет истории, нет предков, нет поэзии, нет литературы, нет права, нет ника кого искусства - всё заимствованное, чужое, краденое. Наконец нашлись и такие, которые доказали учёной Европе, что и нас нет! А между нами нашлись удалые молодцы, которые поверили учёным доказательствам и, зажмурив глаза, воскликнули вслед за ними: так точно, нас нет, тю-тю!»

Протопресвитер Александр Киселёв, бывший настоятелем в храме преподобного Серафима в Нью-Йорке, произнёс некогда слова, преисполненные пронзительной сыновней любовью к Родине. Вслушаемся в них и мы: «Тем, кто не был ещё в России, очень советую побывать - прочувствовать, ощутить невидимое и не отвернуться от многого видимого». Как же созвучны они страстному призыву Ф.М. Достоевского: «Судите русский народ не по тем мерзостям, которые он так часто делает, а по тем великим и святым вещам, по которым он и в самой мерзости своей постоянно вздыхает. А ведь не все же и в народе - мерзавцы, есть прямо святые, да ещё какие: сами светят и всем путь освящают!»

<в начало главы>

ИНАЯ СТРАНА

Преподобный Сергий Радонежский - игумен Земли Русской. Как часто приходится слышать эту фразу, и не только слышать, но и самому повторять, любуясь её звучной красотой, но едва ли задумываясь над подлинным её смыслом. Так во всяком случае было с автором этих строк. Но случилось, что, услышанная в очередной раз, она поста вила его в тупик. И в самом деле, это что же получается, господа хорошие, Россия - монастырь?! И как прикажете это понимать? Для того, чтобы убедиться в обратном, следует немедленно выйти за двери храма или даже собственного дома. Ведь монастырь - монашеская обитель. Слово же это происходит от греческого числительного fiouoC (монос), что значит один. И монах буквально - это одинокий. Именно в такой форме слово закрепилось в своём родном языке, а позже перешло в некоторые дру- . гие, в том числе в русский.

Гораздо больше, как мне кажется, русской душе говорит другое слово, означающее этот вид подвижничества, -инок. Встречаясь с монахами, русский человек не мог не заметить, что при всей своей схожести с ним эти люди всё же иные. И дело тут вовсе не в разнице во внешнем виде и даже не в отсутствии привычного для большинства людей уклада жизни и семьи. Разве мало на земле разного рода отшельников, бобылей да закоренелых холостяков. У нас язык не повернётся назвать их монахами. Как и тех, кто не потребляет в пищу мясо, - те же вегетарианцы, кришнаиты... Наверняка, чтобы понять их отличие от всех тех, кто не монахи, следует - уже в который раз - прибегнуть за помощью к Святому Евангелию, к словам Господа из Нагорной про поведи: «...ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 21). Да-да, выражаясь современным языком, главное отличие монахов во все времена состоит именно в том, что у них иная шкала ценностей. Словно они обитают рядом, но в то же время в параллельном, ином мире, где царят иные законы, где дорожат иными ценностями, где кажется иным сам воздух за высокими стенами их святой обители. И это о них скажет в своё время А.С. Пушкин: «Монахам обязаны русские своей историей и просвещением». Вот и у И.В. Киреевского читаем: «Кто хочет понять истинный дух христианства, тот должен изучить монашество».

Вот и Россия испокон века чает жить по-иному. И оттого-то мир её часто не понимает и не принимает, да и понять не может, а потому и не оставляет в покое. Кажется порой, что страна наша напоминает ребёнка, который в тихом одиночестве играет в своём уголке в свои игрушки, а чужие взрослые всё лезут и лезут к нему, пытаясь заставить его играть в свои игры и жить по собственным правилам. Дитя же ус тало и беззлобно твердит им: «Да не лезьте вы ко мне, оставь те меня в покое, ведь я вас не трогаю. Вам ведь всё равно непонятны и неинтересны мои игры и забавы, так оставьте меня». Нет, похоже, не оставят...

Хорошо сказано об этой русской инакости в стихотворении А.Г. Румянцева:

А потому преподобный Сергий Радонежский, как мыслится, ещё и потому игумен Земли Русской, что подлинным духовным руководителем и окормителем, молитвенником и предстателем пред Господом за страну людей, чающих жить по-иному, только и может быть, и стал, и пребудет в веках достойнейший из иноков, преподавший всем нам когда-то немеркнущий образчик подлинной русскости, а значит, инакости.

Лев Николаевич Гумилёв предположил, что «с Куликов ского поля ушли русские». Православные историки не без основания полагают, что если на Куликовскую битву шли ещё не так давно разрозненные, нередко подолгу и жестоко враждующие меж собой люди, все эти кривичи, вятичи, новгородцы, владимирцы, суздальцы, то уже с поля брани возвращались русскими, сынами единой нации. Как же символично, что благословенным днём её рождения стал великий праздник Рождества Пресвятой Богородицы, отныне и на все времена Защитницы этой святой земли. Закономерно, наверное, что и на сей раз, как это часто случается в истории, великая идея становится реальностью, будучи скреп лённой великой кровью, пролитой за неё. И коль так, то -сама жизнь поставила вопрос о том - каков должен быть этот новый русский человек? Кого взять за образец русско сти - жителя Ростова Великого или Чернигова, Мурома или Переславля? А потому образ преподобного драгоценен для нас ещё и тем, что он, по воле Божией, и стал, если можно так выразиться, высочайшим образцом русскости, определив на целые полтысячелетия тип русского человека и русской же святости. Поразительно, но преподобный Сергий Радонежский, как и преподобный Серафим Саровский, два дивных светоча нашей веры, будучи высокообразованными людьми своего времени, не оставили нам ни единой строч ки, написанной собственноручно, ни единого письменного слова. Но почему?! Думается, что одна из разгадок удивительного феномена кроется ещё и в том, что для нарождающейся нации было и продолжает оставаться актуальным то, как они жили. Ведь поступки преподобного Сергия куда как красноречивее многих мудрых слов, слышанных нами в течение жизни. К примеру, братия просит инока Сергия стать их начальником, а он говорит им, что если они ещё раз обратятся к нему с этой просьбой, он уйдёт от них. Как это непонятно миру и по сей день, когда нередки случаи того, как одни люди, стремясь сделать карьеру и добыть поболее денег и жизненных благ, подсиживают друг дружку, строят козни, пакостят ближним, а ещё - и даже писать об этом страшно - заказывают других людей (нередко жён, мужей, товарищей по работе, что именуются ныне «партнёра ми по бизнесу»). Причём буднично - как заказывают к свадьбе костюм портному или торт кондитеру.

А ещё, как известно, преподобный, уже будучи игуменом, носил воду для своих братьев, колол для них дрова. И, что важно, тайно. Многие ли из нас встречали в своей жи ни таких начальников, или сами, став руководителями, вели себя с подчинёнными подобным образом? Потому, как мне кажется, и сегодня каждый русский человек наверняка в той мере становится таковым, в какой мере проживаемая им жизнь, слова и поступки, но прежде поступки, в той или иной мере соответствуют поступкам, образу жизни преподобного Сергия, игумена Русской Земли.

Хочу поделиться неожиданным наблюдением, сделанным мною совсем недавно. Заключается оно в том, что хорошо известная детворе моего поколения повесть А. Гайдара «Тимур и его команда», главным героям которой мы так стремились подражать, вдруг предстала для автора в некоем новом, неожиданном качестве. Тем, кто не читал эту книгу (ещё два десятилетия назад это показалось бы просто невозможным), напомню, что речь в ней идёт о самодеятельной детской тайной (!) организации, возникшей в большевистской России после гражданской войны. Так вот, соратники Тимура - организатора и командира этого отряда - совершали добрые дела: кололи дрова одиноким старикам, носили им воду, оберегали сады от налёта воров, проделывая всё это в условиях глубокой секретности. Тайно! Вам это ничего не напоминает? Нет, они наверняка не были знакомы с житием преподобного Сергия Радонежского, но выросшие пусть даже в атмосфере нарастающего безбожия - были всё же русскими. Когда же русский человек - независимо от возраста, положения и эпохи - задумывает и осуществляет воистину добрые дела, они бывают нередко так схожи с теми, что творил в своей земной жизни удивительный человек - Игумен этой Святой Земли.

<в начало главы>

«ПРОЩАЙ, НЕМЫТАЯ РОССИЯ...»

Долго размышлял, писать об этом или нет, и всё же, всё же... Читая лермонтовские строки «Прощай, немытая Рос-сия...», невозможно, как мне кажется, не огорчиться. За что он так? Как мог?! Да, знаем, что у нас никакой ни Люксембург (и слава Богу!), что никогда не мыли мы свои тротуары шампунем и вряд ли когда-нибудь будем этим заниматься и что пути-дороги наши по-прежнему извилисты и ухабисты... Конечно, почему бы и не драить свои тротуары в то время, когда тебя и твою страну из века в век другая страна защищает - встав грудью - от азиатского варварства. И всё же, как он, русский, да ещё Лермонтов, посмел такое написать?! «Немытая» - это о Святой-то Руси!? Но ведь: «Люблю Отчизну я, но странною любовью... Но я люблю её, за что - не знаю сам...» - начертано той же гениальной рукой. Бог ему только и судия. Но пришло-таки примирение -нежданно и, как водится, с негаданной стороны. Моя добрая жена, в раннем детстве в Ставрополье пережившая ужасы немецкой оккупации, поведала как-то, что в её селе красивые молодки, да и вообще привлекательные женщины, дабы отвязаться от наглых притязаний ненавистных фрицев, сознательно уродовали себя, облекая свои стройные тела в грязные, рваные одежды, обстригая пышные косы и вымазывая сажей румяные лица. Вот и хочется ответствовать всем тем, кто и поныне без устали поносит нас за неказистость нашу: да разве ж мы не в оккупации живём, да ещё в такой невиданной доселе, ползучей - как торфяной пожар - духовной оккупации, которая как по масштабам своим, так и по подлой жестокости и бесстыдству ни немцу, ни Бонапарту, ни Батыю и не снилась. Для кого наряжаться-то?! А только будет и на нашей улице праздник, как же ему не быть, придёт, придёт Светлый День - только бы ей, родимой, дожить, дотянуть - и тогда предстанет Русь во всей своей ослепительной белизне, невиданной миру красе пред Тем, Кого так долго и терпеливо ожидала, Кому так усердно со слезами молилась, для Кого хранила и умножала и сберегла-таки самую большую драгоценность, самую свою заветную святыню - великую русскую душу.

В своей книге «Битва за Россию» Владыка Иоанн (Снычёв), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский пишет: «Русскому народу определено Богом особенное служение, со-1 ставляющее смысл русской жизни во всех её проявлениях. Это служение заключается в обязанности народа хранить в чистоте и неповреждённости нравственное и догматическое вероучение, принесённое на землю Господом Иисусом Христом, Этим русский на род призван послужить и всем другим народам земли, давая им возможность вплоть до последних мгновений истории обратиться к спасительному, неискажённому христианскому вероучению».

Да, у Святой Руси - воистину иное предназначение. А потому слова о ней митрополита Вениамина (Федченкова) созвучны, надеюсь, не только душе автора, но и вашей, мой дорогой читатель. Приникнем же к ним благоговейно, вслушаемся: «Русские сказали о себе: "Мы - христиане". И были ими... какая же крестная доля была у них всегда! Русь была сплошным монастырём, тайными скитами... Труд, пот, недоедание, посты, терпение крепостного "права ", всегдашнее смирение - всё это был крест Христов! И была "Русь Святая "!».

Автору этих строк предназначение это видится и слышится во многом, что окружает его каждый Божий день. И даже в том, что сказочный персонаж, знакомый с самого раннего детства и не сулящий, казалось бы, ничего нового, та самая пушкинская Золотая рыбка (здесь, мой дорогой читатель, ты вправе улыбнуться над наивностью очень взрослого мужчины), совершенно неожиданно оказывается существом верующим, потому как напутствует непутёвого старика словами, вдруг услышанными автором в сотый раз, как в первый: «Ступай себе с Богом!» А ещё в том (и здесь, мой добрый читатель, ты вправе улыбнуться ещё раз), что малыши наши, из поколения в поколение копошась в песочницах больших и малых русских городов, сёл и деревень, бережно выкладывают из разноцветных пластиковых формочек не что иное, как «куличики»!

Интересные размышления о связи русского характера с географическим положением России нашёл автор в эссе талантливого современного публициста В.Р. Анищенкова «Раз мышления о русском характере». «Влияние географических условий на формирование характера народов, - пишет Владимир Робертович, - отслеживают многие историки. Необъятные просторы определили "широту" русского человека. Это отмечают все. Впрочем, почему необъятные? Они были объяты и даже освоены нашими предками. На девять часовых поясов раскинулась наша страна. Девять! Чуть не половина земного шара! Значительную часть двух континентов покрывает Россия. Наименование Евразийской Державы соответствует её географическому положению. Обращая внимание на восток Европы - Восточно-Европейскую равнину, на котором первоначально протекало наше историческое развитие, отметим её открытость, непересечённость горными хребтами или иными непроходимыми препятствиями. И эта открытость тоже стала особенностью русского характера. Но это же предопределило и незащищённость нашей земли от бесконечных волн кочевников, сметавших всё живое на своём пути. Поэтому нашим предкам постоянно приходилось отрываться от орала и браться за меч, встречая непрошеных гостей. Потому слова "ора тай" (пахарь) и "ратник" (воин) однокоренные».

И как же хорошо сказано о России у Максима Яковлева в его своеобразном писательском дневнике «Строки из жизни»: «Разве не радость принадлежать к народу, которому отвёл Господь такое великое пространство - чуть ли не в половину земной окружности. А ведь и не зря отвёл, как мне догадывается: должна же быть на Земле хоть одна страна, где бы начало дня на востоке начиналось с возгласа: "Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа"... и так, по мере движения солнца на запад - одна за другой ~ шла как бы единая нескончаемая Божественная Литургия! И едва затихает у нас на западном берегу, как тут же вспыхивает на восточном... В мире нет такой страны больше, только одна Россия».

<в начало>

7. НЕ ПРЕВОСХОДСТВО, А ДОСТОИНСТВО!

КОГДА РУССКИЕ СЛАБЕЮТ -ДРУГИЕ ЗВЕРЕЮТ

При изучении языка какого-нибудь народа всегда знакомишься с его психологией, нравами и обычаями, географией. Что же касается языка русского, то здесь случай особый. Вся его красота, вся бездонная чистая глубина, вся необъятная высь и ширь его становятся понятными лишь в свете христианской веры. Русский язык попросту не может полноценно жить и развиваться в пространстве, лишённом света Православия, вне церковной ограды. И если волею истории, которую люди церковные привычно называют Промыслом Божиим, язык, как и его носители, всё же оказывается в этой неестественной для него оторванности от Церкви и веры, как же стремительно он чахнет, словно подсолнух, лишённый радости лицезреть дорогое ему солнце. А потому всегда (и это закономерно), когда бы ни зашла речь о русском языке, неизменно встаёт во весь исполинский рост Православная вера, без которой ничего толком не понять ни в языке русском, ни в русском национальном характере. Так же как и рассуждения о русскости абсолютно беспочвенны и абстрактны, если игнорируется русское слово. В необычайно сложном и противоречивом процессе формирования нации русский язык и Православная вера в конечном итоге и явились той созидающей силой, которая сотворила русского человека, его душу, феномен русско-сти как таковой. Как же хорошо сказал об этом И.А. Бунин: «Россия и русское слово (как проявление её души, её нравственного строя) есть нечто нераздельное».

В своё время довелось познакомиться в Константинополе, ныне именуемом Стамбулом, с немцем, давным-давно переехавшим в Сидней, где он женился на турчанке, которая приходится мне дальней родственницей. По роду своей деятельности я не раз подолгу общался с «настоящими» немцами, живущими на своей исторической родине. Свидетельствую, что Вольфганг, с которым мы провели замечательный вечер, остался стопроцентным немцем, несмотря на такую оторванность от своей родины. И вовсе не потому только, что изъяснялся по-немецки. Повторяю, он оставался немцем по своей сути. С русским же человеком в подобной ситуации произошли бы весьма серьёзные, подчас необратимые метаморфозы.

Весьма показательную историю, случившуюся с ним ещё в раннем детстве, услышал я от человека, которому сегодня около пятидесяти. Когда в московском дворике детвора принялась выяснять, кто какой национальности, он прибежал к отцу и спросил: «Папа, а я кто по националь ности ?» - «Ну, если не знаешь, значит, русский», - ответил отец. История показательная в такой же мере, как и печальная. Некогда И.А. Ильин написал: «Быть русским значит не только говорить по-русски. Но значит воспринимать Россию сердцем, видеть любовью её драгоценную самобытность и её во всей вселенной истории неповторимое своеобразие, понимать, что смута - это, прежде всего, духовный обман и помрачение, заблужд ние народной воли. И в этом грех и вина. Только в подвиге, покаяния, в строгом искусе духовного терзания может открыться и открывается подлинный выход из водоворотов ликующего зла». Так что же это значит - быть русским? И что значит быть русским сегодня? Безусловно, необходимо всем миром преододевать пагубную привычку по каждому мало-мальски значительному поводу как радостного, так и печального свойства прибегать к спиртному, памятуя поучение Владимира Мономаха: «Лжи остерегайся и пьянства, от этого ведь душа поги бает и тело».

Пугающая же статистика о том, что население России ежегодно уменьшается на один миллион человек (!), лука вит на самом деле в главном: на это страшное число становится меньше именно русских. Поразмыслим, слово великий означает ещё и большой числом. Ведь и красивое слово народ -только вслушаемся - тот, кто нарождается, не может не на рождаться. А значит, устойчивое словосочетание великий русский народ, помимо величия духовного, исторического, культурного, включает в себя ещё и весьма немаловажную демографическую составляющую. К слову, зададимся вопросом: когда в последний раз слышали мы от власть предержащих эти три замечательных слова? Что, неполиткоррек тно? А по отношению к кому?!

И ещё. Когда-то вычитал о том, что народонаселение стремительно уменьшается ещё и по причине... нежелания нации жить. В науке это обозначается термином эндогенный психоз.

Когда-то игуменья Спасо-Бородинского монастыря Мария (Тучкова), вдова славного героя Отечества, произнесла на Бородинском поле, ставшем местом гибели её доблестного супруга: «Русская земля народом своим держится». Задумаемся над этими святыми словами.

Таким образом, создание крепкой семьи и достойное воспитание собственных детей - это, если хотите, первейший гражданский долг. Что делать тем, которые по тем или иным причинам не могут родить собственных детей? На верное, вспомнить о том, что сегодня у нас в стране более семисот тысяч сирот: почему бы не поделиться с одним из них частицей своей любви, тепла, уюта? Как-то встретил слова о том, что те, кому Бог (по каким-либо сокрытым от нас и Ему Одному ведомым причинам) не дал детей, воз можно, обладают куда большим запасом любви. Ведь по любить своего ребёнка - это нормально, а вот чужого -не всем дано.

Чужих детей, как и чужого горя, не бывает. Это не про сто слова. Знаю не понаслышке и лично свидетельствую: чужой поначалу ребёнок, проведя под вашей крышей все го лишь несколько дней, постепенно перестаёт быть для вас чужим. Пройдёт не так много времени - и вы будете с недоумением вспоминать то время, когда эта мысль вообще могла прийти вам в голову. Однако дети не признают полумер: полулюбви, полудоброты, полурадости. И чтобы малыш поверил вам, необходимо отдать ему часть себя, при том немалую - своего покоя, благополучия, достатка, сна. Последнее испытание, поверьте, очень серьёзное; особенно, если квартира малогабаритная. Но ничего - мы и так многое проспали в этой жизни. И ещё один совет: задумайтесь над исконным смыслом слова проказник, которым не редко называем наших дорогих непосед, и навсегда запретите себе говорить о расшалившихся не на шутку детях, что они бесятся\

А ещё надо любить свою армию. Да-да, именно такую, какая она есть сегодня: униженную материально, опозоренную прессой и алчными офицерами, заражённую дедовщиной, высмеянную в анекдотах. Какая есть! Какие мы сами -такая и армия. Поверьте, глянцевых армий не существует вообще. А эта - наша. И случись что - именно она будет защищать нас с вами, наших матерей, жён, отцов, дедов, наших детей. А ещё нашу землю, наши храмы, наши святыни, наши дома и наши могилы.

Кто, как не они, наши солдаты, уже которое десятилетие, невзирая на все тяготы и лишения, потери и ранения, исполняют свой долг, заслоняя нас от оголтелой ненависти ублюдков всех мастей, оберегая от смерти и наркоты. И значит, мальчикам надо идти и служить, становиться мужчинами. Мы просто обязаны быть сильными. Как-то про читал строки, написанные пожилым нерусским человеком и уже не смог их забыть: «Когда русские слабеют - другие звереют». А потому и ныне для нас актуальны - как никогда - слова великого сына своего Отечества Петра Аркадьевича Столыпина: «В деле защиты России мы всё должны соединить, согласовать свои усилия, свои обязанности и свои права для поддержания одного исторического высшего права России - быть сильной».

<в начало главы>

БЛОНДИН ШАЛЯПИН И БРЮНЕТКА МОРОЗОВА

От доктора филологических наук профессора Татьяны Леонидовны Мироновой, одного из самых неутомимых и непримиримых поборников за чистоту русского языка и проповедников церковнославянского, как-то довелось услышать, что слово Русь происходит от понятий белый, светлый. Отсюда, по мнению замечательного учёного, и слово русый. Правда, в повести «Смех за левым плечом» В.А. Солоухина прочёл: «По Бунину, Русь была чёрная и белая. Боярыня Морозова, Наташа Ростова, Татьяна Ларина - с одной сто роны. Ольга Ларина, Шаляпин, Есенин - с другой». Иное мнение высказывает её коллега, декан факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Александр Салтыков. И заключается оно в том, что тысячелетие назад слово Русь значило вооружённый человек. И в том и в другом случае наличествуют великие, сокрытые от иноземного уха, потаённые смыслы. Русь - во все времена - есть светлый, лучезарный воин Христов, сражающийся против миродержца, князя тьмы. А ещё подумалось: как органична эта трактовка в кон тексте, где Церковь наша земная, в отличие от Небесной, торжествующей, называется именно воинствующей, ибо ис тинные христиане, благословенно пребывающие в ней, призваны стать ни много ни мало - воинами Христовыми.

Хочу ознакомить вас с поразительным отрывком, встреченном мною в одном рассказе С. Романовского: «Есть у слова Русь и ещё одно значение, которое я не вычитал в книгах, а услышал из первых уст от живого человека. На севере, за лесами, за болотами, встречаются деревни, где старые люди говорят почти так же, как тысячу лет назад. Тихомирно я жил в такой деревне и ловил старинные слова. Моя хозяйка Анна Ивановна как-то внесла в избу горшок с красным цветком. Говорит, а у самой голос подрагивает от радости:

- Цветочек-то погибал. Я его вынесла на русь -они зацвёл!

- На русъ ? - ахнул я.

- На русь,  - подтвердила хозяйка.

- Что такое русъ ?

- Русью светлое место зовём. Где солнышко. Да всё светлое, почитай, так зовём. Русый парень. Русая девушка. Русая рожь -спелая. Убирать пора. Не слыхал, что ли, никогда?

Я слова вымолвить не могу, у меня слёзы из глаз от радости. Русь - светлое место! Русъ - страна света. Милая светоносная моя Русь, Родина, Родительница моя!»

А ещё очень важно проторить свою личную дорожку в православный храм, дабы найти неложные ответы на вопросы, с которых началась эта глава. Наверное, и в храмах не всё совершенно. Это ведь ещё не Царствие Небесное, а преддверие к Нему. Но поверьте в истинность этих слов: лучшие из русских священников знают то сокровенное, чего не знает больше никто на всём белом свете.

В этих святых стенах не принято мудрствовать о национальной идее по той простой причине, что здесь она об ретается вот уже второе тысячелетие. Не случайно для каждого церковного человека так святы эти понятия: Родина, вера, семья. А о какой ещё иной национальной идее может идти речь?! И разве не в этой святой лечебнице - непросто, пусть не сразу - преодолеваются соборно болезни и скорби нашего времени?

Поразмыслим, разве может молодой человек вырасти в беспамятстве о своих корнях, о своих предках, если сыз мальства привычно пишет под диктовку родителей запис ки о церковной молитве за живых и упокоении почивших в Бозе сродников. И не будет он поганить душу никакой музыкальной какофонией, потому как с младых ногтей получил в Церкви самое что ни есть правильное музыкальное образование, каковые суть: церковное, классическое и народное. В этих благословенных стенах нет, да и быть не может, сиротства. Папы у тебя нет, мой хороший, бросил вас с мамой - но есть батюшка! Редко кто из нынешних от цов превзойдёт в истинности чувств к своему чаду заботли вого священника, разрешающего пред Самим Иисусом Хри стом наши бесчисленные прегрешения. Да и для многих женщин, приходящих в храм, священник, помимо многого, что он несёт в себе, ещё и, чего греха таить, такой необходимый образец настоящего, состоявшегося мужчины.

Встретил как-то поразившую меня русскую пословицу: «Уменя, молодца, четыре отца. А пятый - батюшка». Она всё о том же: об отсутствии сиротства, о сакральном круге отцовства в нашей вере. Итак, Отец Небесный, отец земной, крёстный отец, священник, а ещё - Царь-батюшка. Вот как. Ведь и высокие слова Отечество и Отчизна всё того же корня - отец. Уместно вспомнить слова великого соотечественника нашего А.В. Суворова: «Кто любит своё Отечество, тот подаёт лучший пример любви к человечеству». Как же важно всем нам возродить высокий статус мужчины, отца в нашем обществе, без чего возрождение Государства Российского воистину немыслимо.

Сотворенная многими усилиями и молитвенным подвигом неустанного батюшки хорошая церковная община разве не земной прообраз небесного братства людей, истин ной семьи? Какой замечательный повод задуматься   удивительных традициях русской святости, где всё - не случайно, всё - Промысл Божий. Не промыслительно ли, что в самом начале XX века, принесшего России величайшие беды и скорби, был явлен пронзительной чистоты пример подлинно русской христианской семьи - святых царственных мучеников. А ведь именно с нападок на традиционную русскую семью, на её разрушение направила свои усилия безбожная власть с первых дней своего бесславного правления. Да и нынешние многочисленные враги Отечества нашего - как и прежде - привычно метят ядовитые стрелы в самое святое, самое сокровенное: в Православную Церковь и русскую семью.

А ведь сколько раз им казалось, что вот ещё немного -и всё, падёт православная Россия. Помнится, как ещё в моём далеком детстве тогдашний лидер государства грозился вскорости показать по телевизору последнего попа. Ан нет! Храмы позакрывали? Ну что ж, воля ваша. А разве -Христа нет?! И тогда Промыслом Божиим, в назидание многим, храмом становится - человек. Хотя, если припомним, каждый из нас, крещёных людей, есть храм Божий, и именно об этом слова святого апостола Павла, обращенные не только к христианской общине древнего Коринфа, но и ко всем нам: «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?(1 Кор. 3, 16), и повторенные (не для твёрдого ли усвоения нами?) им позже: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога» (1 Кор. 6, 19).

Только вот помним ли мы об этом? И кто же избирается Господом - в назидание многим - для этой немыслимой миссии, да ещё и в лихое время: человек могучего здоровья, обладающий к тому же богословским образованием вкупе с энциклопедической начитанностью? Нет, всё происходит совсем не так: им оказывается небольшого росточка женщина, незрячая от рождения, ещё и лишённая в ранней юности способности самостоятельно передвигаться. Вот так, без аттестатов и дипломов - но наделённая от Бога такой жертвенной любовью к ближним, ко всем нам! Да-да, это блаженная московская старица Матрона, святая молит-венница и скоропослушница, заступница наша пред Спаси телем и Его Пречистой Матерью за всех, прибегающих к её защите и предстательству! Оттого и поём в акафисте бла женной: «Радуйся, храм Божий любити нас научающая; радуй ся, во ограду церковную расточенныя овцы собирающая» (Икос 6). А ещё: «Поюще многая и дивная твоя чудеса, мати Матроно, восхваляем Бога, даровавшего граду Москве и Отечеству во дни безбожия и гонения ти, непоколебимый столп благочестия и, веры» (Икос 12). Как же дивно сбылись на ней вещие слова Апостола, услышанные им от Самого Господа: «...ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12, 9).

<в начало главы>

ВОИНЫ ХРИСТОВЫ

Стать русскими... Это, наверное, ещё и поменьше жаловаться: на власти, на погоду, на ближних, да мало ли на что?! В том числе и на судьбу, памятуя о том, что судьба значит -Суд Божий, который мы сами для себя по мере своей жиз ни готовим: словами, мыслями, поступками. Как уместен здесь сердечный возглас поэта Игоря Северянина:

Что толку охать и тужить -

Россию нужно заслужить!

И если не хватает ещё в ком-то сил полюбить ближне го своего за то, что он русский, то, может, попытаться най ти силы, чтобы пожалеть его... Памятуя о том, что быть истинно русским человеком во все времена дело непростое, а слово жалеть всегда воспринималось русским сердцем сродни понятию любить. «Любите и жалейте друг друга» - эти слова завещал написать на собственном надгробии мудрый старец, наш с вами современник, игумен Никон (Воробьёв fl963)...

Чуть ранее мы уже упомянули о том, что носим высокое звание воинов Христовых. А потому представим-ка себе вои на, который, вместо того чтобы сражаться, используя все имеющиеся в его распоряжении подручные средства, по стоянно жалуется: то порох у него подмок, то портянки сбились в сапогах, то меч затупился... Жалость он, возможно, в ком-то ещё может вызвать, но не более того.

Задумаемся над интересным фактом: сегодня в России создана беспрецедентная за её многовековую историю ситуация, когда около 80% населения страны - русские. Одно из следствий разрушения ещё недавно великой многонациональной империи. И всё же, всё же... ныне из каждых пяти человек в государстве русскими являются четверо. Так зачем жаловаться? Не лучше ли предпринять усилия для того, чтобы русские люди, как и их дети, перестали чувствовать себя в собственной стране чужаками?

Куда ни приди - только и слышишь: нас, православных, зажимают. Можно подумать, что все мы только-только на свет Божий народились. Но где и когда, в какие такие времена нас носили на руках, когда быть православным было легко?! Если не считать довольно непродолжительных - по вселенским меркам - периодов отечественной истории, да ещё истории Византийской империи.

Вот, к примеру, весьма распространённая жалоба на запрет преподавания в общеобразовательной школе Закона Божия, даже основам православной культуры чинятся препятствия! Так и хочется ответить: ну, и слава Богу, что не превращают в некую «обязаловку» Закон Божий! Неужто забыли мы, что целая плеяда отечественных революционеров вышла из священнических семей, из учащихся духовных семинарий, причём, как правило, всенепременных отличников по означенному предмету. Вот и у «вождя мирового пролетариата» по Закону Божию в гимназическом аттестате зрелости значится оценка «отлично». Что не помешало ему спустя несколько десятилетий учинить в России такую кровавую Голгофу, какой свет не видывал. Это ему принадлежат слова, по сей день леденящие душу: «Чем боль шее число представителей... реакционного духовенства удастся нам... расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели думать».

<в начало главы>

«ВЫСШИЙ ПОДАРОК БОГА ЧЕЛОВЕКУ»

Да и как подумаешь, что преподавание детям Закона Божия, это живое трепетное дело, попадёт в руки наших ставших притчей во языцех чиновников от образования, оторопь берёт. Поразительно, но проблема эта отнюдь не нова, ибо небезразличен к ней был ещё Н.В. Гоголь, в главе «О том, что такое слово» из «Выбранных мест из переписки с друзьями» ещё в 1844 (!) году записавший: «Не столько зла произвели сами безбожники, сколько произвели зла лицемерные или даже просто неприготовленные проповедывате-ли Бога, дерзавшие произносить имя Его неосвящёнными устами. Обращаться со словом нужно честно: оно есть высший подарок Бога человеку».

Блаженной памяти игумен Никон (Воробьёв) рассказывал о том, как ещё до революции священник учил их в школе Закону Божьему: заставлял зубрить тексты, не вникая в их смысл, пересказывать Священное Писание и заучивать одним голым рассудком догматы, заповеди, факты истории Церкви без какого-либо приложения к своей душе. Пре подавание, по слову старца, велось настолько мёртво, схоластично, что сами уроки Закона Божьего превраща лись во «время острот и кощунств». Христианство изучали как один из прочих, то есть светских, предметов, а не как путь ко Христу, и этим совершенно убивали дух в учащих ся. Во всём преподавании, как вспоминал батюшка, не чувствовалось жизни. Не случайно преподобный Варсонофий Оптинский говорил: «Революция вышла из семинарий».

Предлагаю посмотреть на эту проблему по-иному: а что, собственно, мешает учителю, считающему себя православным человеком (вне зависимости от преподаваемой им дисциплины), превратить каждый свой урок в урок Закона Божия, в благовестие, в проповедь Христа? И разве не к ним, в первую голову, обращены слова святого апостола Павла: «Горе мне, если не благовествую!» (1 Кор. 9, 16). Предвижу возражения: ну, с литературой и историей, скажем, более или менее понятно, там это проще, а как быть с той же математикой или уроком труда?

Нередко приходилось отвечать на подобные вопросы в различных аудиториях, отвечу и сейчас. Но вначале не сколько слов о главном в подходе к рассматриваемой проблеме, которое видится в следующем: задача учителя в этой ситуации заключается вовсе не в передаче своим подопечным некоей суммы конкретных знаний в области богословия, Боже упаси! Для этого, помимо специального разрешения, необходимо ещё и дополнительное образование. Именно на этом поприще, как нигде, чрезвычайно актуален принцип - не навреди. Куда как важнее заронить интерес к вере, к Личности Христа. То, что в православном лексиконе именуется ревностью о Боге. Если появится ревность, возникнет и интерес. А интерес, как известно, рождает тягу к знаниям. Поверьте, найдут дорожку к вере сами, потому как, по слову Спасителя, начнут искать (Лк. 11, 9). Только бы чиркнула та первая искорка, только бы затронуло детское сердечко наше слово: доброе, неравнодушное, свежее. Но прежде это должно случиться с преподавателем, с нами самими!

Что же касается словесности и истории, о которых было сказано чуть ранее, то проблем в них ничуть не меньше, а как раз наоборот. Потому как именно здесь потребуется серьёзнейшая работа - настолько всё оболгано и искажено. А ведь эти дисциплины и в самом деле напрямую связаны с духовным возрастанием личности!

По всем предметам можно найти материал, который заинтересует детей и приблизит их к Богу. Почему бы, на пример, учителю математики не поведать своим чадам о за- " мечательном русском ученом Иване Панине, умершем в 1942 году в эмиграции, о его своеобразном научном подви ге, не имеющем аналога? Подвергнув текст Священного Писания математическому анализу, он пришёл к поразительным результатам. Как оказалось, в библейских текстах заложены математические закономерности, доказывающие, что самостоятельно человек не мог их создать. Не следует забывать, что Библию творили, с перерывом в 400 лет между Ветхим и Новым Заветом, 1600 лет! Так вот, со гласно этим числовым закономерностям, в ней невозможно не то что переставить слово, но даже изъять или доба вить букву. Результатом беспрецедентного труда учёного стал неизбежный вывод о том, что эти закономерности мог спланировать только бесконечно могущественный и мудрый, именуемый в Церкви Богом. Вот и в Евангелии об этом сказано: «...все Писание богодухновенно» (2 Тим. 3, 16).

А взять академика Бориса Викторовича Раушенбаха, который известен ныне не только как великий учёный, разработавший теорию космических траекторий, лежащую в основе всех расчётов при запусках спутников, но и как своеобразный богослов. Рассуждая о тайне Пресвятой Троицы, он апеллирует к понятию трёхмерного вектора: его проекции на оси координат имеют независимое существование, но оно берёт своё начало в едином пространственном векторе. Если ж кому-то из учеников всё же трудно на первых порах принять сокровенную тайну Бытия Божия (не постижимую для человеческого разумения), можно привести им замечательные слова святителя Василия Великого из его послания «К кесарийским монахам»: «А укоряющим нас за троебожие да будет сказано, что исповедуем Бога единого не числом, а естеством. Ибо всё, именуемое по числу единым, в действительности не едино и по естеству не просто... Ещё человек именуется по числу единым, ибо часто говорим: один человек; но и он, состоя из тела и души, не прост». К слову, увлекательное и, что немаловажно, доступное нашему уму разъяснение вселенского учителя Церкви может не раз пригодиться вам и в дискуссиях с теми, кто, не понимая сути нашей веры, не устают обвинять нас в многобожии.

И почему бы учителю физики не привести слова высо чайшего авторитета в этой науке, создателя теории отно сительности и лауреата Нобелевской премии Альберта Эйнштейна: «Я верю в Бога как в личность и по совести могу ска зать, что ни одной минуты моей жизни я не был атеистом». На вопрос же об историчности существования Христа великий учёный, как известно, ответил: «Бесспорно! Нельзя читать Евангелие, не чувствуя действительного присутствия Иисуса. Его Личность пульсирует в каждом слове... Правда, я иудей, но лучезарный опыт Иисуса Назорея произвёл на меня потрясающее впечатление. Никто так не выражался, как Он. Действительно, есть только одно место на земле, где мы не видим тени, и эта Личность - Иисус Христос. В Нём Бог открылся нам в самом ясном и понятном образе. Его я почитаю».

К слову, много интересного можно почерпнуть в удивительной книге «Непознанный мир веры», подготовленной и изданной Сретенским монастырём в Москве. Так, на уроках биологии можно было бы привести проникновенные слова замечательного микробиолога и химика Луи Пастера, свидетельствующие о его удивительном понимании веры: «Я мыслил и изучал. Потому и стал верующим, подобно бретонскому крестьянину. А если бы я ещё более размышлял и занимался науками, то сделался бы таким верующим, как бретонская крестьянка».

Горячо любимый автором (как, надеюсь, и многими из вас) святитель Лука (Войно-Ясенецкий), выдающийся богослов и профессор, хирург с мировым именем, лауреат Сталинской премии, архиепископ Симферопольский и Крымский в знаменитом трактате «Наука и религия» приводит любопытное исследование профессора Деннерта. Учёный пересмотрел взгляды 262гизвестных естествоиспытателей, включая великих учёных этой категории, и пришёл к выводу, что лишь 2% из них были люди нерелигиозные, 6% -равнодушные к вере и 92% (!) - горячо верующие. А что мешает учителю химии передать своим питомцам слова знаменитого Бойля: «Сопоставленные с Библией все человеческие книги, даже самые лучшие, являются только планетами, заимствующими весь свой свет и сияние от солнца».

Между тем среди верующих христиан святитель Лука называет великих Фарадея, Ома, Кулона, Ампера, Вольта, Паскаля, «имена которых увековечены в физике как нарицательные для обозначения известных физических понятий».

Почему бы на уроках астрономии, рассказывая о великом Галилее, не поведать и о том, как он некогда начертал своей рукою: «Священное Писание не может ни в коем случае ни говорить зла, ни ошибаться - изречения его абсолютно и непреложно истинны». Не забыв упомянуть, что и знаменитый Кеплер некогда заключил свой труд по астрономии молитвой, в которой возблагодарил Бога, открывшего ему величие природы.

И если так уж невозможно обойти дарвинскую трактовку теории эволюции, то уместно привести такие его откровения, как: «Я никогда не был атеистом в смысле отрицания Творца»; или же: «В первую клетку жизнь должна была быть вдохнута Творцом».   К   слову,   святитель  Лука   в   вышеупомянутом трактате приводит немало интересных фактов, которых просто не принято ожидать от многих учёных. О том же Дарвине он пишет, что, когда естествоиспытатель Уоллес посетил учёного, ему пришлось ждать приёма, так как сын хозяина сказал: «Теперь мой папа молится». Как же это не соответствует привычным представлениям, изложенным во множестве школьных учебников, в которых отец теории эволюции представляется чуть ли не большевиком с солидным партийным стажем - ну, разве что не участвовал в мифическом «штурме» Зимнего дворца в октябре   семнадцатого.   Между  тем  до   конца  своих  дней великий учёный оставался в числе членов и пожертвова-телей христианской миссии на Огненной Земле. Такие вот «альтернативные» биология, физика, химия, астрономия, математика и история...

Уже упоминаемый нами С.А. Рачинский совершенно справедливо полагал в своё время: «Наша школа должна быть не только школой арифметики и элементарной грамматики, но, первее всего, - школой христианского учения и добрых нравов, школой христианской жизни под руководством пастырей Церкви».

<в начало главы>

«А МОЖНО С ВАМИ В ЦЕРКОВЬ?»

Разве не интересен тот факт, что в последние годы своей жизни Н.В. Гоголь, как явствует из «Выбранных мест из переписки с друзьями», задумал написать книгу для юношества по географии (!) России. Замысел её, по слову писателя, был таков: «Нам нужно живое, а не мёртвое изображенье России, та существенная, говорящая её география, начертанная сильным, живым слогом, которая поставила бы русского лицом к России ещё в то первоначальное время его жизни, когда он отдаётся во власть гувернёров-иностранцев... В успехе её я надеюсь не столько на свои силы, сколько на любовь к России, слава Богу, беспрестанно во мне увеличивающуюся, на споспешество всех истинно знающих её людей, которым дорога её будущая участь и воспитаны собственных детей, а пуще всего на милость и помощь Божью, без которой ничто не совершится...» Для писателя чрезвычайно важно, «...чтоб слышна была связь человека с той почвой, на которой он родился». Вот вам и география!

Что же касается упомянутого в начале главы урока по труду, ныне именуемого технологией (почти по Пушкину, «чем непонятней, тем учёней»), то почему бы, к примеру, не предложить ребятам воссоздать в миниатюре быт жителя одной из окраин Римской империи начала первого тысячелетия от Рождества Христова (которое некоторые из нас, возможно, по привычке и, согласимся, довольно нелепо продолжают именовать нашей эрой): сделать мебель, домашнюю утварь, ткани, одежду, сам дом, сад. Поверьте, это интересно даже взрослым; да за таким «трудовиком» ученики ходили бы по пятам! На записку же, полученную некогда автором от учителя физкультуры («Закон Божий на уроке технологии понятно, на уроке математики, физики, ботаники тоже понятно, но никакого намёка на урок физической культуры?!»), могу ответить, лишь сославшись на слова святого апостола Павла: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм жи вущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои ? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божий» (1 Кор. 6, 19-20). Это ли не программа?!

Случается, что некоторые учителя, наверняка руководствуясь похвальным желанием сделать свой предмет привлекательным, порой привносят в свои уроки элементы раз влечения, которое, как мне кажется, совсем не равноценная замена увлечённости...

Нет, не зря поучают Святые Отцы: верующему в Бога всё содействует ко благу. Каждый - без исключения - урок может и должен стать благовестием о Христе, отблескомЗакона Божия. И если по сию пору такие элементы в нашей школьной педагогике всё еще редкость, то причина, как мне кажется, в нашей традиционной инертности - всё ждем указаний «оттуда». И ещё, возможно, в отсутствии определённой степени мужества в исповедании своей веры, без чего истинного христианина попросту не может быть!

Как важно, наверное, откровенно признаться себе са мому, заслуженному и умудрённому годами и опытом, вторя Сократу: а ведь и в самом деле - ничего не знаю. А вслед за этим немало потрудиться: всё пересмотреть, перекроить, переосмыслить - в первую голову, в себе самом. Ей Богу, давно пора перестать жаловаться на всех и вся: на власти, на начальство, на ближних и дальних. Призыв Господа Иисуса Христа, обращенный ко всем нам сквозь тысячелетия: «Жатвы много, а делателей мало» (Мф. 9, 37), актуален и ныне. Одна учительница (из немалого числа благодарных читателей книги «Тайна русского слова») написала: «Совершенно согласна с Вами, что православный учитель (какой бы предмет он ни преподавал) должен быть благовестником Христовым. Проверено на опыте: результаты потрясающие. Надо ви деть эти огромные, устремлённые на тебя глаза, хотящие при нять и понять. А самое большое счастье, когда ученик после всего этого говорит: "А можно я пойду с вами в воскресение в церковь, исповедаюсь и причащусь?" - "Конечно, можно, дорогой мой!"Я это счастье испытала дважды».

И ещё. Как полезно, наверное, всем нам, входящим в аудиторию и не без некоей гордости (впрочем, вполне понятной) именующим себя учителями, всё же вспоминать хотя бы изредка о том, что сие есть дерзновение. По той очевидной причине, что именно так - равен, учитель - час то обращаются со страниц Святого Евангелия к Самому Христу Его ученики! Признаемся, может ли быть для нас с вами планка выше? И именно так, и только так начинаешь с одами слышать и воспринимать хрестоматийные некра совские строчки: «Учитель, перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени...» Для него, выросшего на Евангелии, это было так понятно, так естественно. А что же мы? Давай те зададимся вопросом: что же значит быть им - учителем -для христианина? Что до автора этих строк, то Христос для меня Величайший Учитель ещё и потому, что умел очень сложные вещи объяснять простыми и понятными словами и образами, ни на йоту не надмеваясь над теми, кто сейчас внимает Ему: будь то простой галилейский рыбак или гордый римский воин, презираемый всеми мытарь или побиваемая камнями блудница. А ещё Он пошёл за Своих учени ков, за всех нас, за всех, кто слушает Его слово, на Крест. То, что Он говорил, проповедовал им, всем нам, полностью соответствует образу Его жизни и Его поступкам, всё было исполнено Учителем честно. Задумаемся над этим...

Нам бы всем, вослед святому Апостолу, постепенно на учаться совершенно невероятному- всегда радоваться, непре станно молиться, за всё благодарить (1 Фес. 5, 16-18). Помоги нам в этом, Господи!

Как это замечательно сказано у Гоголя, помните? В пророческих словах писателя из «Выбранных мест» спасение души так естественно произрастает из любви к Отчизне: «Поблагодарите Бога прежде всего за то, что Вы русский. Если только возлюбит русский Россию, возлюбит и всё, что ни есть в России. К этой любви ведёт сам Бог... Но не полюбивши Россию, не полюбить нам братьев своих, а не полюбивши братьев своих, не возгореться нам любовью к Богу, а не возгоревшись любовью к Богу, не спастись Вам».

<в начало главы>

ЛЮБОВЬ  И ЖЕРТВЕННОСТЬ

Гоголю вторит преподобный Иустин Попович в своём великом труде «Достоевский о Европе и славянстве»: «На ционализм, освящённый и просвещённый Богочеловеком Христом, становится евангельским мостом ко Христову всечеловечеству. Только освящённое и просвещённое Христом славянство обретает своё непреходящее значение в мировой истории и через всесла-вянство ведёт к всечеловечеству. Всё, что является православным, стремится к одной цели: к братскому объединению всех людей посредством евангельской любви и жертвенного служения всем людям».

Стать русскими... Это, наверное, ещё осознание нами, сегодняшними, величия и мудрости государственного устроения той России, которую мы утратили. Взять, к примеру, тот же изрядно наболевший национальный вопрос: главным, определяющим считалось вероисповедание отдельно взятого гражданина империи. Ещё менее ста лет тому назад народы, населяющие необозримые просторы Российской империи, различались как православные, мусульмане и иудеи, а не как русские, башкиры или евреи. И это совершенно справедливо, чего не скажешь о нашем лукавом времени.

Отчётливо это проиллюстрировала досадная ситуация, возникшая лично у меня во время предпоследней переписи населения. Вспоминаю, как ранним утром к нам в квартиру пожаловали два счётчика (две милые смущённые девушки), которые предложили нам с женой заполнить ан кеты. Изучив их, я, увы, не обнаружил графы «вероисповедание», чем и поделился с гостьями, предложив дописать недостающую графу от руки. В ответ услышал, что анкета в таком виде будет считаться недействительной. Жаль. Надоело постоянное манипулирование средств массовой информации с численностью православных верующих в нынешней России, доходящее нередко до абсурда. А ведь, казалось бы, чего проще: внеси соответствующую графу в анкету переписи - и будет положен конец спекуляциям..Да одно это придало бы мероприятию общегосударственного масштаба высокий смысл.

Не превосходство, а достоинство!

Спрашивается, зачем оно тогда вообще понадобилось, вобравшее в себя столько людских и финансовых ресурсов, а на деле обернувшееся актом малодушия властей?! А ведь нам пытались внушить важность переписи, говоря, что по лученные в результате её данные помогут, дескать, улучшить жизнь граждан нашей страны. В качестве конкретно го примера звучали, в частности, обещания улучшить на основе полученной информации график работы городско го транспорта. Между тем как толпился народ на транспортных стоянках, так толпится и поныне...

Есть ещё одна причина, побуждающая меня писать об . этом. Ведь автора, судя по формальным анкетным данным, устроители переписи, равно как и иных подобных мероприятий, наверняка отнесут к представителям того вероис поведания, которое им покажется наиболее логичным. Но ведь это не так. Таких, милостью Божией, вовсе не единицы. Нас много.

Как-то поведал об этой истории в одной аудитории и получил из зала любопытную записку: «В Казахстане во время переписи включили графу "вероисповедание"; оказалось, что православных на несколько процентов больше. После этого соответствующей графы в российской переписи уже не было». Не знаю, так ли оно было на самом деле, только рассуждая об этом сегодня, невольно вспоминаешь трагические события отечественной истории более чем семидесятилетней давности. В переписи населения СССР, которая состоялась в печально памятном 1937 году, графа «вероисповедание» всё же была (!). Но именно она повергла безбожные власти, с помпой отмечающие двадцатый юбилей учинённого ими государственного переворота, в состояние шока. Невероятно, но среди опрошенных треть горожан и две трети сельских жителей, которые в то время составляли большинство населения страны, мужественно отнесла себя к Православию.

<в начало главы>

«ОСТАНОВИТЬ РУССКУЮ PEKУ НЕЛЬЗЯ!»

В самом начале XX века талантливейший и необычайно глубокий исследователь и наток Кавказа Василий Львович Величко, автор замечательной книги «Кавказ», всё ещё остающейся, увы, библиографической редкостью, сокрушаясь по поводу неуспеха в этих краях русского дела и пред сказавший многие из наших нынешних бед, которые, как и столетие назад, происходят во многом, по мнению автора, именно по причине отсутствия чётко сформулированной национальной политики, а ещё отсутствия должного рвения к собственному делу, откровенной нерадивости чиновничества, коим вверено столь важное государственное дело, напишет: «Страна, присоединённая к какому-либо государству, если в ней нет представителей главной народной среды (здесь и далее выделено Величко В.В. - Авт.) этого государства, - в лучшем случае, т. е. когда она приносит доход, заслуживает названия колонии, а в худшем - такое присоединение может быть названо оккупацией. Так как у нас колоний нет, а есть окраины, то понятие оккупации на какой-либо из таких окраин сви детельствует о долгом отсутствии ясного патриотического взгля да на данный вопрос или об иных препятствиях к правильной го сударственной работе в крае и, во всяком случае, о том, что дело обстоит неблагополучно».

К слову, печально наблюдать историческую деградацию самого понятия чиновник, слова, корнем своем восходящим к ветхозаветной терминологии. Как гордились, как дорожи ли некогда в России принадлежностью к сословию, название которого стало ныне (увы и ах!) словом чуть не ругательным.

Автор же «Кавказа» продолжает свои рассуждения: «Если что трудно, то это расколыхать рутинное отношение к делу, убедить тех, от кого это зависит, в необходимости оздоровительной работы и, наконец, предначертать для этой последней обдуманную, стройную программу. Так или иначе, а это придётся сделать. Когда течение реки запружается обвалом или нанесённым мусором, то не следует думать, что видимый перерыв стихийной работы равносилен её прекращению. Национальная работа стихийна не целиком. Она даёт людям, любящим родину, возможность и налагает на них обязанность сознательно углублять русло родной реки... Остановить же русскую реку нельзя: ей принадлежит простор будущего, необъятный, как русская сила».

Возможно ли умолчать о том, что трагические события последних десятилетий нанесли серьёзный урон русской нации, великому «русскому космосу». Вот как повествует об этом А.А. Бондарев, главный редактор журнала «Трибуна русской мысли»: «И говорил книжникам Бог наш Иисус Христос: "Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то... Никто, войдя в дом сильного, не может расхитить вещей его, если прежде не свяжет сильного, и тогда расхитит дом его" (Марк 3, 24-27). Но это случилось: "царство" - разделено, "сильный " - связан, "дом " - расхищен. Русский мир разделён, и если под "русским миром " подразумевать совокупность больших и малых сообществ людей, думающих и говорящих на русском языке, то на территории, очерченной административными границами РФ, сегодня проживает едва ли половина населения Русского мира».

К этим словам не могу не добавить высказывание акад. О.Н. Трубачёва о великой миссии русского языка, которую он продолжает выполнять, невзирая на все невзгоды: «Нам, огрубевшим от нашей материально неблагополучной жизни, самое время напомнить, что крушение материального Союза ССР не означает полного и бесповоротного его крушения, ибо последнее, смею надеяться, не затронуло лучшую, в полном смысле слова не тленную часть нашего союза, о которой я имею кое-что сказать уже профессионально как языковед, ибо это - языковой союз, русский языковой союз». А вот что довелось прочитать в книге «Разноцветные "белые вороны"» И.Я. Медведевой и Т.Л. Шишовой: «Очень характерное признание сделал в беседе с нами один русский эмигрант, увезённый во Францию в младенчестве. В Россию он снова попал лишь в старости. Всю жизнь я говорил по-французски, дружил с французами, женился на француженке, - сказал нам Жорж К. - И всю жизнь я со своей мечтательностью, стремлением к каким-то высшим целям, казался сумасшедшим. Даже сам и себя, грешным делом, считал таковым. А сейчас приехал сюда, пообщался с людьми и всё понял: я не сумасшедший, я просто русский».

Споры о русском феномене возникли не сейчас и не с нами, похоже, отомрут. Какая великая вера, какая незыблемая мощь - только вслушаемся - заключена в словах великого полководца М.И. Кутузова: «Гордись именем русский, ибо имя сие будет знаменем победы!» Смиренно позволю добавить от себя лишь: «Аминь во все времена».

Вот и с возрастом всё глубже осознаешь глубину мысли, заключённой в нетленных строчках Игоря Северянина:

Родиться русским

очень мало.

Им надо быть,

им надо стать.

А ведь со временем острота проблемы нисколько не притупилась. Вот и сегодня она актуальна как никогда. А потому в заголовок этой главы были вынесены автором слова Ф.М. Достоевского из «Дневника писателя», его страстный призыв к своему народу, а по сути, лаконичной ёмкой программой, приобретшей с годами, как мне кажется, ещё большую актуальность: «...Если национальная идея русская есть, в конце концов, лишь всемирное общечеловеческое единение, то, значит, вся наша выгода в том, чтобы всем, прекратив все раздоры до времени, стать поскорее русскими и национальными». А ещё: «Назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским... может быть и зна чит только... стать братом всех людей, всечеловеком, если хоти те». По словам Фёдора Михайловича, «ко всемирному, ко все человечески-братскому единению сердце русское, может быть, изо всех народов наиболее предназначено».

Глубочайшая мысль великого русского писателя и про рока о миссии славянства будет позднее достойно продолжена преподобным Иустином (Поповичем): «Только освящён ное и просвещённое Христом славянство обретает своё непреходящее значение в мировой истории и через всеславянство ведёт к всечеловечеству ».

Именно поэтому так объяснима нескрываемая ненависть к русскому национальному гению тех, для кого Русь Святая во все времена есть лишь повод для постыдного глумления. Вот и типичный представитель этих русофобских кругов А. Чубайс в своём интервью лондонской газете «Financial Times» выразил своё отношение к Фёдору Михайловичу в словах, пышущих ядом и злобой: «В российской ис тории немного людей, нанесших такого масштаба глубинный мировоззренческий вред стране, как Достоевский... Вы знаете, я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представление о русских как об избранном, святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски».

Но именно устами излюбленного своего героя, князя Мышкина из романа «Идиот», величайший писатель наш и пророк Ф.М. Достоевский выскажет слова, которые не в силах расслышать ни Запад, ни его постыдные холуи в святом Отечестве нашем: «Надо, чтобы воссиял в отпор Западу наш Христос, Которого мы сохранили и Которого они и не знали! Не рабски попадаясь на крючок иезуитам, а нашу русскую цивилизацию им неся, мы должны теперь стать перед ними... Откройте жаждущим и воспалённым Колумбовым спутникам берег 'Ново го Света", откройте русскому человеку русский "Свет", дайте отыскать ему это золото, это сокровище, сокрытое от него в земле! Покажите ему в будущем обновление всего человечества и воскресение его, может быть, одною только русскою мыслью, русским Богом и Христом, и увидите, какой исполин могучий и правдивый, мудрый и кроткий вырастет пред изумлённым миром...»

Вот ведь как случается порой: рождённый в России и вскормленный ею же человек целью жизни своей делает разграбление её, питая откровенную, нескрываемую неприязнь к её титульной нации и исконной вере. Рождённый же по ту сторону Атлантического океана американец, всем сердцем, всем существом своим восприняв Святое Православие, иеросхимонах Серафим (Роуз) в лекции «Будущее России и конец мира» произнесёт наполняющие русскую душу радостью и надеждой слова о наличии в Апокалипсисе указаний на возрождение нашей Родины в предконеч-ные времена. Вслушаемся же в них и мы: «В Новом Завете, в книге Откровения Иоанна Богослова подробно описываются события перед концом мира: "И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса" (Откр. 8, 1). Некоторые объясняют это место Св. Писания как короткий период мира, предшествующий последним событиям мировой истории, а именно краткий период восстановления России, ког да всемирное слово о покаянии начнётся с России - и это есть то "последнее и окончательное слово ", которое, согласно Досто евскому, Россия принесёт миру...»

Завершить же эту главу хотелось бы двумя проникновенными стихотворными строчками НА. Некрасова:

Я посещал Париж, Неаполь, Ниццу,

Но я нигде так сладко не дышал.

<в начало>

8. ДВА ЯЗЫКА РУСИ СВЯТОЙ

 ВОИСТИНУ ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД

В 1951 году в Новгороде была найдена первая берестяная грамота. Правда, учёные высказывали порой предположение, что в древности люди писали на бересте, но никому не приходило в голову заняться их поиском. Традиционно считалось, что чернила, которыми писались документы, просто физически не могут сохраниться по той очевидной причине, что, пролежав в земле не одну сотню лет, попросту растворятся. Однако древние новгородцы, как выясни лось, не пользовались для этих целей чернилами, а процарапывали свои письмена острым предметом - писал ом. Береста же прекрасно сохранилась во влажной среде.

Впрочем, берестяные грамоты стали попадаться не только на территории Великого Новгорода, но и в других русских городах. Одна подобная грамота была найдена даже в Москве, на Красной площади (!). Интересно, что там не производилось никаких раскопок и обнаружили её, по сути, случайно, во время ремонтных работ, чтобы обеспечить проезд военной техники на парад. Учёные, таким образом, делают очень важный вывод о том, что эта письменность была принадлежностью не только древнего Новгорода, как считали поначалу, но была очень распространена по всей Руси.

Известно, что официальные документы того времени писались на пергаменте чернилами, но их сохранилось ничтожно мало. Достаточно вспомнить, сколько за это время было войн, пожаров, стихийных бедствий и различных катастроф. А бытовые записочки, которыми в большинстве своём являются новгородские грамоты, удивительным способом до нас всё же дошли. И донесли помимо научной ценности ещё и неуловимый аромат своей эпохи. Они способны передать немало сокровенной информации о людях, написавших их, и о тех, кому были адресованы. Этого, увы, порой невозможно отыскать в многотомных научных фолиантах. Благодаря стараниям наших замечательных учёных -археологов и лингвистов - они теперь известны.

В этой главе мы прибегнем к помощи известного исследователя новгородских берестяных грамот, действительно го члена Российской Академии наук А.А. Зализняка, ежегодно по итогам новгородской экспедиции читающего блестящие лекции с описанием и анализом найденных материалов. Итак, слово академику: «Почему такой небольшой объём, который составляют эти грамоты, тем не менее многое дал для истории России ? В первые века письменной истории письменность уже есть, много пишут, но существует необычайно жёсткая цензура и самоцензура. Не официальная, конечно, цензура, а моральные представления общества о том, что должно предавать записи на пергаменте, а что не должно. Представление со стоит в том, что должно предавать записи на пергамен только высокое, а всё, что касается бытовой жизни, семейных отношений, торговых дел и прочее - всё это низкое, всё это не входит в зону, предназначенную для вечности. Поэтому практически во всех древнерусских документах XI-XIII вв., ранних веков, мы почти ничего не найдём о том, как люди жили. Мы найдём записи в летописи о событиях с князьями, архиепископами, о войнах, о мирах, но решительно или почти ничего о материальной стороне дела, о том, что они ели, какие были праздники, обряды при рождении, на свадьбе или на похоронах - всё это совершенно отсутствует в древних документах. А берестяные грамоты оказались прямой противоположностью. Это записки, касающиеся ровно той части древней жизни, которая всегда скрывалась официальной литературой, всегда считалась недостойной фиксации. Это простейшие записки внутри семьи или от хозяина дома к домочадцам, или к зависящим от него людям, которые живут на его усадьбе, или ремесленникам, которым он заказывает изготовить какие-то предметы, или что-то продать, что-то купить. Главным содержанием этих писем являются обстоятельства текущей жизни: обстоятельства жизни семьи, отношений меж ду людьми, ссоры, угрозы, судебные дела и т.д. - всё то, что занимало людей на уровне ежедневного существования, а не на уровне официально-праздничного бытия. Поэтому при огромной массе литературы в чисто физическом измерении, десятки и сотни тысяч документов, по этой части не было почти ничего. И тут идут документы один за другим, которые открывают именно эту сферу, причём в очень живой драматической форме, непосредственно с именами людей, с отношениями, которые там открывают ся, XI-XTV веков».

«Например: "Поклон от Домажира Якову. Я слышу, что ты говоришь. Если она тебе неугодна, то отошли сестру ко мне". Из этого мы извлекаем понимание того, что пишет человек - брат этой сестры её мужу, прослышав про то, что в этой семье какие-то нелады. "Я в прошлом году её наделил (т.е. выделил ей какое-то имущество в надел) и теперь бы я её надел и послал. А теперь я слышу, что сестра больна. Если её Бог приберёт, то пришли сына ко мне, пусть он побудет у меня за сына, и я им утешусь, а потом отошлю обратно в город. Если же не исполнишь того, то я предам тебя Святой Богородице, перед Которой ты приносил клятву ". А вот письмо к брату, относящееся к XIII веку: "Поклон от Данила брату Игнату. Брат, позаботься обо мне, хожу ведь голый, ни плаща, ни иного чего". То есть казалось бы, он действительно со всем жалкий и нищий. Но из следующей фразы ясно, что на самом деле он не такой уж крайне обездоленный: "Пришли же буро-крас ный плащ (модный, очевидно), а я здесь деньги отдам. Да скинь, сколько дашь за сукно. А госпожа мне ничего не пожаловала. Умилосердись же, брат, дай мне место на задах (на задах деревни, очевидно), не на чем кормиться. И кланяюсь тебе". Пожалуй, ещё одно письмо, которое производит сильное впечатление тем, что содержание его - самое что ни на есть банальное: "Дай Ондрею рубль. Если же не дашь, то сколько сраму ни заставит Ондрей меня принять из-за этого рубля, он весь твой". Правда, рубль – это сумма не такая, как сейчас. Древний рубль весил основательно. Но тем не менее речь идёт всего лишь об этом. Вот как он сумел это написать: "От Жилы к Чудину ". Вот этот Жила к этому Чудину, который не хочет отдавать этот рубль. Текст совершенно спартанский... каково, а?»

<в начало главы>

СО ЗНАКОМ КРЕСТА

-Известный учёный продолжает тем не менее своё увлекательное повествование: «Нельзя сказать, чтобы все письма были так замечательно построены, но такие вполне встречают ся. Действительно, человек писал и с чувством, и с умением. Надо сказать, что писали старательно. Это хоть и записки, с нашей точки зрения, но представление древнерусского человека о том, что такое "писать ", было гораздо более серьёзным, чем сейчас. Сейчас нам кажется, что это одна из самых простых бытовых акций: чиркнул, бросил. Древнее писание было гораздо более связано с понятием сакрального, с понятием священной акции. Многие письма начинаются со знака креста. Мы долгое время не могли разгадать, что значит этот знак креста в начале письма. Пытались даже думать, что, может быть, это иероглиф, заменяющий слово "поклон"; так, встретились письма, где есть и "поклон" и крест. Кроме того, встретились грамоты, которые вообще не письма, а крест есть. Например, список долгов. Постепенно вы рисовалась правда, которая состоит в том, что этот крест есть не что иное, как письменный аналог крестного знамения, которым осенял себя охотник, отправляющийся на охоту, человек, отправляющийся в длинную дорогу, на опасное приключение и т. д. Примерно так же относился к делу человек, который брал кусок бересты небольшого размера, писало и начинал записывать свои две-три строчки. Потом ставил знак креста. И это сильно отражается на том, что сами тексты написаны очень аккуратно, как правило, без ошибок И об этом  отдельный разговор. С ошибками или без ошибок - была большая проблема для нас, лингвистов. Но сейчас мы знаем, что без ошибок. И в результате иногда получались почти шедевры русского текста. Есть ещё иные свидетельства, которые показывают, что большинство писем написаны собственноручно их авторами».

<в начало главы>

«НАПИШИ МНЕ, МИЛАЯ...»

Любопытно, что всё-таки есть некоторые более длинные письма, нарушающие принцип лаконизма. Они, как правило, женские - написаны в иной тональности и нет ограничения на кратчайший объём. Надо сказать, что сам факт, что какие-то письма написаны женщинами, был поразительным сюрпризом для историков. Представить себе, что была хотя бы одна женщина, не княгиня, а просто нов городская жительница, которая умела писать, - это совершенно не входило в традиционные представления историков. Историки, конечно, необычайно много нового из всего этого узнали. К примеру, древний Новгород был примерно таким же обществом, как, скажем, Скандинавия того же времени, или Германия, и вовсе не похож на «тём ную» Русь XVI-XVIII вв. Московского царства, где была полная безграмотность, где никто, кроме попов (да и то не всех) не умел ни читать, ни писать и т.д. А уж про женщин нельзя было даже допустить мысли, чтобы кто-нибудь из них знал хотя бы одну букву. И вдруг обретаются письма, которые написаны от имени женщин, сейчас их накопи лось уже очень много. Кроме того, есть письма, написанные и адресованные женщинам: к матери, к тётке, к сестре и т.д. Конечно, первое представление было такое: ну, подумаешь, написано, допустим, к матери. Она должна пой т к грамотному человеку, он ей прочтёт. И, наоборот, если написано от лица матери, она ходила к площадному писцу, платила ему деньги, он писал. По самым разным признакам выяснилось, что в ряде случаев эта гипотеза никак пройти не может. Например, некоторые письма имеют безусловно секретное содержание, в них содержится тайна. Одно это уже исключает то, что можно было пойти к площадному писцу и его ему продиктовать. И кое-какие другие свидетельства показывают, что большинство писем написаны собственноручно их автором. Так что сейчас мы совершенно точно знаем, что значительная часть женщин умела и читать и писать. Правда, имеется одно обстоятельство, не красящее нашу историю. Процент грамотных женщин от XII в. к XV в. не увеличивается, а падает. Это сейчас совершенно точно установлено. Письма XII века в самых разных отношениях отражают общество более свободное, с большим развитием, в частности, женского участия, чем общество ближе к нашему времени. О причинах этого явления предлагаю поразмышлять самому читателю.

<в начало главы>

«НАКАЗ СЕМЁНУ ОТ ЖЕНЫ...»

 «От Гостяты к Василю. Что мне дал отец и родичи дали в придачу, то за ним (из имущества, конечно, имеется в виду). А теперь, женясь на новой жене, он мне не дает ничего. Ударив по рукам в знак новой помолвки, он меня прогнал, а другую взял в жёны... Приезжай, сделай милость». Среди найденных писем это было первое женское, которое отвергло представление о том, что никакая женщина никогда пера в руки не могла взять и писать. А вот иное: «Наказ Семёну от жены. Утихомирил бы ты их всех попросту». О чём речь идет? Явно, там какой-то скандал, передрались какие-то дети, родственники или домочадцы в доме, и надо этот скандал прекратить. «И ждал бы меня». А вот когда она приедет, похоже, будет наведён полный порядок, а пока прекратил бы хоть эту драку. А дальше формула совершенно идеального почтения: «А я тебе челом бью».

Ещё одно любопытное письмо, относящееся к XTV веку: «Наказ от попадьи попу. То, что у тебя произошло, дошло до Она-ньи. А теперь это разносит Кирьяк. Так что позаботься об этом». Заметьте, аккуратно написано, чтобы посторонний чело век, даже если бы это читал, то всё-таки не знал, что там на бедокурил этот поп, что об этом теперь разносится слава.

«Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в это воскресенье ко мне не приходил"? А я к тебе относилась как к брату!» «Неужели я тебя задела тем, что я к тебе посылала?»Можете вообразить такую тонкость чувств и выражений для конца XI в.? «А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под людских глаз и примчался». Из этого совершенно очевидно, что он, по-видимому, говорил, что «не могу прийти, потому что родители, родственники наблюдают, они заметят и пр.» На что она вполне трезво ему пишет, что если бы сильно хотел, то, конечно, сумел бы. Заметьте, совершенно так же, как, на верно, и сейчас было бы сказано в этом случае. Просто мы плохо представляем себе это общество. Больше того, само письмо содержит с чисто языковой стороны скрытые цитаты из литературы XI в., так что это была образованная женщина, которая была начитанна в литературе, по край ней мере, в той её части, которая дошла до нас. Скажем, какое-то сочинение Мономаха, в точности те же художественные формулы. Далее, к сожалению, следует разрыв, но сохраняется потрясающая заключительная фраза: «Буде же я тебя по своему неразумию...» В подлинном тексте «по безумию». «Безумие» для нас сейчас звучит особенно сильно, но в действительности древнее безумие означало немного меньше, чем нынешнее, не обязательно клиническое. «Буде же я тебя по своему неразумию задела...» Заметьте, «задела»-тот же самый глагол в XI веке, с тем же тончайшим моральным смыслом, именно «затронуть, слегка обидев чьи-то чувства». Сам факт ещё не был, кстати, известен, что глагол ещё тысячу лет значит ровно то же, что и сейчас: «...судит тебя Бог и моя худость».

С этой точки зрения это был совершеннейший, поразительный переворот, потому что эти документы писались вовсе не для вечности, они писались для секунды, для ми нуты, что называется, «прочти и выброси». Никто решительно себя не контролировал в вопросе о том, что за язык там будет. Не было никакого понятия, что надо писать изысканно, престижно и по-церковнославянски. Писали более или менее так, как говорили, практически записывали так, как бы они это сказали устно. И это совершенно бесценный документ, ни в каком литературном произведе нии мы ничего похожего не находим, потому что литера турное произведение - это всегда акт некоторого причёсы вания, специального приведения в определённое стилисти ческое состояние того, что записано. А тут записка жене: «Пришли рубашку, рубашку забыл». Было довольно очевидно, что человек не заботился о том, какие морфологические и синтаксические формулы он там употребляет, он просто как говорил, так и написал. Тем самым мы теперь располагаем фондом документов, написанных на самом что ни на есть живом языке древней Руси.

<в начало главы>

«ЕСТЬ ГРАД МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЮ...»

А вот весьма занимательная берестяная надпись, обнаруженная в 1951 году. Как выяснилось, это не письмо, не деловая записка, а ободок небольшого берестяного туеса, по которому нацарапано: «Есть град между небом и землею, а к ному еде посол без пути, сам ним, везе грамоту непсану». Как оказалось позже, это была загадка, которая в переводе на современный русский звучит так: «Есть город между небом и землей, а к нему едет посол без пути, сам немой, везёт грамоту неписаную». Ни за что современному человеку не разгадать её, будь он хоть семи пядей во лбу. Но ещё в начале прошлого столетия (не говоря о предыдущих веках) её сравнительно легко угадывали многие русские люди, даже дети. По той очевидной причине, что в ту пору библейские сюжеты были широко известны и популярны в народе. Так вот, «го род между небом и землёй» - это, оказывается, Ноев ковчег, а «немой посол» - голубь, которого послали узнать, близка ли вожделенная суша. А вот «грамота неписаная» есть ветвь маслины, та радостная весть, которую голубь принёс в клюве в знак того, что земля уже недалече.

Поразительно, но в те далёкие от нас века пишут друг другу многие русские люди: феодалы строчат послания своим управляющим и ключникам. Те, в свою очередь, отвечают своим господам. К слову, те же феодалы не гнушаются слать письма простым крестьянам (!), привычно ожидая от них письменного же ответа (!!!). Переписываются друг с дружкой мужья и жёны, родители и дети, сватья и кумовья, братья и сестры, ремесленный люд с требовательными заказчиками, знатные бояре меж собою. И даже алчные ростовщики ведут длинные строгие списки своих должников... Выясняется, что брачный контракт вовсе не изобрет ние нашего с вами смутного времени. И более чем красноречивым свидетельством тому грамота, написанная аж в середине XIII века, возможно, дрожащей от любовной страсти рукой, несмотря на всю её лаконичность: «От Микиты к Улиану. Пойди за мъне. Яз тъбе хоцю, а ты мьне. Ана то послух Игнат Моисиев ...» Итак, некий Микита просит некую же Ульяну решиться на замужество с ним. А вот Игнат Моисеевич, фигурирующий в этом же письме, судя по всему, выступает обязательным во все времена свидетелем со стороны жениха. Признаюсь вам как на духу, повествует учёный, что с момента прочтения этого письма сгораю от любопытства и немало бы отдал, чтобы узнать: а пошла ли красавица Ульянка за Микитку? Ещё одно небезынтересное открытие, сделанное учёными, занимающимися феноменом берестяных грамот, заключается в том, что грамотность в том же Великом Новгороде стабильно процветала не только в домонгольское время, но и в эпоху, когда Русь уже несла тяжкое бремя грозного иноземного нашествия. Однако главным результатом они считают установление замечательного для истории русской культуры явления, а именно: «...написанное слово в новгородском средневековом обществе вовсе не было диковинкой. Оно было привычным средством общения между людьми, распространённым способом беседовать на расстоянии, хорошо осознанной возможностью закреплять в записях то, что может не удержаться в памяти».

И в самом деле, в ту пору переписка между людьми вовсе не была каким-то профессиональным признаком, она была совершенно обычным будничным явлением. Так открытие отечественных учёных послужило разоблачению одного из самых устойчивых мифов - о «тёмном прошлом» Руси.

<в начало главы>

РУСЬ ВЕЛИКАЯ, МАЛАЯ И БЕЛАЯ

Скрупулезно анализируя содержание берестяных грамот, учёный приходит к интереснейшему выводу о том, что древнее членение на территории нынешней Европейской России было вовсе не такое, как сейчас. Ведь ныне мы, рассуждает он, прежде всего думаем о трёх языках: русском, украинском и белорусском. И очень часто предполагаем, что, наверно, так было всегда. Оказывается, что ситуация древ него членения не похожа на нынешнюю. Эта же самая территория делилась не на три части, а на две, и эти две имели географическое деление, отличающееся от современно го. А именно отделялся Северо-Запад, это Новгород и Псков с соответствующими землями. Очень большая территория, потому как Новгород включал все владения Севера. Вот и нынешние вологодские, архангельские, пермские земли были в своё время Новгородской землёй. И всё это с захватом части нынешней Северной Белоруссии - вот та кой Северо-Запад. Это был один диалект или один диалектный тип.

В противоположность Югу (будущей Украине), Центру (будущей России), Востоку (нынешней Восточной части Европейской России) - между собой, по-видимому, в доста точной степени единые, они составляли вторую часть. Де талей мы не знаем. Если бы в распоряжении учёных было столько же берестяных грамот для Украины, Ростова и Суз даля, как для Новгорода, мы знали бы гораздо больше, знали бы всё это в несравненно более точных деталях. Об уст роении новгородского диалекта, благодаря берестяным грамотам, известно уже очень хорошо: можно даже вычленить маленькие говоры внутри него. Для этой же большой территории сведения, увы, гораздо более общего характера. Тем не менее они достаточны, чтобы утверждать, что это было некоторое второе единство. И это очень существенно. Не было древнего различия между Киевской, Черниговской, Рязанской, Смоленской, Ростовской и Суздальской зонами. Это были, как одно единое, Южная, Восточная и Центральная территории, противопоставленные Северо-Западу. Вот и были два древних лингвистических объединения: Северо-Запад и Юг-Центр-Восток, совершенно непохожие на нынешнее противопоставление трёх языков. Поэтому те, кто сейчас пытается, часто в недостойных политических целях, использовать эти новые сведения для противопоставления, скажем, Украины и России - это совершеннейшая нелепость с точки зрения науки. Потому что как раз разницы между московской территорией и киевской в древности не было. Разница была между ними обеими вместе взятыми и новгородско-псковской территорией. А потому всякого рода политические спекуляции на эту

тему есть или жульничество, или же непонимание сути дела. От этого хочется предостеречь, такое нередко запускается в СМИ, но, повторяет учёный, совершенно не подтверждается древними грамотами. Разделение на три язы ка произошло по причинам, очень связанным с российской историей, существенно позже (это Х1У-ХУвека) и связано с литовским государством, с границей, которая разделила Московскую Русь и Литовскую Русь; соответственно, западная часть территории, которая говорила на восточнославянском языке и восточная часть. Восточная часть, которая стала Великороссией, и западная часть, которая дала в будущем Белоруссию и Украину. Если найти на карте границу между Московской Русью и Литовской Русью XV века, то она будет очень похожа на границу между Россией, с од ной стороны, и Белоруссией, Украиной - с другой. Эта линия проходила немного восточнее, но очень незначительно. И именно это перекроило на старой территории древ нее членение и создало три новых языка, но по другим границам по сравнению с древним делением. А из древне го деления Северо-Запад (Новгород, Псков) и Центр-Вос ток (Ростов, Суздаль, Рязань, чуть позже Москва) образовался современный великорусский язык. Так что великорусский язык, как выяснилось, - это явление новое, что позволило увидеть именно открытие берестяных грамот. Этот язык создался не путём классического дерева, а путём сближения между собой двух первоначально довольно сильно отстоявших друг от друга диалектов: северо-западного (новгородского, точнее новгородско-псковского) и цент рально-восточного (ростово-суздальско-рязанско-московс-кого). К слову, Москва названа для того, чтобы были понятнее территории.

Что до автора этих строк, то не могу не признаться в том, что ещё и ещё раз испытал чувство радости - ведь именно русский язык в очередной раз стал тем заветным ключом, который позволил приоткрыть несколько интереснейших тайн отчечественной истории.

<в начало>

9. ЕВАНГЕЛИЕ ДЛЯ РУССКОГО

<в начало главы>

ПРЕКРАСНАЯ ПРЕМУДРАЯ ВАРВАРА

Некогда Святые Отцы окрестили пятым Евангелием со творенный Господом мир. Даже не будучи знакомым с каноническими текстами Библии, рассуждали они, более того, не обладая элементарной грамотностью, можно тем не менее уверовать в Бога и в грядущее Воскресение, лишь... внимательно и любовно наблюдая окружающее нас: звёздный небосвод над головой, солнце и луну, землю, по которой ходим и из которой произрастают колосья будущего хлеба, удивительные плоды и цветы, моря и реки, животных, птиц и рыб, населяющих эти стихии, причудливую смену времён года, дня и ночи, света и тьмы... Вот и в Священном Писании, в Книге премудрости Соломона, читаем: «от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их» (Прем. 13, 5).

Таковым и стал путь к вере в истинного Бога необычайно красивой и столь же скромной девушки Варвары, родившейся в IV веке по Р.Х. в Финикии в богатой и именитой языческой семье, - будущей святой великомученицы. В житии её так и сказано: «Желая постичь истину, она часто, и днем и ночью, взирала на небо и была объята сильным желанием узнать, кто сотворил такую прекрасную высоту, ширь и светлость неба, внезапно в сердце ее воссиял свет Божественной благодати и открыл умственные очи ее к познанию неведомого для нее Единого Невидимого и Непостижимого Бога, премудро создавшего небо и землю... Так отроковица Варвара училась по творению рас познавать Творца; и сбылись на ней слова Давида: "размышляю о всех делах Твоих, рассуждаю о делах рук Твоих"» (Пс. 142, 5).

Ещё одним Евангелием, подлинным свидетельством Страстей Господних, с некоторых пор называют в Церкви нашей Туринскую Плащаницу. Автор же этих строк вот уже не первый год дерзает, многогрешный, называть русский язык ещё одним заветным Евангелием для русского человека. Ибо исконные слова его свидетельствуют нам - «Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф. 11, 15) - о Господе Нашем Иисусе Христе, о том сокровенном, что является сердцеви ной Его Божественного учения.

<в начало главы>

РАДОСТОПЕЧАЛИЕ

Так, слова радость и страдание, как выясняется, являются духовно сродными, где буква «Т» (вспомним историю с суворовским солдатом Митрофановым, это «Слово Твёрдо») есть мистическое уподобление Голгофскому Кресту. А и в самом деле, неужто есть на свете что-то, превосходящее крепостью своей, своей твердыней Крест Господень?! И в этом, только вдумаемся, заложен глубочайший смысл. Что бы мы с вами имели в сердце своём самую великую радость, радость Воскресения распятого Христа и нашего будущего воскрешения (а как же иначе, тогда и впрямь, по слову Апостола, «тщетна и вера ваша» - 1 Кор. 15, 14), - для этого Господь должен был пострадать на Кресте. Как созвучно этим мыслям удивительное русское слово, только вслушайтесь, -радостопечалие. Какое утешение несут эти слова всем нам: тебе сегодня радостно - это очень хорошо, но не забывай -Чьим страданием куплена твоя радость. Тебе сейчас трудно, ты страдаешь? Потерпи, родной, потерпи, как терпел Он -и тогда страдание твоё обернётся радостью. Всё это: и страдание, и радость сотканы воедино вкруг Креста, немыслимы без несения Креста. И это чрезвычайно важно, ибо не всякое страдание оборачивается радостью. Так, потеря сна, покоя и аппетита в связи с новой шубой подруги или поблёскивающей новой полировкой иномаркой соседа так и останутся реальными мучениями, не «конвертируемыми» в светлую радость.

Беседуя на эту тему, часто обнаруживаешь непонимание самого понятия страдание нашими с вами современниками, в особенности молодыми. Ведь зачастую страдание воспринимается ими как некий эквивалент физической боли, часто непомерной, изнуряющей. И как же бывают они удивлены, когда вдруг открывают для себя истину, заключающуюся в том, что для многих из нас страдание сегодня - это зачастую добровольное лишение себя той или иной степени ком форта. Причём хрестоматийный пример с общественным транспортом, где молодым людям надлежит уступать места детям, пожилым и женщинам в интересном положении -вовсе не исключение. Отнюдь не полагаю, что юные и молодые не устают: а если после долгой учёбы или изнурительной спортивной тренировки? Но тем и ценнее в глазах Божиих этот крошечный, но всё же подвиг, когда в буквальном смысле этого древнего слова следует взять самого себя за шиворот и подвигнуть, подвинуть. А вымыть посуду после семейного ужина? А вынести мусорное ведро так, чтобы это не привело к сердечному приступу мамы? А дотащить с рынка тяжеленные сумки? Продолжать? ...Капелька за капелькой - натечёт озеро, говаривала моя добрая бабушка. Вот и русская поговорка гласит о том, что курочка по зёрнышку клюёт. К этим маленьким добрым делам, ведая об их спасительности, а ещё о нашей немощи, призывают во все времена Святые Отцы. Мы же... мы так часто боимся страданий и боли. «Будем предпочитать скорби и принимать их с большей отрадой, чем радость. Горькое лекарство часто полезнее, чем сладкое, потому что горькое исцеляет болезнь.Настоящая радость рождается из боли» - эти проникновен ные мудрые слова принадлежат святому старцу Паисию Святогорцу. Об этом говорится и в Евангелии от Иоанна: «Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир» (Ин.1б, 21). Как и известный академик И.П. Павлов полагал: «Точный исторический факт, что христианские мученики не только терпели, но и с радостью шли на мучения и умирали с хвалой Тому, во имя Кого они собой жертвовали».

Есть, однако, подвиг, есть страдание, мера которого, увы, по плечу не каждому. Вспомним, в некоторых семьях живут старые, часто больные люди - наши родители, а порой и их родители, случается, даже бабушки и дедушки наших пап и мам. Ухаживать за ними - это такая мука! То им душно, то из форточки дует, то слишком громко орёт ваш любимый певец... Вот вы пришли домой усталый и голод ный, только бы поесть и отдохнуть. Но не тут-то было! Старики требуют самого подробного рассказа о делах-успехах. А купать старого человека - это же целая канитель. Недаром говорят: старый, что малый. И как же часто возникает искушение поступить так, как нередко случается это сегодня. Вот именно, переложить эту обузу на плечи специальных заведений, которые так часто показывают ныне в выпусках новостей. Сегодня их чаще называют интернатами, а раньше, помнится, домами для престарелых, а вот до революции - богадельнями. И вправду, люди там трудятся чаще именно для Бога. Вроде и есть в языке нашем это хорошее слово, но отчего-то, как и многие иные, отчего-то не в чести у себя на родине. И чего это власть предержащие, как и в прежние советские времена, так боятся слова Бог?! А без Бога, как говорят, не до порога...

Да старики и сами, случается, просят об этом - совестно им, в своём подавляющем большинстве прожившим не лёгкую и часто несытую жизнь, «мучить» родных. Да и картинки интернатовской жизни так заманчивы в вечерних выпусках новостей: тут у них и тренажёры, и танцы, и даже Интернет (!), и персонал улыбается в объектив телекамеры не хуже американских кинозвёзд. Только вот неизменно складывается навязчивое ощущение, что буйное это, не по годам, стариковское веселье от боязни - если вдруг остановятся и задумаются - расплакаться. Совсем как у американского поэта Ленгстона Хьюза: «...И я, чтобы не расплакаться, во всю глотку захохотал».

Так какая же радость ожидает тех, кто встал на путь этого неброского, негромкого, каждодневного страдания? Впервые задав этот вопрос в одной юношеской аудитории, получил ответ, который очень порадовал. И вправду, у подъявшего этот крест наверняка будет радость ещё здесь, на земле: когда этот человек состарится, дети его, памятуя об этой самоотверженной любви, в которой ведь и сами поучаствовали, возможно, не отдадут его в руки чужих людей, пусть даже заботливых. Остановимся же, пусть ненадолго, на слове самоотверженный - отвергнуть самого себя, самоотрешиться - оно ведь подлинно христианское, евангельское: «Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф. 16, 24-26). До последнего дыхания будут его, счастливца, обихаживать и ублажать, когда же наступит заветный час - отойдёт в мир иной, омытый и оплаканный своей роднёй, а не чужими людьми. Таков наш замечательный язык - добрый и мудрый учитель.

<в начало главы>

«НА СВЕТЕ СЧАСТЬЯ НЕТ...»

Когда-то, войдя в благословенное лоно Русской Право славной Церкви, автор этих строк был - правда, не сразу, а по прошествии некоторого времени - поражён обстоятельством, что слово счастье не встречается в церковном обиходе вовсе. Нет его ни в тексте Божественной Ли тургии, ни в канонах и акафистах, ни в одной из молитв. А и то правда, слышится в нём что-то сиюминутное, скоротечное - то, что сейчас есть. Хотя, если заглянем в словарь Даля, то обнаружим версии: «со-частье - доля, пай, а также случайность, желанная неожиданность, удача»; а еще: «благоденствие, благополучие, земное блаженство, желанная насущная жизнь, без горя, смут, тревоги; покой и довольство; вообще, всё желанное, всё то, что покоит и доволит человека, по убеждениям, вкусам и привычкам его». Вот и становится понятным, почему ни разу (!) не слышим мы этого слова в православном русском храме, где нет ничего сиюминутного и где всё дышит Вечностью, пронизано ею. А у святителя Николая (Велимировича) Сербского, в упомянутой уже книге, в крошечной главке с красноречивым названием «Не верь счастью» читаем: «Будучи богат, думай, сможешь ли ты достойно переносить бедность. Будучи счастлив, представляй, как с достоинством встретить не счастье. Когда люди тебя хвалят, думай, сможешь ли ты достойно переносить поношения. И всю жизнь думай, как достойно встретить смерть».

И как же по-новому слышатся ныне драгоценные лер монтовские строчки из любимого стихотворения «Белеет парус одинокий»:

Увы, он счастия не ищет

И не от счастия бежит...

Ведь гениальное творение Михаила Юрьевича, если вслушаться, в необычайно лаконичной и изящной форме поведало миру о том трагическом событии, что случилось с первыми людьми на ранней заре человеческой истории, об утрате ими рая. Вдумаемся, знакомые с юности: «Под ним струя светлей лазури, над ним луч солнца золотой...» - не напоминают ли они нам, нынешним, символические цвета Христа и Богородицы? Разве мог первый человек, после утра ты им радостного рая, где даровано было ему свыше таинственное общение с Самим Творцом, искать какого-то там счастья? А потому он и «не от счастия бежит». А впереди -ожидание множества страданий и скорбей, через которые, возможно, и будет новое обретение утраченной некогда радости через воскресение в Царствии Небесном. Почему и Христос Бог наш именуется ещё и Новым Адамом.

Вот и наипервейший из поэтов наших, войдя в пору духовной зрелости, напишет своё знаменитое: «На свете счастья нет, но есть покой и воля...» Справедливости ради не могу не сказать и о том, что для автора этих строк, как и для многих его современников, понятие счастья ещё несколько десятилетий назад было отлито в строчки попу-„ лярнейшего тогда стихотворения Эдуарда Асадова, которое так и называется: «Что такое счастье». Ну что, вспом ним молодость:

Что же такое счастье?

Одни говорят: - Это страсти:

Карты, вино, увлеченья -

Все острые ощущенья.

Другие верят, что счастье -

В окладе большом и власти,

В глазах секретарш пленённых

И трепете подчинённых.

Третьи считают, что счастье -

Это большое участие:

Забота, тепло, внимание

И общность переживания.

По мненью четвёртых, это

С милой сидеть до рассвета,

Однажды в любви признаться

И больше не расставаться

Ещё есть такое мнение,

Что счастье - это горение:

Поиск, мечта, работа

И дерзкие крылья взлёта

А счастье, по-моему, просто

Бывает разного роста:

От кочки и до Казбека,

В зависимости от человека!

Переходя же ныне к радости, припомним, сколько любимых нами икон содержат в себе это ёмкое слово: «Нечаянная радость», «Трёх радостей», «Всех скорбящих Радость»... «Радуйся, Радосте наша!..» - поём мы в умилении Богородице нашей. «Радуйся, душ нашихрадование», - поём в акафисте преподобному Сергию, игумену Радонежскому, и вторим: «радуйся, яко тобою приносится радование» (Икос 7),

«Радость моя!» - этими восторженными словами, идущими из глубины очищенного страданием сердца, встречал всяк входящего в его келью преподобный Серафим Саров ский, утешая порой скорбящих пением 9-й песни канона, «поемаго во всякой скорби и обстоянии»: «Радости мое сердце исполни, Дево, Яже радости приемшая исполнение, греховную печаль потребляющи». Излюбленную же свою богородичную икону «Умиление», пред который провёл тысячу дней и ночей в коленопреклоненной молитве, преподобный ласково называл ещё и «Всех радостей Радость».

Да и Евангелие есть благая, а значит, ещё и радостная весть. Радостью буквально преизобилуют Священное Писание, церковные службы, акафисты, молитвы святым. В той или иной форме понятие это встречается на страни цах Библии около восьми сотен раз, в то время как счастье -всего лишь двенадцать. Согласитесь, есть над чем по размыслить.

Вот и Господь наш, беседуя с учениками, предваряет заповедь о любви словами: «Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна» (Ин. 15, 11). Настанет черёд - и святой апостол Иоанн Богослов вторит словам Божественного Учителя: «И сие пишем вам, чтобы радость ваша была совершенна» (1 Ин. 1, 4). «Се бо явися Христом радость всему миру!» - слышим мы в Пасхаль ном песнопении. Именно радость, а не счастье. Вот и Спаситель наставляет и утешает учеников словами: «...и воз радуется сердце ваше, радости вашей никто не отнимет от вас» (Ин. 16, 22). И как же проникновенно звучат для нас ныне слова святителя Тихона (Беллавина), Патриарха Московского и всея Руси, сказанные им в тяжелейший период отечественной истории: «Пусть "невместимо"-"жестоко " кажется обмирщенному сознанию радость, черпающая себе источник в страданиях за Христа, - но Мы умоляем вас, умоляем всех Наших православных чад, не отходить от этой единственно спасительной настроенности христианина, не сходить с пути крестного, ниспосланного нам Богом, на путь восхищения мирской силы...»

Представьте, даже в коротком, состоящем всего из четырёх глав, Послании святого апостола Павла к Фи-липпийцам встречаем мы слово радость аж 16 (!) раз. А теперь сравните «нашу» радость с греческим хайре, что значит - здравствуй.

Какое же вдохновенное озарение посетило поэта А. Блока, когда в пьесе «Роза и Крест» написал он проникновенные слова, вложив их в уста своего героя, рыца ря Бертрана:

О, любовь, тяжела ты, как щит!

Одно страданье несёшь ты,

Радости нет в тебе никакой!

Что ж пророчит странная песня ?

«Сердцу закон непреложный -

Радость-Страданье одно!»

Как может страданье радостью быть ?

«Радость, о, Радость-Страданье,

Боль неизведанных ран...»

Радостью-радугой окрасилась лазурная небесная твердь за много тысячелетий до Рождества Христа, знаменуя великое прощение рода человеческого, дарованного пра ведному Ною и его потомству как обетование того, что не будет больше гибельного потопа: «Исказал Бог:... Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знамением завета между Мною и между землею. И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке; и Я вспомню завет Мой, который меж ду Мною и между вами и между всякою душею живою во всякой плоти; и не будет более вода потопом на истребление всякой плоти. И будет радуга в облаке, и Я увижу ее, и вспомню завет вечный между Богом и между всякой душею живою во всякой плоти, которая на земле» (Быт. 9, 12-17). Вспомним, радуга есть «видение подобия славы Господней» (Иез. 2, 1). Как сокровенно сказано об этом в «Откровении» святого апостола Иоанна Богослова, наделённого от Господа великим даром тайноз-рения. Любимый ученик Христа увидел радугу вокруг Пре стола, «на котором был Сидящий» (Откр. 4, 3)!

А потому это была истинная победа - то, что приходит по беде, по её окончании.

<в начало главы>

ТАИНСТВЕННАЯ ТВЕРДЬ

Между тем с понятием твердь тоже всё непросто. По мню, как ребёнком, впервые услышав его, воспринял это слово как обозначение чего-то твёрдого, очень прочного. Ведь это так очевидно, оно, кажется, само за себя говорит, только вслушайтесь! Но и много лет спустя, впервые взяв в руки Библию и встретив буквально в первой же главе фразу: «И назвал Бог твердь небом» (Быт. 1, 8), не мог отделаться от чувства какой-то неправильности, что ли. Посудите сами, с детства автор весьма неплохо, как казалось, был осведомлён о том, что называется небом: не раз запускал в него воздушных змеев, отчаянно прыгал в его подобие с крыши, раскрыв над головой старый зонт, позже не разлетал по нему на самолете - и мог свидетельствовать, что ничего твёрдого в нём нет, да и быть не может. Одна пусто та да облака. Там, вверху, всё не то чтобы твёрдо, а очень даже зыбко. А тут - твердь! И только в Церкви, да и то не сразу, пришло наконец-то понимание того, что зыбко-то как раз здесь, на земле, которая только кажется такой твёрдой и надёжной, на самом деле весьма условна, потому как преходяща. Ведь одно из пророчеств Господа нашего гласит о том, что «небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24, 35). А вот твердь, то самое Небо, вечна. Как вечно Цар ствие, названное именем этого Неба, куда Господь вознёс ся на глазах Своих изумлённых учеников, обещая вернуть ся. И ничего прочнее, ничего твёрже и основательней Неба нет, да и быть не может. И каждый из нас чает обрести надёжную почву не на этой, преходящей, а на той, незыблемой, Тверди. Иначе - смерть. То, что смердит.

Вспоминаю посещение Давидовой Пустыни, когда она находилась ещё в начальной стадии возрождения. Запомни лось изумление многочисленных паломников не только огромным количеством ярких бабочек, облепивших стены монастыря в холодный по-зимнему мартовский день, но и рассказом молодого монаха об обретении святых мощей. Стоя посреди храма на не прибитых ещё досках, припорошённых цементной пылью, он поведал нам о том, что отыскать святые останки помогло... благоухание, доносившееся сквозь толщу земной породы. Да и сейчас, наперекор привычным запахам большого ремонта, оно различимо ощущалось в восстанавливаемой церкви, больше напоминавшей тогда строительную площадку, как веское свидетельство по-христиански прожитой жизни и отсутствия смерти по её окончании - успении. Только вслушаемся в слова канона Пресвятой Богородице: «Пречистая Богородице, прими недостойную молитву мою и сохрани мя от наглая смерти, и даруй прежде конца покаяние».

Наверное, в этом случае при долгожданной и таинствен ной встрече, милостью Божией, лицом к Лику не испытать стыд - или студ, то есть холод. Не потому ли грубое слово мразь, обозначающее крайнюю степень нравственного падения человека, есть не что иное, как мороз, всё тот же холод. А потому в одной из молитв вечернего прави ла читаем слова святителя Иоанна Златоуста: «Господи небе се и земли, помяни мя грешного раба Твоего, студнаго и нечисто го, во Царствии Твоем. Аминь». Вот и в каноне Ангелу Хранителю просим: «Ума моего погрешения, заблуждения, пленения, лютости, и студомыслия нечистых и скверных помышлений, обращали в добрые мысли...» И там же: «Студных помышлений во мне точит наводнение тинное и мрачное, от Бога разлучающее ум мой, еже иссуши, о заступниче мой». А ещё: «Да покрыет срам и студ студная и смрадная и мрачная лица вражия, егда смирен ная моя душа от тела распрягается: туюжде да покрыют, на-ставниче мой, светлая твоя и пресвященная крила». Какое уди вительное моление!

Но почему, почему стыд и студ выступают в этом кон тексте синонимами? Признаюсь, долгое время пребывал в мучительном неведении. До тех пор, пока с автором не приключилась некая история. А случилось так, что назначили меня директором воскресной школы одного подмосковно го храма. И наступил тот волнительный день, когда надо было идти на первый урок. Трудность заключалась ещё и в том, что в классе ожидали малыши, до сердечек которых и надлежало донести первые, самые главные сведения о Боге. Но как?! Удивительным образом управил Господь, надоумив пребывающего в нешуточном волнении учителя прихватить с собой свечу, с возжигания которой и начался тот памятный урок. А потом попросил учеников собраться вокруг неё и приблизить к огоньку свои ладошки. Вспомнили эту детскую забаву? Следом предложил им найти то единственное расстояние между пламенем и собственной же рукой, когда тепло приятными волнами распространяется по ладони. К тому же она оказалась хорошо освещенной. Наверное, так и надлежит стараться жить христианам, если представить себе, что свеча в эту таинственную минуту олицетворяет для нас Самого Бога? Воистину, «блажен, кто верует, тепло ему на свете!»

Однако самое интересное ожидало ребят чуть позже« когда им было предложено постепенно отводить руку от свечи. По мере удаления от пламени - от Бога - поверх ность ладони постепенно темнела (тот самый мрак), а ещё заметно убавилось тепла (тот самый студ). Но свеча-то всё это время находилась на одном и том же месте! И именно об этом, только вспомним, в одной из утренних молитв ко Господу: «Безначальный и Присносущный свете, у него же несть пременение, или преложения осенение».

На удивление глубоко и поэтично сказано об этом в " стихотворении В. Соловьёва:

Смерть и время царят на земле,

Ты владыками их не зови.

Всё, кружась, исчезает во мгле -

Неподвижно лишь солнце любви.

Как после этого можно говорить о том, что, дескать, «Бог нас наказал», «Бог от нас отвернулся», «Бог нас оставил» и пр. Стало вдруг так наглядно, так очевидно, что это мы сами наказываем себя, удаляясь от Него. И вот получается, что эти-то наши греховные поступки и мысли, удаляя от Творца, отводят нас туда, где студ. А ещё мы не могли не заметить одну интересную деталь: когда мы были отдалены от пламени свечи (от Бога), то были удалены ещё и друг от друга. И по мере нашего движения к живительному - свет лому и тёплому - огоньку все мы заметно сблизились, почти вплотную. Удивительно, не правда ли?! Воистину, враг разделяет, а Господь соединяет.

Господь сподобил нас жить в лукавое время, когда само слово стыд почти исчезло из употребления. А и в самом деле, что сегодня стыдно? Только и слышишь отовсюду: «Бери от жизни всё!», «Ты лучший!», «Ты первый!»... А вот Господь наш говорит о противоположном, что станут «последние первыми» (Мф. 19, 30). Аведь ещё совсем недавно считалось стыдным излишне нарядно одеваться в школу. Ведь рядом учились товарищи, не имеющие возможности это себе позволить. А ещё приносить с рынка продукты в открытом виде, надеюсь, вы догадались почему. И ещё многое, многое другое...

Вот и получается, что стыд, смрад, мразь- это всё об аде, о том жутком месте вдали от Христа, богооставленность, уготованная для тех несчастных, что так и не сумели пре одолеть собственного окаянства - полного отсутствия пока яния, того самого иудина греха. Там же, где Господь, не может быть ни зловония, ни холода, ни мрака. Ведь по слову святого апостола Иоанна: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви, пребывает в Боге» (1 Ин. 4, 16).

А между тем Церковь наша знает великую тайну о двух смертях, точнее, о двух её разновидностях. Наиболее распространённая - это именно та, которая так хорошо знакома всем нам и печальным итогом которой есть смердение. Удивительно глубоко и полно изложено об этом в замечательной повести «Архиерей» иеромонаха Тихона, написанной в начале прошлого века и не только не потерявшей за это время своей актуальности, но и приобретшей её. Вслушаемся, какие удивительные, какие таинственные слова о смерти произнёс когда-то святой апостол Павел: «Ибо для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение. Если же жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое; имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» (Флп. 21-25).

В течение целой череды веков христианские паломники припадают к святым мощам тех, кто сподобился - как небесной награды за духовные подвиги - по окончании земной жизни успения; и в раке мы можем порой лицезреть по сути уснувшего человека. Более того, учёные неоднократно замеряют температуру их святых мощей (а так хочется на звать их телами) и диву даются, потому как она неизменно соответствует 36.6 - теплоте живого человеческого организма. А ещё они источают удивительное благоухание и истекают душистым многоцелебным миром. Когда-то, ещё юношей, встретил афоризм, поразивший меня, и по этой причине не мог не запомнить его: «О том, что он жил, узнали лишь из объявления о его смерти». Вот и получается, что если подлинная живость многих из нас, пока ещё топчущих землю, под большим вопросом, то эти святые живы в самом сокровенном смысле этого слова: богоносные отцы наши Александр Свирский, Спиридон Тримифунтский, Иов Почаевский...

Так уж получилось, что пишу эти строки на подмосковной даче, в самый день праздника Успения Божией Матери. И дело даже не в том, что никому из нас и в голову не придёт считать или называть этот день, прости Господи, днём смерти Пречистой. Одна эта мысль кажется кощунственной, и это справедливо. Автор сейчас о другом: день окончания земной жизни Приснодевы, только вдумаемся, нами празднуется... Воистину, «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18, 36).

<в начало главы>

УРНА ИЛИ ДОМОВИНА?

Поскольку речь зашла о физической смерти, не могу не упомянуть в этой связи и о том, как правильно, как ёмко называлось раньше на Руси то, что ныне называется гробом и в названии чего слышится нам прежде сама форма (горб). А ведь это - «домовина», только вслушаемся, ничего пугающего нет в этом слове, а только ещё одно напоминание русскому человеку о том, что блуждание его в бренном мире есть состояние временное и - рано или поздно - телу его надлежит возлечь в истинном доме. И как не похожа основательная «домовина» на «урну с прахом», ведь сосуд в парке для пачек от сигарет и обёрток от мороженого, любого мелкого мусора тоже называется урной. Дело в том, что слово «урна» в ином, более высоком звучании попало в наш язык в период увлечения классицизмом и означало дословно «прах». Вспомним слова Ленского из «Евгения Онегина» о деве, что придёт «...пролить слезу над ранней урной». Конечно, всё это понятно. И всё же, всё же...

Чуть ранее мы попытались понять подлинный смысл слов «стыд», «мразь», «смерть» - этих непременных признаков тёмной стороны потустороннего бытия. А вот автора этих строк давно интересовало происхождение и смысл ещё одного слова, светлого и радостного. И слово это - воскресение. Ни разу, ни в одной аудитории не услышал на свой вопрос сколько-нибудь внятный ответ. Правда, приходи лось порой слышать, что воскресенье (неужели не понимаете?!) - это выходной день. Вот так. Нелишне припомнить в этой связи и о том, что в своё время большевики даже пытались запретить, изъять воскресный день, эту «малую Пасху», как именуют его в Церкви, перекроив на свой лад Богоданную неделю. Как же обжигало это «архаичное» сло во их пролетарский слух, «обновлённый» революцией! Только куда им... А ещё попытались обелить Иуду Искариота, воздвигнув в 20-е годы памятник омерзительному предателю, грозящему кулаками в небо, рядом со Свияжским монастырём, неподалёку от Казани...

А ведь слово это, согласитесь, из разряда ключевых, поскольку речь идёт о нашем с вами спасении. Подсказка была неожиданной и радостной. В «Слове о полку Игореве» читаем: «Игореве храброго полку не кресити». Чтобы понять смысл этой фразы, нужно раскрыть том словаря Даля и прочесть о том, что «кресать» означало некогда «высекать огонь». А потому и слово воскресение, которым в языке на шем названо само чудо Воскресения Христа Спасителя из мертвых, есть некий таинственный Божественный огонь, тепло и свет вопреки адским холоду и мраку. И опять, уже в который раз, это не только красивый поэтический образ, но и констатация непреложной истины, потрясающего научного факта! Вспомним, одно из чудес православной веры, Туринская Плащаница, которую именуют ещё и Евангелием Страстей Господних, свидетельствует - по бесстрастному мнению учёных, обследовавших её, - о необычайной силы и мощности вспышке, каком-то неимоверном выбросе таинственной энергии, в результате чего Тело, обёрнутое в неё, покинуло погребальные пелены самым непостижимым образом, не нарушая их, запечатлев напос ледок на поверхности ткани в фотографическом негативе изображение Самого Господа.

Завершая эту небольшую главку, хотел бы свидетель ствовать, что мягкий отсвет Царствия Небесного способен озарить даже привычные сотки съёмной подмосковной дачи. Произошло же это маленькое чудо позапрошлым летом, и, как это нередко случается, благодаря одному-един-ственному русскому слову. Наша хозяйка, слегка иронично наблюдая возню горожанина с высадкой в открытый грунт цветочных саженцев, вдруг назвала эту крошечную лужайку, что перед домиком, как бы вы думали? Ни за что не догадаетесь! Нет-нет, не газоном, не клумбой, не палисадником и даже не цветником. Ну что, сдаётесь? А теперь зам рите - палестинкой\

<в начало главы>

«ПОКА СЕРДЦА ДЛЯ ЧЕСТИ ЖИВЫ...»

А вот извечного врага рода человеческого - ворога -русское сознание идентифицирует с расхитителем чужого имущества - вором. Помню, был немало удивлён, прочитав о том, что в монастырях могли простить инока, согрешившего грехом блуда, но никогда - вора. Объяснение на удивление просто и убедительно: блудник в конечном счёте на носит урон себе, своей бессмертной душе и телу, которое есть храм этой души; вор же сеет рознь, потому как все начинают подозревать друг друга. В результате возникшего разделения оскудевает любовь. Совсем как в поговорке: у кого украли - тому грешней. Вспомним, ведь Господь всегда соединяет, а враг разделяет.

Так стали наконец-то в полной мере понятны слова храброго вояки, поручика Ивана Игнатьича из «Капитанской дочки», который перед лицом неминуемой гибели повторил слова своего благородного командира, бросив в лицо Емельяну Пугачёву: «Ты нам не государь... Ты, дядюшка, вор и самозванец». И вправду, так было во все времена: революции и бунты замышляли и осуществляли воры и самозванцы, похищающие у одурманенных ими людей самое драгоценное - Царствие Небесное. Вор - это и есть ворог, тот самый враг, что не дремлет. Никогда!

Закономерно, что эпиграфом к этой повести А.С. Пушкиным поставлена русская поговорка: «Береги честь смолоду!» Честъимею, честное слово, честный человек, честной народ, всечестные отцы - как привыкли мы к этим сочетаниям слов, какими естественными, привычными кажутся они нам. А между тем смыслом, заложенным в них, может похвастать далеко не всякий язык. Нет, и в других языках, безусловно, присутствует понятие о чести как о благородном свойстве души и высоком уровне нравственности. Но чаще под честью подразумевается некий набор дворянских, рыцарских, самурайских, джигитских и прочих подобных качеств, когда чуть что - хватаешься за пистолет, шпагу, меч или кинжал. Как говорится, «чести дворянин не покинет, хоть головушка погибнет». Мы же поведём речь о несколько ином - о чести как понятии духовном.

И, если вдуматься, какой высокий духовный смысл заключён в хрестоматийных строчках М.Ю. Лермонтова: «По гиб поэт, невольник чести...» Невольничество - это ведь рабство. Но какое замечательное здесь - быть рабом ни денег, ни власти, ни страстей, но - чести.

<в начало главы>

МАТЬ ЧЕСТНАЯ

Самое первое знакомство с этим словом происходит в раннем детстве, когда малышу внушают, что если нашёл чужую вещь или деньги, то надо непременно вернуть владельцу, иначе будет нечестно (что не подвергается сомнению ни в одной из культур). Но как тогда прикажете понимать обращенное к Богородице: «Честнейшая Херувим»} Помню признание одного нерусского человека, самостоятельно делающего первые шаги в православном храме, которого это выражение поначалу немало смутило. Случилось же это по той очевидной причине, что он - по давней светской привычке - прибегнул к формальной логике: как это при кажете понимать - что Херувимы (прости, Господи) менее честны?! А между тем значение словосочетания Честнейшая Херувим в языке нашем значит только, что небесная чисто та и непорочность Богородицы нашей таковы, что превосходят святостью даже Херувимов - ангельский чин, наиболее приближенный к Престолу Всевышнего. Ибо честность в русском языке в самом высоком своём градусе означает именно святость. Этот смысл заложен и в традиционном русском восклицании: «Мать честная!»

Удивительное наблюдение заключается в том, что вели кий язык наш, в неистощимом разнообразии и неоскудева-ющем богатстве описывающий события этого мира, а ещё мир человеческих чувств и страстей, приближаясь ко Христу и Богородице, стремительно теряет эти свои качества, обнаруживает поразительное смирение, словно склоняет главу свою, не умея выговорить ничего более умилительно го: «Честнейшая Херувим...» Вспомним, как об этом бессилии слова, об этой чудной немоте писал ещё незабвенный Васи лий Андреевич Жуковский: «Невыразимое подвластно ль вы раженью ?»

Курьёзный случай произошёл некогда в одной восточной бывшей союзной республике. Ночной сторож детского сада, малограмотная женщина коренной национальности, упрекнула главного бухгалтера, русскую, в том, что ей недоплатили. Та, в свою очередь, попыталась объяснить, что ей выплатили ровно столько, сколько она заработала, потому как посещала службу нерегулярно. Требовать же больше - нечестно. Той перевели, как смогли, и она устроила скандал. Много дней ходила кругами и, бия себя в грудь, горячо убеждала окружающих в том, что её оскорбили, назвав нечестной, потому как она честная, ибо ...восемнадцать лет живёт без мужа (?!).

Такая вот давняя история. И вдруг в одном из отзывов, присланных автору на первую книгу, прочёл: "Крассказан ному Вами давнишнему случаю с русской женщиной-бухгалтером могу добавить, что не только у восточных женщин существует именно такое понимание "чести " (честности). Так, в изумитель ных по своей искренности и живости языка автобиографичес ких воспоминаниях Фёдора Ивановича Шаляпина есть эпизод, запомнившийся ему с детских лет: наутро после соседской свадь бы он с приятелем, соседским мальчишкой, проснувшись от шума, стал свидетелем странного зрелища: по двору с дикими крика ми и плясками скакали женщины, размахивая окровавленной тряпкой. В ужасе Федя спросил приятеля - что всё это значит. Тот с гордостью ответил, что это значит, что его сестра была честною, на что у Фёдора сразу возник соответственный недоуменный контрвопрос».

<в начало главы>

ЧЕСТЬ НЕ ПРОДАЁТСЯ!

Вспоминаю, как ещё юнцом с упоением смотрел кино фильмы о «том» времени, и часто именно по той причине, что герои в них разговаривали на совершенно ином, отличном от современного, но каком-то несказанно упоительном русском языке. Всякий раз задавался вопросом: о чём это -пусть мимолётно - говорили друг другу, что такое сокровен ное сообщали всякий раз при встрече царские офицеры? Что это за словесный ритуал - «честь имею!»? И пусть ум мой тогда ещё не постиг всей глубины этого воинского приветствия - это нисколько не мешало мальчишескому сердцу сладостно млеть от его пусть мимолетной, но всё же какой-то упоительной, возвышенной красоты. Немало размышлял об этом, и с годами, кажется, пришло понимание давней детской загадки. Ведь военные - это люди, у которых готовность погибнуть является, как принято выра жаться на их же языке, так называемой штатной ситуацией. И не просто погибнуть - мало ли людей погибает, защищая личное имущество, жизнь родных и близких ему людей, собственную в конце концов жизнь. Тут, как мне кажется, всё же иное: готовность погибнуть за Родину, во имя сохранения жизней многих тысяч людей, неизвестных воину лично.

А ратная команда «смирно»? К какому удивительному смирению, если вдуматься, призывает она воинов. Ещё мгновение назад каждый из бойцов - это самостоятельная и в чём-то независимая личность. Но вот прозвучала краткая отрывистая команда - и всё! С этого мига ты лишь маленькая, послушная (вот и ещё одно христианское понятие - по слушание) часть того огромного организма, что зовётся вой ском, армией. Отныне все твои желания, действия, сама судьба твоя подчинены лишь воле командира, в полной его власти, ответственности. Вплоть до команды: «Вольно!» (заметьте, именно «вольно», а не «свободно»!).

И пусть сегодня офицер блистает на балах и пишет стихи в альбомы томных красавиц, по первому же призыву набата он уже в седле, уже на передовой, уже готов, по слову Спасителя, «положить душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13), а потому, готов к блаженству, святости, честности, ведь, памятуя слова Господа, «нет больше той любви» (Ин. 15, 13). Выходит, об этом, о всегдашней своей, не подверженной никаким сомнениям и колебаниям готовности к самопожертвованию за святую землю своих святых пред ков, за ближних и дальних, за всё, что зовётся высоким словом Отчизна, извещали друг дружку при встрече доблестные русские офицеры. Вспомним, замечательный русский поэт золотого века и бравый гусар Денис Давыдов в пору, когда Наполеоновы полчища вероломно вторглись в его родные просторы, удивительно преобразился: отныне и вплоть до изгнания врага это мужик с густой бородой (это аристократ-то!), дубиной побивающий ненавистного врага, - воистину Христа ради юродство. Но вот смолк последний залп войны - и взорам окружающих предстал всё тот же прежний офицер Давыдов, одарённый от Господа необычайными талантами и красотой, отважный воин, сподобившийся ещё при жизни облечься в живую вдохновенную легенду.

И раз так, если воин русский есть тот, кому Самим Гос подом вверено быть защитником и охранителем Святой Руси, то и сам он должен стремиться ко святости, ко спасе нию. И как же может он осквернять уста свои бранью и нечистыми словами, матерной руганью?!

На великие праздники загадывают порой заветные желания. Вот и автор этих строк в очередной святой праздник Дня Победы загадал: да настанет в Отечестве нашем благословенный день, когда доблестные русские офицеры, как встарь, взметнув правые ладони к козырьку, будут приветствовать друг друга именно так: «Честь имею!».

Вот и получается, что понятие чести, честности - многоступенчато, если так можно выразиться. Начинается оно на грешной земле, где, к примеру, всенепременно следует вернуть утерянную кем-то вещь, ценность, а потому означает элементарную человеческую порядочность. В высшем же градусе своего звучания - это величественный гимн Небес ной святости. Так в русском языке запечатлено националь ное, не подвергаемое никогда сомнению понимание пра вильно прожитой жизни именно как снискание святости, иначе честности. Что однако же не спасает в нынешние лукавые времена понятие чести (а потому и святости) от постыдного глумления. Как ещё прикажете расценить так называемую шутку, когда одна юмористическая радиостанция предложила своей молодёжной аудитории угадать ответ на «загадку» следующего содержания: «Бережется смолоду, продаётся с голоду»?! Авторы этой мерзости сочинили и другие «перлы», только вслушайтесь: «Родина там, где ниже налоги»; а ещё: «Лучше маленький доллар, чем большое спасибо». Только вот обидятся они, если упрекнём их в том, что нет, мол, господа хорошие, у вас за душой ничего святого. Как это нет святого?! Есть у этих, с позволения сказать, господ на этот случай и поговорка расхожая, а как же: «Бизнес - это святое!» Неужто не слышали?! Увы, но для племени этого наверняка всё так и обстоит, так что тут и спорить с ними не о чем, ибо рассуждать о чести таким образом могут одни лишь нечестивцы.

Что ж, всяк, как говорится, судит по себе. А только покойный ныне архимандрит Павел (Груздев), проведший • много тяжких лет в сталинских лагерях, признавался своим духовным чадам, что плакал в своей жизни три раза. И впервые - когда в лагере подал хлеба умирающей от голода девушке-украинке, а она, заподозрив его в нечистых мыслях, отодвинула руку с хлебом и сказала: «Я честь за хлеб не продаю». Он удивился и не понял. Когда же ему разъясни ли, передал ей хлеб через знакомую лагерницу. Сам же побежал тогда и заревел: какая бывает чистота и высота! Этот случай отец Павел часто рассказывал, как пример целомудрия, что есть цельность мудрости. Вот и читаем в икосе 1-м акафиста «Сладчайшему Господу нашему Иисусу Христу»: «Иисусе пречестный, девственных целомудрие».

Это позже понятие целомудрие стало восприниматься несколько приземлённо, как свидетельство по сути физиологической чистоты. Что само по себе - особенно в свете нынешнего всеобщего падения нравов - совершенно замечательно. Однако не будем забывать, что изначально целомудрие, согласно учению Матери Церкви, означает восстановление в человеке Богоданной иерархии (и только в этом порядке) ценностей, а потому и цельной мудрости - Духа, души и тела (плоти).

И как же дико слышать о том, что Интернет пестрит ныне объявлениями девушек, предлагающих в качестве товара (даже писать об этом жутковато) свою девственность. Но вот на одном из последних отечественных кинофестивалей «Кинотавр» был представлен документальный фильм, повествующий о русской девушке из провинции, проавшей таки свою непорочность (!) за три тысячи долларов и ещё за пятьсот «зелёных» согласившейся поведать об этом перед кинокамерой. А ведь отечественная история свидетельствует о том, что ещё несколько веков назад на Руси, и даже в петровские уже времена, если случалось семье потерять кормильца, оставившего после себя долги, то вдове, как правило, предлагался выбор для списания долгов мужа: или сесть в долговую яму, или же прилюдно снять с себя головной убор, попросту опростоволоситься. Так вот, не сохранилось сведений о том, чтобы русская женщина предпочла для себя второй вариант. Какой же поразительный уровень благочестия, а значит, благой, святой чести, царил ещё недавно в Государстве Российском!

К слову, не могу без печальной улыбки слышать, как иной мужчина с самым серьёзным лицом сетует на то, что опростоволосился (дал, дескать, без расписки денег в долг, а их не вернули). Автор считает необходимым подчеркнуть, что не только мужчина, но и не всякая женщина ныне способна опростоволоситься. Увы, но число их на Святой Руси стремительно уменьшается.

Во время Великой Отечественной войны немецкие врачи, обследовавшие наших девушек, предназначенных для отправки на принудительные работы в Германию, откровенно недоумевали по поводу почти поголовной целомудренности наших девушек. Они писали родным и близ ким (а иные и в рапортах начальству) о том, что победить такую страну будет очень трудно, почти невозможно.

Честь. Какое удивительно слово, как бьётся в груди сердце при этих звуках! Вслушаемся напоследок в слова замечательной песни «Плещут холодные волны», в которой поётся о героической гибели экипажа легендарного крейсера «Варяг»:

Миру всему передайте,

Чайки, печальную весть:

В битве врагу не сдалися,

Пали за русскую честь.

Русская честь, русская святость...

Исконный смысл наличествует и в слове богатый. Воистину богатым народ может стать лишь тогда, когда происходит обожение человека путём стяжания Духа Свята. А потому выражение «быть не в духе» по причине остывшего утреннего кофе или взбучки от начальства (часто заслуженной) всё-таки ненормальность, идущая от неумения слышать собственный язык. Наверняка выражение быть не в духе есть, по сути, обозначение ненормального, неправильного для православного человека состояния; ибо нормально - когда в Духе, чего и удостаивались многие наши святые.

Как же созвучно это словам Спасителя из Нагорной проповеди: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 19-21).

Такому человеку и впрямь ничего не страшно, ведь он воистину - богатырь, то есть богатый, имеющий Бога. Как и сказано об этом в известном изречении святого Апостола: «Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим. 8, 31).

<в начало главы>

ЖИВОТ И ЖИТО

Прочитывая как-то толкование на Евангелие своего любимого блаженного Феофилакта Болгарского, помню, был поражён тем, что Вифлеем в переводе с древнееврейского означает Дом Хлеба. Вспомним, ведь Спаситель называл Себя «хлебом, сшедшим с небес» (Мф. 6, 41). Оказывается, в тексте Священного Писания нет ни одной «не говорящей» детали: любая мелочь, любой штрих исполнены глубочайшего смысла, открывающегося «имеющему ухо слышать» (Откр. 2, 11). Каждый шаг Спасителя, каждый жест, время суток, название города или местности, число рыб и хлеба, которыми Он накормил алчущих, - всё-всё раскрывает перед изумлённым читателем совершенно иные, неведомые прежде глубины Божественного Откровения. Вот и автор, прочитав это место у святого толкователя, возрадовался ещё и потому, что вспомнил, как Господь называл Себя не просто хлебом (который и должен был явиться, конечно же, из Дома Хлеба!), но и хлебом жизни (Мф. 6, 48).

Поразительно, как запечатлел это откровение язык наш! Вспомним, слова хлеб и жизнь, звучащие в исконно русском как жито и живот - однокорневые! Вот и к жизни вечной мы, православные христиане, приобщаемся, находясь ещё здесь, на земле, в величайшем Таинстве Евхаристии, вкушая под видом хлеба Пречистое Тело Христа. Как и в Евангелии, так и в языке нашем извечно едины и святы - Хлеб и Жизнь.

Только вот незадача, слово Живот, бывшее некогда си нонимом Самого Христа, означает ныне... брюхо, да-да, ту самую: вечно ненасытную, требовательную, бездонную ут робу. Совсем как в разухабистой поговорке: «Какая житуха, когда пустое брюхо?!» Помилуй нас, ЖиводавчеХристе! А сло во человек- как же могло случиться такое превращение: «Эй, человек, графин водки на этот стол»}\ Как, почему это с нами произошло? Вот и получается, что язык наш есть некое мистическое зеркало, что стоит незримо как перед нацией, так и перед каждым говорящим на нём, нелицеприятно от ражая - как это ни горько сознавать - наше духовное состояние в каждый период отечественной истории. А потому не будем пенять на зеркало, коли... Мы - ведомо или неведомо - унижаем нашу речь, лишая её святости, растаптывая, распиная; но со временем унижение это неотвратимым образом настигает нас самих, опуская на какой-то животный уровень. Ведь язык живой, только вслушайтесь, он -живой!

<в начало главы>

«ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ...»

Порой бывает так: произносишь какую-то молитву бес счётное число раз, и только в очередной (тысячный?!) вдруг слышишь то, чего ранее отчего-то услышать не удосужился. Так случилось некогда и с автором, молитвой же была та, что звучит, пожалуй, чаще всех иных. Дойдя в Гос подней молитве, - ибо это и в самом деле среди неисчисли мого количества христианских единственная молитва, за поведанная нам Самим Христом, - до слов «хлеб наш насущ ный», вдруг подумал о том, что если есть хлеб насущный, то наверняка должны быть и насущные вещи. Те, что не только не имеют никакого отношения к роскоши, но без которых попросту трудно обойтись. И что же это за вещи? Во-первых, стол. Да-да, самый обычный, на первый взгляд, стол, за которым мы едим каждый Божий день. И без которого не представляем себе нашей жизни, пусть даже самой скромной. Ведь русские люди не едят на полу, хотя есть множество народов, где это совершенно обычное явление. Просто это иная культура. Так вот, нельзя не обратить внимания на то, что в исконных словах русского языка нередко присутствуют два уровня. Один, как правило, очевидный. Второй же - всенепременно сакральный, часто небесного свойства. И если наш с вами привычный обеденный стол - это уровень очевидный, житейский, бытовой, то престол - уровень воистину Божественный. Ведь если за обыкновенным столом мы вкушаем обычный, свой насущный хлеб, то на святом церковном Престоле в ходе Литургии обыкновенный дрожжевой хлеб таинственным действием Духа Святаго и по соборной молитве прихожан и священников становится Хлебом Небесным. Стол и престол -этой редкостной гармонией может похвастать не каждый язык. Но ведь и царь восседает на престоле. Что это - совпадение? Ничуть. Проникновенно повествует об этом в своём «Катехизисе» святитель Филарет (Дроздов), именно о том, что Православное царство есть зеркальное отражение Царства Небесного. И если престол православного храма есть место таинственного и незримого обитания Царя Не бесного, то на престоле земном восседал во все времена Царь Святой Руси... А потому и столица Государства Российского, красавица Москва, ещё и Первопрестольная.. А теперь вспомним, как звучит столица по-английски. Вот-вот, capital. То бишь главный город, по-ихнему, не там, где первый (и стало быть главный) престол, а там, где главные деньги, то бишь капитал. Вот так.

Как верно отражены слова и мысли эти в замечательной русской пословице, которую довелось как-то услышать:

Хлеб на стол ~

То и стол престол.

Хлеба ни куска -

То и престол доска.

К слову, любезному читателю небезынтересно будет ознакомиться с отрывком из воспоминаний В.И. Даля, по священных приезду великого русского поэта в Оренбург для сбора материалов к «Истории пугачёвского бунта»: «Пушкин слушал всё это - извините, если не умею иначе выразиться, - с большим жаром и хохотал от души следующему анекдоту: Пугач, ворвавшись в Берды, где испуганный народ собрался в церкви и на паперти, вошёл также в церковь. Народ расступился в страхе, кланялся, падал ниц. Приняв важный вид, Пугач прошёл прямо в алтарь, сел на церковный престол и сказал вслух: "Как я давно не сидел на престоле!" В мужицком невежестве своём он воображал, что престол церковный есть царское седалище. Пушкин назвал его за это свиньёй и много хохотал...»

В одной из полученных мною записок прочёл: «Бабуш ка не разрешала класть на стол вещи, тем более садиться на него...» А теперь, скажите на милость, можете вы представить себе русского человека, взгромоздившего на стол ноги? Тот, за которым все мы едим хлеб? Да ни в коем случае! На этот счёт есть даже известная русская поговорка, с которой все мы знакомы с малолетства. Вот именно: «Посади свинью за стол - она и ноги на стол». Более того, многие из нас, слава Богу, не то что ноги, но не обзавелись привычкой присаживаться даже на краешек стола. Но, позвольте, существует трёхсотмиллионная нация, у которой класть ноги на стол - обычное дело, элемент их культуры. Так вот, глубоко убеждён в том, что если кому привычно класть ноги на стол, он способен положить их и на (Господи, помилуй!) престол. И ещё. Как привычно называем мы Москву первопрестольной. Но ведь есть сотни стран, у которых первопрестольной попросту нет, как и у упомянутых уже нами Соединённых Штатов Америки.

А ещё русские люди не могут обойтись без ложки. Хоть металлической, хоть деревянной, вырезанной умельцем из душистой, податливой липы. Это для них насущная вещь, потому как - свидетельствую всем опытом работы с иностранными студентами - существуют народы, легко обходящиеся без этого столового прибора. Они ловко едят рука ми (автор сейчас не о палочках, это совсем иная история) не только вторые блюда, но и суп, складывая ладонь наподобие ковшика. Такая культура... Так вот если ложка - это опять же уровень житейский, то лжица, коей причащают нас Святой Крови, - предмет, предуготованный для целей воистину Божественных.

Господи, какая красота!

<в начало главы>

ТРАНСФИГУРАЦИЯ ПРЕОБРАЖЕНИЯ

Как-то на одной из встреч преподаватели иностранных языков с радостным удивлением поведали о том, что многие наши церковные выражения очень трудно, а то и вовсе не возможно адекватно перевести на иные языки. Например, в английском языке благая весть переводится как the good news (буквально: хорошие новости), благовест - как ringing of one church bell (буквально: звон одного церковного колокола), покровительница в буквальном переводе с английского означает патронесса (patroness). Ещё более чудовищно переводится на английский язык слово Преображение- Transfiguration (трансфигурация). Нет ничего близкого в английском языке и к названию Радоница. Этот праздник ликующего пасхально го поминовения усопших на английский приходится пере водить описательно: девятый день после Пасхи, или поминовение усопших во вторник после Фомина воскресенья. Но что поистине шокировало - так это упоминание Царя Небесного, Утешителя, один из переводов которого на английский зву чит как Comforter (какое созвучие с комфортом)}!

Представьте, встретилось интересное рассуждение о том, что в русском языке не менее десяти слов, выражающих оттенки отношения человека к матери: мать, мати, матерь, праматерь, мама, маманя, мамочка, мамуля, матушка, мамка, матка, ма (от себя добавлю - мамаша). Как удивительно различает русский человек смысловую разницу фраз: «моя мать» и «мати моя». А вот англичанин едва ли. Ведь в этом языке только три слова, определяющих отношение англоязычного человека к матери...

Вдумаемся, как много вмещает душа наша в словосочетание Господь Иисус Христос! А вот в английском, пред ставьте, можно встретить такое обращение ко Христу -Lord Jesus Christ. Как и, прости Господи, какой-нибудь Lord Elton John (!?). Как и в польском Господь Иисус Христос -это Пан Езус. Как и пан Ковальски... Господи, помилуй.

Ныне, когда все мы стали печальными свидетелями попыток вытеснить русский не только из стран Балтии, бывших наших союзных республик, но и из «единокровной» Украины, где умудрились даже запретить демонстрацию художественных и мультипликационных фильмов на русском, какой, казалось бы, соблазн подобного рода - и не один - должен закономерно возникнуть у русских людей. Но русские не таковы, в лучших сынах и дочерях своих они по-прежнему великодушны, у них и в самом деле великая душа. А потому письмо-отзыв, полученное мною из Эстонии, показалось чрезвычайно интересным ещё и с этой позиции. Его автор, Надежда Алексеевна Бровцына, уроженка этих мест, родилась в начале войны, в 1942 году. «Ваше сообщение о Седьмом Евангелии (так вначале назывался курс моих лекций о русском языке. - Авт.), - пишет она, - прозвучала для меня как проповедь с амвона, и радость присутствия Божия вы лилась в слезах. Да поможет Вам Бог в благородном деле защиты языка и воссоздания образа Божия в каждом, человеке. Я живу в столице Эстонии с 1946 года, выросла в театральной семье ере-  * ди красивой образной речи, а вокруг бегали эстонцы - и я выучила эстонский тоже. Русских в то время здесь было мало, и, например, в пионерском лагере я была одна и с радостью училась говорить и петь по-эстонски, а все с радостью мне в этом помогали. Язык этот очень красивый, певучий, и безумно интересно сравнивать его с нашим. К примеру, у нас говорят, что "каждый несёт свой крест", а у них - "у каждого свой горб"».

Что ж, мы и в самом деле разные. Но это вовсе не значит, что автор этих строк должен испытывать глухую не приязнь к американцам только на том основании, что наше овеянное дивным романтическим ароматом бабье лето называется у них летом индейским.

Одно из поразительных свойств языка нашего состоит в том, что порой даже самое незначительное слово, да что там слово - так, коротенькое словцо, способно - при любовном его рассмотрении - засиять гранями невыразимой кра соты, свидетельствуя о Творце. Взять, к примеру, то же слово пол. Как часто ещё в юности, заполняя разного рода ан кеты и доходя до этой обязательной графы, нет-нет да и слышали шутливое: пиши, мол, паркетный. Не осознавая при этом, как высок подлинный смысл этого и впрямь кра тенького (всего-то три буквы!) словца, возводящего нас аж к самому Священному Писанию, к истории сотворения человека. Нередко на свой вопрос, что же значит наш с вами пол, слышу из зала: «Пол - это полчеловека». На что, как пра вило, отвечаю, что довелось как-то, ещё во времена далёкой юности, лицезреть половину человека в буквальном смысле этого слова, и случилось это в анатомическом театре медицинского института. Поверьте, дорогие мои, это со всем не то.

Так вслушаемся же в величественное, вдохновенное: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1, 27). Язык наш, таким образом, запечатлел величайшую тайну творения, когда человек - это мужчина и женщина как единое целое (заметим, именно мужчина и женщина, но никак не мужчина и мужчина, а также женщина и женщина), как две ипостаси нового чина (сохрани нас, Господи, от бесчинства).), сотворенного Господом вослед девяти ангельских чинов и которого «умалил ecu малым чем от Ангел» (Пс. 8,6). А потому каждый из нас, заполняя известную графу в анке те, тем самым исповедует, что он (она) есть мужская (или женская) половина величайшего и таинственного замысла Божия о человеке. Как же важно каждому из нас строго следовать своему полу, хранить его таинство, предначертан ное Самим Творцом. Чтобы прочувствовать небесную красоту этого неприметного на вид русского слова, припомним, что в таком модном ныне английском языке, претендующем на мировое господство, пол человека звучит несколько иначе, а именно - sex, освобождая нас тем самым не только от необходимости перевода, но и каких-либо комментариев. Всё, как здесь водится, строго функционально. И какое там Священное Писание...

Я уже упоминал в начале, что в отличие от украинского (чловж), английского и немецкого (man), азербайджанского (адам) и многих иных языков, где понятия мужчина (муж) и человек выражены одним словом (эдакий мужской шовинизм!), а значит налицо искажение Священного Писания, в русском языке человек - это и мужчина и женщина. Так две половины, мужская и женская, по замыслу Божию о человеке, становятся единым целым. Правильно подмечено, что, заглянув в пустую комнату, англоязычный чело век произнесёт: nobody, что буквально переводится как - нет тела. В то время как русский скажет: «Ни души», умудрившись упомянуть бессмертную человеческую душу даже в ситуации, когда речь идёт, по сути, о пустоте.

Что же касается слова пол, употребляемого в ином смысле, то оно происходит от древнего способа строительства, когда брали бревно, распиливали его пополам и укладывали эти половины рядком плоскими поверхностями вверх.

Но вот довелось недавно прочитать о том, что австралийский наблюдательный орган по соблюдению прав чело века собирается ввести в оборот новый человеческий пол под названием «интерсекс» для использования в паспортах и водительских удостоверениях. Кажется, это тот самый случай, когда комментарии, как говорится, излишни.

Господи, помилуй.

<в начало главы>

ВЕДЬМЫ И НЕВЕСТЫ

Возьмём, к примеру, слово поцелуй. Ну что, казалось бы, в нём особенного? Однако и здесь заложен сокровенный смысл - призыв к целостности человека, пусть на одно летучее мгновенье, вопреки миру, который извечно разделяет людей. Потому и святой апостол Пётр призывает нас: «Приветствуйте друг друга лобзанием любви» (1 Пет. 5, 14). И как же разительно отличается наша церковная традиция от по стыдного зрелища «долгоиграющих» поцелуев взасос, которые с некоторых пор стали непременным атрибутом многих наших свадеб. Когда же гости громко начинают при этом ещё и громко считать, становится неловко от мысли -а чему, собственно, ведётся этот счёт? А может, предположить, что это, по сути, некая шкала уровня публичного бесстыдства новобрачных, сделавших интимные отношения объектом позора, - слово это, если припомним, древний русский аналог слова шоу} А ведь они только-только приступают к созиданию собственной семьи, которую вера наша издревле именует ещё и малой Церковью. Заметьте, имен но малой, а не маленькой. Потому как речь идёт об измерении не количественном, а сугубо духовном.

Это извечное стремление к целостности всего человека изначально восходит к коротенькому слову цель. И именно с этих позиций как-то по-иному воспринимаем и слово бесцельный. Как и исцеление - всё то же заветное стремление восстановления утраченного человеком единства бренной плоти и бессмертного духа.

Досадно, когда шутки дурного свойства, касаясь важных сторон человеческой жизни, её знаковых событий, тем самым лишают их некоего священного ореола. Признаемся, редко кто из нас, поздравляя счастливых молодожёнов со свадьбой, не слышал брошенную кем-то из гостей расхожую «хохму»: мол, хорошее дело браком не назовут. Сравнительно недавно узнал о том, что авторство этой недоброй шутки приписывается моему земляку, известному физику и лауреату Нобелевской премии Льву Ландау. Но даже в то далёкое теперь советское время эта, с позволения сказать, шутка, признаться, всё же резала слух, как-то царапала сердце. Ведь в ЗАГСе, где в торжественной обстановке вручали молодо жёнам соответствующее свидетельство, их от имени государ ства поздравляли с созданием «новой ячейки общества». А тут, на тебе - брак. Сравним, этот ответственнейший шаг в жизни каждого взрослого человека именуется так же, как и... гайка, у которой упрямо проворачивается резьба. А ещё пара новой обуви, у которой через недельку отвалилась подошва. Так что же это такое на самом деле - брак?1

А ведь всё не так. Хорошее, радостное дело, каковым и является свадьба, предки современных русских людей назвали совершенно верно, потому как за шумным застольем выпивалось (да и ныне выпивается) немало брашна, позже браги, всякого хмельного пития. Не правда ли, созвучно слову брак} Однако размышления наши об этом слове будут наверняка неполными, - ведь речь о русском языке, - если не упомянем об одном удивительном месте в Евангелии от Иоанна. Следует, правда, оговориться, что сверяться будем по Евангелию, написанному на церковнославянском языке. «Плоть бо Моя истинно есть брашно, и Кровь Моя истинно есть пиво» (Ин.6, 55). В другом же месте Евангелия читаем: «И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по вся кой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею ? Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оста вит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19, 3-7). Эти святые слова слышим мы во время совершения в церкви Таинства Венчания, когда супруги таинственно соединяются в единую неразделимую плоть, - брашно.

Что же до угрюмого термина, означающего недобросовестно сделанную работу или некондиционное изделие, на церковном языке звучащее лаконично и ёмко: сделано без любви - так он иного, немецкого происхождения. Однако это был бы не русский язык, если б наряду с очевидным смыслом не присутствовало бы в этом коротеньком слове -для имеющего уши слышать - Небо. Вспомним, во время венчания брачующиеся поочерёдно выпивают по три глот ка вина из чаши, предлагаемой им священником, совершающим это красивейшее Таинство. Вино, если задуматься, есть напиток в чём-то и таинственный, в коем нераздельно сорастворены как сладость, так и горечь. Не зря в древности его прописывали в качестве лекарства. И потому сейчас оно выступает в качестве некоего глубокого символа того, что всё, посылаемое отныне Господом этим супругам, им надлежит принимать с благодарностью и нести вместе, обоюдно, пить равными глотками, как это самое брашно. А ещё вино так напоминает кровь...А ведь две тысячи лет назад Сам Господь благословил и освятил брак не просто фактом Своего посещения, но и деятельного участия в этом торжестве, впервые сотворив чудо. Итак, раскроем Святое Евангелие: «На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был так же зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено ? еще не пришел час Мой. Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте. Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры. Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполните их до верха. И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли. Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, - а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, - тогда распорядитель зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худ шее; а ты хорошее вино сберег доселе. Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его» (Ин. 2, 1-11).

Воистину, подлинная глубина языка русского немыслима без Святого Евангелия.

Вспоминаю, с каким удивлением встретил когда-то в молитвослове, открытом впервые, обращение к Богородице - Невеста Неневестная. Что же значит это необычное слово - Неневестная} Оказалось, чтобы понять его значение, следует прежде «разгадать» вроде бы хорошо знакомое и не сулящее ничего необычного слово невеста. Но только на первый взгляд. А ведь смысл, заложенный в него, и в самом деле воистину замечательный. Каждый раз, задавая в различных аудиториях вопрос о значении этого слова, нет-нет да услышишь версии одна «лучше» другой: это и «не ведает что творит», и «неведомо откуда пришла», и «неизвестная», и «невидимая» (!), и «безветренная» (тихая) (!?), и «неведомая», и «невесть кто», и «навечно», и даже «весна»... На самом же деле слово невеста в русском языке есть неведение греха, то бишь непорочность, невинность, что означает как духовную, так и телесную, физическую чистоту. Тех же, кто сподобился этого страшного ведения, на Руси испокон называют ведьмами.

Признаюсь, слово невеста, - узнав, что пишу книгу о русском языке, - подарил мне мой давний приятель, любяий и тонко чувствующий родную речь. За что автор премного ему благодарен. Представьте, прошло два года после выхода в свет первого издания «Тайны русского слова», когда в день тезоименитства автору подарили книгу о по койном архимандрите Павле (Груздеве), о котором уже упо-. миналось в нашем повествовании. Так вот, знакомясь с воспоминаниями об этом удивительном старце, нашёл одно, приятно поразившее созвучием с тем, о чём написал: «А однажды при мне отец Павел открыл какой-то чемодан, а у него там - фаты от невест. Я говорю:

-  Батюшка, тебе зачем ?

А он говорит:

-  Ну, вот вечером придут: венчай. А как она называется: не
веста п она должна не-ведать, а она уже ведала. Снимай фату,
баба! Ты баба, а не невеста. Если невеста, значит она не ведает,
а если ведает - значит ведьма».

Вот почему Богородица наша и пребывает присно Невестой Неневестной - как символ Превысшей Небесной Чистоты.

Семья должна случиться. Как судьба. А потому честность, чистота, святость невесты должны закладываться в основу будущей семьи, этой малой Церкви, так же, как закладывается крест в основание строящегося храма (если случалось присутствовать при этом знаменательном событии). Как говорится, каково семя, таково и племя. Или, как сказано в Священном Писании: «Напрасны усилия строителей, если Господь не положил основание дома» (Пс. 126, 1). А по тому и ставшее модным выражение сходила замуж есть не что иное, как глумление над извечной святостью семьи и брака. Не могу не обмолвиться хотя бы несколькими словами и о печальной скоротечности наших нынешних браков, о всё более устрашающей статистике разводов. И когда, увы, так популярна шутка дурного свойства о том, как невеста утешает одну из своих подруг, которую забыла пригласить на свадьбу, словами о том, что уж в следующий раз пригласит обязательно... Как пышны и дорогостоящи нынешние свадьбы, сколько горделивости в длиннющих лимузинах и умопомрачительных нарядах невест, в широких ресторанных разгульях. Тут главное - «никому не уступить»! Только бы жили! Статистика же неумолимо свидетельствует о том, что число разводов в течение одного года после заключённых браков достигла ныне в России угрожающей цифры. Во многом это происходит ещё и потому, что у молодых людей представление о предстоящей семейной жизни или искажено, или же отсутствует вовсе. Нередко брачующиеся (в особенности невесты) убеждены в том, что их взаимная роспись в заветной книге есть начало нескончаемо го латиноамериканского (бразильского, мексиканского, аргентинского - нужное подчеркнуть) карнавала. Спешу уведомить таковых: только что они расписались в том, что карнавал этот торжественным образом завершился. Впереди жизнь, труд и новые непростые обязанности. Как не похоже это на только-только отгремевшие салюты, брызги шампанского, разноцветные шары и искристые огни разноцветных фейерверков...

Невольно вспоминаешь те сравнительно недалёкие времена, когда на свадьбах гуляли куда как скромнее, бра ки же были, по сути, нерушимы.

<в начало главы>

СЕМЬ Я?

К слову, не перестаю умиляться, вновь и вновь слыша из уст разных людей доморощенную этимологию слова семья. Произносимую отчего-то с неизменным пафосом, дескать, семья - это семь я. А почему, собственно, семь? Выходит, если их трое - это что, не семья? А если шестеро - это что, чуток не дотянули до семьи? А молодые люди, только сочетавшиеся браком, молодожёны, которым до детей ещё долго, как минимум девять месяцев, - они не семья? И по том, если вслушаться повнимательней в пресловутое семья, то получается, что это - я как таковой плюс шесть моих клонов. Правда, клонировать себя не дам ни при каких условиях. Да и пока «клонята» подрастут, меня, как говорится, уже... Однако довольно. Если есть у вас несколько свободных минут, предлагаю вместе спуститься в московскую подземку. Несколько лет назад на её обширнейших площа дях появилась так называемая социальная реклама. Хорошее дело в принципе. Однако нет такого хорошего дела, которое нельзя было бы не испортить. Так и здесь. Я остановлю ваше внимание всего на двух из рекламных щитов, имеющих самое прямое отношение к теме нашего разговора. Потому как посвящены именно семье. Так вот, на первом из них начертано: «Любовь к Родине начинается с семьи». И имя автора: «Ф. Бэкон». Да-да, тот самый знаменитый философ. И, к слову, выдающийся масон. Так вот, похоже, чтобы хоть как-то привязать иноземного мыслителя к русской почве, дабы не выглядел эдаким ананасом на берёзе, на этом плакате изображены красочные матрёшки. Вам подсказать их число или сами догадаетесь? Вот-вот. И ещё одна немаловажная деталь: в этой «матрёшечной» семье -представьте - нет папы! Такая вот нарядная весёлая безотцовщина... На другом читаем: «Семья - один из шедевров при роды». И подпись: «Джордж Сантаяна, философ». Ну, хорошо, что пояснили. А то ведь на слух можно было принять и за борца сумо. Странно, что не привели полностью имя это го американца испанского происхождения, а именно Хорхе Агустин Николас Руис де Сантаяна. Куда как цветистее! Однако, помимо всего прочего, автору этих строк не даёт покоя один вопрос: когда же в Отечестве нашем искоренится эта холуйская привычка преклоняться перед всем иноземным, неужто русская духовная мысль за тысячелетие великой христианской истории так и не сподобилась родить ни одной достойной внимания наших современников мысли?! До каких же пор будут кроить русский кафтан по зарубежным кривым лекалам?!

Семья - это не числительное, тут всё иное, ведь речь идёт о языке русском. Глубоко убеждён, что семья в нашем языке - понятие сокровенное (как и понятие род), потому как это семя, иначе зерно. Так испокон века называли русские люди самых близких своих людей, которым дали жизнь, продолжение своей плоти и крови. Припомним ещё раз, потому как к месту, поговорку: какое семя, такое и племя. И это правда: нет семени, значит, нет и не может быть будущего. Припомним, к слову, и замечательную по весть М.А. Шолохова «Шибалково семя». Слава Богу, что слово это вообще сохранилось в нашем языке, а не «полегло» под прессом Петровских реформ, когда в русский лексикон наряду с другими начало внедряться слово фамилия (что по смыслу одно и то же). Если же вдуматься, это корот кое слово глубинным своим смыслом удивительным обра зом возводит нас к Божественному Откровению: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12, 24). Вы услышали: зерно, то самое семя. Не случайно от жителей сельской местности и по сей день нет-нет да и услышишь это самое «семья» с непременным ударением на первом слоге. Если ж перевести слова этого иносказания на наш современный язык, то речь - когда читаем об умирании - идёт, по сути, о жертве как непременной составляю щей и подлинной любви и семьи. Без этого семье попросту не состояться, иначе - подмена.

Да, это жертва ради того, кого тебе Бог послал, кого тебе судил. А сегодня это жуткое слово «партнёр»! Конечно, жертва, просто мы боимся жертвы, самого этого слова. Нам нередко кажется, что жертва - это когда нас берут под руки и подводят к колоде, а палач отрубает голову, или пытает, или сдирает заживо кожу. Это зависит от буйства нашей фантазии. Ну, вот жертва и принесена... Ничего подобного, на самом деле жертва для нас, сегодняшних не мощных людей, есть добровольное лишение себя какого-то ком форта: недоспать, недоесть, недобаловать, в чём-то отказать себе, любимому, посуду помыть за ближними, полы протереть. Такие вот ежедневные, маленькие, спасительные дела ... А примером для всех нас Сам Господь. Есть место в Евангелии, мне трудно его читать, потому как больно сжимается сердце. Помните, накануне Крестных Своих мук Христос опускается на колени перед Своими учениками, рыбаками, простыми людьми, чтобы омыть им ноги. Как ученик Пётр восстал тогда против, и его ведь можно понять! Но Господь довольно резко ему ответил. Так вот, Он всё это наверняка проделал ещё и для нас с вами. Представляете себе их ноги? Это ведь не наши добротные туф ли, чулки, носки... Знаете, случалось не раз лежать в больнице с серьёзным заболеванием, и когда подходила сестра, чтобы в чём-то помочь, подсобить, помню, неизменно испытывал жгучую неловкость от того, что кто-то мне может в чём-то прислуживать, пусть даже находился в то время в довольно беспомощном состоянии. А тут - Учитель, да ещё в восточной стране! И Апостолы уже знали, кто Он, ведь накануне Он воскресил четверодневного, уже смердящего, Лазаря. Но Христос преклоняет перед ними колени. Он смог, а мы? Всегда обращаюсь к мужчинам, потому как считаю, что именно они должны нести большую ответственность. Кому-нибудь из нас приходило в голову принести тазик с горячей водой, поставить перед своей женой, потому что мы знаем, что от этого быстро снимается усталость, и сказать: миленькая, ты для меня детей рожала в муках, вот это тебе (и на календаре, заметьте, не 8 марта и не день её рождения!). Хорошо, близким своим очень трудно служить, сам знаю об этом, а дальним, Христа ради? А маме? Кто-нибудь к своей маме такую вот ласку проявил? Доброволь но? Ну что вы, разве мы можем? А как у нас может случиться семья, если у нас этого нет, самого главного - любви и жертвенности!

Как не похоже это на стихотворение о семье А. Вознесенского:

Я - семья.

Во мне как в спектре живут семь «я»,

невыносимых, как семь зверей.

А самый синий

свистит в свирель! А весной Мне снится,

что я-

восъмой!

Интересно, о чём оно?!

Как-то смотрел телевизионную передачу, в которой ведущий, стоя на оживлённых улицах столицы, задавал молодым людям один и тот же вопрос: кто для них любимый человек. Ответы подавляющего большинства девушек и пар ней могут повергнуть в уныние даже самого закоренелого оптимиста, потому как, главным образом, сводились, по сути, к одному: «Любимый человек - это тот, с которым приятно проводить время». Так и хотелось выкрикнуть: «А если с ним случилось несчастье, если стал инвалидом - как быть тогдаV.» К чему лукавить, ухаживать за инвалидом, долго и тяжело болеющим человеком, лишённым возможности не только при лично зарабатывать, но и элементарно обслуживать самого себя, - это ведь совсем не приятное времяпрепровождение. Это ведь каждодневная - и немалая - жертва...

И если семья не случится, значит, не случится и того самого государства, в котором живём, о котором печёмся. Тогда кому нужны все наши полезные ископаемые, нефть и газ, нанотехнология? Запад убеждён, что здесь надо ос тавить не больше 30 миллионов человек коренного насе ления, главным образом, для обслуживания газо- и нефте проводов, они уже говорят об этом открыто, давно сбро шены все маски. Кому нужна эта великая культура, эта великая страна, удел Богородицы, если не будет здесь русских людей?

Времена не выбирают,

В них живут и умирают.

Большей пошлости на свете

Нет, чем клянчить и пенять.

Так написал когда-то А.С. Кушнер. Вот и нас с вами Господь сподобил жить в непростое время, когда размываются контуры вещей и понятий, ещё недавно кажущихся не зыблемыми. Так, с 1 февраля 2011 года госдепартамент США отменил понятия «отец» и «мать» в официальных документах, их будут именовать как «родитель №1» и «родитель №2». Причина в том, что уже сегодня в этой стране около 300000 однополых семей... Кто-то из читателей может задать вопрос: а нам-то какое до них дело? Они там у себя, за океаном, как хотят, пусть так и живут. Никто с этим и не собирается спорить. Только вот какая незадача - вот уже почти три десятилетия, как в жизни нашей страны происходит всё больше прискорбных событий, чёрные сценарии которых пишутся вдали от нашей святой земли. Там, за океаном.

<в начало главы>

«ПРИДИ, ПРИДИ, Я ТВОЙ СУПРУГ...»

Удивительное это слово - супруг. Много лет назад, в «той» жизни, работая с иностранными учащимися, нет-нет да и получал приглашение от их представительств на различные национальные праздники, где на бланке высокого полиграфического качества неизменно значилось: «Многоуважаемый господин Ирзабеков, имеем честь пригласить Вас с супругой...» И этот «господин» в то советское время, и эта «супруга»... А ведь могло возникнуть ощущение того, что супруга - это для каких-то особо высоких отношений и торжественных случаев (не то что «каждодневное» жена). И только много позже, открыв Святое Евангелие на церковнославянском, замереть серд цем от этого Жено, обращенного Христом к Своей Матери... Велик был соблазн и с понятием супружество, когда б не па мять, хранящая знание, полученное ещё в институте о том, что супруги- это два вола (!?) в одной упряжи. Правда, тог да не объяснили почему. Да это и не входило в задачу изучаемого предмета. Ныне же глубоко убеждён, что это самый что ни на есть честный образ совместной жизни мужа и жены, брачных отношений. И часто беседуя с молодыми людьми, прошу их нисколько этого символа семьи не бояться, поскольку он не только честный, но и на удивление радостный. И вот почему.

А ведь супружество и в самом деле упряжка, в которую запряжены два вола, которые поначалу её вовсе не заме чают. Почему? Догадайтесь сами. Ну, конечно, оба ещё здоровы и молоды, со всех сторон помогают родители, которые и сами ещё так молоды, дядюшки и тётушки, неутомимые бабушки с деловитыми дедушками. И не только мудрыми советами. А главное - упряжка-то пуста! Но вот со временем в ней появляются первые пассажиры. И это так здорово! Иначе семья, как мне кажется, теряет свой изначальный смысл. А упряжка всё катится, всё ей, кажется, нипочём... Если бы, если бы - но вот случаются первые недомолвки, обиды, обманы и предательства, редко кого из счастливцев обошла сия горькая чаша. Да и родители имеют обыкновение стареть, болеть. Болеют, причём до вольно часто, и те самые первые пассажиры. Серьёзно недомогают бабушки с дедушками, такие бодрые и неутомимые ещё вчера. Неужто оставим, побросаем их всех на обочине... Но тогда повозка наша должна прервать свой бег! По неумолимым законам физики - да. Но, милостью Божией, жизнь наша, многие её важнейшие события управляются не законами физики, а, милостью Божией, за конами любви. Иначе «супружество нам будет мукой», как сказано в известном романе в стихах А.С. Пушкина. Имен но поэтому так важно, наверное, не забывать просить у Господа послать в супруги того, кого Он Сам тебе судил -суженого.

И если мы правильно воспитали первых пассажиров, то в какой-то момент нашей жизни они спрыгивают с повозки, чтобы подставить нам плечо. А есть и такие, что говорят родителям, мол, хватит, поездили, повозили, теперь отдыхайте, займите, пожалуйста, наши места. Согласитесь, очень красивый и, главное, честный символ семьи - супружество.

В далёкой своей юности прочёл древнюю индийскую притчу о любви, которую запомнил. В ней слон, целый день ворочавший огромные брёвна, к вечеру устал так, что готов был упасть замертво. Но тут к нему подошла слониха и, улыбнувшись, нежно сдунула с плеча супруга щепочку. После чего он взбодрился и почувствовал в себе силы идти и продолжать тяжёлую работу как ни в чём не бывало. Мудрая притча. Она напоминает нам о той малой то лике заботы, той нежности, которой так ждут от нас наши близкие и на которую мы, увы, так часто бываем скупы. А ведь нежность - это хлеб любви.

В одной из своих проповедей Патриарх Московский и всея Руси Кирилл сказал: «Семья распадается: супруги расходятся, дети отворачиваются от родителей тогда, когда из семьи исчезает любовь. И какие бы добрые, хорошие слова один из супругов ни произносил, там, где нет любви, - нет чистоты отношений и нет единства».

Недавно прочитал о том, что в христианской Италии принят закон, призванный защищать права супругов. Хорошее вроде бы дело, подумалось. Но не будем спешить. Оказывается, высший апелляционный суд страны призвал женщин... врать. Но только тех, кто изменяет своим мужьям в браке. По мнению разработчиков такого шага - это будет «ложь во спасение», закреплённая на законодательном уровне. А спасать при этом предполагается мужчин, точнее,их честь. Врать можно везде, в том числе и в суде, для того, чтобы избежать, во-первых, осложнения обстановки в се мье, а в Италии это понятие очень растяжимое, и во-вто рых, чтобы сохранить репутацию мужей, для которых та кие «роговые» подозрения могут стать роковыми. Теперь судьи решают - можно ли подобную ложь разрешить муж чинам... Спаси, Господи, «просвещённую» Европу!

Вслушаемся, какие глубокие слова сказал о семье святитель Иоанн Златоуст: «Цените выше всего единодушие в семье и всё делайте так и направляйте к тому, чтобы в супружестве постоянно сохранялись мир и тишина. Тогда и дети будут подражать добродетелям родителей, и по всему дому будет процветать добродетель, и во всех делах будет благопоспешение. В том состоит крепость жизни всех нас, чтобы жена была единодушна с мужем; этим поверживается всё в мире. Как при потрясении основания ниспровергается всё здание, так и при супружеских раздорах разрушается вся жизнь наша. Мир состоит из го родов, города из домов, дома из мужей и жён. Поэтому когда настаёт вражда между мужьями и жёнами, то входит война в дома. Тогда неспокойны бывают и города; когда же города при ходят в смятение, то бывают войны и раздоры. Поэтому Бог особенно промышляет о мире и любви в семьях и не дозволяет так легко расторгать браки».

И всё же не этими словами хотелось бы завершить наши размышления о семье как малой Церкви, путеводной звездой в которых стал для нас русский святой язык. Для автора этих строк высочайшим образцом семьи была и есть семья нашего последнего Государя. И вот почему. Признаемся, когда случается нам получать неприятности на службе, когда не ладится с друзьями и знакомыми, то, приходя домой, всё это «выливаем» на своих близких. И считаем, что это нормально, близкие для того и существуют, полага ем мы, они ведь должны, просто обязаны понять нас тогда, когда не понимает никто. Вдумаемся, как поразительно, каким удивительным образом была устроена Господом семья царя: чем больше вокруг них сгущался мрак, ад, тем более благоуханный рай процветал у них внутри. Какие письма писали они друг дружке во дни самых страшных испытаний!

А ведь ещё менее ста лет назад (что для истории коро че взмаха ресниц) Россия была огромной страной, одной из величественных империй, и всё население называло отцом - ласковым, тёплым словом батюшка- одного челове ка. Русского православного Царя. Но коль так, то и все они, все эти десятки миллионов людей, были одной семьёй. А значит, и для восстановления некогда дружной крепкой семьи, чего все мы так чаем, нужен, попросту необходим Царь-батюшка. Вот и Оптинский старец Анатолий (Потапов) предупреждал своих чад: «Судьба Царя - судьба России. Радоваться будет Царь, радоваться будет и Россия. Заплачет Царь, заплачет и Россия, а... не будет Царя, не будет и России... Как человек с отрезанной головою уже не человек, а смердящий труп, так и Россия без Царя будет трупом смердящим».

А значит и Россия, возрождаясь, не может не быть семьёй, не может не стать ею. Убеждён, что мы можем вновь состояться, возродиться только как семья. Если научимся любить и жалеть друг друга. И надо просить, молить Господа, чтобы Он послал нам православного Царя, которого вся наша великая нация снова назовёт отцом.

<в начало главы>

СТРАСТИ БЕССТРАСТНЫЕ

Весьма показательно и слово искусство как обозначение той области человеческой деятельности, что наиболее приближена к душе. Трудно согласиться с теми, кто склонен ви еть в основе этого понятия одно лишь искушение как символ некоего тотального запрета. Как же тогда быть с божественными искусствами - слова, иконописи, пения, музыки? Скорее, понятие искуса - это лишь некий предупреждающий знак для всех тех, кто вовлечён в эту сферу. Если кто-то из читателей водит автомобиль, то это - чтобы было нагляднее - тот самый восклицательный знак, заключённый в треугольник. Будь осторожен, взывает он! И ведь это прав да - слишком много встречается здесь откровенной лести и похвал, поклонения кумирам. Вслушаемся в слова молит вы ко Господу нашему Иисусу Христу святого Антиоха, чи таемой на сон грядущими: «...просвети ум мой светом разума святаго Евангелия Твоего, душу любовию Креста Твоего, сердце чистотою словесе Твоего, тело мое Твоею страстию безстраст-ной...» И если Церковь на протяжении столетий призыва ет своих чад жить «страстями безстрастными», то в этом мире, о котором автор этих строк, поверьте, знает не понаслышке, как раз наличие страстей и является нередко чуть ли не главнейшим мерилом таланта.

Отнюдь не случайно в театральной среде бытует невесёлая шутка о том, что актёр - это человек, которому ста новится скучно всякий раз, когда в его присутствии говорят не о нём. Вообще, сама идея перевоплощения в другую лич ность, выставление напоказ, на обозрение {на позор, как говорили когда-то, какое точное слово!) самых интимных, самых сокрытых движений бессмертной человеческой души - для этой самой души проходит зачастую весьма не безобидно. И если нынешнее иноязычное слово шоу никак не резонирует с русской душой, то изменение со временем смысла старинного русского названия театрального зрелища - позор - заставляет о многом задуматься.

Таким образом, само слово искусство призвано напоминать творческим (и всем иным) людям о том, что они, как никто иной, находятся в непосредственной близости от искушения и, следовательно, им надлежит пребывать в особом духовном трезвении. Потому как, влияя на мысли и чувства многих людей (вспомним, «нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся...»), способны не только искушать, но и быть искушаемы. Не всем, увы, удаётся избежать падений, но таким прославленным отечественным деятелям искусства, снискавшим любовь и уважение миллионов соотечественников, как Нина Сазонова, Любовь Соколова, Нонна Мордюкова, Сергей Бондарчук, Иван Лапиков, Василий Шукшин, Олег Жаков, Анатолий Солоницын, Вячеслав Тихонов, создавшим незабываемые образы замечательных русских людей, это, похоже, всё же удалось. Дивным образом украсили, да и продолжают украшать нашу жизнь и радовать русские певицы Людмила Зыкина и Валентина Толкунова, отошедшие недавно к Богу, голоса которых, сохранённые в записях, очень хочется надеяться, будут зву чать до тех пор, пока жива Россия.

<в начало главы>

ВЫСОКИЙ СМЫСЛ ПРИВЫЧНЫХ СЛОВ

С понятием искусства неразрывно связано и такое понятие, как вдохновение. Вслушаемся, слово это есть некое прямое свидетельство, указывающее на главного участника творческого процесса, - Того, Кто даровал талант, Кто вдохнув художника мысли, чувства, переживания, в конечном счёте вдохнул жизнь в его творения: будь то красивая икона, изящная скульптура, возвышенная стихотворная строка или прекрасная мелодия. Как же созвучно это процессу сотворения Богом самого человека: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт. 2,7). Всё неживое - будь то звук, буква или глина - не может одухотвориться без участия Бога, без Духа Свята. А потому о лучших творениях сынов человеческих во все времена говорили и будут говорить, что рукой художника водил Сам Бог.

Около двух столетий назад А.С. Шишков написал об этом удивительные слова, только вслушаемся: «Самое главное достоинство человека, причина всех его превосходств и величий, есть слово, сей дар небесный, вдохновенный в него, вместе с душою, устами Самого Создателя. Какое великое благо проистекло из сего священного дара!»

Похожие выводы можно сделать и о слове призвание, которое так же часто употребляется в среде людей, занимающихся художественным творчеством. Как же удивителен и совершенно ясно различим его исконный смысл: призы вание. Кем и к чему ты призван, человек? Как важно разли чить и не перепутать в земной многоголосице зов Того Единственного, о чём так мудро сказано устами Святых Отцов: «Не пытайтесь делать всё - делайте только то, к чему вас призывает Бог». Вот и в ставших давно хрестоматийны ми заключительных строчках пушкинского «Памятника»: «Веленью Божьему, о муза, будь послушна... »-с годами делаешь смысловое ударение не на «будь послушна», а на «веленью Божьему»...

А ещё не может не настораживать так облюбованное людьми из мира искусства слово одержимый. Только и слышишь в этой среде: играл как одержимый, репетировал как одержимый, писал как одержимый. Но, позвольте, одержимым можно быть только... бесами. Как важно, наверное, творческому человеку помнить, что мир преизобилует нечисты ми духами, что не все ангелы светлы и добропобедны. От сюда и многочисленные «творения», выдаваемые за искусство, но которые способны лишь унизить образ Божий в человеке. Не секрет, что наиболее искушаемыми и склон ными искушать других становятся те деятели искусств, кто и впрямь всерьёз поверил, что, занимаясь творчеством, спо собен конкурировать с Самим Творцом. С этого момента рассматриваемая проблема из нравственно-философской области плавно перетекает в медико-клиническую, чему мы с вами «тьму примеров сыщем». Возможно, таковым «деятелям искусств» небесполезно было бы регулярное прочтение наполненной глубокого смысла пушкинской строфы из «Пророка»: «Исполнись волею Моей...»

Не могу не сказать и о том, что понятие искусство в том сокровенном смысле, в том высоком духовно-нравственном градусе звучания, каковое наличествует в русском языке, не встретить в иных языках. И если в переводе с азербайджанского оно всё же значит хрупкое, нежное ремесло (профессия), то какая, к примеру, глубина заключена в английском art? Главной же целью искусства вообще, без которого нам всё же не обойтись, оправданием его должно быть, наверное, стремление угадать и раскрыть человеку замысел Божий о нём самом. Истинное искусство по-особому освещает и освящает нашу жизнь подобно тому, как в Церкви Духом Святым освящается обычная вода, становясь святыней. А по тому отныне она и пьётся по-иному, непременно с особой молитвой.

Вспоминаю, как меня знакомили с одним пианистом (имени которого, признаться, так и не запомнил), называя его при этом гениальным. И если ваш покорный слуга всё же испытал при этом некую неловкость (памятуя пастернаков-ское «быть знаменитым некрасиво»), то музыкант - и это было поразительно - всем своим видом давал понять, что как бы и не возражает против такой оценки его «скромных способностей». Дескать, нуда, ну гений. Похоже, он как-то свыкся с этой формой превозношения, привычно принимая эту словесную россыпь как совершенно заслуженную, очевидную данность. Странно, не правда ли...

В своё время у автора этих строк состоялась беседа с талантливым литературоведом, профессором ТА. Касатки ной как раз по поводу слова гений, которое так популярно среди людей, занятых в сфере искусства, и которое они с такой небрежной лёгкостью порой адресуют друг дружке. Диалог, который начала Татьяна Александровна, получился, как мне кажется, интересным, а потому охотно привожу его здесь:

- Дело в том, что слово «гений» совсем недавно стало тем, что оно сейчас у нас значит. Гений - понятие языческое. У Пушкина постоянно звучит: мой гений, мой гений. Заметьте, не «я -гений» (как позже у Блока). То есть тот, кто слетает ко мне во время творчества.

- Муза?

- Возможно, муза, возможно, гений. Но, в любом случае, -это не я, не автор. А тот, кто сходит ко мне и пользуется мною как инструментом. И когда Блок говорит о том, что «сегодня я - гений...»

- Наутро после написания поэмы «Двенадцать» ?

- Да. Этим он говорит, что ему удалось слиться с этой сущностью. Вот! Поймал! Сделал, наконец-то, чего от него «требовали».

- То есть, как идеальный вариант, рупор ?

- Естественно. А заявлять о себе «я - гений» - это вообще нонсенс!

Язык наш воистину удивителен. Его немеркнущие жемчужные россыпи всюду, куда ни кинь взор - только вслушивайся, только успевай подмечать, подбирать эти драгоценные брызги. Какая дивная музыка и духовный смысл заключены в одном лишь слове благопристойность. А вот в православных храмах и филармонических залах попадаются порой таблички следующего содержания: «Просим хранить благоговейную тишину». Только вслушаемся в это слово: в нём живой волшебной нитью сотканы воедино два замечательных русских церковных слова. Заметьте, нас с вами призывают не просто молчать, нет, а к какому-то иному состоянию души. В этих стенах можно и нужно благостно говеть, словно таинственно готовиться к некоему покаянию и очищению. Вспомним, в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети» нигилиста Евгения Базарова так раздражала речь дядюшки его друга, как он издевался над этим его соблаговолите (а ведь это благая, святая воля). Если же вслушаться, вдуматься ныне, Боже, какая же благость была разлита по благоуханному фиалковому полю русского языка! Куда, куда, скажите на милость, подевались напоённые душевной теплотой обращения к родителям батюшка и папенька, ма тушка и маменька, оставив напоследок эти, даже не слова, а некое подобие мычания: па-ап!ма-ам!Кто и вовсе: па-а-а! ма-а-а! Правда, у тех же бурёнок это получается куда как нежнее, да и не дано им иного. Слава Богу, хоть в церкви ещё можно услышать такие сладостные, такие русские -батюшка и матушка.

И даже во фразе «чистосердечное признание» из казённо-холодного милицейского протокола «имеющему уши слышать» (Откр. 2, 7) нельзя не уловить потрясающего душу откровения из псалма Царя и Пророка Давида: «Сердце чисто созижди во мне, Боже...» (Пс. 50). И не вздумайте переводить на современный русский язык!

Ну, скажите на милость, можно ли не благоговеть пред таким языком?!

<в начало главы>

БОЖЬЕ ОБЩЕЖИТИЕ ИЛИ РАСХРИСТАННАЯ ОБЩАГА?

Своеобразным мерилом нарастающей апостасии наше го мира, отпадения его от Бога (что на языке науки называется ещё и секуляризацией) является не только искажение, но нередко и опошление подлинного смысла слов, обогативших наш лексикон, перейдя в него из церковной жизни, некогда неотделимой от каждодневного бытования русского человека. Один из немногих примеров иного свойства -это, пожалуй, увольнительный билету монахов и увольнитель ный билет в армии. Но это, повторяюсь, всё же радостное исключение. Кто-то, быть может, впервые узнает о том, что слово общежитие пришло к нам из монашеской же среды, почему и уставы монастырей называются общежительными. И как же разительно не похоже оно на печально знакомую многим из нас расхристанную общагу. Та же досадная метаморфоза произошла со словами вертеп (а оно-то, вспомним, из Евангелия!) и сожитель {сожительница), которое и ныне отдаёт не вполне чистым духом - вкралось в него что-то тёмное, нечистоплотное. А вот у Пушкина в «Капитанской дочке» встречаем это слово в его исконном смысле: «Гости требовали вина, хозяин кликал сожительницу». Причём хозяин - это священник Герасим, а сожительница -попадья Акулина Памфиловна. А ещё оно встретилось мне на страницах жития святителя Иоанна Златоуста, патриарха Константинопольского, в изложении святителя Димит рия, митрополита Ростовского: «Господь попустил Иоанну впасть в недуг, выводя его таким путём от пребывания со зверя ми к сожительству с людьми, дабы он был полезен не только для себя, но и для других». Понятно, что язык живёт, что множество слов приобретают со временем новые значения, но почему неизменно - с понижением смысла? Господь же, как мне кажется порой, всё чает, всё ожидает от нас с многотер пеливой любовью, что жизнь наша в конечном её итоге преобразится - невзирая ни на что - в житие.

Так, слово брат, перейдя из церковной лексики в нашу речь, а следом и в жаргон, выродилось в пошлейшие братва и брателло. И не только форма древнего слова измени лась -уродливой стала сама интонация. Правило, гласящее о том, что важно не столько что, а как - незыблемо во все времена. А ведь именно словом братия чаще всего взывает к нам Господь и святые Апостолы со страниц Священного Писания в православном храме.

Не случайно поэтому даже И.В. Сталин (некогда учащийся духовной семинарии) в один из самых трагических моментов отечественной истории, выступая в связи с общенациональным бедствием, - началом Великой Отечествен ной войны, - обратился к своему народу с традиционным церковным: братья и сестры.

Так же далёко ушло от своего «прародителя» слово ка лека, давным-давно ставшее обозначением какого-либо физического увечья. А ведь изначально калики, калики перехожие, калеки перехожие — это старинное название для странников-слепцов, поющих духовные стихи. Происхождение ведётся от слова сапоги, только на латыни. Были такие подвязные сандалии, в которые обувались паломники, отправляясь на Святую Землю. Так что в Древней Руси оно не было обозначением искалеченного человека, инвалида. В истории даже зафиксирован факт участия в стычке с немцами в 1341 году калики Карпа Даниловича, предводителя отряда молодых псковичей. Какая уж тут инвалидность?! Калики - странники и паломники - часто упоминаются в русских былинах. Так вот, эти былинные калики — часто дородные добрые молодцы, силачи, нередко красавцы, одетые в шубы соболиные, в «лапотки семи шелков, с вплетённым в носке камешком самоцветным». Костюм их дополняют сумки из рыжего бархата, клюки, иногда из дорого го «рыбья зуба» (моржовых клыков), и шляпы «земли греческой»...

Так что же произошло, что привело к «понижению» этого слова? Выясняется, что среди многочисленных русских странников в Святую Землю были зажиточные, по окончании паломничества сохранившие своё прежнее социальное положение. Но случались и неимущие, которых и брала под своё призрение Церковь. Последние во время своих странствий в Греции и Палестине встречали удиви тельных паломников, исполнявших перед народом священ ные песни и жития. Вот они и усвоили это занятие - петь духовные стихи, чем и добывали себе пропитание... Важно, что, слагая песни церковно-легендарного и апокрифичес кого содержания и рассказывая виденное ими и слышанное во святых местах, наши калики перехожие оказывали сильное влияние на религиозные и нравственные представления русского народа, содействуя распространению в нём аске тического идеала. Вот как много интересного таит в себе такое, казалось бы, «унылое» слово, как калека.

А ещё есть хорошее русское слово надо. Как часто в своей жизни приходилось делать то, чего, признаться, не очень-то и хотелось, что было хлопотно и накладно... Но говорили: «Надо» - и это одно извечное слово как-то разом снимало все вопросы. Так воспитано моё поколение, поколения наших отцов и дедов. Только вот всё чаще слышим мы ныне это изрядно под надоевшее: «Я никому ничего не должен!» А как же известное из Достоевского: «Каждый перед всеми за всё виноват»} Вспомним известного героя романа «Робинзон Крузо», волею судьбы оказавшегося на необитаемом острове. Как, оказав шись в одиночку в тяжелейших жизненных обстоятель ствах, он сразу же начал возводить для себя жильё, добы вать огонь, готовить еду, сеять пшеницу, мастерить лук - всё то, на что человечеству понадобились многие тысячелетия. И потому каждый из нас, каким бы «самодостаточным» ни считал себя, всем должен. Мудрая книга, глубокая, совсем не случайно автор её, талантливейший писатель Даниэль Дефо, был ещё и одним из основателей службы внешней разведки Великобритании.

А вот слово обыск в церковных стенах означает вовсе не то, что в правоохранительных органах. Потому как означает процедуру, которую священник, готовящийся произвес ти Таинство Святого Крещения, должен произвести с его крёстными. Цель же этого обыска - выяснить, не состоят ли они в родственных отношениях, что запрещено Апостольскими правилами.

Читая письма святителя Феофана Затворника к своим духовным чадам, не мог не обратить внимания на то, что он нередко ставил в конце их подпись: доброхот. И какой же язвительно-ироничный смысл приобрело это слов за истекшее время, с какой недоброй интонацией произносится оно ныне.

То же случилось со словом соревнование, некогда вос принимаемым не как состязание и соперничество за пер венство, а как совокупность духовных усилий, ревность ко Христу, стремление к святости. Не минуло сей печальной участи и слово событие, что означает ныне происшествие, значимостью своею или масштабом отличающееся от повседневности, возможно, не имеющее никакого отношения к самому человеку. А ведь в глубине изначального своего смысла оно и есть именно причастность, непосредственное отношение его самого (событие) к чему-либо, что и сделало это происшествие знаковым. И если так, то и каждый день - в идеале - должен непременно стать событием!

<в начало главы>

НАЧАЛЬНИКИ И НЕГОДЯИ

«Я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак»... Когда появилась эта, признаемся, не лучшая из русских поговорок? Кто обиженный, униженный, недовольный, затаив-" шийся в оскорблённости своей придумал её в недобрый час? А в том, что она имеет конкретное авторство, у авто ра сомнений нет. Так называемые народные песни, сказки, пословицы и поговорки названы так именно потому, что обретаются, прежде, в народной речи, устном народном творчестве. Что никак не является обозначением авторства, как всё ещё пытаются нас порой уверить. Автор же всегда личностей: и у притчи, и у песни, и у анекдота, которым поначалу в России называли просто занятные истории. И если плод его творчества удачен, он принимается народом и потихоньку шлифуется, превращаясь из алмаза в бриллиант, передаваясь из уст в уста. Но изначально не обходим тот самый алмаз! Что опять же под силу лишь талантливым, одарённым людям. И именно поэтому Сергей Есенин как-то обмолвился по поводу того, что, если бы он не был грамотным, стихи его наверняка стали бы считать народными.

Итак, начальник. Это привычное слово, как оказалось, значило поначалу вовсе не то, что ныне. И было оно наполнено высоким смыслом. Ведь начальником в старину именовали того, кто шёл впереди войска, когда оно вступало в битву, принимая на себя самые сокрушительные удары противника. И никогда не тот, кто, привычно прячась за спинами своих подчинённых, списывает на них все неудачи общего дела. Не забывая при случае отметить собственные «выдающиеся достоинства». Для автора этих строк удивительными русскими начальниками на все времена были и остаются, прежде всего, святые благоверные князья Александр Невский и Димитрий Донской. Вспомним, князь Димитрий, герой великой Куликовской битвы, находился в авангарде своего войска и получил множество тяжёлых ранений. А потому и по прошествии восьми с небольшим лет отошёл к Богу на тридцать восьмом году жизни по при чине тяжёлых ранений, полученных им в кровавой сече при Непрядве. Подлинные русские начальники, которых мы называем военачальниками, - это Александр Васильевич Суворов, Михаил Илларионович Кутузов, адмиралы Нахимов и Фёдор Ушаков, прославленный ныне Церковью, Бар-клай-де-Толли и князь Багратион и многие, многие другие, знакомые нам по истории или не являющиеся таковыми (что случается чаще), но хорошо известные Господу. А ещё при упоминании слова начальник всё чаще вспоминается один эпизод Святого Евангелия: «Когда вошёл Иисус в Капер наум, к Нему подошел сотник и просил Его: Господи! Слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает» (Мф. 8, 5-6). Как много проблем, непростых и порой казалось бы неразрешимых у каждого из нас. Наверняка были они и у этого римского воинского начальника. Но он предпочёл отчего-то попросить не за себя лично, а за своего слугу, человека, подчинённого ему. Поступил же так наверняка потому, что был настоящим начальником... Автор этих строк глубоко чтит одного русского начальника, служившего некогда генерал-губернатором Москвы, великого князя Александра Николаевича, много сделавшего за свою небольшую жизнь для на шей столицы и так безвременно погибшего от бомбы, брошенной в него террористом Каляевым, настолько мощной, что сердце его было найдено на кровле одного из соседних домов. Этого удивительного приснопоминаемого благороднейшего супруга великой княгини, пришедшей в тюремную камеру к убийце мужа и простившей (!) его, прославленной ныне русской святой, преподобномученицы Елисаветы, за живо погребённой большевиками в шахте под Алапаевском. Это её пронзительные слова повторяем мы с благоговением доныне: «Россия погибла, но Святая Русь жива».

Слышите, генерал-губернатор, градоначальник, а не мэр! А теперь давайте заново прочтём поговорку, с которой нача ли этот разговор. Противно, не правда ли?

Да и само слово правитель - как разительно отличается оно коренным своим смыслом от всевозможных лидеров, генеральных секретарей, президентов и премьер-министров. Только вслушаемся, правитель - это ведь тот, кто призван вести вверенный ему Богом народ по правому, си- " речь спасительному пути, дабы восстал он, когда прейдут времена и наступят сроки, справа - одесную Престола Божия. Как созвучно это замечательным словам святителя Феофана Затворника: «Будущее России в безупречной нравственности её руководства».

Вот и в акафисте преподобному Сергию, игумену Радонежскому, поём: «Радуйся, добрый стада своего иночествующих наставниче и правителю» (Икос 9). И как же печально сознавать, что в каждом новом руководителе бесконечно терпеливый народ наш всё чает узреть истинного правителя, тогда как унылой вереницей всё тянутся и тянутся суть одни кривители.

А им бы заглянуть - хотя б разок - в канон Ангелу Хранителю и замереть, прочитав молитвенное обращение к нему: «руководителю мой».

А ещё, в свете изложенного, автор этих строк горячо советовал бы людям, несущим службу в милиции, всерьёз задуматься над глубоким смыслом, вложенным в слово правопорядок. Не раз приходилось слышать, как на редкость точно именуют сотрудников милиции в Церкви, а именно воинами правопорядка.

Негодяями же и негодниками на Руси испокон называли тех, кто в силу каких-либо причин не годился для самого почётного для мужчины занятия - службы в армии. Почему? Возможно и потому, что оторванность в юные годы от здорового мужского коллектива способствовала развитию в этих молодых людях далеко не лучших, не годных черт. Да и ныне, когда попадаются на глаза стены вагонов метро и автобусные остановки, пестрящие объявлениями типа: «Поможем откосить от армии», из уст невольно срывается: «Ну, и негодяи!»

<в начало главы>

«А В ЭТОМ ОГНЕ..,»

Сегодня, когда лучшая, неравнодушная (или, на церковном языке, не теплохладная) часть российского общества стремится к обретению своих подлинных духовных и исторических корней, нередко возникает желание - возможно, оправданное - пересмотреть некие штампы, доставшиеся нам от недавнего ещё советского прошлого. Как-то довелось услышать в проповеди одного известного священника слова о том, что Вечный огонь на могиле Неизвестного солдата, других наших героев есть языческий символ, с которым надлежит покончить в самом близком будущем. И что единственно правильной формой памяти о павших на Руси всегда были поклонные кресты. Так кто же спорит?! И в самом деле, когда едешь по России, нельзя не заметить, что крестов этих становится всё больше и больше, и это не может не радовать сердце. Только вот подумалось: а что, если эти категоричные слова услышит кто-нибудь из ветеранов Великой Отечественной? Для них, которых осталось сегодня так мало, что сердце сжимается в каждый очеред ной День Победы, и о милосердном отношении к которым все мы так часто любим рассуждать, для них эти слова -милосердны? Никогда не поверю, что когда подходят они к Вечному огню, что в Александровском саду или на Мамаевом Кургане, чтобы помянуть своих однополчан, друзей, юность свою давнюю вспомнить, то сознательно отдают дань какому-то языческому божку. Господи, помилуй.

Если б всё было так просто... Просто же в России не бывает никогда. Вечный огонь воспет в десятках стихов и поэм, запёчатлён в документальном и художественном кино. А ещё в памяти миллионов людей, в том числе и мое го поколения. Не знаю, как вы, мои дорогие читатели, но у меня всякий раз, когда оказываюсь перед Вечным огнём какого-нибудь русского (и нерусского) города, в памяти неизменно всплывают ставшие классическими в самом высоком смысле этого слова строки Владимира Семёновича Высоцкого. Помните?

...А в этом огне

Виден гибнущий танк,

Горящие русские хаты,

Горящий Смоленск,

И горящий рейхстаг,

Горящее сердце солдата.

С этим-то как прикажете быть? Может, наконец-то научимся - всем миром - жалеть, а по-русски это часто значит любить, тех, кто так в этом нуждается и кого с каждым го дом становится всё меньше и меньше, и негоже, наверное, надмеваться пред этими дорогими нашему сердцу старика ми и старушками своей воцерковлённостью? Постараемся же не походить на того сына, что, как в известной поговорке, «ради красного словца не пожалеет и отца».

<в начало главы>

ПО СЛЕДАМ НАСЛЕДСТВА

Отрадно, что после выхода первой книги не иссякает живительный для автора ручеёк писем от благодарных читателей, которые признаются, что она пробудила в них ревность о родной речи, вследствие чего они стали по-иному слышать и воспринимать многие привычные доселе слова. В своё время получил подобное письмо и от давней приятельницы, талантливого режиссёра одного их православных телеканалов, доставившее, не скрою, несказанную радость. В нём говорится: «Если Вы подробно и именно с духовной позиции ещё не рассматривали слово "наследник ", то рада и за Вас, и за Ваших читателей и слушателей - какие перспективы у подобного "экскурса"! Итак, я столкнулась с наследством, когда умер свекор и оставил нашу любимую маму-свекровь без квартиры. Именно так он распорядился своим имуществом, завещав его от чего-то одному из внуков, но не тяжело больной, немощной жене. Болезненность и несправедливость такой последней воли была очевидна, но мой батюшка сказал: "Не вздумайте что-то менять! Не надо спорить и искать человеческой справедливости. Согласитесь с тем, что за этим обстоятельством стоит благая для вас воля Божия. Получать наследство - это очень ответственно!"

И в самом деле, если задуматься, это не только физически присваивать себе чужое, но и духовно ступать в следы того чело века, от которого ты получил наследство. Иногда у такого обладателя чужих благ жизнь становится тяжелее, а не легче, ибо духовное бремя почившего его материальными дарами облегчить нельзя. И тащит порой "наследник " новые скорби, не понимая и лишь недоумевая по поводу их происхождения, а значит, не зная -как их выравнивать и выправлять. Как и всегда в русском языке - всё очень ёмко и двухпланово...»

Согласимся, и в самом деле есть над чем задуматься.

<в начало главы>

НЕ ЗАБУДЬ УБОГИХ ЧАД ТВОИХ

Вспоминаю, как ещё в далёком своём детстве нет-нет да и слышал от взрослых нелестную характеристику, которой они частенько награждали так называемых непрактичных людей, то есть тех, кто так и не смог, по их мнению, приспособиться к жёстким реалиям жизни: не ловчил, не заискивал, не стяжал, старался быть, а не казаться. О таковых неизменно говорили со снисходительной усмешкой, граничащей с жалостью: бедняга, не от мира сего. Могли вдобавок и пальцем покрутить у виска. Да и сегодня такое не редкость, ещё и добавят с оттенком плохо скрываемо го превосходства: убогий! И каковым же было собственное моё изумление, когда взял когда-то в руки Евангелие и прочитал слова Христа, сказанные Им вначале о Себе Са мом: «Я не от сего мира» (Ин. 8, 23), а позже о Своих учени ках: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня, прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы своё; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15, 18-19).

А ещё таковых людей - вы не могли этого не слышать -именуют порой, всё с той же невозможной интонацией, блаженными. И вновь раскроем Священное Писание: «Когда выходил Он в путь, подбежал некто, пал пред Ним на коле ни и спросил Его: Учитель благий! Что мне делать, чтобы насле довать жизнь вечную1? Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим ? Никто не благ, как только один Бог» (Мк. 10, 17-19). Так в евангельском свете бездумные слова наши нередко оборачиваются, по сути, заурядным постылым богохульством. Как и слово благосостояние, искренне в этом убеждён, при рождении своём было вовсе не обозначением благ материальных, каковым, увы, стало ныне, как то: приличный счёт в банке, дорогая иномарка, роскошный загородный особняк и так далее, - а именно состоянием блага в самом человеке, иными словами, наличием в нём духовности, святости. Таким образом, то, что в миру звучит порой как некое уничижительное клеймо, пред очами Бо-жиими оказывается высшей добродетелью. Воистину, тысячу раз прав святой Апостол: «Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом» (1 Кор. 3, 19).

Что же касается пресловутой убогости, то слово это изначально вовсе не было обозначением некоей ущербности. Ско рее, наоборот - в нём запёчатлён статус тех, кто изначально, от рождения, на особом счету у Самого Господа. Припомним, что у всех исконно русских слов наличествуют нередко два плана: земной, житейский, порой попросту низкий, и, непременно, высший. О нём мы только что упомянули. Ущербность же наша очевидно проявляется и в этом конкретном случае, когда словом этим клеймим нередко людей попросту нерадивых. Как удивительна народная поговорка, что гласит: «Не бойся богатого грозы, бойся убогого слезы». В духовных же песнопениях преподобному Сергию, игумену Радонежскому, взываем к святому: «Не забудь убогих чад твоих». Упоминание об убогости находим и в «Каноне Великом» святого Андрея Критского, читаемом в Церкви раз в году, с понедельника по четверг первой седмицы Великого поста: «Вся прежде закона претекши, о душе, Сифу не уподобилася ecu, ни Еноса подражала ecu, ни Еноха преложением, ни Ноя: но яви-лася ecu убога праведных жизни». Воистину, «тот не богат, у кого много палат, а тот не убог, кого любит Бог». Как глубоко перекликается это со строчками московского поэта Владимира Лесового:

Пусть я - убогий,

Но я- у Бога.

<в начало главы>

«И НЕ БУДЬ НЕВЕРУЮЩИМ».*

Духовная глухота наша возникла не сегодня и не вчера. Подчас мы даже не в силах расслышать то, что произносим: страшно красивый, ужасно добрый... Признаемся, разве не приходилось всем нам и слышать и говорить о ком-то, что имярек, дескать, знает себе цену; характерно, что при этом высказывается множество различных оттенков, самый из винительный из которых, пожалуй, ирония. И уж совсем не до иронии и, поверьте, не до смеха, если таковым манером этот самый некто заявляет о себе сам. Ведь, если вдуматься, речь идёт о человеке, пусть и смертном, но наделённом бессмертной, а значит, и бесценной душой. Каковой может быть цена у тучного пшеничного колоса, у благоухающего, радующего глаз цветка и золотой пчелы, на наших глазах пьющей из него живительный нектар? Если очень постараться, то можно порой вывести стоимость отдельных вещей, произведённых человеком (этим даже занимается специальная наука), но никогда - цену! А тут - человек! С какой пронзительностью повествует об этом святое Евангелие: «Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который^ говорит: и взяли тридцать сребреников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь» (Мф. 27, 7-10).

Получается, что пресловутая самоуверенность не так безобидна, как это может показаться на первый взгляд. Весь ма интересное мнение по этому поводу встретилось автору у небезызвестного Г.К. Честертона в его «Ортодоксии»: «Однажды я гулял с преуспевающим издателем, и он произнёс фразу, которую я часто слышал и раньше, - это, можно сказать, девиз современности. Я слышал её слишком часто и вдруг увидел, что в ней нет смысла. Издатель сказал о ком-то: "Этот человек далеко пойдёт, он верит в себя... "Я спросил: "Знаете, где надо искать людей, больше всего верящих в себя ? Могу вам сказать. Я знаю людей, которые верят в себя сильнее, чем Наполеон или Цезарь. Люди, действительно верящие в себя, сидят в сумасшедшем доме". Если вы обратитесь к своему деловому опыту, а не к уродливой индивидуалистической философии, вы поймёте, что вера в себя -обычный признак несостоятельности. Актёры, не умеющие играть, верят в себя; и банкроты. Было бы куда вернее сказать, что человек непременно провалится, если он верит в себя. Самоуверенность не просто грех, это слабость. Безусловная вера в себя - чувство истерическое и суеверное».

К слову, о вере. Как часто слышим мы упрёки в чей-то адрес, что этот, дескать, неверный муж, а тот избрал в этой жизни неверныйпуть. Если же вслушаться, то неверныйшуж это, прежде, неверующий человек, живущий не по-христиан ски. Потому как если бы жил по-христиански, то хранил бы верность супруге, памятуя о том, что измена ей, прелюбодеяние, есть смертный грех. Хранящий же верность своей половинке есть супруг благоверный. А вот избравший неверный путь есть также уклонившийся от спасительного пути, иначе грешник. Таким образом, быть верным значит быть верующим во Xpucmal He случайно в тексте Евангелия слова неверный и развращенный в речи Спасителя не просто сосед ствуют, но и звучат как суть синонимы: «...о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами ? доколе буду терпеть вас?» (Мф. 17, 17). Маленьких измен, как и маленькой смерти, наверняка не бывает. И об этом снова убедительно свидетельству ет Евангелие устами опять же Самого Христа: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом» (Лк. 16, 10). Неудивительно поэтому, что некогда в языке нашем оба эти понятии обозначались одним словом.

В Евангелии от Иоанна читаем мы о недоверии, с которым святой апостол Фома отнёсся к рассказам своих товарищей о встрече их с Воскресшим Христом. И тогда Гос одь явился им вторично: «когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст свой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в рёбра Мои; и не будь неверующим, но верующим» (Ин. 20, 26-27). Признаюсь, неизменно болезненно отношусь к утвердившейся в обиходе традиции прибавлять к имени этого святого Апостола обидную - если не оскорбительную - характеристику неверующий. Главное, что это позволяем себе мы, унылые и грешные, забывая о том, что этот ученик Христа окончил свою жизнь мученически: его, живого, подняли на пять копий язычники в Индии, куда он дошёл с благовестием. Это он-то неверующий?! И кто тогда мы?

Хочется сказать ещё и о другом: читая это место в Евангелии, всякий раз содрогаюсь от мысли о том, что ученик всё же вложил перста в рёбра, в рану (!) своего Учителя. Ка кое несвоевременное послушание! Ему ведь больно!

<в начало главы>

ПОДЛИННАЯ ПРАВДА.

Недавно услышал по радио песню, что была необычайно популярной, или, как принято ныне выражаться, хитом во времена моей юности. Ныне же это, скорее всего, ретро (ну, хлебом нас не корми, а дай назвать не по-своему, не по-русски), а попросту старина. Так вот, меня буквально оше ломили её слова, которые все мы ещё три десятилетия назад напевали, не слыша, не понимая, не осознавая их. Да и сейчас, все ли слышат? Вот они:

...Ну, что ж тебя

Так тянет танцевать?

Мне не понять,

Мне не понять,

Тебя мне не понять!

Когда в тебя

Вселился этот бес?...

И всё под «забойную» мелодию с весёленьким таким припевом. А между тем автор стихов, возможно, сам того не подозревая (скорее всего), неожиданным образом оказался абсолютно прав: согласитесь, если человека и впрямь «всё время тянет танцевать», здесь наверняка не обошлось без лукавого. Но как всё это весело, как бездумно, как жизнерадостно звучит!

Точно так же в который раз - как в первый - услышал (расслышал!) слова одной из популярных песен Окуджавы: «...но кларнетист красив, как чёрт!». А ведь кто-то неискушённый, но влюблённый в творчество этого талантливого поэта и композитора (а таковых немало), искренне доверяющий ему и впрямь поверит, что нечистый (тот, кто, по многочисленным свидетельствам, на самом деле ужасен и источает жуткое зловоние) красив. Позже узнал, что изначально у Булата Шалвовича было: «косит, как чёрт», но он почему-то изменил текст. Как говорится, ради красного словца... Что же до звучащей не первый год, как говорится, на каждом углу арии из популярного мюзикла «Собор Парижской Богоматери» (новая отечественная забава), где звучит: «Я душу дьяволу отдам за ночь с тобой...», то это, простите великодушно, без комментариев. А потому приятно было услышать на концерте необычайно талантливого певца Антона Макарского, где было немало молодёжи, предварившего исполнение этой песни предупреждением о том, что такие страшные слова может произнести человек, до ведённый страстью до безумия.

Немногим лучше другой песенный «хит», который на протяжении многих лет распевают на всех радиоволнах, а ещё в многочисленных музыкальных телепередачах. Захо телось узнать: а что, собственно, означает, простите, слово стерва? Потому как именно оно то и дело звучало в припеве, а именно: «Все мы, бабы, стервы...» Дальше, правда, тоже ничего хорошего, но любопытно - что же это такое, чем, по словам авторов этого песенного «шедевра», являются «все бабы»} К слову, бабами на Руси всегда называли замуж них женщин. Итак, полез, как водится, в словарь В.И. Даля. И тут... а впрочем, предоставим слово корифею нашего язы ка: «СТЕРВА ж. и стерео ср. труп околевшего животного, скота; падаль, мертвечина, дохлятина, упадь, дохлая, палая скотина. Ныне корова, завтра стерва. Стервяной, ко стерву относящ. Стервятина, падалина, мертвечина, мясо палого животного. Стервятник или стервяник, медведь самой крупной породы, охот нее прочих питающийся падалью; различают: овсяника, муравей ника и стервятника, но учёные утверждают, что они разнятся только летами. | Пек. бранное также стервень, стервюжник, бешеный сорванец, неистовый буян. Стервятничье логво. | Стервятник, большой чёрный орёл, могильник, следящий стаями за гуртами и войсками. Стервоядные животные. Стервенеть, стерве ниться, стать, приходить в остервененье, в бешенство, неистовство, ярость, зверство; начать остервеняться».

А стоит ли, собственно, удивляться всему этому, если не одно поколение выросло в стране, где один из любимых фильмов детей и юношества, бывший для них предметом для подражания, назывался - только представьте! - «Красные дьяволята». Господи, помилуй!

Давайте же ещё раз остановимся на этой, воистину лукавой, большевистской традиции использовать в своём лексиконе, а по сути эксплуатировать в своих идеологичес ких целях, слова и понятия, традиционно любимые русски ми людьми, близкие и дорогие русскому сердцу: красно сол нышко, красна девица, красный угол...

Как часто, желая обозначить высокую степень правды, мы привычно говорим о ней, что она подлинная. А ведь слово это ведёт своё, скажем прямо, весьма невысокое происхождение от печально известного некогда слова лин, что означает особо злой кнут, применяемый при пытках. Как и понятие некоей истинности, привычно называемой нами словом подноготная, оказывается всё из того же мрачного репертуара палачей и изуверов, о чём вы, надеюсь, уже до гадались. Вот именно, сведения, добытые путём вбивания колюще-режущих предметов под ногти. Бр-р-р!

Поразительно, но мы совершенно спокойно произносим фразы типа «избили друг друга», или же «оскорбили друг друга». Но если вдуматься: друг избил друга! Друг оскорбил друга, а значит, нанёс ему скорбь! Напрочь позабыв при этом древнюю истину, что гласит: «Рана, нанесённая оружием, порой заживает, словом же - никогда». А между тем друг (самый близкий) и другой (чужой) - слова однокорневые! Не понятное, а потому не объяснимое здравым смыслом и формальной логикой оказывается совершенно правильным с евангельской точки зрения: мы все другие, потому как разные, и все други, потому как дети прародителей наших Адама и Евы, сотворенных Отцом Небесным. И согласимся поэтому, что друг не может избить и оскорбить друга по определению. В противном случае один из них, а то и оба, сразу же перестают быть друзьями. И тогда всё по-иному: просто один может поколошматить или обозвать другого. Но никак не друг друга! Как тепло сказано о друге и дружбе у В. Шекспира: «Измучасъ всем - не стал бы жить и дня, да другу трудно будет без меня».

Автор этих строк - человек многогрешный, но не может, просто не в силах слышать, когда человеку, обратившемуся с какой-либо просьбой, швыряют (да-да, именно швыряют) в лицо холодно-презрительное: «Это твои проблемы!» Причём нередко нуждающимся в милости нашей оказывается вовсе не посторонний человек (что также не может служить оправданием), а сосед, сослуживец, родственник, просто знакомый. Да, не говорили так в нашей стране никогда, не относились подобным образом к чужой беде, просьбе, мольбе о помощи. Это не по-русски, а значит, и не по-человечески! Постылые слова эти попросту очередная постылая калька с чудовищного заокеанского: «It is your problem», что тихой сапой вошла в нашу жизнь и нагло втёрлась в нормальные людские отношения за последние два с небольшим десятилетия наряду со многими понятиями и нравами, чуждыми русскому духу, противными христианской вере. А ведь проблема по-русски - это трудность. Как замечателен здесь, как о многом говорит нам сам корень труд\

Интересно, были бы возможны все наши многочисленные славные победы в далёком (и не очень) прошлом, если б люди русские исповедали эту циничную формулу?! Апостол же взывает к нам с совершенно иным, только вслушаемся в это спасительное для всех нас: «Носите бремена друг друга и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6, 2). Да-да, тот самый величайший закон, равного которому никогда не было на земле до пришествия Спасителя и согласно которому: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою задруги своя» (Ин. 15, 13). А ведь это - только вслушаемся! - вовсе не одолжить денег или в чём-то уступить, подсобить, но даже эта мелочь приводит нас подчас (признаемся честно!) в нешуточное смятение. Какая же воистину Небесная награда ожидает того, кто сумеет, найдёт в себе силы исполнить эту Божественную заповедь. И именно об этом слова Господа Нашего: «Вы друзья мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Ин. 15, 14).

Не могу не привести здесь письмо от одного читателя, Владимира, полученное из Таллинна. Автор его пишет: «Хо тел бы поделиться с Вами одной мыслью, речь пойдёт о слове "проблема ". Это словцо некогда, подобно кукушкиному яйцу, очутилось в русском языке и прочно в нём укоренилось. Вскоре вылупился весь ма жизнеспособный птенец и, как и свойственно кукушонку, на чал выпихивать коренных жителей гнезда, пожирая не предназначенные ему смыслы. Со временем "проблема " расползлась на очень широкое смысловое поле, некогда занимаемое словами: задача, трудность, неприятность, неурядица, беда. Слова эти не вышли из употребления, но прибегать к ним почему-то стали реже, заменяя их надёжным, сподручным штампом, чтобы не вдаваться в подробности. А зря. Ведь на языке мы не только говорим, но и думаем. Отказываясь от богатой палитры исконных "задача ", "трудность", "неприятность", "неурядица", "беда", мы пренебрегаем оттенками смысла, позволяющими нам чётко воспринимать действительность и давать ей точные оценки. Вместо этого мы мажем блёклым "проблема". Неуспеваемость в учёбе - проблема, ссоры в семье или с начальством - проблема, тяжелый заказ - проблема, бандиты жизни угрожают - проблема. За одним словом скрывается многообразие обстоятельств внешнего мира, оно не доносит до собеседника выпукло и метко ни их размеров, ни их важности. Мало того, проблема всегда как бы вне меня, это нечто внешнее, не под моей ответственностью. У проблемы заведомо нет решения (поэтому её и используют как угрозу: "Чё, типа, проблем захотел"?"). А ведь согласитесь, в предложении: "Уменя трудности с учёбой" сам корень труд подсказывает выход из положения. Корни неурядиц в семье, неприятностей с начальством сами намекают, что нужно бы навести порядок в отношениях; неприятно, ну и что тут такого страшного, потерпишь. А вот угроза жизни - это уже беда, этим словом какой-нибудь пустяк не обзовёшь, русский язык не повернётся. Когда слышишь, что у человека беда, а не проблема, поневоле слушаешь внимательнее. Такое чёткое разграничение понятий, на мой взгляд, позволяет во-первых: трезво соображать что к чему, а во-вторых, не придумывать себе оправданий. И напоследок. Что может быть яснее слова "задача "? Задано - сделай! Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь офицер говорил своим солдатам перед сражением: "Бойцы, перед нами поставлена боевая проблема!"».

И ещё. С некоторых пор нет-нет да услышишь вежливо-холодную фразу: «Поверьте, искренне сочувствую вам, но помочь ничем не могу!» Но ведь это, если вдуматься, просто-на просто ложь. Потому как в понятие помощь с некоторых пор вкладывается прежде смысл помощи финансовой. А как же молитва? Или это уже не помощь? Какие глубокие слова, только вдумаемся, были произнесены когда-то святым старцем Силуаном Афонским: «За людей молиться - кровь проливать».

<в начало главы>

ТВЁРДЫЙ МЯГКИЙ ЗНАК, ИЛИ ПАМЯТНИК БУКВЕ «Ё»

Вот мы всё о словах, да о словах, но, может, поговорим о букве? Да-да, обыкновенной русской букве из такого привычного алфавита. Так что не удивляйтесь, речь и в самом деле пойдёт о букве. Более того, о букве, которая и вовсе не звучит, да-да о мягком знаке. Почему именно о нём? Поясню. Как-то довелось увидеть на полке хозяйственного магазина целую пирамиду рулонов (простите!) туалетной бумаги, которая буквально ошарашила меня своим названием: «Мягкий знак». Что и говорить, создатели брэнда (есть теперь и такое слово в нашем языке) всё рассчитали правильно, мимо этой этикетки и в самом деле трудно пройти, не обратив на неё внимания. Только вот что смущает: отсутствие звучания у этой буквы вовсе не означает отсутствия её роли в нашем языке, как это может кому-то показаться. Между прочим, далеко не всякий алфавит может похвастать такой интересной буквой. А между тем функция мягкого знака в языке нашем воистину уникальна. Посудите сами: одно из самых высоких понятий воплощено словом мать, но стоит лишить это слово мягкого знака и получим одно из самых низменных понятий (есть ещё, правда, одноимённый спортивный инвентарь). Не хочется думать, что потуги авторов названного товара были вызваны сознательным глумлением над русским алфавитом, но с употреблением его в качестве наименования столь, мягко выражаясь, не престижной товарной позиции можно было бы и подумать.

Как-то довелось прочесть о том, что во время Великой Отечественной войны тогдашний главнокомандующий вооружёнными силами страны И.В. Сталин сравнивал карты СССР, выпущенные в стране и за рубежом. Оказалось, что в картах, изданных в гитлеровской Германии, название известного русского города написано как Орёл, а вот в отечественных значился Орел. Получается, что захватчики отнеслись к нашему национальному языку с большим уважением, чем мы сами. И тогда Сталин настоял на возвращении к жизни гонимой буквы. А её вновь исключили из русского языка издатели книг. Вы представляете, что это значит, когда в детской книжке такой буквы нет? И вместо слова «ёжик» написано «ежик», а вместо «ёлка» - «елка»? Как прикажете ребёнку это читать и различать? Да и не только ребёнку.

А вот пришло известие, что в одном из российских го родов собираются поставить памятник... букве Ё. Ну что ж, возможно, это хоть как-то послужит «спасению» одной из русских букв, не первое десятилетие планомерно «вымываемой» из нашей письменной речи.

<в начало главы>

«УЖ СКОЛЬКО РАЗ ТВЕРДИЛИ МИРУ...»

Прислушайтесь, пожалуйста, какой из двух синонимов: больница и лечебница - вам приятнее на слух? Что касается автора, то скорее отдам предпочтение второму, и по той очевидной причине, что в нём слышится, возможно, поболее надежды на излечение, нежели в первом, где очевидный корень есть слово боль. Ведь и незаметно оставляющее язык наш замечательное слово лекарь, всё чаще заменяемое на доктор, таит в себе - только вслушаемся - столько мягкости, тепла и надежды! Словно уверены мы, как дети, что лекарь не может не излечить; доктор же, может статься, вообще физико-математических наук, а то и юридических. Вообще, как мне кажется, если в слове укоренена эта самая боль, то в предмете или явлении, учреждении, им обозначенным, не может не преизобиловать любовь. Может, оттого и становится горько, когда всё чаще сталкиваемся с оскудением этой самой, такой необходимой всем нам, любви в стенах, куда люди приходят нередко именно с болью, как телесной, так и душевной: всё чаще в лечебницах и (что греха таить!) пусть изредка, но даже в храме...

Стоит нам завидеть крепкого румяного малыша, как спешим назвать его очаровательным. А теперь спросим са мих себя, прислушаемся к самим себе, к своему сердцу, -могли бы назвать этим словом кого-либо из сонма наших прославленных святых, любимого батюшку? Точно, язык не поворачивается. В чём тут дело? Наверное, в том, что изна чально очаровательный- это наделённый чарами. А раз так, то о какой святости вообще может идти речь? А потому, глядишь, бегает знакомый очаровательный малыш, все им любуются, восторгаются, бабушки с дедушками не нарадуются... Но вот очаровашка подрос - и куда что подевалось?! Знакомые и родня, как говорится, в шоке. А может, всё от того, что чары имеют обыкновение улетучиваться? Стоит, однако, признать, что искоренить употребление данного слова в этом смысле, судя по всему, не удастся. Да и не следует вовсе, просто нужно понять, в каких случаях оно нежелательно, или, как говорят в Церкви, неполезно. Ведь сам Александр Сергеевич обессмертил его в ставших хрестоматийными строчках: «Осенняя пора, очей очарованье...»

«Какое восхитительное платье!», «У этой колбасы восхити тельный вкус!», «Япросто в восхищении от вашей дачи!»... Как часто слышим мы подобные фразы и даже сами произносим их порой, так и не удосужившись расслышать: о чём это, собственно? А между тем восхищение, как таковое, знаменует собой некую оторванность от грешной земли, воспарение к Небу. Неужто это под силу колбаске или, пусть даже очень красивой, но всё же, простите, тряпочке? А между тем в тексте Священного Писания содержится уникальная информация о таинственном восхищении святого апостола Павла. Впрочем, по величайшему смирению своему автор не указывает на себя прямо: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли - не знаю,. вне ли тела - не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю - в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать. Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими» (Кор. 12, 2-5).

Куда-куда, переспросит докучливый обыватель, на ка кое такое небо? Третье?! Да и многие из нас, если возьмёмся всерьёз порассуждать о небе, дальше известного вращающегося ресторана «Седьмое небо», что со времён моей юности разместился на острие Останкинской телебашни, и не воспарят. Что же до известного романа «Мастер и Маргарита», то Михаил Афанасьевич, похоже, совсем не плохо разбирался в этих смыслах, и потому так режут русский слух эти рефрены, эта извечная мартышечья гримаса, эта жалкая пародия на Создателя, что усердно талдычит глумливый персонаж Коровьев на балу у сатаны, понуждая к этому и его королеву: «Мы в восхищении! Королева в восхищении!» А между тем там, если задуматься, восхищений попросту быть не может... Никогда.

А ещё мы с вами давным-давно привыкли называть что-либо, особенно полюбившееся нам, прелестным. И невдомёк нам, что это вовсе не безобидно, потому как словом прелестник - и тут, возможно, кто-то неподдельно удивится - в языке русском испокон века называли дьявола. Вслушаемся, если корень его - лесть, то само слово представляет собой - если можно так выразиться - эту самую лесть в превосходной степени, и именно по этой очевидной причине одну из коварных уловок зловещего арсенала нечистого. Вот и о человеке, вдруг возомнившем о себе невесть что, пребывающем в противоестественном состоянии внутренней экзальтации, «слышащем» и «видящем» то, что нормальный человек не видит и не слышит, принято говорить в Церкви, что он, несчастный, находится в прелести, а потому нуждается в серьёзном духовном исцелении. Да и в Святом Евангелии читаем грозное предупреждение: «Иисус сказал им в ответ: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: "я Христос", и многих прельстят» (Мф. 24, 4-5). Настанет время, и святой апостол Павел, обращаясь к коринфским христианам, вторит словам своего Божественного Учителя: «Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе» (2 Кор. 11,3). Эту же мысль встречаем мы и в Откровении святого апостола Иоанна: «Сатана есть и обольщающий всю вселенную» (Откр. 12, 9). Слышим ли мы сегодня эти слова? И как тут не вспомнить добрым словом мудрого Ивана Андреевича Крылова:

Уж сколько раз твердили миру,

Что лесть гнусна, вредна;

Но только всё не в прок,

И в сердце льстец всегда

Отыщет уголок...

<в начало главы>

«БЫЛ У ХРИСТА-МЛАДЕНЦА САД-»

А слово ясли? Да-да, те самые привычные детские ясли, из которых вышли мы с вами и в которые по сей день на скоро одетых полусонных малышей отводят ранним утром вечно спешащие по делам родители и неторопливые бабуш ки. Но детскими ясли не могут быть по определению! По той простой причине, что ясли - это кормушка для скота. И только одному Младенцу - а случилось это около двух тысячелетий тому назад - не нашлось место под кровом человеческого жилища. И Его Пречистой Матери ничего не оставалось, как, запеленав Новорождённого, уложить Его в мягкую солому, позволив домашним животным согревать Его своим дыханием.

Поразительно, но почти двадцать столетий спустя в далёкой от Святой Земли северной стране, в которой власть захватили безбожники и немедля принялись разрушать храмы, уничтожать священнослужителей и яростно преследовать простых христиан, в этой самой стране женщины и мужчины, многие из которых, возможно, сами участвовали в разгроме церквей и в кощунственных богохульных карнавалах, глумились над святыми мощами праведников, ежеутренне передавали своих малюток в... детские ясли. Или это русское сердце подсказывало им неслышно, что самое надёжное место для их драгоценных чад попросту не может называться по-иному, а именно как кормушка для скота, где мирно почивала некогда Величайшая Драгоценность мира.

А столь же привычный для всех нас детский сад... Он словно вырос из стихотворения А. Плещеева:

Был у Христа-Младенца сад,

И много вырастил Он роз.

Он трижды в день их поливал,

Чтобы сплести венок потом.

 

Когда же розы расцвели,

Собрал еврейских Он детей.

Они сорвали по цветку,

И сад был весь опустошён.

 

 «Счего сплетём Тебе венок?

В Твоём саду не видно роз».

«А вы забыли, что шипы

Остались Мне», - сказал Христос.

 

И из шипов они сплели

Венок колючий для Него,

И капли крови вместо роз

Чело украсили Его...

Христос непостижимым образом пронизывает всю нашу жизнь - от младенческих яслей до смертного одра, а потому тысячу раз прав Александр Семёнович Шишков, утверждая, что «народ российский всегда крепок был языком и верою: язык делал его единомысленным, вера - единосущным». Что же до загадочной русской души, разность мнений о которой колеблется от высокопарных славословий до откровенно го зубоскальства, то, по мнению автора этих строк, разгадка её проста и сложна одновременно - смотря для кого. Глубоко убеждён, что в истинно русской душе живёт незамутнённый образ Христа Бога, не понятый, а потому не принятый многими, а более всего - «просвещённой» Евро пой. И по этой очевидной причине душа эта загадочна и непонятна им в той же мере, в каковой загадочен и непо нятен для них Сам Спаситель, Который и поныне «для. Иудеев соблазн, а дляЕллинов безумие» (1 Кор. 1, 23). В Россию, как и во Христа, по слову поэта, и в самом деле «можно только верить». Как глубоко звучит эта мысль в молебном каноне ко Пресвятой Богородице: «Избави нас от бед, Богородице чистая, вечное рождши избавление, и мир, всяк ум преимущий».

Так и слышу разумное (но только на первый взгляд) возражение: но ведь язык для русского народа куда более древнее понятие, нежели христианская вера! И что на это возразить? Выходит, и вправду чудо. А впрочем, пытливому читателю предлагаю поразмыслить: напоминает ли аскетический по форме и до времени лишённый аромата бутон розы - распустившийся цветок, поражающий взгляды наши каким-то неземным совершенством и столь же неземным благоуханием? Так и первозданный язык был похож, наверное, на бутон, в котором промыслительно было заложено всё то, чему ещё предстояло дивно распуститься. И ещё. Давным-давно, ещё мальчишкой, прочёл о том, как археологи обнаружили в одной из египетских пирамид закупоренные в древних сосудах зёрна пшеницы. Учёные дерзну ли высадить их в грунт - и они проросли!

Так и язык русский. Изначально был он дарован людям, населяющим эти необозримые просторы, как те потаённые " зёрна будущего хлеба. Оставалось лишь ожидать божественных солнца и влаги, каковыми и стала Православная вера. И явлена она была этому народу вовсе не тысячу лет назад, а десятью веками ранее. Вспомним, ещё святой апостол Господень Андрей приходил в эти земли, которые позже назовут Киевской Русью, побывал на Валааме, где водрузил в память об этом событии свой каменный крест и изрёк дивное пророчество о процветании в этих краях христианской веры. И всё это проявилось, проросло удивительными по красоте и силе всходами - живым великорусским языком, в котором всё проповедует нам о Самом Христе Иисусе.

Неужто позволим вытоптать заветную ниву?!

<в начало главы>

НОВОЗАВЕТНЫЙ АВРААМ

Искренне убеждён, что в неотвратимом для каждого из нас финале, когда надлежит помимо всего иного держать ответ и за каждое слово (при условии, что нас вообще сочтут достойными диалога!), с нами будут говорить на русском языке. Так какого же качества, какой чистоты язык предъявим, на каком русском, вверенном нам для сохранения и умножения, будем ответствовать пред Судией?! Как важно нам осознать это сейчас, пока ещё есть время и возможность хоть что-то исправить в собственной жизни и судьбе. Нам, терпящим одно за другим поражения в стремительно сужающемся геополитическом и духовном пространстве. Нам, стремительно уменьшающимся в своей численности, в том числе и матерям не без соучастия муж чин в ужасающем количестве убивающим собственных не рождённых детей. Нам, задыхающимся от табачного дыма и спиртового перегара, неизменно впадающим в уныние и отчаяние. Именно нам надлежит, наконец, осознать, что русский язык - один из последних форпостов самостояния народа - по-прежнему свидетельствует о высокой миссии, возложенной на русскую нацию, так чудно запёчатлённой в нём самом. Как и понимание того, что кому много дано, с того и много спросится.

Подтверждение богоизбранности народа находим и в событии вселенского масштаба, происшедшем на берегу реки Свирь, куда в 1485 году, повинуясь Божественному гласу, пришёл из Валаама для совершения духовного подвига инок Александр. Здесь был «бор красен зело, место сие было леса и озеро исполнено и красно отвсюду и никтоже там от человек прежде живяще», и именно здесь прославленный святой провёл несколько лет в полном уединении, не вкушая даже хлеба, а питаясь лишь «зелием зде растущим». Позже основал здесь обитель, где на двадцать третьем году поселения явился иноку Большой Свет - и услышал исходящее из уст Трёх лучезарных Мужей, вошедших к нему в храм, повеление: «Возлюбленный, якоже видиши в Триех Лицах Глаголющего с тобою, созижди церковь свою во имя Отца и Сына и Святаго Духа, Единосущной Троицы... Аз же ти мир Мой оставлю и мир Мой подам ти».

И если впервые в истории человечества Троичный Бог явлен был человеческому взору в ветхозаветные времена святому праотцу Аврааму у Мамврийского дуба, то в новозаветное время - на русской земле, русскому святому (пусть и вепсу по национальности)... В своем знаменитом дневнике святой праведный Иоанн Кронштадтский в 1904 году запишет: «Что значило это явление новозаветному святому - не будем дерзать отвечать. Только будем стремиться почтить эту землю, тот монастырь, который был воздвигнут на севере русской земли по велению Бога-Троицы и самого "новозаветного Авраама" - преподобного отца нашего и чудотворца Александра».

Воистину, смирение, как одна из доминирующих черт русского национального характера, нередко именуемая в миру скромностью, что есть весьма узкое её понимание, -тема для отдельного повествования. А потому нисколько не удивился, ознакомившись с результатами исследований группы учёных из медико-генетического центра Российской академии медицинских наук. Выделив в пяти условных регионах России - Северном, Центральном, Центрально-Западном, Центрально-Восточном и Южном - около 15 тысяч русских фамилий, учёные составили список из 250 самых популярных, где на первом месте фамилия Смирнов.

<в начало главы>

СТРАНА ИВАНОВ

Всякий раз вздрагиваю внутренне, услышав или даже прочитав имя Господа нашего Христа, которым так щедро награждают своих мальчиков некоторые наши братья по вере -те же греки и болгары. Уточняю - не осуждаю, а про сто не могу к этому привыкнуть. Возможно, они так буквально услышали призыв Христа быть как дети (Мф. 18, 3). В конце концов, подбежать к всеми уважаемому, почтенному человеку и неожиданно для всех дёрнуть его за бороду -привилегия малышей, не так ли?

Русским же людям нарекать своих чад именем Христа и в голову не придёт. По сей день они нередко называют своих мальцов Иванами, и уже не первое столетие именно так кличут всех здешних мужчин за ближними и дальними пределами их необъятной сказочной земли. Правда, за глаза вкладывая отчего-то в это имя некий уничижительный оттенок. А жаль.

Издавна размышляя над феноменом исторического пристрастия русских людей к этому мужскому имени, автор этих строк пришёл к выводу, которым, похоже, и утешился.

Вспомним, в Евангелии от Матфея Господь, говоря на роду об Иоанне Крестителе, даёт святому пророку самую высокую характеристику, которую может заслужить чело век: «Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя...» (Мф. 11, 11).

Как часто под словом послушание понимаем мы немедленное и буквальное исполнение воли того, кого признали для себя авторитетом, в том числе и духовным. Вот и младшая моя дочь, помнится, в детстве своём, только заслышав от отца начало просьбы, обращенной к ней, уже бежала сломя голову её исполнять. Торопыга моя, ты ведь не дослушала меня, только и оставалось сокрушаться. А и впрямь, дабы верно исполнить, не худо бы для начала верно услышать. Какое удивительное послушание (именно послушание -так услышать слова Христа!) проявил русский человек. Со гласитесь, это такая радость - называть своих сыновей, дорогих своих мальчиков, продолжателей рода и фамилии, именем, освящённым пречистыми устами Самого Спасите ля! А потому дерзну предположить, что число Иванов, Ванечек и Ванюшек в нашей стране не просто статистика, а ещё и некий показатель, если хотите, духовного состояния, духовного роста, духовной мощи русской нации.

В записках о. Павла Флоренского за 1915 год прочёл: «Знаю, что самое русское имя - Иван. Кротость, простоватость (или простота). У меня ноет желание, "желание чрева моего", иметь сына Ивана. Хочется родить сына Ивана... Удивительно, как среди студентов мало Иванов. Это худо. Очевидно, в духовной среде мало Иванов, а потому нет и ивановства: простоты и кротости».

Уже после выхода в свет «Тайны русского слова», вы звавшей много живых откликов буквально со всех концов земли, отовсюду, где живут говорящие по-русски люди, был и тот, что пришёл от И.И. Жежерун, талантливого поэта и литератора, в котором она, согласившись с моей версией разгадки необыкновенного пристрастия русских к имени Иван, предложила собственное видение этой темы, показавшееся небезынтересным, а потому и предлагаю её вер сию вашему вниманию почти без сокращений. «Моего отца, - пишет Ирина Ивановна, - звали Иваном, и его родно го брата - тоже. История удивительная, а потому, простите за отступление, её стоит рассказать: дед мой Феодосии был очень верующим человеком, сам построил церковь, был в ней старостой, чтецом, канонархом. Когда родился старший сын, его назвали Иоанном; всё бы хорошо, но через несколько лет появился на свет мой отец, и родился он 22 июня (н.ст. 5 июля) 1915 года - за два дня до Рождества Предтечи и Крестителя Господня Иоанна - как мог дед назвать сына иначе ?! Так и жили в одной семье два родных брата - оба Жежеруны Иваны Феодосъевичи. Но, думается, богомудрый русский народ едва ли руководствовался в своей любви к Крестителю Господню только высочайшей оценкой Спасителя, данной Предтече, как Вы предполагаете, и с чем я, конечно же, согласна. Предлагаю своё видение, которое заключается в том, что в православном сознании существует понимание особой миссии Руси как Третьего Рима - носителя и хранителя чистоты веры. Россия, в данном контексте, и есть тот град, стоящий на верху горы, и светильник, поставленный на свещнице, который све тит всем (Мф. 5, 14-15) во мраке последнего апокалипсическо го времени, чтобы подготовить человечество ко Второму Прише ствию Господню. К Первому, случившемуся две тысячи лет назад, эту миссию осуществлял Иоанн Предтеча. То есть Россия в своей, возложенной на неё Богом миссии, есть некое олицетворение Пред течи Господня. Сравним предыдущую цитату со словами Господа об Иоанне Предтече: "Он был светильник, горящий и светящий" (Ин. 5, 35). Потому и страна наша - страна Иванов, и любой мужчина в ней для иностранца - Иван (не умом, но душой

...Вот и все Марии (излюбленное русское женское имя) на Руси испокон были Марьи, потому как не дерзали называть чадушек своих в честь Матери Божией. Мария для ис тинного русского человека была и остаётся одна - Богородица. А так - Маша, Машенька, Маруся, Маня, Марьюшка, Маняша... И только пред Святой Чашей - благоуханное имя Мария.

Не нужно мне солнце чужое, Чужая земля не нужна...

Из русской песни

<в начало>

10. РУССКОЕ СОЛНЦЕ

Не нужно мне солнце чужое,

Чужая земля не нужна...

Из русской песни

«ВЕРА ОТ СЛЫШАНИЯ...»

Из уст одного московского священника с самым простым русским именем, совершившего в своё время надо мною Таинство Святого Крещения, довелось как-то услышать слова, сказанные с амвона и глубоко поразившие. С той проповеди, с мысли о родственной, корневой нерасторжимости в языке и в жизни нашей радости и страдания, неразрывной их связи с несением Креста, и началась, наверное, в душе моей эта книга. Обращаясь к пастве, батюш ка сказал тогда ещё и о том, что, пожалуй, единственное место в мире, где один говорит, а другие молча внимают ему и, что немаловажно, нисколько не чувствуя себя при этом ущемлёнными, - это православный храм.

С этих слов начинаю порой свои выступления в различных аудиториях, припомнил о них и сейчас. И именно по тому, что не стремлюсь никого удивить лингвистическими изысками или, не приведи Господи, кого-то поучать. Наверняка некоторые рассуждения автора покажутся кому-то наивными, что тоже не лишено смысла, ведь он писал не научный трактат. Да и желание, водившее моей рукою, было всё же иным: прежде всего и более всего - поделиться радостью. Небесной, не проходящей с годами, а только усиливающейся, сродни детской радости о замечательном, не имеющем себе равных русском языке. И болью от лицезрения того, что творится ныне с языком нашим, на что его пытаются обречь, какую скорбную ему уготовляют судьбу. Разве могли мы помыслить ещё несколько лет назад о том, что богоданный язык наш будет вычеркнут, не войдёт в перечень обязательных предметов для изуче ния в стенах российских школ? И что инициатором это го без преувеличения инквизиторского решения выступит не кто иной, как руководитель отечественного министерства народного образования?

Наблюдать, как оказалось, можно не только за природой и звёздами, растениями и животными, но и за языком. Свидетельствую, что занятие это не менее увлекательное, нежели следить за таинственным ходом небесных светил. Что-то удивительное происходит в такие моменты с нашей изумлённой душой. И как хотелось бы поэтому, чтобы книга эта никогда не прерывалась, но была продолжена множеством радостных озарений её будущих читателей - вас, мои дорогие. Как это важно - научиться слышать! И тогда за каждым исконным русским словом вдруг возникнет пусть небольшое, но чудо. А чудо- это и есть древнее чути, то есть слышание. Сама эта форма из языка нашего ушла, сошла со временем на нет, такое случается, но остались чуткий (к примеру, сон) и чу- восклицание, так часто встречающее ся в поэзии прошлых веков: «Чу, отворилась калитка...» Но именно первоначальный смысл слова чудо не на шутку оза дачил в своё время автора. Итак, необычное, выламывающееся, если можно так выразиться, из законов бытия, нарушающее их привычный ход явление, когда «побеждается естества чин» (что и есть чудо), увязывается здесь с феноменом слышания. Но, позвольте, известная русская пословица гласит о том, что «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Как это прикажете понимать? И не раз и не два испытывал дорогих своих слушателей, предлагая им некую вымышленную ситуацию, при которой следовало бы непре менно отказаться от одного из двух драгоценных даров -зрения и слуха. Вы догадались, от какого из них предпочли отказаться почти все испытуемые? Да, вы, конечно же, правы - им оказался именно слух. Ничего удивительного, скажем мы, повторив приведённую чуть выше пословицу. Добавив при этом, что около восьмидесяти процентов ин формации о мире получаем именно посредством зрения. А тут - слышание. Так в чём же разгадка?

Дерзну предположить, что около тысячи лет назад в„ эти просторы, в эти земли, которые гораздо позже назовут красивым именем Россия, стали приходить удивительные, скажем прямо, довольно странные люди. Сегодня их назвали бы, наверное, миссионерами. Но именно они поведали далёким предкам русских людей самое необыкновенное, что когда-либо приходилось слышать этим язычникам. И слова эти были об истинном Боге, что воплотился от Пре чистой Девы, «но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2, 7-9). А ещё воображение этих людей не могли не поразить слова и поступки Самого Христа, страшная Голго фа и радостное, победное Воскресение Господа, Его таин ственное, загадочное Вознесение...

Разделённое горе становится меньше, а разделённая радость - больше, любила повторять моя мудрая бабушка. Потому и стремились люди поделиться пережитым потрясением, радостью от услышанного с близкими. Но разве же могли они тотчас повторить так же вдохновенно, с такой же горячей верой и убеждённостью услышанные ими поразительные слова, звуки которых, казалось, ещё не растаяли в воздухе?! И тогда им наверняка оставалось только одно: попытаться убедить своих близких самим услышать, самим пережить, восклицая: «Чути! Чути!» Как созвучно это ка ким-то глубинным смыслом евангельскому возгласу одного из учеников Господних, будущего святого апостола Филип па: «...пойди и посмотри!» (Ин. 1, 46)... Пройдёт ещё какое-то время, и родится новое русское слово - чудо. «Чудо сопровождает Россию сквозь века», - скажет в своё время митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычёв). А потому глубоко убеждён, что не верить в чудо, живя в России, значит не верить в Самого Христа.

Тем же, кто с упорством, достойным лучшего применения, упорствует в собственном унылом материализме, напомню мудрые слова Д. Самойлова:

Мы с тобой в чудеса не верим,

Оттого их у нас не бывает...

Задумаемся в этой связи: текст Священного Писания преизобилует случаями чудесного исцеления и последующего обращения в христианскую веру самых разных людей из числа иудеев и язычников: расслабленных, кровоточивых, прокажённых, гугнивых, слепых, даже воскресших из мёртвых. Но ни разу - лишённых слуха! А потому так близ ки и понятны слова святого Апостола: «Итак, вера от слы шания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10, 17).

А вот пример из жизни нынешней, из категории, что называется, тревожной. Группе детей было предложено сделать самостоятельный выбор: или смотреть на экране неизвестную им сказку с выключенным звуком, или же про сто прослушать её без изображения. Представьте, большинство выбрало «картинку» без всякого звукового сопровождения. А ведь, только вспомним, каким это было в детстве наслаждением - поставить на проигрыватель любимую заигранную пластинку, на которой искусными чтецами наговорена сказка, и слушать, слушать... Что же происходит, чем обусловлен этот непонятный, этот, простите, дикий выбор современных малышей? Как мне разъяснили психологи, во время прослушивания вовсю работает наше воображение, рисуя образы, мозг «трудится», пусть мы этого частенько и не замечаем. Эти же дети восстают против мыслительной работы, делая страшный выбор в пользу «жвачки для глаз»...

Как был бы обрадован и вознаграждён автор этих строк, если б размышления эти царапнули, быть может, чьё-то сердечко, воспламенили ревность о родной речи, так жестоко попираемой ныне. А возникнет ревность - , появится и боль. Ну, а где боль, там, глядишь, и любовь рядышком - это ведь сёстры-близняшки. Как искренне же лаю, чтобы книга эта не стала для вас неким «духовным санаторием» и чтобы о сокровенных тайнах великорусско го языка - теперь уже непосредственно через вас, мои дорогие читатели, -узнали иные люди, возможно, ещё не подозревающие об этой небесной радости. И чтобы чрез это множились ряды славных воинов Христовых - неустрашимых защитников святой православной веры и Святой Руси, святой русской речи.

Хочется сказать несколько слов об известном стихотворении А.А. Ахматовой «Мужество». Оно было написано ею в 1942 году в эвакуации, вдали от любимого города, находящегося в жёстком кольце вражеской блокады. Поразительно, но посвящено оно именно русскому языку как самой великой ценности, пред которой меркнут все иные, в том числе и жизнь. Как-то, в очередной раз перечитывая его заключительные строки, вдруг с содроганием сердца рас слышал, наконец, что слова: «И внукам дадим, и от плена спасём...» - обращены непосредственно к нам, к моему поколению, ко мне. Анна Андреевна была одной из тех, кто сберёг и передал этот язык нам - моим сверстникам, непосредственно мне. Дальше - дело за нами. Всё отныне будет зависеть от нашего мужества. Моего личного мужества. И разве не возникает у вас явственного ощущения того, что Господь сподобил нас жить во времена, когда борьба за чистоту русской речи сродни исповеданию своей Православной веры.

<в начало главы>

НЕТОЧНЫЕ ТОЧНЫЕ НАУКИ

Многим, очень многим каждый из нас обязан языку. Для меня он стал ещё и своеобразным мостом к честному знанию об истории народа, из среды которого вышел. Когда-то приходилось уже писать о том, что наука о языке по точности и глубине не уступает математике. Припомним, в средней школе, на уроках геометрии, нас учили тому, что две параллельные прямые в бесконечности не пересекаются. Правда, оговаривалось при этом, что у Эвклида они всё-таки пересекаются, а вот у Лобачевского отчего-то расходятся. И эта наука именуется точной?! Что же касается на уки о языке, то она призвана быть точной Самим Творцом. Ибо: «В начале было Слово, и Слово было у Бога и Слово было Бог» (Ин. 1,1). А Бог не может быть приблизительным...

Если даже, последовав совету известного грибоедовского героя, собрать все книги да сжечь, а вдобавок переврать или вовсе замолчать подлинную историю народа, бытует-таки -пока язык ещё жив - его устное творчество. Те же пословицы и поговорки не только украшают язык, обогащая нашу с вами повседневную речь. Они обладают поразительной способностью аккумулировать - для имеющего уши слышать (Мф. 11-15) -тончайшие нюансы душевного склада нации, породившей их. Иная из них, взятая в отдельности, порой хранит, как в некоем загадочном тайнике, пронеся сквозь нескончаемую вереницу веков, куда больше бесценной ин формации о людях, выпестовавших её, нежели иной многотомный высоконаучный изыск.

Так, покойная моя бабушка, укрощая природную вспыльчивость своего старшего внука, так и норовящую перейти в гневливость, по обыкновению своему урезонивала меня поговоркой, передаваемой в Азербайджане из поколения в поколение, которая буквально звучит так: «Враг в тебя камнем, а ты его ~ пловом». Но разве не в этих порази тельных словах, как в капле воды океан, отражено то сокровенное, во имя чего явлен был миру и принял крестные муки Богочеловек Иисус?! Про кроткого, смиренного чело века здесь скажут: «гузу кими», что буквально переводится «как овечка». Вы слышите, это ведь такое знакомое по Священному Писанию «яко овца» (Ис. 53, 7; Деян. 8, 32)?! А вот необычайно популярную в народе поговорку: «В своём глазу бревна не замечает, а в глазу другого подмечает соринку» - изум лённо встретил много лет назад, впервые открыв Святое Евангелие, потому как там она звучала буквально дословно и из уст Самого Христа: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата своего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф. 7, 3).

Но не только это поразило меня тогда. В моих родных краях принято, обращаясь к уважаемому человеку, неизменно добавлять к его имени слово учитель. Почему, собственно, и отпадает необходимость присовокупления к нему отчества, такова традиция. Вспомним, но ведь именно так -равен - обращались ко Христу его ученики (!).

Не мог не обратить внимание и на то, как, обращаясь к своим счастливым собратьям - будь то удачная женитьба, отлично сданный экзамен или постройка собственного дома с пожеланием того же для себя, мои соплеменники непременно попросят везунчика: «Возложи правую руку мне на голову!» Было время, когда подобным образом поступал и ваш покорный слуга, то «благословляя» друзей, толпящихся перед дверями вузовской аудитории, откуда выходил с пятёркой в зачётке, а то, случалось, и склоняя собственную главу для «благословения». Странная традиция, не правда ли? Она вам ничего не напоминает? Уже позже не раз и не два приходилось мне наблюдать похожее - но только внешне - действие в алтаре православного храма, где происходило рукоположение в священнический сан. А потому, только придя в Церковь, догадался, откуда и как возникла эта древняя поговорка и эта удивительная традиция. Зная отныне, в каком направлении следует искать ответ, наконец-то отыскал его. Воистину: «Ищите, и найдете» (Мф. 7, 7).

Поразительная эта вещь - память, на каком бы уровне она ни проявлялась - будь то слух, зрение, обоняние... Есть ещё память генетическая. Она живёт в нас и тогда, когда мы о ней и не помышляем, незримо и таинственно влияя на наши слова и поступки, порой вопреки здравому смыслу и безупречной логике. Ведь даже травинка - и та растёт на корнях, как говаривала моя мудрая бабушка.

<в начало главы>

НАУЧИТЬСЯ ПОНИМАТЬ СЕБЯ

Подлинное взросление человека нередко наступает с момента, когда он начинает понимать себя, подлинную, пусть и сокрытую от постороннего глаза, мотивацию собственных мыслей и поступков, их происхождение. Наверняка родословные древа заключают в себе, помимо иных, ещё и эту функцию. Насколько же важно при этом ракурсе осознание своих истинных корней - а значит, и духовных корней целой нации.

Выдающийся этнолог Лев Николаевич Гумилёв в известном трактате «Тысячелетия вокруг Каспия» в этой связи замечает: «Частолюди искренне полагают, что прошлое, как бы грандиозно оно ни было, исчезло безвозвратно и, следовательно, никакого значения для сегодняшней, а тем более будущей действительности иметь не может. "Нам нужны современность и знание о ней!" - этот тезис приходится слышать и в беседах за чаем, и в случайных разговорах в поездах, и на научных заседаниях, причём каждый раз с нескрываемым апломбом. Да и как не быть апломбу, если мнение столь очевидно и оспаривать его может только чудак ?! Однако если подумать, большинство очевидностей ложно. То, что солнце обходит плоскую землю очевидно, но ведь уже некому доказывать, сколь это неправильно... То же и в нашем слу чае. Достаточно спросить себя, откуда начинается так называ емая "современность "? Пять минут тому назад ? Или месяц ? Или десятилетие?Или век, но если так, то почему не несколько веков? На этот вопрос ещё никто не мог ответить. Это первое. И второе, ведь даже момент, любое переживаемое мгновение тут же становится прошлым. А раз так, то оно ничем не отличается от аналогичных же моментов до новой эры или после неё...»

...Потоками слёз и крови орошены эти благодатные земли, омываемые Каспием и заманчиво простирающиеся для бесчисленных орд завоевателей на важнейшем перекрёстке Великого шёлкового пути. Не миновали их армии Александра Македонского, татаро-монгольская Орда и полчища Тамерлана. Но именно здесь, в древней Кавказской Албании, наряду с Персией, также являющейся родиной предков современных азербайджанцев, два тысячелетия назад - в начале I века по Р.Х. - воссиял свет Христовой веры.

Христианская Церковь Кавказской Албании имеет апостольские корни. Первым проповедником истиной веры сюда явился святой Елисей, ученик святого апостола Фад дея из числа двенадцати, мученик за веру Христову, рукоположенный первым Патриархом Иерусалима, братом Господним святым апостолом Иаковом, и получивший себе в удел восточные страны. Местная традиция именует его ещё и Апостолом Албании. Ему же приписывают и строительство первой церкви в Албании в местечке Гис (Киш), которая была «первоматеръю всех церквей на Востоке». Наста нет время - и в долине Зергун, «в краю маскутов», апостол Елисей примет мученическую смерть, а тело его сбросят в яму. Во второй половине V века албанский царь Вачаган III обрёл мощи святого, а над местом его мученической кончины возвёл часовню. По мнению историков, он проповедовал на территории нынешнего Азербайджана: в Огузском районе и Карабахе.

Многие из древних столиц имеют архитектурные сооружения, которые со временем становятся их своеобразными символами. Так, в Москве это Кремль, а в Париже -Эйфелева башня. Испокон века эмблемой Баку является так называемая Девичья башня. Это необычное по форме изящное архитектурное строение не имеет аналога в миро вой архитектуре. Что, собственно, неудивительно, если принять во внимание, что речь идёт о древнейшей зороас-трийской дахме, «Башне молчания», башнеобразном сооружении, где выставлялись трупы для очищения скелетов хищными птицами. Так вот, у её подножия был предан мученической казни один из учеников Христа - святой апостол Варфоломей. Из Предания Церкви известно, что после проповеди Слова Божия в Малой Азии и Индии он на правился в Кавказскую Албанию, где проповедь имела успех. Многие, видя чудеса, совершаемые Апостолом, уверовали во Христа. Но в то же время он встретил серьёзное сопротивление в лице многочисленных жрецов-магов и поддерживающего их Астиага, брата правителя. Несмотря на то, что Апостолом была исцелена дочь правителя и крещена его семья, наущаемый жрецами Астиаг улучил удобное время, схватил святого Варфоломея и для расправы над ним привёз его в древний религиозный центр Кавказской Албании - Альбанополь (нынешний Баку) - жреческий город. Там, у подножия Девичьей башни, на ступенях капища Арты, святой проповедник Христовой веры был распят (второй раз в своей жизни, ибо уже был распинаем в Иераполе, стране Фригийской, вместе с другим учеником Христа, святым апостолом Филиппом, но чудом избежал тогда смерти) - распят вниз головою, по собственной же просьбе. Но и в столь тяжком, мучительном положении святой Апостол продолжал проповедовать Христа. И тог да с него мучители содрали кожу, после чего умолкли его богоглаголивые уста. Напоследок нечестивые язычники отсекли главу святого... Ныне же, ежегодно, 24 июня, к месту мученической кончины святого Апостола стекают ся во множестве священнослужители и прихожане бакинских православных храмов, чтобы - во главе с Владыкой Александром, епископом Бакинским и Прикаспийским -отслужить молебен небесному покровителю этого южного приморского города.

СI по IV века Албанская Церковь непосредственно связана с Церковью Иерусалимской, на чём акцентируют внимание древние источники. Более того, в период своей фактической самостоятельности она от Византии, в отличие от Армении и Грузии, была, по сути, независимой. В 313 году, практически синхронно с Римской империей, албанский народ во главе со своим царём Урнайром принимает Крещение от руки равноапостольного Григория Просветителя. С этой даты христианство становится государственной религией Кавказской Албании. И именно в этот период Албанская Церковь приступает к широкой миссионерской деятельности, идёт строительство храмов, часовен и монастырей, многие из которых сохранились до наших дней.

Христианство в Албании проповедовали не только духовенство, но и цари с князьями, наиболее выдающиеся из которых - цари Урнайр Благословенный, Ваче II и Вачаган III. Исследования показали, что большую роль в христианизации албанского населения сыграла реформа албанского письма, произведённая албанским царем Есвагеном. Она послужила не только утверждению христианства, но и созданию духовных школ и подготовке священнослужителей, способных не только к богослужебной и миссионерской деятельности, но и к переводам. А ещё христианство способствовало формированию духовной и светской литературы на языке Кавказской Албании, особенно в V-VIII веках. С IV столетия, став автокефальной, Албанская Церковь включила в сферу своего духовного попечения не только местные племена, но и пришлые, в частности, гуннов. Она приняла постановления первых трёх Вселенских Соборов, осудила арианство и несторианство, но, по досадному недоразумению, присоединилась к монофизитам и в 551 году порвала с Византией. Из исторических источников и свидетельств явствует, что монофизитство в Албании, как и в Грузии, было нестабильным. В дальнейшем албаны придерживаются халкидонского исповедания до начала VIII века. И сегодня, милостью Божией, уже не является секретом тот факт, что предки азербайджанского народа были христианами, имевшими свою Церковь, свой епископат, духовенство, монашеский институт и религиозную литературу.

Но уже в середине V века на пути дальнейшей христианизации Албании, Армении и Иберии встал персидский царь Иездигерд II, который хотел насильно навязать народам Закавказья огнепоклонство. Однако вера в этих краях к тому времени настолько окрепла, что после кровопролитной войны он вынужден был изречь: «Кто чему желает поклоняться - пусть и поклоняется».

Пройдёт ещё два века - и в этот край хлынут лавиной арабские воины, неся новое учение на острие своих копий. Но соплеменники мои, и ныне упоминая о своей религиозной принадлежности, неизменно добавляют слово  «гылындж», что значит меч, памятуя, таким образом, о способе обращения предков в эту веру.

А ведь к тому времени Кавказская Албания была процветающим государством с высокоразвитыми культурой и искусством, сформировавшейся и устоявшейся письменностью, которая продолжала долго существовать и после покорения страны арабами. И лишь в XII в. албанский алфавит, насчитывающий 52 буквы, предаётся забвению...

<в начало главы>

КРЕСТ БАБЕКА

Минует ещё два столетия - и в ходе возникшего здесь широкого народно-освободительного движения под руководством Бабека, беспримерно противостоящего иноземным захватчикам в течение целых двадцати лет, арабским армиям будет нанесена череда сокрушительных поражений. Ведь только в Азербайджане число сторонников неустрашимого военачальника достигло 300000 человек.

Отважного воина сгубило предательство. После ряда неудач он с несколькими соратниками, среди которых его брат Абдаллах, мать и жена, пробирались через горы и леса в сторону Византии. В 837 году император Византии Феофил, с целью отвлечь силы арабов от Бабека, захватил две их крепости в верховьях Евфрата и дошёл почти до Дамаска. Но спасти Бабека ему не удалось. Дело в том, что по пути в Византию Бабек остановился у своего давнего союзника, армянского князя Сахла ибн Сумбат (в арабских источниках Сахл ибн Сунбат ал-Армани). Однако последний выдал его халифату. Интересная деталь - не желая выдавать гостя лично, он подстроил арест так, что Бабек был схвачен посланным за ним отрядом арабов во время устроенной Сахлом охоты. За оказанную услугу этот иуда получил от арабского двора вознаграждение: право царской властью управ лять Арменией, Иверией и Алуанком. А от арабского полководца Афшина, пленившего Бабека, ещё и «тридцать сребреников» - один миллион дирхемов...

Бабеку после четвертования отрубили голову. Затем руки, ноги и голову впихнули в живот. Таким же образом поступили и с его братом. Во время жесточайшей казни никто из них не вскрикнул и не проронил ни единого вздоха. А потом, уже мёртвого, с пришитыми к телу руками и ногами (!), Бабека прибили к кресту в Самарре, тогдашней столице халифата. Но почему именно к кресту? Незадолго до смерти Бабек, прежде исповедавший религиозно-мисти ческое учение хуррамитов, крестился в Православие, и схвачен был, когда пробирался к своим единоверцам в Византию, с императором которой, Феофилом, состоял в переписке, чтобы собраться там с силами. «Крест Бабека» -так называлось это место в течение столетий...

И сейчас можно услышать, как на Востоке расшалившихся не на шутку детей пугают «бабайкой», который «при дёт и накажет». Из тысячелетней глубины дошла до нас эта угроза, ибо так стращали своих непослушных чад арабские матери, на свой манер называя легендарного азербайджанского полководца. Вот и древний историк Ибн Тагриберди свидетельствует, что «Бабек был героем своего времени и храбрецом, которого страшились в Халифате».

И поныне имя Бабека свято чтится в Азербайджане, ведь он не просто национальный герой, но и важное наци ональное достояние. Ему установлены памятники во многих населённых пунктах, в его честь назван райцентр в Нахичевани, его имя носит один из центральных проспек тов Баку. Бесстрашному полководцу посвящен большой одноимённый художественный фильм «Бабек», снятый местной киностудией в содружестве с «Мосфильмом», балет композитора Акшина Ализаде, а также два романа и три трагедии. Герой воспет во множестве стихов и поэм, ему посвящены научные исследования. А ещё в этом народе именем легендарного полководца называют новорождённых мальчиков, его историю рассказывают как высокий пример для подражания. А в соседнем Иране, где моих соплеменников проживает в три раза больше, нежели на тер ритории Республики Азербайджан, начиная с 1999 года по инициативе известного историка Мухаммеда Тахи Зехтаби азербайджанцы ежегодно 30 июня отмечают годовщину падения крепости Базз, служившей цитаделью Бабека, мас штабными походами к ней, несмотря на противодействие официальных властей...

И пусть Азербайджан был некогда насильственно превращен в одну из провинций арабского халифата, где мечом насаждалась новая религия. Именно об этом времени писал народный поэт Фикрет Годжа:

Но у этой страны, "невесты огня ",

Но у этой, что звалась Азери,

Вера иная была от века...

И, кроме Родины, бога не было,

И пророка, кроме Бабека.

Но разве не вопиющий парадокс, когда у народа, тради ционно относимого к магометанству, общепризнанным на циональным героем первой величины является, по сути, христианский великомученик, историческая личность, по гибшая в непримиримой борьбе с теми, кто... принёс на его землю эту самую веру?! И именно поэтому для автора этих строк так радостны участившиеся в последние времена факты крещения азербайджанцев в православную веру и рукоположения в священников, их активное участие в церковных службах в самом Баку. И это не смена вероисповедания, а лишь возвращение после долгой разлуки в Отчий Дом, родной и тёплый. Возможно, будущие национальные исследователи, вооружившись прежде мужеством, найдут вразумительный ответ на эту историческую загадку. И не в этой ли критической точке вершится мучительный психологический контрапункт нации, не здесь ли следует искать некий код к разгадке подлинных истоков целой череды его прошлых и нынешних трагических нестроений?

И всё равно хочется думать, что при внешней победе ислама христианство не проиграло. Ведь семена, всеянные святыми Апостолами на земле Кавказской Албании, уже принесли к тому времени обильный плод. Автор очень надеется, что эта благословенная земля ещё будет плодоносить, представляя Господу наследников Небесного Царства. И на месте разрушенной в 1936 году безбожными властями часовни у подножия древней Девичьей Башни, милостью Божией, устремит в небеса святые православные кресты величественный Храм-на-Крови святого апостола Варфоломея, ученика Господня...

История Церкви знает немало примеров, когда исчезают существовавшие Церкви и возникают новые. Епископ Бакинский и Прикаспийский Александр, руководящий этой кафедрой с 1999 года, как-то высказался поэтому по воду: «История есть история, и никуда от неё не деться. В церковной истории много примеров ликвидации существовавших Церквей и появления новых. Так, например, существовала Охрид-ская Автокефальная Церковь. К сожалению, она прекратила своё существование, и сегодня Охридская епархия является одной из епархий Сербской Церкви, но не является автокефальной, потому что уже не имеет тех сил, которые у неё когда-то были. Но мы знаем и другой пример. В своё время в результате сложных политических процессов была подорвана самостоятельность Болгарской Автокефальной Церкви, однако в середине двадцатого столетия её автокефалия была восстановлена. Полностью была уничтожена Албанская Церковь (я имею в виду не Кавказскую Албанию, а Албанию Средиземноморскую). Были репрессированы все священнослужители, разрушены храмы. Тем не менее Албанская Церковь возродилась. То есть невозможного нет. Самое главное, чтобы были люди, были христиане, были наследники этой религии, которые испытывают потребность в оформлении своей религиозной жизни. Так что, несмотря на то, что страшный ветер истории сокрушил Албанскую Церковь, если народ Божий будет стремиться жить по Божьим законам, Церковь можно будет возродить».

Вот и упомянутый нами В.Л. Величко, рассуждая о национальных особенностях азербайджанцев в книге «Кав каз», отмечает: «У азербайджанцев (у автора - адербейджан-цев. - Авт.) кровь, несомненно, благородная; они от природы добры, мужественны, великодушны, способны к умственному и нравственному развитию. Идея государственности, и притом сильной, внушающей уважение к власти, традициям и порядку, несомненно им присуща, несмотря на кажущуюся их анархичность, объясняемую историей, географическим положением края и вытекшими отсюда бытовыми условиями. В основе азербайджанец является стихийным сторонником неограниченной власти, сильной и патриархально-справедливой. Это почти та же психическая расовая черта, которая есть и в русском народе...»

Разумеется, десятилетия жизни в советском государстве не могли не наложить своего характерного отпечатка на склад души и умонастроения народов, проживающих в нём. Но ведь не случайно эта важная черта национального характера названа исследователем расовой, а значит, основополагающей.

Азербайджанцы - разделённая нация. В нынешнем Иране их и сегодня, повторяю, проживает втрое больше, нежели на территории собственного суверенного государства. А ведь два тысячелетия назад отсюда, из этой земли, тогдашней Персии, пришли восточные цари, те самые библейские волхвы, чтобы поклониться Предвечному Младенцу и преподнести Ему драгоценные дары, которые по сию пору хранятся в монастыре Святого Павла на Святой горе Афон в Греции. В своё время к народам, населяющим эти земли, направится для проповеди Евангелия один из учеников Христа - святой апостол Фома. И именно от него волхвы Мельхиор, Каспар и Валтазар, которых называют ещё восточными царями и чьи святые мощи покоятся ныне в Кёльнском соборе, примут Святое Крещение.

Для автора этих строк и его соотечественников, большинство которых, возможно, впервые узнают об этой сто роне известных событий, которые принято называть библейскими, существует ещё один важный аспект. И дело тут не только в том, что мы, в который раз вторя Пушкину, «ленивы и нелюбопытны», а от себя добавлю - порой ещё и трусоваты. Чрезвычайно важно, что предки азербайджанцев не находились на обочине мировой истории, как это пыта ются представить порой иные лукавые литераторы и исто рики от политики из числа недоброжелателей. Более того, они приходили в непосредственное соприкосновение с ее величайшими вехами, положившими начало отсчёту новой Христовой эры.

<в начало главы>

НЕЗАКАТНОЕ РУССКОЕ СОЛНЦЕ

Вот и на вопрос, задаваемый автору этих строк чаще всех иных, о котором терпеливый читатель, надеюсь, догадался и который поначалу ставил в тупик меня самого, с годами, кажется, пришёл ответ. Признаюсь, эти толки по чти два тысячелетия назад счастливо разрешил святой апостол Иоанн, передав нам слова, услышанные им от Самого Господа: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин. 15, 16). И всё же, всё же... Полагаю, что среди давних предков моих были - не могли не быть - мученики за веру Христову. И это их святыми молитвами дан мне шанс (но только шанс!) перейти из непроглядной тьмы, в которой я так долго и мучительно копошился, к Свету. Иного объяснения у меня по просту нет, потому как в прошлой моей жизни не нахожу ничего, чем заслужил бы явленную мне милость, щедро дарованную радость. И когда много лет назад сказал отчего-то жене, что если не окрещусь, наконец, то умру, даже и тогда не сознавал я того, насколько был близок к истине*.

Ныне же прошу святого мученика Уара, дерзновенно предстательствующего пред Христом об умерших в безверии и некрещёными, молить Спасителя нашего:

о прадеде моём Али-Султанбеке Ирзабекове, который верой и правдой служил русскому Государю, был переводчиком царского наместника в Туркестане, дослужился до чина надворного советника и был удостоен собственноручной благодарственной надписи последнего Царя-страстотерп ца на монаршем подарке, большой красивой книге, хранящейся ныне в Музее истории Азербайджана. После выхода в отставку совершил хадж в Мекку; к слову, первым в нашем роду получил высшее образование на русском языке;

о сыне его Шир-Али, участнике трёх войн, который окончил классическую гимназию, преподавал в ней, а поз же окончил ещё и университет, затем Школу красных командиров, дослужился до звания генерал-майора; заведовал отделом ЦК Компартии республики, был репрессирован и четыре года томился в тюремных застенках в ожидании смертного приговора по сфабрикованному политическому обвинению. Чудом был оправдан; а ещё участвовал в не скольких войнах и революции, до пенсии трудился скромным школьным учителем, знал множество языков, больше всего на свете любил книги, обладал энциклопедической эрудицией и умер на 95-м году жизни убеждённым атеистом; и о многих иных моих соотечественниках, с кем довелось учиться и соседствовать, дружить и трудиться, таких разных людях, которые все до единого, возможно, сами того не осознавая, как это случается порой с людьми, были согреты щедрым Русским Солнцем.

И нет такого мертвенного холодного льда, который не растопило бы это Солнце, нет такой мерзости и скверны, которых бы Оно не выжгло. Как нет такого мрака, нет та кой тьмы, которую бы не рассеяло великое, незакатное Русское Солнце...

А ещё я молюсь об упокоении души рабы Божией Евдокии, бабы Дуни, как называли её в семье моей мамы, простой русской деревенской женщины. Она приехала в своё время в Баку из российской глубинки, как многие тогда, спасаясь от голода, и стала помощницей в доме моего деда-наркома и няней его детей, по сути второй матерью. Когда же семья «врага народа» оказалась выброшенной на улицу с «волчьим билетом», пошла работать на производство, что и спасло мою бабушку, маму и двух её сестёр от неминуемой голодной смерти, а уже после нянчила их детей, так и не обзавелась собственной семьёй... И если задуматься, что есть Россия в моей жизни и судьбе, то, наряду со многим и многим, объяснимым и не поддающимся никакому объяснению, это ещё и баба Дуня, которую мне так и не довелось увидеть. Упокой, Господи, её светлую душу!

За неё, голубушку, ныне в Церкви частицу вынимают.

<в начало главы>

ЧТО ДЕЛАТЬ, ИЛИ ПРИТЧА О ЛЕСОРУБЕ

Близится к завершению наша долгая беседа - надо бы откланяться, пора и честь знать. И всё же автору как-то не по себе, потому как не прозвучал ещё наш извечный русский вопрос. Вот именно, - а что делать? Хороший вопрос, ничего не скажешь. Но если после всего сказанного кто-то ждёт на сей счёт ещё каких-то рецептов, то их попросту не будет. Одно знаю наверняка: и в жизни, и в языке нашем всё может ещё счастливо перемениться, но только при одном всенепременном условии - если начнём, пусть мучительно, пусть со скрипом, натужно, - но меняться мы сами.

А потому напоследок подарю-ка тебе, дорогой мой читатель, коротенькую, но очень мудрую притчу, которую ещё ребёнком услышал от наших стариков. В ней говорится о. том, как в дубовую чащу пришёл лесоруб - маленький чело век с небольшим топором. Никто из исполинов на него и не глянул, а только старый могучий дуб весь затрясся от страха, кивая в ужасе на топор. В ответ деревья помоложе стали стыдить его, говоря: «Ну, как нам, могучим великанам, может навредить этот крошечный кусочек железа ?» - «Не желе за этого я боюсь, - ответил им седой патриарх, - мне страшно при виде его рукоятки, ведь она сделана из нас».

Возможно, кто-то из нас найдёт ответ на непростые свои размышления в словах почившего в Бозе Патриарха Московского и всея Руси Алексия II: «Всем нам придётся перед историей и перед Богом ответить, насколько каждый из нас воспользовался нынешним благоприятным временем для Церкви, для её возрождения».

<в начало главы>

«МЕНЯ ЗДЕСЬ РУССКИМ ИМЕНЕМ КОГДА-ТО НАРЕКЛИ...»

И, наконец, о том, что мучило и не давало покоя много лет и только недавно, кажется, отпустило. А виною всему русская пословица: «Где родился - там и сгодился», что жила во мне ядовитой занозой и немым укором. Будем честны, помимо прав юридических, о которых так много сегодня твердят, существует - слава Богу! - право нравствен ное, которое ныне откровенно не в чести. Помню, в пери од написания первой книги всё думалось - а есть ли у меня, человека не русского по рождению, выросшего в ином крае, в иной традиции, моральное право говорить об этом, а теперь ещё и излагать на бумаге?

Согласитесь, вопрос непростой... Однако и пришло с годами понимание того, что, в отличие от многих и многих соотечественников моих, довелось мне родиться заново в возрасте сорока двух лет. И на сей раз - для жизни вечной. Это главное событие всей моей жизни произошло в небольшом, но дивном московском храме Преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках, Подворье Патриарха Московского и всея Руси. Совсем как в известной, так любимой мною песне: «Меня здесь русским именем когда-то нарекли...»

Так что, простите, Христа ради, если что не так. И не обессудьте.

<в начало главы>

НЕУЖЕЛИ ДОНКИХОТСТВО?!

Как-то в одном русском городе, после выступления, подошла ко мне женщина и сказала фразу, от которой дол го не мог прийти в себя, да и сегодня она нет-нет да и всплывает в самый неподходящий момент из глубин памяти, где у каждого человека хранятся не только светлые и радостные воспоминания, но и всякая муть, мрачные страницы жизни, и боль, и обиды... Хотя православному человеку, как принято считать, и обижаться-то неприлично. И это прав да; многого нельзя нам из того, что дозволено другим. Да, понимаю я всё это! Но то - понимание, а значит, всё же голова. Здесь же речь, прежде, о сердце, таком далёком -увы - от совершенства. Как в известном романсе, помни те: «Но верьте мне, минувшее страданье легко простить, но нелегко забыть...»

Так вот, подошла тогда эта женщина, очень тепло отозвалась о книге, наговорила, помнится, много хороших слов, а напоследок, прощаясь, сказала: «Даже не знаю, говорить Вам об этом или нет, очень не хочется Вас обидеть. Не кажется ли Вам, уважаемый Василий Давыдович, что moi чем Вы занимаетесь, всё же донкихотство Ь> Вот так - ни много ни мало.

Это потом встретились мне слова святителя Иоанна Златоуста: «Достаточно одного человека, воспламенённого ревностью, чтобы исправить весь народ. А когда налицо не один, и не два, и не три, а такое множество могущих принять на себя заботу о нерадивых, то не по чему иному, как по нашей лишь беспечности, а отнюдь не слабости, многие погибают и падают духом». Нас же, делателей на этой ниве, и в самом деле немало. Но это потом.

А тогда, помню, подрастерялся поначалу, не ожидал такого - под дых - после медоточивых её словес. Но всё же нашёлся, знаете, говорю, ведь Дон-Кихота мой любимый Фёдор Михайлович называл самым симпатичным героем во всей мировой литературе. И потом, понятие «донкихотство» подразумевает борьбу с мнимым злом. Вы что, и в самом деле считаете, что сквернословие, матерная ругань, засорение святого русского языка, изгнание из него родных слов и многое-многое другое - неужели всё это только мни мое зло? Помнится, ещё что-то говорил. Может, зря... Тут подошли слушатели, попросили, как это часто бывает, автограф, а когда поднял голову, женщины этой уже не было. Но, повторяю, ни до, ни после никто из моих слушателей и читателей никогда мне этого не говорил, никто не делал мне так больно, как говорится, Бог миловал. Когда поделился этим с близкими людьми, они бросились меня утешать, таким удручённым я, наверное, выглядел тогда. Но, признаюсь вам как на духу, утешили они меня тогда всё же мало, да и ныне, как уже говорил, нет-нет да и всплывёт та давняя фраза, подпустит яду, порой в самый разгар радостного общения с вами, дорогими моими слушателями и читателя ми. Стараюсь, правда, не показывать виду, но от этого, честное слово, легче не становится. И только ты, мой читатель, волен сказать своё слово, поверь, решающее для меня. Да, без тебя и меня не было бы. Обессмысливается всё то, чем занимаюсь, чему отдано сердце моё раз и навсегда -служению русскому слову. Чем могу.

Вот и вторая книга о русском языке подходит к концу, а потому, преисполненный благодарности, говорю вам спасибо - спаси Бог - за долготерпение ваше, а ведь это молитва за вас. И, возможно, кто-то из прочитавших её скажет мысленно эти слова мне. И будет это молитвой за меня, многогрешного.

Что ж, будем прощаться. А жаль, мне было так хорошо с тобой, мой добрый читатель. Азербайджанец бодро скажет на прощание: «Саг ол!», что значит «будь здоров!». Персиянин нежно пропоет: «Худа хафиз», что дословно означает «препоручаю Богу». Английское «гуд бай» - то же, что и «все го доброго». Итальянское «чао!» звучанием своим напомнит нам русское «отчаливай». Турок воскликнет: «Хай дэ гюле-гюле!», пожелав напоследок чаще смеяться. Русский же, расставаясь, промолвит: «Прощай!» Словно попросит прощения за обиды, вольные или невольные, ведь одному Богу ведомо, увидимся ли ещё, расставаться же следует с лёгким сердцем, чтобы не поминали лихом.

Вот и я, прощаясь, прошу у вас прощения. За что? Воз можно, и за то, что время, потраченное на это долгое чтение, покажется кому-то потерянным зря. И чем смогу тогда оправдаться перед вами и Богом? Наверное, только репликой известной шекспировской героини: «Любовью я богаче, чем словами...» И разве не случалось нам порой обидеть человека нечаянно, даже не подозревая об этом.

Воистину, удивителен язык русский. В нём и прощание - сродни молитве...

... Ещё и потому пока дышу,

Пою и плачу и молюсь

По-русски,

И только так - живу,

Иначе бы не смог,

Что полночь за полночь,

Едва уткнусь в подушку,

Меня целует

В тёмную макушку

Отец Благий -

Пресветлый

Русский

Бог.

Этими стихотворными строчками, случившимися за рулём автомобиля в ту пору, когда подходила к концу первая книга о русском языке, она и венчалась. Прощаясь же с тобой ныне, мой преданный читатель, хочу подарить тебе... Никогда, казалось, не ожидал прихода Пасхи так, как в том году. И было это, возможно, ещё и оттого, что поздняя осень, а следом за нею и зима прошли для меня тяжко, долго и уныло терзали они мою душу многими разочарованиями, мрачными искушениями, но, слава Богу, всё наконец обошлось, всё устроилось как нельзя лучше. Или это так всегда - кажется, что именно в этом году ждёшь Пасху с особенным чувством. А только когда с семьёй мы подъехали поздним весенним вечером к нашему храму и вышли из автомобиля, помню, остановился поражённый. Это и вправду было каким-то чудом: такого неба не доводи лось видеть никогда. Оно было чистое-чистое, промытое до нежного сияния, такое невыразимое словами блаженство было разлито в этом тихом московском переулке, а прохладный свежий воздух был напитан удивительной, непередаваемой дивной тишиной. К горлу подкатил ком, а в глазах стояли слёзы искренней сыновней благодарности. Господи, какая награда измученному сердцу! Какая радость, какая светлая надежда... Пасха, святая Пасха!

Вот и прощаясь, дописывая последнюю страницу этой книги, не могу подарить вам ничего дороже, ничего драгоценнее этого ночного неба над маленьким московским храмом в святую пасхальную ночь. Возьмите и сберегите его так, как берегу его в своём сердце сам!

Желаю всем нам, дорогие мои, мужества в исповедании своей веры и сбережении родного языка, смиренного дерзновения, мудрости и силы слова во Христе!

Ирзабеков Фазиль Давуд оглы, в Святом Крещении Василий,

17 апреля 2011 г., Вербное Воскресение

Об авторе

Эта книга о созидающей силе русского языка — продолжение исследования «Тайна русского слова» — необычна тем, что её автор — Ирзабеков Фазиль Давуд оглы — азербайджанец по национальности. Для него, коренного бакинца, русский язык стал родным — после окончания Института русского языка и литературы им. М.Ф. Ахундова он преподавал русский язык иностранным студентам в Азербайджанском государственном университете, работал заместителем председателя Республиканского Совета по делам иностранных учащихся.

Переехав в 1992 году в Москву, работая ответственным секретарём общества российско-азербайджанской дружбы, Фазиль Ирзабеков стал ещё глубже ощущать глубинное родство двух культур. В 1995 году на русской земле он принял Таинство Святого Крещения с именем Василий. В 2001 году создал и возглавил Православный центр во имя святителя Луки (Войно-Ясенецкого). Сейчас является литературным редактором журнала «Переправа» («Шестое чувство»).

Для Василия Ирзабекова русский язык стал более чем родным — он стал сутью и нервом его жизни. Он борется за чистоту русского языка как публицист, участник и организатор духовно-просветительских конференций (в том числе и международных). Его лекции в школах, светских и духовных учебных заведениях не могут оставить равнодушными, потому что зажигают в сердцах любовь к русскому слову.

В новой книге идёт речь о языке как выразителе самосознания народа, как факторе национальной безопасности, о том, что со словом безнаказанно шутить нельзя. Каким образом язык хранит в себе информацию о Боге? Как найти сокровенные тайны привычных слов? Откуда пошла аббревиатура и как она калечила и калечит язык? Кто они, «иных времён татары и монголы», уничтожающие наше национальное богатство? Почему мы переходим на язык рабов? Об этих и многих других проблемах автор рассуждает в живой и яркой форме. Отдельный раздел книги посвящен борьбе с осквернением русского языка посредством мата и сквернословия.втор этой книги-Ирзабеков Фазиль Давуд оглы -азерайджанец по национальности. Для него, коренного бакинца, русский язык стал родным - после окончания Института русского языка и литературы им. М.Ф. Ахундова преподавал русский язык иностранным студентам в азербайджанском государственном университете, работал заместителем председателя Республиканского Совета по делам иностранных учащихся.

ДАНИЛОВСКИЙ БЛАГОВЕСТНИК