«Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге». (1 Ин. 4. 16).
Долгожданная, главная книга Марии Городовой о любви и отношениях в мире, где секс стал идолом. Истории из жизни, собранные в этой книге, потрясают и вдохновляют, возмущают и даже шокируют. Горячо, откровенно, с болью и надеждой о любви. До выхода книги некоторые истории были опубликованы в «Российской газете» и вызвали целый шквал читательских откликов многомиллионной аудитории газеты.
«Многомиллионная армия читателей «Российской газеты» знает Марию Городову как автора необычайно популярной рубрики «Переписка». Высокая нота откровенности и открытость самым острым вопросам современности делает диалог читателей с Марией захватывающе интересным. Истории, рожденные самой жизнью, находят горячий отклик и у молодежи, и у тех, кто знает об этой жизни не понаслышке»
Доктор филологических наук, проф. В. А. Воропаев
После грехопадения
Письмо 1
«Если я, засыпая, буду вскрикивать, не пугайтесь», — предупредила меня улыбчивая попутчица. Ее провожатый, нежно попрощавшийся с ней, еще стоял на перроне, вглядываясь в ее миловидное лицо, которое она придвинула прямо к стеклу, но поезд уже мягко тронулся, и кипяток, заботливо принесенный нам проводницей, приняв в свои опасные глубины пакетики чая, начал мерно раскачивать их в такт ритму бегущих колес, заваривая нам бодрящий напиток и суля неспешный разговор.
Бывает, едешь в командировку за одной историей, но нежданная встреча дарит тебе такой захватывающий сюжет, что потом он долго тебя еще не отпускает.
«Я караулила Курицу часов до 4 утра, и когда сон меня уже совсем сморил, она взяла да и повесилась. Курица — погремуха такая, кличка то есть, у этой молодой дурехи была. — Начала рассказ моя спутница. — Курица, потому что ей дали два года за курицу, которую она у родного дядьки украла. Дядька засадил ее специально: у нее уже был срок, условный, а она, безбашенная, куда зря пошла, там ее и подрезали. Подрезанная, попала она в больничку и не отметилась вовремя. Вот родной дядька ее и засадил — из лучших побуждений: на зоне целее будет. Только безбашенная она и есть безбашенная: на суде на прокурора наорала, с судьей поцапалась, а потом вообще блажить стала: «Все равно я здесь повешусь!» Мать ее — в обморок, Курице на дело гриф поставили, что склонная к суициду, а меня попросили эту молодую дурищу хотя бы в ее первую ночь в тюрьме покараулить.
Всю ночь я не спала, за Курицей следила: я на верхней шконке — кровати то есть, она — на нижней. А к утру меня сон сморил: я к стенке отвернулась и уже начала в забытье проваливаться, как вдруг меня будто током ударило: дошло, что последний кадр, который в мозгу отпечатался, — это то, как Курица на порванной простыне висит.
Дурочку эту мы откачали, все-таки я доктор не только по кличке — двадцать лет терапевтом в районной поликлинике оттрубила: никаких нареканий, одни благодарности, но с тех пор, как глаза закрою, кадр в мозгу всплывает — Курица повесилась, тут я и покричать во сне могу... А девчонке этой, как только она очухалась, я сказала: «Послушай, деточка, отсюда еще возвращаются, а вот с того света — нет».
Эти слова я всем суицидникам говорила, и это правда, — продолжила свой рассказ моя попутчица, отхлебывая чай. — Вернуться из тюрьмы не сломанной можно. Но только если на воле тебя кто-то ждет, если ты кому-то нужен. Думаю, и я бы сейчас с вами в купе-люкс не сидела, не хлебничала, чаи не гоняла, если бы мне моя любовь не выпала — как джекпот на случайно найденный лотерейный билет.
Муж мой, Леша, ушел от нас с детьми, когда я уже под следствием была. Как ушел? А как от нас мужики уходят? Сложил рубашки в чемоданчик и вышел из нашей жизни. Только в дверях, не оборачиваясь и ни к кому конкретно не обращаясь, бросил: «Я тут женщину встретил...» Он меня последние годы так вымораживал, что я сначала даже ничего не почувствовала. Тут еще мама моя незадолго до этого слепнуть начала, я сама десять дней как после операции — по нашей, по женской части, да еще следствие это... Правда, сначала я как свидетель проходила.
Что значит, «вымораживал»? Счастливая, вы, наверное, если не знаете, как мужики нас вымораживают. Как? Да так, что про то, что ты — женщина, только в кресле у гинеколога и вспоминаешь... Вот и Лешка мой из таких же. Даже когда мы только поженились, и он влюблен был по уши, даже тогда из него чуть что не по его, лезло хамоватое: «Я па-прашу тут всяких тупых терапевтов нам, хирургам, не указывать!» Вроде бы и шутка, а обидно — до слез. У нас в семье отродясь такого не водилось: папа мой к маме всегда очень бережно относился, а дедушка к бабушке так вообще только на «Вы» — у нас по отцовской линии все до революции священниками были, потом их расстреляли. Кстати, мы прошлым летом в то село ездили, и храм, где мой прадед служил, видели — его недавно восстанавливать начали...
Да, первое время мне страшно обидно было, что Лешка может позволить со мной грубость, а потом привыкла: у меня характер легкий, долго зла на людей держать не могу. Надеялась, что изменится. Но вот когда я в начале двухтысячных решилась свой медцентр строить — невозможно было на наши нищенские зарплаты детей растить-учить, родителям его и моим помогать — и особенно тогда, когда я этот центр по¬строила и дела в гору пошли, вот тогда-то из Лешки и поперло. Нет, бить не бил, но уязвить, унизить, оскорбить, да еще при детях — дня без этого не обходилось. Обморозил он меня всю, насквозь, до самых печенок, а потом встал да и ушел — «женщину встретил!»
Помню, сижу я у подружки Луизки, она меня утешает: «Посмотри, ты видная, ты красивая, ты детей подняла, тебя люди ценят, найдешь ты еще свое счастье женское!», а я будто и не обо мне это. Ну Луизка много говорить не стала, посмотрела-посмотрела на меня, да и вытащила на 23 февраля в санаторий наш элитный, Марьино, — клин клином вышибать. Мужики там — один другого круче: главы администраций, управляющий ГОКом, москвичей много, ну а мне что — может, они все и хорошие, да только чужие. Я, вот природа дурацкая, бабья, уже по Лешке тосковать начала, забыла, как он меня чморил, и даже мысли такие пошли, что, мол, я сама во всем виновата — недодала ему чего-то, раз к другой ушел...
Нет, познакомилась я в этом санатории с одним, как он представился, «инженером из Челябинска», прогулялись мы с ним пару раз по парку — взгляд умный, запах от него такой приятный, за руку берет как-то и твердо, и бережно одновременно, словом, понравился он мне. Но вот верите, идем рядом, он меня под ручку держит, а у меня ничего и не дрогнет внутри на него — так меня Лешка обморозил, будто вправду не женщина, будто и вправду деревяшка мерзлая. Так что уехала я, даже телефона инженеру не оставила, все мысли вокруг Лешки: ну, узнает, что дело по медцентру закрутилось, что меня подставили, что мать совсем ослепла, что у сына в школе проблемы — вернется. Нагуляется и опомнится. Двадцать лет вместе — это ж не зачеркнуть! Я в те дни даже про то, что под следствием, меньше думала, чем о Лешке — как больная была, я считаю.
И вот накануне 8 марта звонит друг семьи, Терехин, и такой разговор заводит: «Видел Лешку, осунулся он весь, неприкаянный какой-то, рубашка не выглажена, худющий, говорит: «Виноват я перед Надей! Понял, что лучше ее нету!» Я ему, — продолжает Терехин: «Так в чем дело? Возьми розы и приходи к ней!» «Ну да, а она этими розами мне по морде!» «Да, ладно! Надька-то? Ну, даже если и ударит, так что? Ты хризантемы возьми, они помягче будут!»» Я, Мария, как поняла, что Терехин — засланный казачок, так сердце моё будто у девчонки забилось — прямо из груди выпрыгивает. Ночь не спала — все мыла, прибирала, салаты строгала, кур мариновала — все, думаю, завтра наш блудный папа придет...
И дети так обрадовались — ну каково детям без отца? В общем, и 8 марта я все продолжаю мыть, начищать, марафет наводить, вдруг звонок: «Алло, это вас беспокоит Марьино, Виктор, инженер, помните? Поздравляю вас с женским днем. Что вы делаете?» Я ему сухо: «Готовлюсь. Муж должен сегодня прийти. Долго его дома не было». Он смутился: «Ну, извините, — говорит, — всего вам доброго!»
И вот три часа — Лешки нет, четыре — еще не пришел, полпятого — я вся на иголках, изве-лась. Вдруг в шесть звонок: «Алло, это опять Марьино, опять Виктор. Вы уж извините меня, но я хотел спросить, как вы? Муж вернулся?» Другая бы, наверное, сказала: «Да, все нормально, вернулся, ужин у нас при свечах!» — ну, зачем надо чужому мужчине показывать, что ты даже родному мужу не нужна? А я, балда, вечно со своей искренностью: «Нет, не вернулся!» «И что же вы, Надежда, делаете?» «Плачу под одеялом!»
Знаете, Мария, столько я этих женских журналов на зоне перечитала, и везде советуют: не грузите мужчин своими проблемами. А я, как дура, вывалила все как есть. И Витя мне: «Ну а чё плакать-то? Праздник же. Давайте я за вами такси пришлю, посидим, поговорим! Ждать буду!» Я ни в какую: «Да вы что! А детям я что скажу?» «Да не волнуйтесь вы так, я с детьми сам договорюсь! Дайте им трубку!» Уж не знаю, Мария, что он им сказал, но дочка мне сама сумку собирать стала. Потом такси подъехало. Потом таксист, зараза, меня в Марьино аж через Курск вез. Темно уж совсем было, когда мы к санаторию подъехали...
Ну вот, посидели мы с Витей в ресторане, все корректно, он мне всякие истории про армию, да про молодость смешные рассказывал, вроде отошла я немножко, потом в номер к нему поднялись. Иду я по лестнице, а у меня одна мысль в голове: «Ну все, сейчас за такси расплачиваться придется!» Поднялись, зашли в номер, а Витя взглянул на меня и мягко так, грустно говорит: «Слушай, посмотри на себя в зеркало!»
Я подошла, смотрю — вроде все нормально: ни тушь не потекла, ни помада не размазалось!... А Витя мне: «Да тебя, глупую, прежде чем в постель звать, отогреть надо. Да еще и ждать придется!» «И знаете, Мария, и отогрел, и ждал — три с половиной года, пока я на зоне была...»
Наш поезд летел куда-то в ночь, стук колес убаюкивал, и, засыпая, я думала о том, как причудливо жизнь плетет свой узор. Преподобный старец Амвросий Оптинский, полвека земной жизни отдавший служению Господу и людям, когда к нему обращались со скорбями, советовал краткие молитвенные правила. Молитвенные правила, укрепляющие наш ослабевший дух и состоящие из избранных псалмов царя Да¬вида. Необходимость обращения к псалмам пре-подобный Амвросий объяснял так: «Надейся на милость и помощь Божию и веруй, что силен Го-сподь избавить тебя от всех козней человеческих и вражеских».
В одном из этих псалмов, рекомендованных преподобным Амвросием Оптинским для чтения во время искушений, в 142-м, есть такие потрясающие по своей глубине строки: «Простёр к Тебе руки мои; душа моя пред Тобою — как безводная земля. Скоро услышь меня, Господи, изнемог дух мой: не отврати лица Твоего от меня, и да не уподоблюсь я сходящим в ров. Дай мне услышать рано утром милость Твою, ибо я на Тебя уповаю; открой мне, Господи, путь, по которому мне идти, ибо к Тебе вознёс я душу мою.
Избавь меня от врагов моих, Господи, ибо к Тебе я прибег. Научи меня творить волю Твою, ибо Ты — Бог мой; Дух Твой благой поведёт меня в землю правды. Ради имени Твоего, Господи, Ты оживишь меня, по правде Твоей выведешь из печали душу мою...»
Наш скорый поезд уверенно летел в ночь. Моя спутница давно уже спала, улыбаясь во сне чему-то своему, только ей ведомому. Изредка убаюкивающий ритм колес замедлялся, и мимо проплывала вереница огней — неведомые станции на долгом пути, — но потом алюминиевая ладья XXI века, возобновляла свою колыбельную, унося всех нас, безмятежно вверивших ей свой сон, в неведомое завтра. А прямо на меня из бокового кармана увесистой сумки моей попутчицы приветливо смотрела потертая зелененькая книжица с ликом святого: «Симфония по творениям преподобного Амвросия, старца Оптинского». У меня дома такая же.
С уважением, Мария Городова
Отче наш, Иже еси на Небесех, да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на Небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.
Господи, услыши молитву мою, внуши моление мое во истине Твоей, услыши мя в правде Твоей: и не вниди в суд с рабом Твоим, яко не оправдится пред Тобою всяк живый. Яко погна враг душу мою, смирил есть в землю живот мой, посадил мя есть в темных, яко мертвыя века. И уны во мне дух мой, во мне смятесе сердце мое. Помянух дни древния, поучихся во всех делех Твоих, в творениих руку Твоею поучахся. Воздех к Тебе руце мои, душа моя, яко земля безводная Тебе. Скоро услыши мя, Господи, исчезе дух мой, не отврати лица Твоего от мене, и уподоблюся нисходящим в ров. Слышану сотвори мне заутра милость Твою, яко на Тя уповах. Скажи мне, Господи, путь, воньже пойду, яко к Тебе взях душу мою. Изми мя от враг моих, Господи, к Тебе прибегох. Научи мя творити волю Твою, яко Ты еси Бог мой. Дух Твой Благий наставит мя на землю праву. Имене Твоего ради, Господи, живиши мя, правдою Твоею изведеши от печали душу мою. И милостию Твоею потребиши враги моя и погубиши вся стужающыя души моей, яко аз раб Твой есмь.
(Псалом из молитвенного правила преподобного Амвросия Оптинского, читаемого во время искушений)
Жена, облеченная в солнце и дракон
Письмо 2
«Мария! Почитал я, что вы пишете в «Российской газете» про огонь желаний и любовь, эрос, тайну пола, страх и боль потери близких, человеческую смертность, почитал и решил разобраться во всем самостоятельно. С самого начала. Причем честно старался отнестись к древней сказке про Адама и Еву без предубеждений. Но я человек логики, поэтому у меня сразу возникли вопросы. Надеюсь, вы не станете от них увиливать и четко, без обиняков на все ответите. Начну с простенького (орфография автора, в письме использован так называемый олбанский язык — сленг Интернет-пользователей, с нарочитым неправильным написанием слов).
Бог, как только сотворил людей, сразу сказал им: «Плодитесь и размножайтесь!» По ходу, хотя напрямую об этом в Библии нигде не написано, сотворил он людям и все положенные для сего причиндалы, включая инстинкт влечения к противоположному полу. Больше того, когда бог создавал Адама, он посмотрел на него и решил: «Не хорошо быть человеку одному», и создал женщину. То есть женщина со дня творения предназначалась для того, чтобы скрасить одиночество мужчины. Про женщин песня отдельная, к женщине я еще вернусь, а пока вопрос. Почему, с одной стороны «плодитесь и размножайтесь», а с другой, чуть только человек приступит к самому процессу, сразу злобный окрик: «Не прелюбодействуй!», «Кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует в сердце своем», и вообще, человек «во грехе зачат»? Зачем и кому это надо, чтобы каждый раз, предаваясь естественным земным радостям, человек чувствовал, что совершает грех, и испытывал чувство вины? Едем дальше. Бог создал женщину. Не будем придираться к тому, что женщину он создал из ребра — мужского. No problem, в конце концов, овцу Долли яйцеголовые шотландцы вааще клонировали из ядра самой обычной, ничем не примечательной клетки вымени, к тому же замороженной, — отметим только, что за шесть с чем-то тысячелетий технологии производства самок млекопитающих шагнули далеко вперед. Из ребра, так из ребра. Хотя, на мой вкус, бог мог бы взять для производства «помощницы человека» кость, в которой есть хоть немного мозга. Ладно, проехали, но дальше стоп — полный абзац. Создал бог женщину, поселил этих двоих в раю — живи, наслаждайся, и тут-то начинается второй акт нашего Марлезонского балета — выход змия. Хотя нет, буду точным, сначала бог говорит Адаму: «Со всех деревьев в саду ешь, а от дерева познания добра и зла ни-ни. Иначе все, кирдык хана — «смертью умрешь». Причем что такое смерть, и как так умирают, бедолага Адам ни в зуб ногой, зато само смертоносное деревце, как назло, в самом центре Эдема маячит. И вот тут, Мария, у меня к вам сразу несколько вопросов.
Предположим, у вас есть дети, любимые дети. Вы накрыли дома стол, выложили там всяких вкусностей-деликатесов: ешь-пей — не хочу! И при этом в самый центр стола зачем-то поставили бутыль порта «Три топора». Сервировали, значит, столик. Сервировали и зовете деток, говорите: «Любимые детки! Ешьте, пейте — все можно. Только вот эту бутылочку не троньте. Потому как только пригубите от неё, сразу познаете, что такое добро, а что зло, — кто пробовал, не даст соврать: истину глаголю! — причем, возможно даже, что познание это будет с леталь¬ным исходом!» Честно предупредили деток и уходите — гулять в прохладе дня.
Мария, не догадываетесь, что вас ждет, когда, нагулявшись, вернетесь домой? И что вы, признайтесь мне, станете делать? Накажете страдающих нипадеццки оглоедов? Выгоните вкусивших зло на обдуваемую всеми ветрами улицу? Из дома прочь, в глухую ночь? Или все-таки обмоете их пьяные рожи, промоете их несчастные желудки и уложите баюшки, а сами, не откладывая в долгий ящик, примитесь за влажную уборку квартиры, размышляя: «Похоже, с портвейном это я маху дала, сама накосячила!»
Что же делает бог? Рассказав, про древо познания добра и зла, спокойно удаляется, оставив деревце в самом центре сада — без присмотра. Вот тут-то, как и обещали, выход змия — с чечеточкой. Кстати, а вам понятно, зачем было змия вообще в сад пускать? Если додумаетесь, не держите в себе, поделитесь. Ладно, бог предупредил и с чистой совестью удаляется, а змий, ясное дело, наоборот, тут же появляется, и не будь дураком — прямо к Еве: про мозги мы с вами уже говорили! И понеслось!
«Правда ли бог сказал, чтоб вы не ели ни от какого дерева в раю?» — Это змий, сразу в атаку.
«Плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал бог, не ешьте и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть...», — оправдывается дурища.
«Да, нет, не волнуйтесь, не умрете! — убеждает змий. — Наоборот, в тот день, когда вы вкусите плоды, откроются ваши глаза и станете вы сами, как боги, знающие добро и зло...»
Змию, как и продавцу китайского барахла на Казанском вокзале, главное — клиента уболтать.
Ева же, понятное дело, ни про Казанский вокзал, ни про качество китайской электроники, ни про НЛПИ — то бишь нейро-лингвистическое программирование — ни сном, ни духом. Ее не предупредили, посему со змием она в диалог вступила и на гадскую рекламу повелась. Причем мало того, что сама повелась, так еще и Адама соблазнила: мужик не при чем был — что ему Ева дала, то он и ел.
Итак, вкусили они плоды с древа познания добра и зла и, как сказано, открылись у них глаза, и поняли они, что нагие, и сшили себе опоясания. Попутно замечу, что и в наши дни подобное не редкость: бывает, открытие, что ты остался с голым задом, и запоздалое понимание того, что наконец-то познал, где добро, а где зло, приходит одновременно.
Но вернемся, к Адаму с Евой. Так вот, поняли они, что нагие, кой-как прикрылись, и тут — хрясь! — бог вернулся, Адама к себе требует. Адам, кстати, не совсем пропащий был — стыдно ему стало, что запретный плод схарчил, чувство вины его огнем гложет, не идет он к богу, в кусты прячется. Но от бога не спрячешься. Провел бог по-скорому дознание и приговор свой вынес. Первым под раздачу змий попал: за то, что тот сделал, бог змия проклял и пообещал, что отныне змий будет на брюхе ползать — не до чечеточки! — и прах есть. Ах да еще пообещал, что змей с людьми враждовать будет, и в конце концов человек ему головку-то и свернет. Ну, змею так и надо, пусть о нем серпентологи плачут, но змеем бог не ограничился. И дальше у меня, Мария, одни вопросы. Помните, я вам пример про портвейн «Три семерки» приводил и спрашивал, что вы с любимыми детьми сделаете после того, как они йад из запретной бутылочки вылакали? Вспомнили? А теперь давайте посмотрим, как бог с Адамом и Евой поступил. Как говорится, дословно, без комментариев.
И сказал бог Еве: «Умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою». И сказал бог Адаму: «За то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься».
Одним словом, кары такие, что желание шутковать напрочь пропадает. Но и это еще не все. «И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их. И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни».
Мария, верите, пока слова этого наказания в ворде набирал, аж дрожь бить начала! Нет, правда, кроме шуток! Вы мне объясните, за что ж суровость такая? Ладно, Еву сослать, пусть и Адама с ней — все ж не чужая ему, плоть от плоти! Но землю зачем проклинать? А потомки этой клуши чем виноваты? За что им мучиться? Почему с тех пор все человечество страдать должно?.. Вопросы, вопросы. Надеюсь, Мария, вы от них уклоняться не станете».
Искренне ваш, Хрюн Маржовый
И вам здравствуйте! Думаю, что про то, почему библейский царь Давид в знаменитом пятидесятом покаянном псалме со скорбью воскликнул: «я в беззакониях зачат, и во грехах родила меня мать моя!», почему в заповеди сказано: «Не прелюбодействуй», и является ли плотская любовь грехом, мы поговорим позже. Потому что начинать надо, как вы верно заметили, с начала начал. То есть с сотворения человека, грехопадения и изгнания из рая — этой колыбели человечества. А для этого — и тут вы тоже правы, необходимо обратиться к Библии. А если точнее, к ее первой, древнейшей, книге — Книге Бытия.
Но чтобы это обращение было серьезным и принесло нам не вред, а пользу, следует при чтении руководствоваться не столько бытовой, житейской, а, значит, поверхностной логикой, сколько всеми знаниями, накопленными сынами адама — откровениями святых, комментариями богословов, переводчиков и историков. Но и это не все. Обращение к Священному Писанию требует особого духовного настроя. Святитель Иоанн Златоуст советовал: когда сядешь читать Священное Писание, то прежде помолись Богу, чтобы Он отверз твои очи сердечные — ну, подобно тому, как, настраивая себя на покаяние, мы молимся, прося «Господи Царю, даруй мне зрети мои прегрешения». И неслучайно существуют специальные молитвы, произносимые перед чтением Святого Писания. Одна из них очень краткая и звучит так: «Господи Иисусе Христе! Отверзи мои очи сердечные, чтобы услышать мне слово Твое и уразуметь его и исполнить волю Твою».
История грехопадения — не забавное происшествие, описанное в Библии. Скажу больше, история грехопадения — это не просто трагедия, которая, быть может, происходила где-то, когда-то... Если бы! Мистерия грехопадения разворачивается здесь и сейчас, с каждым из нас. Потому что здесь и сейчас перед каждым из нас стоит выбор: с кем мы, с Богом, дарующим жизнь, или с лукавым искусителем Эдемского сада, зовущим: «Ослушайся! Стань как бог! Попробуй!»
Спасибо за письмо, Мария Городова
Господи, Иисусе Христе, открой мои очи сердечные, чтобы я, услыша Слово Твое, уразумел оное и исполнил волю Твою. Не скрой от меня заповедей Твоих, но отверзи очи мои, чтобы я уразумел чудеса от закона Твоего. Скажи мне безвестное и тайное премудрости Твоей! На Тебя уповаю, Боже мой, и верую, что Ты просветишь ум мой и смысл светом разума Твоего и что тогда я не только прочту написанное, но и исполню оное. Соделай, чтобы я не в грех себе Жития Святых и Слово Твое прочитал, но во обновление и просвещение, и в святыню, и во спасение души, и в наследие жизни вечной. Ибо Ты, Господи, просвещение лежащих во тьме и от Тебя есть всякое даяние благое и всякий дар совершенный. Аминь.
Крестный путь на Голгофу
Письмо 3
Материал «Происшествие в саду Эдем» и письмо за подписью «Хрюн Маржовый» вызвали бурное обсуждение, в том числе в Интернете.
Привожу только небольшой фрагмент (сохранена орфография авторов, использующих сленг Интернет-пользователей, с нарочитым неправильным написанием слов):
«Ржунимагу! Упалпацтол! Хрюн кросав-чег!»
«Хрюн жжот! Мидаль за атвагу! А журналистка по ходу вааще в нашу шамбалу не фтыкаецца. Жду, чё она теперь излагать станет».
«Вадим, а ты не жди, ты сам напиши. Типа, «простите, што отнимаю у вас ваше драгоценное время, вмешиваюсь в дискуссию с Хрюном Маржовым касаемо грехопадения Адама и Евы и всё такое. Тока меня нипадеццки плющит следущий вапрос. Я понимаю, што он отходит как бы на фторой план после уничтожения Бен Ладана, роста пошлин на экспорт бензина и очередного пажара в доме престарелых, но уж больно мучает.
Зачем было богу, если он всезнающий и любящий, создавать людей, помещать их в рай, запрещая есть фрухты от дерева познания, а кагда свободный дух человека, жаждущий знаний и есчо нескованный ЕГЭ, плод умял, выгонять его куда падалыне, штоб страдал и корчился. Зачем всесильный и всезнающий все это представление устроил? И где вы тут увидели хваленую божью любовь, милосердие, справедливость?..» Напиши и остынь. Посмотрим, что она теперь ответит. Только культурно пиши, а то я тебя, примата краснорожего, знаю, начни вежливо: «Драсьте Вам!» или хотя бы «Халоу, Долли!»
И я вас приветствую, Венцы творения! Прелесть Интернета в доступности информации. В этом же и ловушка: может показаться, что для того, чтобы разобраться в любом вопросе, достаточно прочитать статью из Википедии. Губительное заблуждение. Но сегодня мы не про Интернет, сегодня — про заблуждения. Заблуждения, связанные с историей грехопадения.
И вправду, пора приступить к детальному расследованию того, что же именно случилось в райской долине между реками Тигр и Евфрат, в этой древней колыбели человечества.
Вглядываясь сквозь толщи тысячелетий в трагедию первых людей, мы неминуемо видим себя — прельщенных шепотом темных помыслов, искушаемых и искусившихся, палимых огнем греховных страстей, отпавших от Бога, изгнанных из райского сада Его благодати, низринутых в темные бездны скорбей и все же взыскующих Его.
Склоняясь к плачу Адама, мы глотаем свои слезы.
Вслушиваясь в его первобытный голодный лепет, мы.помним, как сами, изнемогая, с младенческой жаждой взываем к Отцу, Источнику жизни: «Господи, давший в пищу мне плоть Твою добровольно, Ты — огонь, сожигающий недостойных! Не сожги же меня, Создатель мой, но пройди в утробы мои, во внутреннее мое! В сердце мое! Попали терние всех моих прегрешений!..»
Влача однообразную вереницу дней, вдруг ощутив себя забытыми Им, лишенными опоры Его промышления о нас, мы с детской надеждой начинаем искать Его твердую Руку, уповая, что Он непоколебимо держит в Руке Своей всеблагой милости влекомую стихиями страстей люльку нашей жизни, держит неустанно — днем и ночью.
И ночью, Господи, особенно ночью, в глухой мгле отчаяния, когда ужас охватывает нас привиде сгущающейся тьмы и скользкий страх безысходности подползает уже к самому изголовью, мы кричим, пытаясь криком разорвать боль одиночества: «Господи, Господи, приклони ухо Твое ко мне! Услышь вопль мой!» И Он снисходит с высоты к нам, склоняясь прямо к сердцу.
Нету тьмы, нет одиночества. Есть неугасимая любовь Бога к Своему созданию. Облекшийся плотью, распятый и погребенный за нас, падших и неразумных, Он Своею Кровью воссоздает растленную природу нашу, Крестной смертью Своей преодолевает пропасть, разверстую грехопадением, ранами Своими врачует наши язвы, страданиями Своими исцеляет наши страсти и Воскресением Своим нам надежду дарует.
Господи, чем могу я ответить на Твою пылающую любовь? Слаб и немощен я, искушаем, палим страстями... Господи! Созижди сердце моё колыбелью горячей любви к Тебе, Неизреченному!
Итак, помолившись и попросив у Господа, чтобы Он отверз наши очи и мы услышали слово Его, приступим. Обещаю, наше расследование будет захватывающе интересно.
На шестой день творения мира, после создания Богом «зверей земных», как сказано в Книге Бытия, Господь приступил к сотворению человека. Чтобы избежать кривотолков, поясню сразу, что древнееврейское слово «иом» можно перевести не только как «день», но и как огромный промежуток времени, отрезок вечности.
В Библии не однажды повторяется, что у Господа один день, как тысяча лет и тысяча лет, как один день. Наш мир, как известно, был сотворен за шесть таких дней, человек — венец творения, создан последним, в день шестой. С тех пор по сию минуту продолжается седьмой день мира. Восьмой же, как учат Святые отцы Церкви, наступит по воскресении мертвых и будет днем вечной будущей жизни.
Святой Иоанн Дамаскин так описывал хронологию творения мира: «Считается семь веков сего мира, от сотворения неба и земли до общего скончания и воскресения людей. Ибо хотя есть частное скончание — смерть каждого; но и есть общее совершенное скончание, когда будет общее воскресение людей. А осьмый век — будущий». Как видим, в седьмой день человеку предстоит пережить неординарные события. В понимании того, что же должно произойти в этот седьмой день, и содержится ответ на вопрос «Зачем Бог сотворил человека?» Но об этом позже, а сейчас вернемся к акту творения. Это было событие во всех смыслах исключительное.
Творение человека описывается в Книге Бытия так: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1.26).
И тут, для точного понимания происходившего, нам следует прибегнуть к помощи Святых отцов, переводчиков и богословов — самостийное изучение Библии, как мы говорили в прошлый раз, чревато опасными заблуждениями.
Начало фразы «И сказал Бог...» богословы толкуют как некий Божественный, предвечный, то есть происходящий до времени, совет Пресвятой Троицы — по сути эти строчки Библии сообщают нам о замысле Бога. Если фраза звучит «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет» (Быт. 1.3), то перед нами сообщение о волеизъявлении Господа на то, чтобы свет был, и о том, что после этого волеизъявления свет был создан. У всемогущего Творца вселенной Его замысел, Его предначертание непреложно осуществляется.
Читаем стих, повествующий о замысле сотворения Господом человека дальше: «И сказал Бог: сотворим человека...» И здесь нас поджидает сюрприз. В еврейском тексте на месте слова «человек» стоит слово «adam». Если «adam» употребляется без артикля, то это вовсе не собственное имя первого человека, а просто «человек как таковой», причем применительно как к мужчине, так и к женщине. И используется это слово здесь в единственном числе, что, по мнению богословов, оттеняет истину единства всего человеческого рода — эта мысль нам еще пригодится, запомним ее.
Следующий, крайне важный, момент: «сотворим человека по образу и подобию нашему».
Сравним это с тем, как описывается творение Господом животных: «И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их» (Быт. 1. 24-25).
Смотрите, творение человека принципиально отличается от творения животных, здесь речь идет о существе, которое несет в себе образ Божий. Господь сразу отличает человека от прочей твари как Свой образ в тварном мире — то есть как Свое явление. Свое непосредственное отображение. Поэтому и не удивительно, что человеку вручается господство над животными и над всей землею.
Следующий стих говорит непосредственно о самом акте творения. «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1. 27). И если предыдущий стих трактуется богословами как творческое волеизъявление Создателя, некий Божественный, предвечный Совет, на котором принято решение сотворить человека «по образу и подобию» Божьему, то при описании самого акта создания человека — обратите внимание, это крайне важно! — фраза «подобие Божье» исчезает.
Нет в описании акта творения такой фразы — «подобие Божье»! Задумаемся, почему? Да потому, что «образ Божий» человеку дан, заложен в него Господом, а вот к «подобию Божьему» человек призван стремиться сам. И вот это стремление к обожению, к тому, чтобы стать «подобием Божиим», тоже заложено в человеке. То есть человек не просто живое существо, наделенное Господом качествами «образа Божьего», но и сотворец Богу, в том смысле, в каком он ре-ализовывает замысел Господа о нём как о «подобии Божьем». Принципиально важный момент. А если мы подумаем над всем этим еще, то сможем сделать следующий вывод: Господь одновременно наделяет человека двумя удивительными дарами. Он дарует человеку и творческое начало — а как без него мы сможем становиться «подобными Богу»? — и свободу: человек призван Господом к тому, чтобы стать подобием Божьим, призван, а не обречен. Нет принудительности, есть свобода. Стать соработником Богу или же прошляпить эту дивную возможность — выбор за человеком.
Но что же конкретно включает в себя понятие «образ Божий»? Очевидно, это то, что отличает нас от животных: бессмертие, свобода воли, разум. Причем образ Божий в человеке — это не безличный отпечаток в нас Божественного начала, не клеймо на куске глины, нет. Образ Божий — это сокровенная, Богосозданная основа нашей духовной личности, которая проявляется такими свойствами человека, как способность к мысли, способность к речи, способность к творчеству, личностная основа бытия (вы, уважаемый Вадим, не похожи на вашего друга, а он на вас, и оба отличаетесь от меня, и каждого из читателей!) А еще, наличие воли, тяга к добру, способность любить. И эта Богосозданная основа — «образ Божий в человеке», — как мы выяснили, требует свободной реализации, а именно обоже-ния. Запомним это.
Идем дальше. Сотворив человека по образу своему, затем стих уточняет: «сотворив мужчину и женщину», Господь благословляет их и говорит: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю...» Так Господом была дана первая заповедь человеку. Первая — обратите внимание! Почему-то именно с этой заповедью и связано множество заблуждений.
Кто-то не видит ее в упор, наверное, чтобы иметь удовольствие с пеной у рта доказывать: «в раю Адаму и Еве были запрещены любовные утехи, не сдержавшись, съев яблоко, они согрешили — совершили грех, за что их из сада наслаждений и погнали. С тех пор церковь выступает против половых отношений между мужчиной и женщиной, которые и есть грех». Как видим, ничего общего с действительностью эти заблуждения не имеют.
А кто-то читает стих 27-й первой главы Книги Бытия вообще как сообщение о том, что первый человек был гермафродитом. Полет фантазии и в этом случае изумляет: строгая точность 27-го стиха просто фиксирует единство человечества — мужчин и женщин, что, кстати, всячески доказывается наукой, в том числе генетикой, биохимией, эндокринологией. Сейчас нам все это не в диковинку, но в Древнем мире, во времена, когда пророк Моисей записывал богодухновенные (то есть написанные по внушению Божественной благодати) строчки Книги Бытия, эта информация могла звучать как откровение.
Со спекуляциями, преувеличивающими роль половых проблем в жизни первых людей, мы еще столкнемся, поэтому нам не раз придется о них говорить. Но сейчас мы вплотную подошли к одному действительно загадочному месту Библии. А именно к вопросу, почему Библия описывает творение человека дважды. Библия, Книга Книг, в которой, как мы уже убедились, нет ничего случайного.
Спасибо за внимание к моим писаниям, Мария Городова
Хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних. Хвалите Его, вси Ангели Его, хвалите Его, вся силы Его. Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его, вся звезды и свет. Хвалите Его Небеса небес и вода, яже превыше небес. Да восхвалят имя Господне: яко Той рече, и быша, Той повеле, и создашася. Постави я в век и в век века, повеление положи, и не мимо идет. Хвалите Господа от земли, змиеве и вся бездны: огнь, град, снег, голоть, дух бурен, творящая слово Его, горы и вси холми, древа плодоносна и вси кедри, зверие и вси скоти, гади и птицы пернаты. Царие земстии и вси людие, князи и вси судии земстии, юноши и девы, старцы с юнотами да восхвалят имя Господне, яко вознесеся имя Того Единаго, исповедание Его на земли и на небеси. И вознесет рог людей Своих, песнь всем преподобным Его, сыновом Израилевым, людем, приближающемся Ему.
Видение агнца, сидящего посреди престола
Письмо 4
«Мария, приветствую вас! Читал я ваш рассказ про то, что человек венец творения и что Бог его создал совершенным, а перед глазами картинка стояла, как мы в этот самый рай чуть все не загремели. И я, и водитель мой Миша, и попутчицы наши необычные. Чудом спаслись. И сами живы, грех жаловаться, и новенькая Toyota без царапинки. Но если бы не молниеносная реакция Михаила — всё, моя же доброта всех бы нас и сгубила.
Весной дело было. Помните, наверное, какая поздняя весна у нас в этом году выдалась? Я шестого марта в Вену, в командировку улетал, так мы до Шереметьево еле добрались: вмиг пурга налетела, снег пеленой, дороги не видно, всё в белом мареве... А вот когда на следующей неделе возвращался — Михаил как раз меня встречал, солнце уже совсем по-весеннему светило. Хотя снег еще не сошел и холодно, а солнце приветливое, весеннее и небо — высокое, чистое, голубое.
Едем мы, значит, с Михаилом, он мне новости травит, и вижу я, на трассе женщина с девочкой лет десяти стоит, голосует. Я, Мария, обычно никого не сажаю. А тут сам не знаю, что на меня нашло. То ли расслабился оттого, что командировка удачно прошла. То ли весеннему солнцу обрадовался. То ли жалко стало женщину эту с девочкой — уж больно одиноко, неприкаянно они стояли, и одеты как-то легко, по-весеннему, курточки, как говорится, ветром подбиты...
Одним словом, велел я Михаилу подать назад и женщину с девочкой посадить. Культурные, аккуратно одетые — ничего меня поначалу не насторожило. И у девочки лицо — как у принцессы, я таких, честное слово, никогда раньше не видел. Утонченное лицо, черты как прорисованные каким-то художником, ну неземная красота — я даже подумал, что в Европе такой жить надо, не здесь. Хотя Мишка мне потом уже всё-всё про эту красоту растолковал.
Сели они, мама благодарить стала, только напряженная она какая-то была: заискивается, суетится. А девочка, наоборот, мне высокомерной показалась, неприветливой — в глаза не глядит, как говорится «ни спасибо, ни пожалуйста». Едем, мама с дочкой сзади устроились, Мишка музыку погромче включил, чтоб неловкость снять — как сейчас помню, Ностальжи. Летим к белокаменной, старик Иглесиас поет старается, солнце светит, и я ненадолго расслабился, глаза прикрыл, разморило — знаю, сейчас в Москву въеду, и завертится: звонки, встречи, совещания — до самой ночи не продохнуть... Но ненадолго расслабился, буквально минут на семь, максимум — на десять. Летим, и чувствую я, что за спиной, на задних сиденьях как-то неспокойно стало — вроде девочка ерзать начала. Честно говоря, и это меня еще не встревожило: думаю, в туалет, наверное, захотела. Кто ж знал, чем это все обернется.
Сначала вроде она ерзала минут десять, потом вижу, мать ее угомонила, но ненадолго, опять какая-то возня пошла. Я уж пожалел, что мы такого невоспитанного ребенка взяли. А с другой стороны — вот она уже, Москва, не зверь же я, чтобы их на полпути ссаживать. И вдруг, Мария, вмиг, опомниться никто не успел, девчонка эта на Мишку сзади как набросится! Причем с воплем диким. Мишка, ясное дело, управление на мгновение потерял, а из-за поворота грузовик... Еще б секунда — и снес бы нас! У Михи, конечно, реакция — Шумахер рядом не стоит! Мгновенно девчонку от себя назад отшвырнул, за руль — и резко ушел в сторону!. Как он умудрился повернуть машину, до сих пор ума не приложу! Чудом, чудом спаслись!
Хам этот на грузовике мимо, а у нас кювет прям перед самым носом! Даже сейчас, как вспомню, дрожь бить начинает, липкий пот по спине!..
Выскочили мы с Мишкой из машины, пытаемся закурить, а руки у обоих трясутся. И тут еще эта мамаша со своей чокнутой к нам лезет, какую-то муть несёт: мол, у девочки аутизм, но она обычно не агрессивная, просто в этот день устала, с утра они на такси выехали в Москву — на специальные занятия ездят, но машина на полпути сломалась, девочка перенервничала, вот из нее агрессия и попёрла. А «принцесса» по первости молчала, — видно, струхнула, а потом опять вопить-верещать начала! А чего вопит, неясно. Нечленораздельное что-то. Ну жуть! Сто раз пожалел, что расслабился, добрячком оказался, посадил их в машину на свою голову.
Кончилось все тем, что дал я этой тетке денег на дорогу — Мишка говорит, что я святой! — объяснил, что спешим: ну а как я могу заставить водителя таких пассажиров дальше вести? И уехали мы. Но, по совести говоря, история эта у меня до сих пор из головы не идет. И хочется мне, Мария, спросить: да зачем же бог, если он такой человеколюбивый, извините за выражение, брак допускает. Зачем все эти дебилы, идиоты, олигофрены, аути-сты на свет появляются?»
Эдуард Владимирович Ц.
Здравствуйте, Эдуард Владимирович! Бог действительно человеколюбивый — «Владыко Человеколюбче» обращаемся мы к Нему в молитвах — и в отличие от нас, непостоянных в делах милосердия, Он Своих любимых чад одних в пути не бросает. А вот зачем на свет рождаются те, кого лучше все-таки называть не терминами, столь обжигающе уничижительными, а людьми с ограниченными возможностями, давайте разбираться вместе. И новая глава из Книги Бытия поможет нам в этом.
Итак, в прошлой главе мы выяснили, что замысел Бога относительно человека заключался в создании творения «по образу и подобию Божьему». Причем «образ Божий» человек получает от Бога вместе с бытием как совокупность дарованных ему качеств, отражающих такие свойства Творца, как бессмертие, свобода воли, разум, любовь. Всё это составляет сокровенную, Богосозданную основу нашей личности и проявляется в нас разнообразными духовными дарованиями: способностью к мысли, способностью к речи, способностью к творчеству, личностной основой бытия, наличием воли, тягой к добру, способностью любить... Этот «образ Божий» — кстати, слово «образ» по-гречески звучит как «ейкон», отсюда слово «икона» — нам дарован. А вот стремиться к обожению, к уподоблению Богу, к тому, чтобы стать Его иконой здесь, на земле, человек должен сам. Он призван к этому Богом.
Подчеркивая исключительный характер творения человека, Книга Бытия описывает сам акт творения дважды: сначала — в первой главе, в общем виде: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1.27), а потом — во второй, уже конкретизируя. И в этой конкретизации открываются удивительные подробности. «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2 . 7). Но прежде чем мы разберемся, что сие означает для нас с вами, мне бы хотелось ответить на сердитое послание читательницы Лилии, которое она оставила на сайте www.rg.ru после статьи «Происшествие в саду Эдем».
«Вызывает недоумение, — пишет Лилия, — рекомендация Марии "при чтении Библии руководствоваться не столько житейской, а значит, поверхностной логикой, сколько знаниями, накопленными человечеством..." С каких пор, — гневно вопрошает Лилия, — мы отвергаем житейскую логику как поверхностную?» Да с тех самых, дорогая Лилия, как эту логику начинают применять к явлениям, выходящим за ее рамки.
Житейская логика, к примеру, неплохо справится с задачей определения, где находится человек, если он сказал, куда отправится, мы знаем, когда он вышел и время в пути. Но попробуйте определить это все не для человека, а скажем, для электрона или любой другой элементарной частицы. Очевидных для нашего мира законов обычной, ньютоновской, механики тутбудет недостаточно. Нильс Бор, один из основателей квантовой механики, в 1933 году так жаловался на сложности, встающие перед наукой, когда она берется описывать поведение элементарных частиц: «Мы говорим о своих измерениях на языке, имеющем такую же структуру, как и язык, на котором мы говорим о своем повседневном жизненном опыте. Но мы установили, что язык этот — очень несовершенный инструмент анализа и информации».
Поэтому такие понятия, как «частица», или «волна» в квантовой механике несут совсем иной смысл, чем в обыденной жизни. И уж если житейская логика и наш язык недостаточны для описания поведения элементарных частиц, то что уж говорить об описании Самого Бога. Проблема, возникшая перед исследователями строения материи в XX веке, встала перед пророком Моисеем на тридцать три столетия раньше: как описать Непостижимого? Решение было найдено в сфере образного, поэтического языка.
«И создал Господь Бог человека из праха земного» — для современного человека это даже не метафора, изучавшим курс химии в средней школе и пояснения не нужны: человек по химическому составу содержит в себе те же элементы, что и земля. Хотя до XIX века это объяснение звучало из уст Святых отцов, а не химиков.
Вторая часть стиха «... и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» требует более подробного рассмотрения. Что есть душа? Присутствует ли она у тех, кто болен — психически, или просто травмирован и пребывает в коме? Каковы свойства души? Когда она вселяется в человека и когда покидает его? Вопросы, вопросы... Но подобно тому, как для констатации: «И создал Господь Бог человека из праха земного» — пророку Моисею не обязательно было знать Периодическую таблицу Менделеева, так и нам для того, чтобы понять, что же такое есть душа, достаточно внимательно вчитаться в Библию.
Мы обязательно этим займемся, а пока, Эдуард Владимирович, я процитирую современного греческого богослова Христоса Яннараса: «Нам дана возможность реализовывать свою жизнь по образу жизни Божественной, и наивысшее выражение эта возможность находит именно в разуме, свободном выборе и суверенитете. В них проявляется, хотя и не исчерпывается ими, образ Божий в человеке...»
Эдуард Владимирович, обратите внимание, мысль крайне важная: образ Божий в человеке проявляется в разуме, свободном выборе, суверенитете... Проявляется этими качествами, но не исчерпывается ими! И дальше, вдумайтесь! «...возможные затруднения в их использовании (то есть в использовании разума, свободного выбора, суверенитета!) тем или иным конкретным индивидом не в состоянии упразднить личностного способа существования, дарованного человеческой природе». То есть, Эдуард Владимирович, получается: души, по неведомой нам причине скованные окладом болезни или физического несовершенства, могут оказаться иконой Божьей в гораздо большей степени, чем души иных здоровяков.
Спасибо за письмо, Мария Городова
Видение пророком Захарией золотого светильника
О, кроткий и смиренный сердцем Творче, Жизнодавче, Искупителю, Кормителю и Хранителю наш, Господи Иисусе! Научи Ты нас любви, кротости и смирению Духом Твоим Святым и укрепи нас в сих достолюбезнейших Тебе добродетелях, да не надмевают нашего сердца дары Твои богатые, да ни мним мы, что мы питаем, довольствуем и поддерживаем кого-либо: Ты — общий всех Кормилец — питаешь, довольствуешь и хранишь; все под крылами Твоея благости, щедрот и человеколюбия довольствуются и покоятся, а не под нашими, ибо мы сами имеем нужду укрываться в тени крыл Твоих, — каждое мгновение нашей жизни. Наши очи устремлены к Тебе, Богу нашему, якоже очи раб в руку господий, очи рабыни в руку госпожи своея, дондеже ущедриши нас. Аминь.
Письмо 5
«Saljut, Marija! Летел я тут недавно в Барселону, и в самолете мне попалась «РГ — Неделя» со статьей «Происшествие в саду Эдем». От души посмеялся, читая письмо Хрюна Маржо-вого, внимательно изучил ваш ответ, и вот что скажу: букофф многа, а доказательств того, что все так и было, нету».
Леонид Р-р.
Здравствуйте, Леонид! Знаете, самым убедительным доказательством того, что события, описываемые в Книги Бытия как грехопадение, действительно имели место быть, является то, что каждый из нас их помнит. Нет, не разумом. Амнезия, наступившая после ниспадения человека с высот райского богообщения, была так велика, что человеческий разум донес до нас только слабые отголоски эдемской трагедии — в виде преданий и мифов, сохранившихся практически у всех народов. Но это, действительно, только отголоски. Потому как сам разум человеческий в результате падения через грех оказался поврежден — мы еще поговорим об этом. Но вот душа, душа человеческая, она помнит. И эта память живет в каждом из нас.
Например, зная, что в мире присутствует смерть, едва ли не каждодневно наблюдая её торжество, пусть и по телевизору, мы, тем не менее, имеем бесстрашие жить: радоваться, смеясь, летать самолетами, дерзновенно конструировать эти самые воздушные колесницы, вдохновенно строить планы, надеяться... Это наша душа помнит, что она создана бессмертной. Но ведь даже смятение и дрожь, охватывающие бессмертную гостью нашего бренного мира, когда смерть оказывается совсем рядом, — тоже всего лишь знак того, что душа знает: Бог смерти не сотворил, а значит, сейчас совсем рядом сила, враждебная нам, сила, противящаяся нашему Отцу, нашему Создателю. Помнит душа, кто её губитель, вот и дрожит, бедняжка.
А любовь? Неутолимая, возможно, и неутоля-емая жажда единства, слияния, всепоглощения с тем, кто «плоть от плоти» твоей? Разве это не бесконечная погоня всего лишь за призраком того, что было — мы помним это! — под сенью садов
Эдема. Когда Сам Господь благословил блаженное единение: «плодитесь и размножайтесь». Разве это вдохновенное горение не бледный отблеск райского зарева? А тоска? «Высокая тоска, неизъяснимая словами», звенящая в каждом из нас, вне зависимости от внешних условий жизни — богатства, благополучия, любви окружающих, успешности? Разве эта щемящая тоска, хоть раз посетившая каждого, не память о потерянном рае? Не стон души о том, чего не обрести?
Лучше всего это томление передают поэты. Николай Гумилев, всем знакомый романс, исполняемый Николаем Носковым:
Однообразные мелькают Всё с той же болью дни мои, Как будто розы опадают И умирают соловьи.
Но и она печальна тоже, Мне приказавшая любовь, И под ее атласной кожей Бежит отравленная кровь...
Так что же произошло в этой колыбели человечества — в саду под названьем Эдем? Почему с тех пор разум помрачен, кровь отравлена? Почему жажда любви неутоляема, огонь желаний неугасим? Давайте пошагово разберем бо-говдохновенные свидетельства, оставленные нам пророком Моисеем.
Итак, вначале был замысел Бога о человеке. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1. 26). Творение человека было актом исключительным, Бог создавал Адама не в ряду других живых существ, тоже наделенных «душою живою», но как Свой образ в этом мире, Свое отображение, призванное привести все творение к его последней цели. Кстати, у Осипа Мандельштама есть потрясающие по силе прозрения строчки:
Быть может, прежде губ уже родился шепот И в бездревесности кружилися листы, И те, кому мы посвящаем опыт, До опыта приобрели черты
Они, языком поэзии, говорят о том же: сначала был замысел о человеке. Идем дальше.
«И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2. 27). Про «прах земной» в составе первого человека — кстати, Адам так и переводится, как «сделанный из земли», — мы уже говорили, поэтому остановимся на удивительном поэтическом образе: «и вдунул в лице его дыхание жизни». У семитских народов передать другому человеку свое дыхание означало действие не просто высокой близости, интимности и доверия, считалось, что так ты передаешь другому самое сокровенное — свою духовную суть. Вдумайтесь, как близок Господу был первый человек, как он Ему важен и дорог, если Господь дает человеку Свой Дух. Передает этому еще совсем не выдающемуся куску глины качества Своего Божественного бытия: «... и стал человек душею живою». Кстати, «испустить дух», или «вышибить из кого-то дух вон» означает возратить человека в безжизненное состояние: народный язык хранит память о том, что именно определяет нашу жизнь.
«И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла» (Быт. 2. 28-29). Обратим внимание на то, что Адам был создан вне рая, и лишь потом туда перемещен. В отличие от Евы, коренной уроженки Эдема, об этом ниже, а пока отметим, что дальше Книга Бытия подробно описывает, где именно был расположен райский сад. И такая конкретность географии делает беспочвенными все рассуждения о том, что рай — аллегория. Увы, трагическая реальность, цветущая колыбель всего того, что произойдет впоследствии.
Сотворение растений
Но зачем Господь помещает человека в рай? Чтобы «возделывать его и хранить его» (Быт.2.15) — так в Библии впервые проясняется при-званность человека в этот мир: мы ответственны за него, мы должны его преобразить. Но как? И тут в Библии звучит новая заповедь Бога человеку: «И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2. 16-17). Этот, узловой момент всей истории человечества заслуживает отдельного, подробного разбора, что мы и сделаем, а пока читаем дальше. «И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт. 2. 18). Здесь, впервые в Библии из уст Господа звучит слово «не хорошо», по древнееврейски «ло тов», и это первое «ло тов» смыслово стоит рядом с понятием, обозначающим самообособленность, одиночество, отделенность от возможности самоотдачи и самовосполнения. Запомним это. Далее Библия рассказывает о том, что Господь приводит к Адаму «всех животных полевых и всех птиц небесных» (Быт. 2. 19), чтобы тот нарек им имена.
Для древнего сознания имя и сущность были одним и тем же: знать имя живого означало и знание его сущности, и обладание над ним властью. Нарекая имена животным, Адам становился их властителем. С одной стороны. А с другой, после того, как Адам нарек всем имена, он убедился, что среди всего этого божественного разнообразия, «не нашлось помощника, подобного ему» (Быт. 2. 20). И тут мы вплотную подходим к акту творения женщины.
«И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку» (Быт. 2. 21-22). На древнееврейском сон, который навел Господь на человека, называется «тардема» — тонкий сон, сон пророков, сопровождающийся видениями. В греческом переводе стоит слово «экстасис». И во время этого, экстатического, сна Господь и творит женщину — из одного из ребр Адама. Только вот ребро — по древнееврейски «цела», означает не только кость грудной клетки, кость, тесно сопряженную с дыханием, с жизнью, но и грань. То есть женщина создана из чего-то крайне сокровенного, из внутренней сути мужчины, сути, связанной с его дыханием, с его духом, с самой его жизнью. Есть над чем задуматься.
Мы не знаем, как реализовывалось единство мужчины и женщины в раю, памятуя, что это полное единение было, мы вечно стремимся его найти. Но если и находим, то ненадолго. Единение, естественность которого вытекала из всего акта творения мужчины и женщины, здесь, в нашем мире, мире после грехопадения, всегда мимолетно, как мимолетно слияние голосов Фред-Дй Меркури и Монсеррат Кабалье в знаменитой «Барселоне» — мгновенье и каждый снова ведет свою партию. Фактически, вся любовная лирика только об этом:
Музыкант приник губами к флейте.
Я бы к вам приник!
Но вы, наверно, тот родник,
который не спасает.
(Булат Окуджава)
Каждому знакома эта трагическая обособленность, но лучше всего, с какой-то царственной ясностью, суть проблемы изложила Анна Ахматова.
Есть в близости людей заветная черта, Ее не перейти влюбленности и страсти, — Пусть в жуткой тишине сливаются уста И сердце рвется от любви на части. И дружба здесь бессильна и года Высокого и огненного счастья, Когда душа свободна и чужда Медлительной истоме сладострастья. Стремящиеся к ней безумны, а ее Достигшие — поражены тоскою... Теперь ты понял, отчего мое Не бьется сердце под твоей рукою.
Вот она — разделенность, трагический разрыв, рожденный грехопадением. Так что же такое ужасно непоправимое сотворила в раю эта 6iciBa жинка Ева?
С уважением, Мария Городова
Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Бла-же, души наша.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас.
(Читается трижды, с крестным знамением и поясным поклоном)
Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради.
Письмо 6
«Здравствуйте, Мария! У Владимира Семеновича Высоцкого есть такая песня:
Час зачатья я помню неточно, Значит, память моя — однобока, Но зачат я был ночью, порочно, И явился на свет не до срока.
У всех людей память однобокая: мы не помним ни часа своего зачатия, ни то, каково нам было в материнской утробе. Да что там, вырастая, мы забываем, как жили в раннем детстве, только обрывки, картинки, и то часто со слов родных. С годами даже молодость выветривается, а вы нас убеждаете, что можно вспомнить
«потерянный рай — цветущую колыбель человечества»!»
Дамир В-лин.
Здравствуйте, Дамир! Я тоже люблю Высоцкого — бывает, при случае, в голове сами по себе всплывают строчки из этой «Баллады о детстве», и ты будто слышишь неповторимые тембр и интонацию:
Там за стеной, за стеночкою,
за перегородочкой Соседушка с соседушкою
баловались водочкой, Все жили вровень, скромно так:
система коридорная, На тридцать восемь комнаток
всего одна уборная. Здесь на зуб зуб не попадал,
не грела телогреечка, Здесь я доподлинно узнал,
почем она, копеечка...
Странная вещь: и детство прошло далеко от Первой Мещанской, и жизненный опыт иной, а вот врезалось. Думаю, дело тут не только в магнетизме голоса Высоцкого или отточенности его поэтической строки. Образ, воссозданный поэтом, правдив. И душа отзывается на эту правду, преодолевая все «однобокости» нашего естества, причем главная «однобокость» вовсе не вСледующий стих Библии звучит как строка эпической поэмы, вслушайтесь в ритм древнейшего из стихов, пусть даже и в переводе: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною» — пауза! — «и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1. 2). Мне кажется, каждый, кто хоть раз слышал Рахманиновский концерт №2 для фортепиано с оркестром, фантастически передающий движение ветра — то летящего, стремительного, то, рокотом, такого непокорного, грозного, то тихого, умиротворенного, то шаловливо-переменчивого; кто хоть раз любовался приливом волн, бьющихся прямо об ноги; кто вдыхал свежий морской воздух; кто помнит мощь порывов, рвущих на тебе одежду, заставляющих и тебя склоняться перед их силой; кто замирал от прикосновения бриза, такого нежного, такого ласкового, тот поймет это библейское «и Дух Божий носился над водой».
«Дух Божий» и передается древнееврейским словом «руах», которое одновременно означает и дыхание Божье, и ветер, мощный, горячий, неукротимый в своих порывах, и тихое дуновение — то самое, которым Господь вдунул в человека дыхание жизни. Глубочайшая образность этого стиха усиливается еще и тем, что слово «мэрихипет», переведенное здесь как «носился», в другом месте Библии используется для описания птицы, согревающей своим теплом птенцов в гнезде, простирающей над ними, беззащитными, свои крылья... Иногда вместо «Дух Божий носился...» фразу переводят «Дух Божий оживотворял...» Дамир, Вы чувствуете, не строчка стиха Книги Книг — первая песнь любви. Божественной любви — живой, горящей, созидающей!
Итак, «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою. И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла... И взял Господь Бог человека, [которого создал,] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» (Быт. 2. 7—9. 15).
Дамир, помните, мы говорили о том, что первой заповедью, первым наказом Господа человеку, были слова «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю». Следующей — заповедь владычества над землею («обладайте ею») и над животными, причем эта заповедь реализуется уже вполне конкретно, когда Бог приводит к Адаму животных с тем, чтобы тот нарек им имена. И вот звучит третья заповедь: «И взял Господь Бог человека, [которого создал,] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его».
Адам дает имена животным
С одной стороны, эта заповедь указывает на то, что человек призван оберегать и, одновременно, творчески преображать окружающий его мир, мы об этом уже писали в предыдущей главе. Но не только. Святой Ефрем Сирин, толкуя этот стих, задает следующие, вполне резонные, вопросы: « ... в раю не было терний и волчцев, зачем было его возделывать? Как Адам мог охранять рай, когда он не мог оградить его? И от кого было охранять, когда не было разбойника?»
Ответ один, и он раскрывается в заповеди, которую Господь дает сразу после заповеди о возделывании. Но прежде чем мы этот ответ узнаем, давайте вспомнил, что Бог вложил в человека Свой образ и призвал его стать Своим подобием — мы об этом уже говорили. То есть человек, наделенный бессмертием, свободой воли, разумом, способностью любить и другими божественными качествами образа Божьего, был призван к уподоблению Божественному совершенству. Вот это и есть «возделывание и хранение» того, что Адаму было дано Господом. То есть, если Адам и садовник, то в том числе и сада своей души. Но как этот сад возделывать и хранить? Ответ и содержится в главной заповеди рая: «И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, — и дальше слова, толкуемые некоторыми непросвещенными читателями как деспотизм или жестокость, — ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2.17). И тут нужны пояснения.
Начну с того, что фраза «смертию умрешь» — обычный оборот усиления высказывания. Идем дальше. Все в раю, по мнению богословов, приобщало человека к Богу, само вкушение «от всякого дерева в саду» было Богом благословлено, все — делало человека причастным к Творцу. Теперь перейдем к древу познания. Древнееврейский глагол «йада», переводимый как «познать», используется и при описании отношений мужчины с женщиной, когда говорят «он познал ее», то есть «познание» в этом библейском стихе подразумевает теснейшее единение познающего с познаваемым, а вовсе не получение некоей абстрактной информации.
Теперь про добро и зло. Знал ли Адам, что есть добро? Да, бесспорно, все, что окружало его, все, что было создано Господом, было добром. А знал ли Адам, что такое зло? И было ли, существовало ли зло в райском мире? Ответ парадоксален. Да, все созданное Господом было добром. Но было и нечто, что получило от Господа оценку как «не хорошо». Помните, «И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт. 2. 18). «Не хорошо» (по древнееврейски «ло тов») появляется в Библии впервые, когда Господь говорит об отъединенности человека, о его самообособленности, замкнутости, одиночестве, в конце концов. Вот такое знание добра и зла у Адама, безусловно, было. И была дана заповедь: «от дерева познания добра и зла не ешь». Запрет? Предупреждение? Констатация непреложности духовного закона? Ответ:и то, и другое, и третье. И тут встает принципиально важный вопрос, кстати, важный для всех нас. Помните, у Владимира Высоцкого в его «Балладе о детстве»:
Стал метро рыть отец Витькин с Генкой, Мы спросили — зачем? — Он в ответ, Мол, коридоры кончаются стенкой, А тоннели выводят на свет!
Так вот, вопрос следующий: а был ли у Адама выбор? Была ли у Адама свобода? Что такое, вообще, свобода? И нужна ли она, если ею можно распорядиться во зло? Очень рассчитываю на Вашу помощь, дорогие читатели, и жду писем.
Спасибо за письмо, с уважением, Мария Городова
Благослови, душе моя, Господа. Господи, Боже мой, возвеличился еси зело. Во исповедание и в велелепоту облеклся еси. Одеяйся светом, яко ризою, простираяй небо, яко кожу. Покрывали водами превыспренняя Своя, полагали облаки на восхождение Свое, ходяй на крилу ве-треню. Творяй Ангелы Своя духи и слуги Своя пламень огненный. Основаяй землю на тверди ея, не преклонится в век века. Бездна, яко риза, одеяние ея, на горах станут воды, от запрещения Твоего побегнут, от гласа грома Твоего убоятсял Восходят горы и нисходят поля в место, еже основал еси им. Предел положил еси, егоже не прейдут, ниже обратятся покрыти землю. Посылали источники в дебрех, посреде гор пройдут воды. Напаяют вся звери сельныя, ждут онагри в жажду свою. На тых птицы небесныя привита-ют, от среды камения дадят глас. Напаяяй горы от превыспренних Своих, от плода дел Твоих насытится земля. Прозябали траву скотом, и злак на службу человеком, извести хлеб от земли. И вино веселит сердце человека, умастити лице елеем, и хлеб сердце человека укрепит. Насытятся древа польская, кедри Ливанстии, ихже еси насадил. Тамо птицы вогнездятся, еродиево жилище предводительствует ими. Горы высо-кия еленем, камень прибежище заяцем. Сотворил есть луну во времена, солнце позна запад свой. Положил еси тму, и бысть нощь, в нейже пройдут вси зверие дубравнии. Скимни рыкающий, восхитити и взыскати от Бога пищу себе. Возсия солнце и собрашася и в ложах своих лягут. Изыдет человек на дело свое и на делание свое до вечера. Яко возвеличишася дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси, ис-полнися земля твари Твоея. Сие море великое и пространное, тамо гади, имже несть числа, животная малая с великими, тамо корабли препла-вают, змий сей, егоже создал еси ругатися ему. Вся к Тебе чают, дати пищу им во благо время. Давшу Тебе им соберут, отверзшу Тебе руку всяческая исполнятся благости, отвращшу же Тебе лице, возмятутся, отъимеши дух их, и исчезнут, и в персть свою возвратятся. Послеши Духа Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли. Буди слава Господня во веки, возвеселится Господь о делех Своих, призираяй на землю, и творяй ю трястися, прикасаяйся горам, и дымятся. Воспою Господеви в животе моем, пою Богу моему, дондеже есмь, да усладится Ему беседа моя, аз же возвеселюся о Господе. Да исчезнут грешницы от земли, и беззаконницы, якоже не быти им. Благослови, душе моя, Господа.
Письмо 7
«Bonjour, Marie! Нервную дрожь, которая меня начинает бить, когда я слышу выражение «лихие девяностые», трудно объяснить. С одной стороны, perestroika, ветер перемен, подарили нам счастливую возможность увидеть Россию (мой дедушка по линии матери русский, князь Л-ский, он воспитывал трех своих дочерей, и нас, внуков, в любви к нашей великой многострадальной Родине, к нашей великой культуре). С другой стороны, мы все привыкли считать, что Советы — это зло, мы говорили, что это regime totalitaire, оплот несвободы, и это плохо для людей. Но когда я в начале девяностых годов приехала в Москву, чувства, которые я испытала, можно было назвать одним словом — choc.
Конечно, я смотрела по телевидению reportage про голые прилавки в магазинах и что нет лекарств в больницах. «Bataille de vodka» — назывался один такой reportage, но я думала, что это 1а presse a sensation, по-русски можно выразиться так: «журналисты сгущают краски», извините, что я вам, журналисту, это говорю, но у нас такое бывает. Я так и думала, что это la presse a sensation. Тем более, что мои коллеги из Москвы — филологи и архивисты, которые, как и я, изучали литературу русского зарубежья, когда я им звонила, были очень, как это называется... avec exaltation, да, были очень воодушевленные.
Они говорили по телефону, что все хорошо, что жизнь налаживается, что можно говорить все, что ты думаешь, и просили привезти ветчину в банках, кофе, аспирин и книги — Бердяев, Розанов, Ильин, Зеньковский... Мы все были страшно рады, что можно вольно общаться, что наступила свобода. Мне сообщили, что крупное издательство будет публиковать наши работы про русских писателей — Бунин, Замятин, Бальмонт, Мережковский. Сказали, что все будут печатать a gros tirage — большим, очень большим тиражом. Миллионы книг для народа.
Конечно, я тоже была avec exaltation — воодушевлена: le Kremlin, Tretuakov Gallery, le Musee Pouchkine, le theatre de Bolchoi, Conservatoire... Мои коллеги еще хотели, чтобы я посетила McDonald's, они гордились, что он стоит в центре Москвы, и звали меня туда обедать. Меня многое удивляло: в любом месте Москвы можно было натыкаться на рынок китайской одежды, там всегда было много народу, вокруг валялись пустые коробки и играла музыка, очень много простой громкой музыки — два или три accords. Я слушала слова этих песен, они были про restaurant, про тюрьма, а в одной песне певец все время повторял слово «putain, putain, putain». Я подумала, что я неправильно расслышала, потому на улице было много детей, но мой collegue Владимир Иванович, professeur de 'univer-site, сказал, что я все услышала правильно, просто сейчас популярны такие песни, и они называются chanson.
Marie, пожалуйста, Вы не должны думать, что я все это пишу как critique, без боли и горечи, как иностранка, чужой человек для России. Совсем нет, мне было плохо смотреть, какие бедные старики, мое сердце плакало, страдало и разрывалось, как мало я могу помочь, я замечала, что мои московские друзья — professeurs, филологи растеряны, потому что не могут понять, «куда летит, куда несется эта птица тройка». Уже когда подходил к концу мой визит, нас с Владимиром Ивановичем пригласило издательство — чтобы заключить договор на publication и заплатить
Мы приехали в большой office, все было очень-очень grande classe — высокий класс, нас встретил directeur, он был такой d'une faconchic — шикарно одетый, в черный костюм, весь такой galant. Мы — директор, я и professeur Владимир Иванович подписали договор, нам принесли Chateau Lafite- Rothschild - это очень хорошее вино из Бордо, мы выпили, а потом нам сказали, что надо спуститься за деньгами.
Там, куда мы спустились, была тесная комната, где работало много людей. В центре комнаты сидела женщина в зеленых pantalon, с желтыми волосами, немного похожая на Brigitte Bardot, когда ВВ было семьдесят лет и она боролась за бездомных собак Бухареста. Но только эта женщина в комнате была много толще. Одна рука у нее была в гипсе и тяжело лежала на каких-то бумагах, а второй она что-то быстро считала на calculateur. Во рту у этой женщины была cigarette «Беломор», мне такие подарили — souvenir, целую пачку, и эта женщина гоняла эту сжатую гармошкой cigarette «Беломор» из одного угла рта в другой, из одного — в другой. И все время ерзала на стуле. А вокруг было много остальных работников — молодых работниц, девушек, похожих на modele, веселых, легко одетых. Я заметила, что тогда в Москве была такая мода, что даже приличные presentable женщины были одеты negligee, и у них на лице был очень яркий maquillage. Такая была мода. И среди этих девушек был один седой мужчина, такой, как у нас говорят, satyre, don Juan, barbon, он что-то рассказывал, быстро и мало понятно, припрыгивая, и руками показывая свой рассказ на этих modele. Все девушки смеялись и повизгивали, и только одна эта женщина с желтыми волосами и cigarette «Беломор», похожая на В В в семьдесят лет, была озабочена и все время ерзала и заглядывала вниз, туда, на чем она сидела.
Увидев нас, она указала, чтобы мы подошли к её столу, спросила как моя фамилия, и когда я ответила, кивнув, посмотрела куда-то под гипс, в бумаги. Потом она приподнялась одним боком и очень быстро вытащила из под своих зеленых pantalon пачку grosse coupure — крупных купюр. Как потом объяснил Владимир Иванович, она сидела на толстой carton, — как это называется? — папка? chancellerie папка! — где она и хранила все dollars. «По-видимому, она своих знает!», — дал комментарий professeur.
После того как ВВ вытащила пачку денег, она их пересчитала, переслюнявила, и сказав: «Это все ваше, мадам! — с любопытством уставилась на мой костюм, брошку и шарфик и, насмотревшись, добавила — И еще 76 центов, но где же я их вам возьму?!!» Я была так etre choque, шокирована, потрясена, что не стала дольше задерживаться, и мы с Владимиром Ивановичем, как он выразился, «позорно бежали из этого веселого заведения».
Marie! Я так подробно пишу вам, потому что хочу сказать: свобода может быть очень соблазнительной, но если рядом со свободой нет ответственности, она просто опасна».
Ваша Anne Bonnet
Последний великий суд
Дорогая Anne, абсолютно согласна с Вашим высказыванием о свободе. Что до сатиров, то их глумливые побасенки человечество, к сожалению, слушает уже не одно тысячелетие.
«Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог» (Быт. 3. 1), — начинает повествование об искушении Книга Бытия. Змея, этого «человекоубийцу от начала», называют еще «отцом лжи». Посмотрите, все в Эдеме давало первым людям радость богопричастия. Причем это богопричастие реализовывалось во всем, и только одно «из райских деревьев было исключено из адресованного человеку благословения Бо-жия: через вкушения его плодов нельзя причаститься Богу», — рассуждает известный современный богослов Христос Яннарас.
«И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2.16-17). Как мы уже писали, отвечая на предыдущее письмо, древнееврейский глагол «йада», переводимый как «познать», означал самое тесное единение с познаваемым объектом — это же слово используется, когда говорится о «познании мужчиной женщины». И сама заповедь не столько запрет, сколько предупреждение, констатация факта: выбрав путь, не благословленный Богом, ты начинаешь идти дорогой смерти.
И вот змей заводит свою беседу с Евой. Обращение змия именно к женщине не случайно. С одной стороны, Ева сама не слышала заповеди — она была произнесена Господом до сотворения женщины из ребра, из сокровенной, внутренней грани мужчины. А с другой стороны, именно вот эта максимальная сродственность женщины к внутреннему, сокровенному, эмоциональному в человеке и делает её испокон веков более уязвимой добычей.
Внимательно вчитаемся в дальнейший диалог. Он архитипичен, то есть здесь первоначальная модель грехопадения — каждый из нас, едва ли не ежедневно, повторяет путь, пройденный некогда Евой. Давайте разобьем это падение на этапы, рассмотрим его анатомию. Итак, «И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» (Быт. 3. 1). Обратите внимание, змей сеет в Еве сомнение: «подлинно ли сказал Бог?» и одновременно перевирает слова Господа: «не ешьте ни от какого дерева в раю». Ева — реакция чисто женская! — не может смолчать, она вступает в разговор с «отцом лжи». Но так как сама она точной формулировки заповеди не слышала, то тут же искажает слова Господа, ужесточая Господнюю заповедь. «И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть» (Быт. 3. 2-3), — видите эту фразу, добавленную Евой «от себя», — «и не прикасайтесь к ним». Дьяволу только этого и надо — Ева, еще только начав общение с ним, уже вступает на путь лжи. Святые не случайно категорически советуют не заводить диалогов с греховными помыслами, всеваемыми в нас дьяволом. С «человекоубийцей от начала» опасно вести прения.
«И сказал змей жене: нет, не умрете, — здесь у нас полуложь, полуправда — прием, обычный для врага рода человеческого, — но знает Бог, — продолжает свою уже откровенную клевету сатана, — что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3. 4-5). И тут уже прямой навет. И дальше важно: Ева не находится, что ответить. А раз так, значит, она, молчаливым согласием, уже принимает клевету на Господа. И это, невидимое глазу принятие хулы на Господа, минутное, пусть неосознанное, единомыслие с диаволом и становится первым шагом ко греху. Ева меняется - в ней происходят губительные изменения, причем достаточно быстро. Следующий стих Книги Бытия констатирует: «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела...» (Быт. 3. 6)
Спасибо за интересное письмо, с уважением, Мария Городова
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, ради честнейшия Матере Твоея, и безплотных Твоих Ангел, Пророка же и Предтечи и Крестителя Твоего, богоглаголивых же апостол, светлых и добропобедных мученик, преподобных и бого-носных отец, и всех святых молитвами, избави мя настоящаго обстояния бесовскаго. Ей, Господи мой и Творче, не хотяй смерти грешнаго, но якоже обратитися и живу быти ему, даждь и мне обращение окаянному и недостойному; изми мя от уст пагубнаго змия, зияющаго пожрети мя и свести во ад жива. Ей, Господи мой, утешение мое, Иже мене ради окаяннаго в тленную плоть оболкийся, исторгни мя от окаянства, и утешение подаждь души моей окаянней. Всади в сердце мое творити Твоя повеления, и оставити лукавая деяния, и получити блаженства Твоя: на Тя бо, Господи, уповах, спаси мя.
Письмо 8
«Уважаемая Мария Александровна! В ответ на Ваш запрос касательно изобретения первой атомной бомбы можем сообщить следующее:
1. По свидетельству физика X. Коршинга Германия), в 1939 г., во время научных дискуссий о практическом применении открытия расщепления ядра урана, автор открытия радиохимик Отто Ганн (Германия) неоднократно повторяет: «Это, несомненно, было бы противно воле Божьей!»
2. В сентябре 1942 г. бригадного генерала Лесли Р. Гровса утверждают руководителем проекта
по созданию атомного оружия (Манхэттенский проект). К удивлению ученых, занятых в разработке бомбы, а также членов Комитета по военной политике (Military Policy Committee), курирующих проект, генерал Гровс назначает главой лаборатории секретного оружия Роберта Оппенгеймера. В ответ на возражения, указывающие на левые взгляды Р. Оппенгеймера и отсутствие у него Нобелевской премии, генерал Гровс отвечает: «Все это с избытком компенсируются его чрезмерным тщеславием». Именно Р. Оппенгеймер сумел собрать для работы над атомной бомбой группу выдающихся ученых того времени, которую он называл «светила».
3. Первое испытание ядерного оружия проходит 16 июля 1945 г. на полигоне Аламогордо (штат Нью-Мексико, США), испытание получает название Trinity («Троица»).
4. Из отчета «Trinity Test», US Department of Energy: «Плутониевая бомба Gadge («Штучка») была взорвана на испытательной зоне Jornada del Muerto («Переход смерти», часть пустыни, поименованная так еще испанскими конкистадорами — Г. С), возле деревни Obscuro («Темная»), где выстроили высокое стальное сооружение, предназначенное для установки бомбы.
Ученые Манхэттенского проекта и военные собрались на контрольном пункте в 16 км от бомбы. Динамики контрольного пункта передавали танцевальную музыку, прерываемую сообщениями о ходе приготовлений. Для того чтобы избежать ослепления и ожогов, участникам испытаний раздали темные очки и крем от загара. Из-за того что над территорией Jornada del Muerto проносились сильные грозы, взрыв несколько раз откладывали. Наконец, после совета с метеорологами было решено взорвать бомбу в 5-30 утра. Так как перед взрывом прозвучал приказ всем лечь ничком, первую вспышку атомного пламени никто не увидел. Было видно только ослепительное белое сияние.
Те, кто потом неосознанно подняли головы, рассказывали про огненный шар, стремительно растущий в размерах. Один из старших офицеров воскликнул: «Великий боже! Эти волосатые потеряли контроль!» (имелись в виду ученые, носившие длинные волосы, — Г. С).
Несмотря на то что к испытанию шли в течение трех лет, все забыли про предварительные расчеты и прогнозы, которые хотели проверить. Присутствующих охватило неконтролируемое возбуждение и страх перед мощью взрыва: кто-то плакал, кто-то смеялся, никто не мог реагировать на явление с профессиональной точки зрения. Хотя среди наблюдателей не было людей религиозных, впоследствии все описывали свои переживания в терминах мистики и религии. Бригадный генерал Томас Фаррелл, находившийся в одном бункере с Оппенгеймером, сообщал: «Вся местность была освещена палящим светом, интенсивность которого во много раз превосходила интенсивность полуденного солнца... Через тридцать секунд после взрыва по людям и предметам ударил первый сильный порыв ветра. Он сопровождался продолжительным и внушающим трепет ревом, который напоминал о Страшном суде. Мы почувствовали себя ничтожными существами, богохульно дерзнувшими затронуть силы, бывшие до сих пор в неприкосновенности. Слова — слишком несовершенное средство, чтобы передать то, что мы переживали».
Оппенгеймер в позднейших интервью утверждал, что при виде взрыва у него в памяти всплыл отрывок из Бхагават Гиты:
Если б на небе разом
Взошли сотни тысяч солнц,
Их свет мог бы сравниться
С сияньем, исходившим от Божества...
И потом еще одна строка оттуда же:
Я — Смерть,
Я — великий разрушитель миров.
Глубочайшее потрясение пережил даже холодный сухой рационалист Энрико Ферми. По свидетельствам очевидцев, Ферми работал над созданием бомбы с неизменным энтузиазмом, даже вызовом, и нравственные сомнения, посещавшие других ученых, были ему не знакомы. Ферми относился к дискуссиям на эту тему как к бесполезной и глупой потере времени, всегда досадливо одергивая коллег: «Не надоедайте мне своими терзаниями совести! То, что мы делаем — превосходная физика, и это достаточное основание для того, чтобы этим заниматься!» Но взрыв произвел на Ферми такое сильное впечатление, что он забыл о запланированных экспериментах и попросил товарищей отвезти его домой, так как сам был не в состоянии сесть за руль (до этого он никогда никому не доверял своей машины). Приехав домой, Ферми, которого буквально качало из стороны в сторону, в смятении признался жене, что всю дорогу ему казалось, будто его машину несет вперед какая-то неведомая сила, «так, что она скакала от одного поворота к другому, перепрыгивая расстояние по прямой».
По свидетельствам очевидцев, первым после взрыва пришел в себя генерал Гровс. Весь период работы над атомной бомбой Гровс больше всего боялся, что война закончится до того, как бомба будет готова. Теперь одной из первых фраз, произнесенных генералом после взрыва, были слова, обращенные к генералу Фарреллу: «Одна или две таких штуки — и с Японией будет покончено».
5. На Манхэттенский проект работало около 150 тыс. человек различных специальностей; в процессе работы были созданы новые научные лаборатории, заводы, производственные комплексы; появились тысячи новых изобретений и патентов; всего на создание трех атомных бомб было затрачено около 24 млрд. долларов (в ценах нашего времени).
6. Успешное испытание первой атомной бомбы позволило президенту США Гарри Трумэну принять решение о бомбардировке японских городов Хиросима и Нагасаки. Позже руководитель проекта генерал Гровс в связи с этим заметил: «Трумэн не так уж много сделал, сказав «да». В те времена потребовалось бы огромное мужество, чтобы сказать «нет»».
7. Утром 6 августа 1945 г. Хиросима, по свидетельству летчиков, лежала под ними в белом ареоле из разошедшихся, наконец-то, облаков — зрелище незабываемое. «Похоже на нимб», — мелькнуло в голове майора Изерли, и он отдал приказ. В 8 часов 14 минут 15 секунд приказ был получен, створки бомбового люка самолета Б-29 открылись, и бомба с шаловливым именем «Малыш» устремилась вниз. Капитаном Робертом Льюисом, одним из летчиков бомбардировщика, в бортовом журнале была сделана запись: «В первую минуту никто не знал, что может произойти. Вспышка была ужасна. Нет никакого сомнения, что это самый сильный взрыв, который когда-либо видел человек. Боже мой, что мы натворили!»
8. «Мы делали дело дьявола, — заявил в 1956 г. Роберт Оппенгеймер. — Но я рассуждаю так: если перед вами возникает технически интересная проблема, вы стремитесь к ее решению, не раздумывая, что с этим будет потом. Так было и с атомной бомбой».
Два зверя
Вот и все, Мария Александровна, что мы можем сообщить по сути Вашего запроса.
С уважением, д. и. н., проф. Салтык Г. А.
P.S. Что касается вопроса о причинах, побудивших присвоить испытанию первой атомной бомбы столь кощунственное и богохульное название — Trinity, т. е. «Троица», то, к сожалению, ответить на него мы не можем, так как не обладаем на этот счет полной и достоверной информацией».
Полученное письмо — ответ на мой запрос, я переадресовываю читателю, подписавшемуся Хрюн Маржовый (Письмо 2) и иже с ним, высказывающим сомнения в праве Господа оставлять что-то сокрытым от человека. Читайте, думайте. Это только кажется, что произошедшее в саду Эдем, не имеет к нам никакого отношения. XX век, как никакой другой, не раз разворачивал перед человечеством мистерию со змием, нашептывающим «станьте как боги». И человечество тянуло руку к заветному соблазну, неважно, что это было — деньги, власть, желание быть первым, слава... Соблазнялось, забывая уроки истории — не только дальней, но и совсем близкой.
Сегодня я как раз и хотела поговорить об этих уроках, о том, чему учит, о чем предупреждает тра гедия грехопадения. Хотела, но потом поняла, что в некоторых ситуациях молитва уместней любых рассуждений. «О, дивныя силы молитв христианских имиже преисподняя озаряется! Неверныя купно и верныя утешение приемлют, егда о всем мире вопием: Аллилуиа!»
В своих письмах, дорогие читатели, Вы часто спрашиваете, как молиться за погибших, если они некрещеные или исповедовали другую веру. Например, так, читая «Акафист о упокоении усопших». Слово «акафист» в переводе с греческого означает «неседальная песня». Это церковная поэзия, гимн, при слушании которого нельзя сидеть. Вчитайтесь в строки «Акафиста о упокоении усопших», — бывают минуты, когда любые слова кажутся бесполезными, и сердце открывается только молитве.
Из Акафиста о упокоении усопших
Кондак 1
Непостижимым промыслом ко благу вечному мир уготовляяй, человеком времена и образ кончины определивый, остави, Господи, от века умершим вся согрешения их, приими я во обители света и радования, объятия Отчи отверсти им потщися и услыши ны, память их совершающия и поющия: Господи, Любы Неизреченная, помяни усопшия рабы Твоя.
Икос1
Адама падшаго и весь род человеческий от вечныя погибели спасаяй, послал еси, Блаже, в мир Сына Твоего, Крестом бо и Воскресением Его возсия и нам Живот Вечнующий. На безмерное Твое милосердие уповающе, чаем нетленнаго Царствия Славы Твоея, усопшим даровати того просим и молим Ти ся. Возвесели, Господи, души житейскими бури истомленныя, да скорби и воздыхания земныя забвению предадят. Услыши я, Господи, на лоне Твоем, яко же мать чада своя, и реки им: прощаются вам греси ваша. Приими я. Господи, в блаженное и тихое пристанище Твое да возрадуются о божественней славе Твоей. Господи, Любы Неизреченная, помяни усопшия рабы Твоя.
Кондак2
Озарением Всевышняго просвещаем, преподобный Макарий глас от черепа языческа услыша: «Егда молитеся о страждущих во аде, отрада бывает язычником». О, дивныя силы молитв христианских имиже преисподняя озаряется! Неверныя купно и верныя утешение приемлют, егда о всем мире вопием: Аллилуиа.
Икос 2
Рече некогда Исаак Сириянин: «Сердце милующее о людех и скотех и о твари всей молитвы слезныя ежечасно приносит, дабы сохранилися и очистилися». Такожде и мы вей дерзновенно всем от века умершим у Господа помощи просяще, взываем. Ниспосли нам. Господи, дар молитвы пламенеющей о умерших. Помяни, Господи, вся запове-давшия нам, недостойным, молитися о них, и из-жени забвенныя ими грехи. Помяни, Господи, вся без молитвы погребенныя, приими, Господи, в селения Твоя, вся от скорби или радости смертию напрасной скончавшияся. Господи, Любы Неизреченная, помяни усопшия рабы Твоя.
Кондак 3
Повинны есмы в бедствии мира, в страдании безсловесныя твари, в болезнех и муках младенцев непорочных, грехопадением бо людей блаженство и лепота всея твари разрушься. О Величайший от страдальцев невинных, Христе Боже наш! Ты Един еси отпустити всем можеши. Отпусти же всем и вся, миру первозданное благоденствие подаждь, мертвии и живии да обря-щут, взывая: Аллилуиа.
Икос 3
Свете тихий. Искупителю всея вселенныя, любовию мир весь объемляй: се слышится со креста вопль Твой о вразех Твоих: «Отче, отпусти им!» Именем всепрощения Твоего молитися Отцу Небесному об упокоении вечнем Твоих и наших враг дерзаем. Прости, Господи, кровь неповинную пролившия, житейский путь наш скорбьми усеявшия, благоденствие свое слезами ближних своих устрояющия. Не осуди. Господи, гонящия ны клеветою и злобою, мило-стию воздаждь, ихже обидехом или оскорбихом по неведению, и да будет свята молитва наша о них таинством примирения. Господи, Любы Неизреченная, помяни усопшия рабы Твоя!
Кондак 4
Спаси, Господи, в тяжких мучениях скончавшияся, убиенныя, живыми погребенныя, землею засыпанный, волнами и огнем погло-щенныя, зверьми растерзанныя, от глада, мраза, бури или падения с высоты умершия и радость Твою вечную подаждь им за скорбь кончины. Да благословят страданий своих время, яко искупления день, воспевая: Аллилуиа.
Икос 4
Всем, иже поемлеми суть могилой во светлой юности, иже на земли терновый венец страданий прияша, иже радости земныя не узреша, щедротами Твоея безконечныя любве воздаждь. Господи. Под тяжким бременем трудов умершим воздаяние подаждь. Приими, Господи, в чертози рая отроцы и девы и сподоби я ликов-ствования на вечери Сына Твоего. Утиши, Господи, скорбь родителей о чадех умерших. Упокой, Господи, вся рода и семени не имущия, о нихже несть кому молитву вознести Тебе, Создателю, да исчезнут греси их от блистания всепрощения Твоего. Господи, Любы Неизреченная, помяни усопшия рабы Твоя.
Кондак 5
Яко последнее ко вразумлению и покаянию знамение смерть даровал еси, Господи. При грозном блистании ея суета земная обнажается, страсти плотския и страдания утихают, непоко-ривый разум смиряется. Правда вечная отверзается, отягченныя же грехми и безбожницы на смертном одре бытие Твое вечное исповедуют и к милосердию Твоему взывают: Аллилуиа.
Икос 5
Отче утешения всяческаго, солнцем озаряе-ши, плодами услаждаеши, лепотою мира друзи и врази Твоя веселиши. Веруем бо, яко и за гробом милосердие Твое, даже всеми отверженныя грешницы милующее, не истощаевается. Скорбим об ожесточенных и беззаконных хулителях Святыни Твоея. Буди, Господи, над ними спасающая благая воля Твоя. Остави, Господи, без покаяния скончавшимся, спаси в омрачении ума
сами себе погубившия, да угаснет пламень греховности их в море благодати Твоея.
Господи, Любы Неизреченная, помяни усопшия рабы Твоя.
Полностью «Акафист о упокоении усопших» можно найти в любой церковной лавке.
Письмо 9
«Создал Бог человека. Это понятно. Но смотреть тысячи лет, как эти два балбеса слоняются из угла в угол райского сада?.. Да я бы сдох со скуки! Даже ребенку в песочнице надоест смотреть на просто ползущего муравья. А что если насыпать перед муравьем горку? А закопать в песочек? Выползет, не выползет? И вот, пожалуйста, Бог ставит перед челом дерево. И пошло стремительное развитие сюжета. Ни одному программисту такое и не снилось. Саморазвивающаяся игровая модель!
Бог придумал удивительную штуку — Жизнь. Берем юнита, наделяем его свободой воли, устанавливаем обязательные для всех правила игры: рождение — жизнь — смерть, а также потребности в питании, размножении, стремление управлять другими юнитами, жажду власти, желание славы, страсть к богатству. Наделяем юнитов разной силой, умениями и способностями по шкале «разум-глупость». Забыл сказать, игра с подгружаемым интеллектом. Вкладываем в юнитов инстинкт заботы о потомстве. Настраиваем ограничения и самоограничения, которые назовем нравственностью: например, убивать себе подобного можно, и не чаще двух раз в день, желательно только словом.
Программируем внутри юнитов опции, следовать этим нравственным законам или нет (можно назвать это совестью). Дадим возможность самому юниту, прошедшему какой-то, скажем, 10 уровень, додуматься, что этими опциями он может управлять сам. Вводим элемент рандомизации (случайности), с плюсом -«удача», и с минусом — «чувак, ну ты и попал!»
Создадим ограничения в выборе места рождения и в изначальном статусе... Вариации по расам и особенностям внутри них. Учтем лимитирован-ность пространства, границы, конкуренцию за ресурсы и женщин... Мария, диздок (т. е. дизайнерский документ) уже сейчас нехилый, хотя много чего не расписано. Но уже ясно — сногсшибательное действо! Можно смотреть бесконечно! Эх, сдается мне, что Большой босс с нами просто играет!»
Евгений Из обсуждения статьи «Потерянный рай» на сайте www. rg.ru
Здравствуйте, Евгений! После выхода в свет фильма «Матрица» ситуации, когда жизнь путают с виртуальной реальностью, перестали быть редкостью. Хотя на мой вкус вы все сильно упрощаете — и Бога (он не геймер, гамающий, т. е. играющий, в «Жизнь»), и человека (даже первый, Адам — не юнит), и саму жизнь. А чтобы Вы разобрались во всем, предлагаю вместе расписать сценарий Игры под названием Творение.
Написание дизайнерского документа, сценария — начальный этап создания любой компьютерной игры: словесное изложение ее идеи, свойств мира, в котором будет происходить действие, описание персонажей (юнитов), их качеств и задач, и т.д. Программеры, так называют программистов, пишущих компьютерные игры, часто сопровождают текстовой вариант будущей игры словами «Круто! Классно! Отличная работа! Ну, ты даешь, чувак!», но я воздержусь от эмоций. Распишем только канву, главные этапы. За основу возьмем первые три главы Книги Бытия.
А. Итак, на шестой день Творения мира, после создания неба и земли, растительности и животных, Бог приступает к человеку (буду называть его все-таки «adam» — человек, а не юнит). Акт творения человека — явление исключительное, отличное от актов творения остальных объектов мира, в том числе и животных.
B. Исключительность создания человека в том, что план создания звучит так: «сотворим его по образу Нашему и подобию Нашему». А когда рассказывается, как происходило создание, фраза «подобие Божье» уже не фигурирует.То есть Бог наделяет Адама такими свойственными Ему Самому качествами, как бессмертность, свобода воли, разумность, которые проявляются в человеке способностью к мысли, способностью к речи, способностью к творчеству (нет, Евгений, мне все-таки очень хочется написать здесь после каждого свойства «Классно!»), личностной основой бытия, тягой к добру, способностью любить (а здесь можно было бы написать «Нереально классно!»). Это образ Божий в человеке — основа его личности, созданная Богом. А вот стать подобием Бога человек должен сам. Это и есть задача, поставленная Господом перед человеком.
C. Адам творится из праха земного, и становится он душою живою не тогда, когда ему написали код движка. А после того, как Бог вдохнул ему «дыхание жизни», то есть после действия высокой интимности, близости, доверия. Изначальное единство мужчины и женщины (которая еще не создана, ее свойства еще не расписаны) утверждается самим замыслом.
D. Господь благословляет созданное и дает две заповеди. Благословение — это сообщение Божественной благодати — нетварной, идущей от Бога энергии (силы), соединяющей человека с Богом. Первая заповедь, данная Богом: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю». С ней, Евгений, надеюсь, все понятно. Вторая: «и обладайте землею, и владычествуйте над всяким животным» — не только передает человеку власть над тварным миром, но и делает его ответственным за его судьбу. В Божьем мире власть и ответственность неразделимы.
E. Бог создает рай, растущее в раю приятнона вид и хорошо для пищи, в центре рая — дерево жизни и дерево познания добра и зла.
F. Господь поселяет в рай Адама, чтобы он возделывал сад и хранил его (третья заповедь). Только не подумайте, что перед нами игра «Ферма». Человек был создан Богом не для выращивания виртуальных кабачков и накопления агробаксов.
G. Сразу после заповеди возделывания сада Эдем, Бог произносит заповедь четвертую, ключевую — «от всякого дерева можешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь, потому что в день, в который ты от него вкусишь, смертью умрешь». Исполнение этой заповеди и было бы шагом к обожению.
Н. Как часто бывает со сложными играми, рано или поздно приходится решать философские проблемы. Как говорят программеры, «разберемся с терминологией». Итак, что такое дерево добра и зла? Точка, необходимая для выражения человеком выбора (точка выбора)? Препятствие? Условие перехода на другой уровень?
В конце концов проверка на вшивость (я, Твой Создатель, сказал тебе не ешь, посмотрим, как ты поступишь)? Что ж, Евгений, давайте рассуждать. Свое любимое создание, перед которым стоит задача стать подобием Божьим, Бог помещает в рай — своего рода колыбель. Здесь венец творенья должен пройти созревание: все в раю благословлено для человека. Всё соединяет его с Богом. Всё, кроме дерева запрета. Соединение Адама с Богом в раю не умозрительное, оно происходит через пищу, вкушение плодов рая. И сама жизнь в раю, цель которой обожение, и есть общение с Богом (помните, мы говорили о благословении?). Но мир больше, чем рай. В мире есть стихии, хоть и созданные Богом и даже подвластные Ему, но губительные для младенчески юного Адама. А есть даже и такие, которые в существующем виде Богом не созданы. Зло, например. Бог зла не сотворял, но оно явилось следствием свободы, которую Он дал своим творениям — Ангелам, свободы столь великой, что она простирается до возможности отрицания Самого Создателя. Дьявол — противник Господа, и есть такой отрицатель, первый избравший путь против своего Творца.
Но, повторюсь, не только стихия зла опасна для младенца Адама (младенца в духовном смысле, он еще только начал свое развитие, он еще в колыбели). И Бог предупреждает об этом. Вы знаете, Евгений, если бы Ева не соблазнилась, заповедь запрета осталась бы всего лишь предложением, повествующим о том, что есть два пути развития: путь с Богом, путь послушания Ему, путь жизни. И путь иной, ведущий к смерти. Зная, что случилось потом, мы можем сказать, что заповедь была предостережением. Трагичной ее сделал поступок Евы, свершившееся искушение.
I. Создатель приводит к Адаму животных, чтобы он нарек им имена. С одной стороны, это познание Адамом сущности каждого из них, с другой — утверждение власти над ними. С третьей — констатация ответственности человека над тварным миром. Еще раз.
J. При познании сущностей всего живого обнаруживается, что среди всего многообразия нет подобного Адаму, нет помощника ему. Такое одиночество оценивается Богом категорией «не хорошо». Создается женщина. Способ её создания несет в себе глубокие смыслы. Для женщины берется сокровенная, внутренняя, сердцевинная грань мужчины. Евгений, предлагаю Вам самостоятельно подумать, какие качества и свойства это определяет.
К. Адам впервые проявляет активность, произнеся «вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа». И дальше неожиданное: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей», и будет «плоть едина». И были Адам с Евой наги, и не стыдились. Стыд — первое чувство, упоминаемое в Библии.
L. Появляется змей. Хитрее всех зверей полевых, он атакует Еву. Диалог соблазна построен на том, что змей, мешая ложь с правдой, обещает: «Вкусив плод, вы не умрете, наоборот, у вас откроются глаза ваши, и вы станете как боги, знающие добро и зло». И на клевете: «Бог запрещает вам вкушать, боясь, что вы станете как он». Сам факт вступления в диалог с дьяволом уже ведет к изменению природы человека. Начиная разговор со змием, затем молчаливо соглашаясь с клеветой на Господа, Ева меняется. Запретный плод начинает казаться ей и вкусным, и красивым, и вожделенным. Она вдруг начинает надеяться, что съев его, станет «как боги». Ева стремительно отпадает от Бога. И падает. Сначала только внутри себя, в желаниях, а потом и действием. Ее попытка стать богом вопреки Богу, мимо Него — магия. Не путь обожения вместе с Богом, а воровство. Ева искушается. Ева дает плод Адаму. Точка выбора становится точкой невозврата. Fatal error.
М. Евгений, каким был бы сценарий, прогони Ева змия прочь, нам не ведомо. Поэтому дальше все трагично. Для всех.
N. Выбор пути, не благословенного Богом, приводит к катастрофе. Отпав от источника жизни, человек становится смертным — вот итог изменений его природы. Смерть — это разрыв. Конечная точка в том, что было задумано как бесконечность. Как благословенный бесконечный путь возрастания в Боге — обожение.
О. Своим падением Адам совлекает за собой в смертность весь мир (вспомнили о власти над ним и ответственности?) Отныне всякая тварь в мире страдает и мучается. Но и сам Адам этому миру уже не властитель. Теперь человек будет со скорбью питаться от земли, тернии и волчцы она произрастит человеку.
Р. Еще одно последствие — трещина, которая пролегла между людьми. Съев запретный плод, первые люди увидели, что они наги, им стало стыдно. У них действительно открылись глаза, но они обрели видение разрывов, разде-ленностей. Так появляется ощущение другого. Тот, кто был с тобой плотью единой, становится чужим. Много позже Сартр скажет: «Ад — это другой». Другой смотрит на тебя. И Адам с Евой делают себе опоясания.
Q,. Еще один разрыв — разрыв с Богом. Адам слышит голос Бога уже не в своем сердце, а вовне. Причем эта потеря единения с Отцом так велика, что бедный грешник думает, что может спрятаться от Всевидящего в деревьях рая. Открывшиеся глаза Адама скрывают от него Бога. Вот какое зрение предлагает человеку дьявол.
R. Попытка спрятаться от Бога свидетельствует и о помраченности самого Адама. Разлад внутри человека — еще одно последствие грехопадения. И эти два возникших диссонанса — разрыв связи человека с Богом и разлад в самом человеке — взаимообусловленны. Когда Бог призывает Адама к покаянию, тот воспринимает слова Божьей любви не как возможность, покаявшись, припасть к ногам Создателя, вернуться к Нему, нет. Адам видит в словах Бога обвинение и в ответ перекладывает вину на Еву. Чувства вины и страха — тоже симптомы разлада в человеке, поврежденности его природы.
S. Изменение природы человека таково, что отныне он нуждается в телесности. Бог одевает его в нее — делает человеку кожаные одежды. Как следствие той же поврежденности природы, страдания женщины при вынашивании новой жизни и родах.
Т. Изменения природы человека приводят и к искажению взаимоотношений в плоскости пола. До грехопадения эти отношения укладывались в формулу всей полноты любви: женщина была создана из сокровенного в мужчине, мужчина воспринимал ее как кость от кости, плоть от плоти своей. И сочетал себя с ней как «плоть едина». Отднесь гармония единства искажена, сказано женщине: «к мужу будет влечение твое и он будет господствовать над тобою».
U. Змей за то, что он сделал, проклинается Богом. Отныне он будет есть прах во все дни жизни своей, то есть питаться тленным, грехами человеческими. И между ним и человеком проляжет вражда.
V. Что есть зло, а что добро, познано. Для того чтобы падшая, страдающая природа человека не была увековечена вкушением от древа жизни, человек изгоняется из рая. Бог высылает Адама на землю. Адам возвращается возделывать землю, из которой был взят. Отлученность от дерева жизни непреодолима. Бог ставит Херувима с пламенным мечом обращающимся, чтобы преградить Адаму путь к дереву жизни.
W. Все. SOS. Долгие тысячелетия, действительно похожие на игру, которую вы расписали.
X. Но, но, но, Евгений! С первых строк нашего диздока в наш сценарий вкралась чудовищная ОШИБКА! Мы все время не учитывали одно неизвестное. То есть оно было неизвестно вам. X — для вас. И сейчас без этого X никуда.
Y. Евгений, вы еще не догадались, о чем я? Нет? О Любви. Да, отпав от Создателя, человек был обречен на смертность, на тяжкий труд, на страдания. Пропасть, которая пролегла между Богом и человеком, пропасть смерти, человек своими силами преодолеть не мог. И Сам Бог не мог — просто так, переписав программу, переделав код, удалив, стерев неудачу из памяти. Как ни странно, Всемогущий не мог. Бог не «Папа» — сильнейший игрок на языке геймеров. Бог — Отец. Все это долгое время разлученности с любимым творением Он страдал вместе с человеком, Он скорбел с ним, Он взывал к падшему созданию, Он не оставлял его одного на жестоком поле жизни.
Взятие Христа под стражу
Для Бога есть только один способ ответить на наш сигнал бедствия. И Господь посылает в наш, отнюдь не виртуальный, мир Своего Единородного Сына. И Спаситель Своей Крестной смертью, Своим сошествием во ад побеждает смерть, преодолевает пропасть, разверстую грехопадением. Своими ранами Он врачует наши язвы. Своими страданиями исцеляет наши страсти. Своею Кровью воссоздает растленную природу нашу и Своим Воскресением дает нам шанс.
Z. Женя, чем мы ответим на такую любовь к нам?
Came over
Сердце мое возлюбило Тебя, Господи, и потому скучаю по Тебе и слезно ищу Тебя. Ты украсил небо звездами, воздух облаками, землю же — морями, реками и зелеными садами, где поют птицы, но душа моя возлюбила Тебя и не хочет смотреть на этот мир, хотя он и прекрасен. Только Тебя желает душа моя, Господи. Приди, и вселись, и очисти меня от грехов моих. Ты видишь с высоты святой славы Твоей, как скучает душа моя по Тебе. Не оставь меня, раба Твоего; услышь меня, вопиющего, как пророк Давид: «Помилуй мя, Боже, по велицей Твоей милости».
Письмо 10
«Здравствуйте, Мария! У меня беда. Мою трехлетнюю дочку-красавицу Полечку избила моя же жена, ее мать, Марина. В том, что это сделала Марина, сомнений нет. Когда я в тот вечер вернулся из командировки (всего-то пять дней!), сразу почувствовал, что в доме что-то не так. Хотел Полечку перед сном выкупать, а Маринка мне зубы начала заговаривать: сегодня не надо, а то няня заболела гриппом, не дай бог, Полечка после купания простудится. Но я, во-первых, уверен был, что ничего не случится: у нас тепло, полы в ванной и детской с подогревом, Полечка с рождения плескаться обожает, а, во-вторых, меня зацепило, что Маринка очень уж на своём настаивает. И напряженная какая-то. Я старше
её на семнадцать лет, если она врать пытается — сразу вижу.
Стал я Полечку раздевать, и, — мама родная! — у нее на левой ручке и на плечике две ссадины с синяками, а на груди, ближе к ключичке, во-о-от такой синячище! Тельце у Полечки загорелое, мы как раз и месяца не прошло, как с Таиланда приехали, так синяк этот на груди даже через загар будто слива налитая сияет. Я — к Маринке. Та сначала попыталась отпираться, стала что-то про лестницу лопотать: «Няни не было, Поля расшалилась, бежала и расшиблась!» Но со мной такие вещи не проходят, меня за дурака держать нельзя! И она раскололась: стала в ногах валяться, рыдать-умолять, прощенье просить, говорить, что сама не понимает, как это вышло и что на нее нашло. «Бес попутал».
Знаете, Мария, я бы понял и, может, даже простил — хотя такому прощения нет! — если бы действительно она не доглядела: по телефону трепалась или в Интернете зависла, и ребенок упал. Дети есть дети, хотя если ты мать и дома сидишь, не работаешь, и тебе все условия созданы, ты должна с ребенка глаз не спускать! Но я не зверь, если бы случайность, не уследила, я бы понял! Так нет! Она сама ударила ребенка, своего же ребенка! Говорит, не знает, что на нее нашло: няни два дня не было, весь дом на ней, Поля капризничала, не хотела есть, и вывела ее из себя: сама не помнит, как ударила — этой же тарелкой с пюре! Несколько раз!
И вот теперь вы мне, Мария объясните, как может такое быть, что за внешностью ангела дьяволица скрывается? Они обе — и Маринка, и ее мамаша, к которой я Маринку в тот же вечер отправил, в один голос ревут, по телефонам названивают, хоть номер меняй, умоляют всё простить, говорят, что такое не повторится. А как мне этому верить? Я для Маринки ничего не жалел, все для неё — и домработница, и няня, и Пхукет с Египтом! После рождения Полечки всю ювелирку ей скупил, хоть свой магазин открывай, уже вторую Audi ей поменял... Кстати, как раз с машиной у Маринки, еще в самом начале, инцидент вышел, который доказывает, что неслучайно все. Хотя я тогда этому серьезного значения не придал. А выходит, то первый звоночек был!
Мы когда с Маринкой познакомились, она в институте телевидения училась, на экономическом: 3-й курс уже, а ездила всё на Daewoo Matiz-e, вот я ей «Матизку» на Audi и сменил — пусть девочка понимает, кто перед ней. Она уже месяца три на Audi каталась, и тут как раз под Новый год это и произошло. Я в тот вечер домой пораньше приехал, а она по магазинам собиралась — шопинг к Новому году. Жду ее, жду, темнеет уже, метель началась, а ее все нет. Набрал ее, вроде все нормально — всего накупила, затарилась, теперь вот в пробке стоит, на подъезде.
И вдруг, буквально через двадцать минут, звонок. Рыдает, сквозь всхлипывания ничего не пойму, одно разобрал: «Зая, спаси! Убивают! Тут, внизу!» Меня прям подкинуло! Схватил, что под руку попалось, и вниз: летел, ступенек не разбирая, какой там лифт. Потом долго еще смеялся, вспоминая, как в шлепанцах и дубленке поверх трусов во дворе нарисовался: в одной руке травматика — «Оса», другой пацанов по трубе вызываю! Смех, да и только! Оказалось, Маринка весь день шопилась, вечером в пробке проторчала, подъезжает к дому, ко мне спешит, а там у нас один козел есть, который вечно своей тачкой проезд загораживает. В общем, Маринка ему посигналила, а этот лошара — ноль внимания, по мобиле трепется. Ну, Маринка моя — девка вспыльчивая, темпераментная, она ждать, пока этот конь кончит, не стала: вышла красивенько так из машины, достала из багажника бейсбольную биту, да и вломила ему прямо в ло-бешник его тачки. Говорит, у мужика в первый момент такое выражение было ... Джим Кэрри отдыхает! Ну, потом, когда у этого лося глаза назад на свои орбиты вернулись, он, ясное дело, Маришку скрутил — а что, большого ума не надо: девчонке двадцать, она у меня тоненькая, как балеринка.
В общем, лобешник я ему заменил, выпили мы с ним мировую — мужик, как оказалось, на растаможке сидит, нормальный в целом. А мы потом с Маришкой, как Джима Керри по ящику увидим, ржать начинаем — соседа вспоминаем. И Маришка у меня, как сейчас перед глазами стоит! В полусапожках на шпильках — а снегу намело, чуть ли не по колено! — юбчонку ветер обдувает, норочка ее распахнулась, на голове ни шарфа, ни шапки, и в глазищах голубых огромных слезы стоят — ну не девочка, «цветочек аленький»! И бита бейсбольная наперевес!
Мы тогда над этой историей смеялись долго, а выходит, задуматься надо было».
Кирилл
Здравствуйте, Кирилл! Фраза «бес попутал», как это ни покажется странным в наш век, век смешения ортодоксального материализма со средневековым магизмом — это вовсе не метафорическое выражение. Так же, как одержимость бесами — не выдумка голливудских кинематографистов, а конкретное проявление духовной реальности, к которой мы, к сожалению, относимся слишком легкомысленно.
Скажу больше: когда читаешь скрупулезные описания случаев беснования и одержимости, сделанные священниками в конце XIX — начале XX века, понимаешь, что считать, будто все эти эпизоды — достояние прошлого, по меньшей мере наивно. Триумфальное шествие по планете двигателей внутреннего сгорания, телевидения и Интернета не сделало человека более защищенным от нападок сущности, называемой «враг рода человеческого». А совершенно дремучее невежество в вопросах того, как именно происходит вселение дьявола в человека и губительное невнимание к своей собственной душе приводит к тому, что одержимость и беснование — совсем не такая экзотика, как нам бы этого хотелось.
Противостояние врагу рода человеческого — одна из главных тем в творениях Святых отцов, и опыт, накопленный аскетикой, бесценен. Так вот, по мнению отцов Церкви, одержимость бывает двух видов. Первая — это одержимость в крайнем своем проявлении, когда бес обитает в человеке как вторая личность, при этом личность самого бесноватого пребывает в подавленном состоянии — такие примеры очень ярко описаны в Евангелие, и подробно, с научным педантизмом, в трудах священников разных поколений.
Второй вид одержимости, может, внешне не столь пугающий и зрелищный, но не менее гибельный, это одержимость, вызванная порабо-щенностью души человека страстями. Кстати, не надо считать, что эти страсти должны быть какими-то необыкновенными. Вовсе нет. Как отмечают святые, чаще всего со вселением дьявола приходится сталкиваться тогда, когда самый обычный человек закостеневает в самых банальных пороках — зависти, злобе, гневе, осуждении, раздражительности, злословии, корысти, «во мгле сердечной лености» — то есть равнодушии, неумении и нежелании сострадать и помогать нуждающимся... Здесь очень важен момент укорененности в грехе, пребывание в нем длительное время, превращение греха в страсть, палящую человека.Но и в первом, и во втором случае одержимости душа одержимого в буквальном смысле подчинена злой, губительной силе, и справиться с ней самостоятельно она не может. Потому что, как учит святитель Игнатий Брянчанинов: «необходим подвиг для христианина, но не подвиг освобождает христианина от страстей: освобождает его десница Вышнего, освобождает его благодать Святого Духа».
Исцеление гадаринских бесноватых
Но как же все-таки бес проникает в душу человека? Каковы механизмы внедрения вражеской силы на человека, и есть ли у души иммунитет против такой духовной агрессии? Что может защитить нас от демонического воздействия? А что делает более уязвимым? Ответы на эти вопросы — в следующем материале, а пока я процитирую слова преподобного Симеона Нового Богослова, сказанные о людях, не понимающих, что источником зла в их душе является дьявол: «Тем-то и бедственна, и пагубна эта болезнь, что когда враг мой влачит туда и сюда мой собственный ум, я думаю, что все эти кружения моего ума — мои собственные».
Благодарю за письмо, Мария Городова
Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящий Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняли бесы силою на тебе пропятаго Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшего силу диаволю, и даровавшаго нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата. О, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки. Аминь.
Или кратко: Огради мя, Господи, силою Честнаго и Животворящаго Твоего Креста, и сохрани мя от всякаго зла.
Письмо 11
«Мария, здрасьте! Смотришь криминальную хронику, и волосы дыбом встают. Ученики избивают учителей, матери зверски издеваются над детьми. Внук ради квартиры заказывает бабушку, водитель, которому сделали замечание, стреляет в обидчика. И на суде все эти нелюди талдычат одно: «Сами не знаем, как все случилось — будто бес в нас вселился, бес нас попутал!». Вот уж нашли отмазку, валить все на беса, благо религия у нас в стране сейчас на коне. А как же ответственность человека за то, что он творит?»
Равилъ С.
Здравствуйте, Равиль! Совсем не дело журналиста рассуждать о том, в кого вселился бес, письмо иа в кого —нет. Но вот рассказать, как происходит сочетание души человеческой с этой губительной для неё сущностью, думаю, стоит. Тем более, что я сама обещала это сделать в письме под названием «Бес попутал».
«Внутреннее наше всегда заключено; — то есть закрыто, писал о душе человека святитель Феофан Затворник, — Сам Господь стоит вне и стучит, чтобы отворили. Чем же наше внутреннее отворяется? Сочувствием, предрасположением, согласием. У кого все это клонится в сторону сатаны, в того он и входит... Что входит сатана, а не Господь, в этом виноват сам человек». То есть это во власти человека: распахнуть своё сердце для Господа и дать Божественной благодати действовать в нас или же в результате своей расположенности к делам «отца лжи» впустить его хозяйничать в свою душу. По слову апостола Петра противник наш, «дьявол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить», поэтому, призывает апостол, «трезвитесь и бодрствуйте» (1 Пет. 5. 8).
Так как противостояние бесовским силам — одна из главных тем в творениях Святых отцов, то за два тысячелетия христианства здесь накоплен бесценный для всех нас опыт. Сама борьба с силой, препятствующей обожению человека, называется «духовной бранью», или «невидимой бранью», — потому что она невидима для нашего обычного зрения, а доступна только зрению духовному. Духовной брани посвящены многие тома, написанные воинами Христовыми, то есть теми, кто ведет эту постоянную невидимую духовную битву. Более того, в мире регулярно собираются богословские конференции, обобщающие опыт в этой сфере, конференции, на которые съезжаются подвижники и выдающиеся умы современности. При этом, — если вдуматься, то это поразительно! — основная масса людей, даже грамотных, просвещенных людей, абсолютно не сведуща в том, что эта за сущность такая — враг рода человеческого и каковы его возможности в нападках на нас. Мы черпаем свои представления об этой губительной силе из голливудских ужастиков, создавших своего рода мифологию нечисти, или же из опусов расплодившихся донельзя проходимцев, как бы они себя ни называли: колдуны, знахари-целители (в пятом поколении, естественно), экстрасенсы, парапсихологи, магистры черно-белой магии и прочие хироманты...
Меж тем информация о том, как бес проникает в душу, каковы механизмы этого внедрения, и может ли человек что-то противопоставить этой погибельной агрессии, жизненно важна для каждого из нас. Итак, дайджест святоотеческого учения о невидимой брани с «человекоубийцей от начала».
Первое: грех, совершенный нами, открывает нашу душу для дьявольского воздействия. Дьявол укрепляется в душе по мере нашего укоренения во грехе. Как отмечают Святые отцы, одержимость бесами вовсе не обязательно следствие каких-то экстраординарных грехов, часто вселение дьявола является результатом укорененности в пороках обыденных, распространенных, банальных: гнев, зависть, раздражительность, злословие, равнодушие к чужой беде, корысть, стяжательство...
Второе: грех входит в душу не одномоментно, а поэтапно. И знание этих этапов проникновения греха в душу человека очень важно. Потому что здесь и пролегает линия борьбы с лукавой силой, борьбы, ограждающей нашу душу от губительного воздействия бесов. И, Равиль, кстати, — граница ответственности человека за то, что он делает.
Каковы же эти этапы проникновения греха в нас? Первый этап называется прилог. В человеке возникает легкое, не всегда осознанное и конкретизируемое желание, соблазн, помысел: «Ах, какая фигура у этой женщины...», или «Классная тачка, мне бы такую!» «Да тут, я смотрю, денег немерено...», или «Когда же этот ребенок прекратит орать?» «Эта училка меня задолба-ла!» «А бабка нехило устроилась, квартирка у неё что надо!..» Вариантов множество. И неслучайно я во всех этих примерах ставлю многоточие. Прилог — это в большей степени неоформленное мыслью желание, соблазн, возникший при виде привлекательной женщины, шикарного автомобиля, толстенной пачки купюр или, наоборот, раздражающего крика ребенка, осточертевшей требовательности учительницы, наглого замечания обидчика...
Человек, как учат Святые отцы, не несет ответственности за прилог. Человек не виновен в возникновении у него прилога. Прилог — это внешнее, помысел, принесенный извне, от беса. Говорят, что даже святые до конца своей жизни были искушаемы прилогами. Прилог не является грехом, и, кстати, в нем не надо исповедоваться. Это только первое, легкое касание греха души человеческой, и отнюдь не каждый, кто засмотрелся на роскошную машину, затем подумает: «Да, хорошо бы такую угнать».
Рождение в голове этой мысли и будет следующим этапом проникновения греха в человека. Этот этап называется сочетание. То есть человек сочетается с греховным помыслом, он впустил его в себя. Воля человека, не заметившая коварного пришельца, пропускает его внутрь, в недра души. Мысль, не остановленная трезвенным вниманием к тому, что за помыслы к тебе приходят, развивается дальше. Прельстившийся начинает рассматривать варианты того, как лучше угнать машину, а его чувства при этом коварно рисуют соблазнительные картинки: «Как лихо я рассекаю на этой новенькой тачке!» Или, например, «Как здорово я заживу в этой квартире, когда надоедливой и никому ненужной старухи не станет...» Вот этот, следующий, этап проникновения греха, сиречь дьявола, в душу человека называется соизволение. Соизволение, потому что на этом этапе человек уже согласился с греховным помыслом, его воля уже порабощена греховному желанию, грех превратился в реальную цель, мозг ищет варианты её осуществления, и человек услаждается возможностью совершения вожделенного. И если на предыдущих этапах проникновения греха, на этапах прилога и сочетания, грех еще нетрудно пресечь, остановить, не впустить в глубины души, хотя бы просто переключив свое внимание и мысли на что-то более достойное, то на стадии соизволения остановить грех гораздо труднее. Потому что он поработил себе уже и мысли человека, и его чувства.
Первая чаша гнева Божия
Следующий этап — борьба. Вокруг этого драматичного этапа жизни души закручены величайшие произведения литературы. «Я люблю Алексея, но сын Сережа, но Каренин, но чувство долга, но свет!..» — Равиль, догадываетесь, откуда это? Или, «старуха процентщица глупа, глуха, больна, жадна, зла и заедает чужой век, мучая у себя в работницах свою младшую сестру, но...»
Святые отцы пишут, что на этом этапе, на этапе борьбы, человеку самому уже почти невозможно противиться всеянному в его душу греху. Борьба может быть долгой, мучительной или короткой, но грех, допущенный до этой стадии, обязательно победит. Он непременно будет реализован как поступок. Потому что возникает состояние плененности грехом, и сам человек, без помощи Господа, избавиться от этого состояния письмо и не может. Только Божья благодать способна целить душу, пораженную грехом до такой степени. Но если человек не обращается за помощью к Богу, если он, в результате плененности, не видит своего греха в себе и потакает своим греховным устремлениям, в нем развивается греховный навык.
Душа, имеющая навык ко греху, предается ему уже без борьбы, стремительно. Так, к примеру, если человек потакает греху гнева в себе, то вскоре его душа будет впадать в состояние аффекта мгновенно. И на это время именно греховная страсть будет господствовать в ослепленном гневом человеке. Человек уже не будет сам себе хозяином. И кто, как вы думаете, будет в это время ему господином?
Укорененный грех становится страстью, и ее мятежное горение в буквальном смысле слова начинает терзать душу. Излечить в себе греховную страсть, этот серьезный недуг души, не обращаясь к помощи Божьей, человек самостоятельно не может. Значит ли это, Равиль, что он не несет за неё ответственность. Конечно, несет. Но насколько непосильна для самого человека эта ноша!
И тут, Равиль, проблема в следующем. Если человек не сформирован как личность, если у него размыты понятия добра и зла, если он не способен осознать свои желания, оценить их, рассмотреть губительность некоторых из них, если его воля неразвита и он не может сказать себе «нет», если грех — привычное состояние его души, настолько привычное, что он усыпил совесть (а совесть называют голосом Божьим в человеке!), если он не ведает, что в трудные моменты можно обратиться к Отцу Небесному, если человек находится на таком этапе духовного развития, этот человек пролетит от точки А — точки появления прилога, в точку В — место, где он сам себе уже не хозяин, а лишь игрушка в руках дьявола, со скоростью, достойной нашего стремительного века.
Спасибо за вопрос, с уважением, Мария Городова
Сколько раз, о Владыко Господи Иисусе, обновлял Ты легкомысленно растлеваемое грехами моими естество мое! Нет тому числа и меры! Сколько раз Ты изымал меня из пещи, горящей у меня внутри, из пещи страстей многоразличных, из пропасти уныния и отчаяния! Сколько раз одним именем Твоим, с верой мною призываемым, обновлял Ты мое растление сердечное! Сколько раз совершил это через животворящие Тайны. О, Владыко! Милостям Твоим ко мне грешному, поистине, нет числа и меры. Что же я принесу Тебе, или что воздам Тебе за безмерные Твои ко мне благодеяния, Иисусе, Животе мой и легкость моя! Да буду я осмотрителен в путях моих по благодати Твоей, ибо Тебе приятны все осмотрительные в пути, как Ты Духом Своим устами отца нашего, Давида, рекл еси; постараюсь быть верным Тебе, смиренным, кротким, нераздражительным, незлобивым, долготерпеливым, трудолюбивым, милостивым, щедрым, не-любостяжательным, послушным. Господи, Сила всемогущая! Утверди немощную душу мою во всякой добродетели! На недвижимом камени заповедей Твоих утверди слабое для всякого добра сердце мое! Господи! И я ежедневно опытно познаю, что без Тебя я ничто; что без Тебя не могу творить никакого добра; без Тебя одно зло во мне в разных его видах; без Тебя я сын погибельный. О, пренеизреченная Благостыня! Исполни благостью Твоей сердце мое! Паче же всего молю: даруй мне любить Тебя всем сердцем моим и ближнего моего, яко себе. Да не буду я злобен, горд, презорлив, непокоен, но да буду незлобив, смирен, почтителен с нежностью и послушен.
Письмо 12
Бывают проблемы, столкнувшись с которыми, испытываешь шок. Темы, которые мы привычно стыдливо замалчиваем, брезгливо отдавая на откуп «желтой прессе». Но если ничего не делать, если опасные тенденции не замечать, руководствуясь популярной песенкой Эдиты Пье-хи: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, ничего никому не скажу», если не пытаться понять, что же происходит, есть риск однажды очнуться, услышав Господне: «вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма» (Быт. 18. 20). И ужас будет заключаться в том, что эти библейские города, чьи имена давно уже стали нарицательными, окажутся заселенными нашими детьми.
Раннее половое взросление современных девочек — тема крайне острая: писем от мам и пап приходит много. Вот история про потерянное взаимопонимание — как кажется, потерянное навсегда.
«Господи! Да она мне чужая! Я ее родила, вырастила! И пока зарабатывала деньги, чтобы поставить дочку на ноги, эти треклятые телевизор с компьютером у меня моего ребенка и отняли! Так похожа на меня, а будто не моя. Когда у меня в тринадцать лет начала грудь развиваться — раньше всех в классе, я так стеснялась! Специально свитерок поверх формы надевала, чтобы только незаметно было. А она этой весной с подружкой сделала такие фотографии, где они почти голяком стоят. Губки бантиком, носочки беленькие — и где они такое только видели! Косички заплели... Стоят, полуобнявшись, леденцы лижут. Что со мной было, когда я эти снимки у нее в мобильнике нашла, не передать! Будто меня кто-то плетью огрел — и стыд, и боль, страх: да что же дальше будет?
А они еще, оказывается, все это и в Интернете повесили. Я, каюсь, не сдержалась. А она: «Тронешь пальцем, из дома убегу! Я еще и телефон под снимками оставлю! Сама лохушка, и меня такой же хочешь сделать! Да, может, в меня теперь кто-нибудь такой крутой влюбится, что другая жизнь начнется!..» Мария, кто мне ответит: что мне с дочкой делать?»
Лариса Н.
А вот письмо про то, как неумение противостоять среде и детское любопытство, подстрекаемое окружающими, заканчиваются не только букетом гинекологических болезней. «Конечно, виновата во всем я, мать! Мы с мужем сейчас только себя виним. Ну нельзя в наши дни детей отпускать одних ни в какие лагеря-санатории. А мы свою Леру сами отправили — пролечить тонзиллит, причем муж с такой битвой льготную путевку доставал! Когда Л ера вернулась, все как всегда было, мы ничего необычного и не заподозрили, — да она и сама не знала! И потом, когда пошли вместе с ней к врачу, мне опять в голову ничего худого не пришло, Лера у нас домашняя, тихая, ласковая девочка. Я прямо взвилась от обиды и оскорбления, когда врачиха про беременность заговорила. Ребенку только-только четырнадцать отметили! А что с мужем творилось, когда все открылось, не описать. Кричал, обещал этого урода «на нарах сгноить». Ну а какие нары? Такой же молокосос, как Лерка. А мамаша у него, как дочка сказала, вроде технолог-контролер на хладокомбинате, а отца он никогда и не видал. Такая вот семейка. И что теперь к этому сопляку и его матери через полстраны тащиться, что-то выяснять?
Когда остыли, подумали, что лучше лишний раз нашу девочку не травмировать. Так и сказали ей: все, мы тебя любим, мы тебя простили, врачи все вычистят, и станем жить, будто ничего и не было. И никто не узнает. Только ты этому недоноску не звони. А если он надумает общаться — трубку не снимай. Но он и не собирался — ему-то что! А вот для Леруси без последствий не получилось. И эндометрит, и еще куча других болячек. Одно лечение чего стоит: ходим к частному доктору — ну, не сидеть же ей в общей очереди перед кабинетом гинеколога: городок у нас маленький, сразу разговоры пойдут! Да ладно бы только деньги!
Лера после операции вся изменилась: фигурка раньше такая ладненькая была, а теперь вся располнела, рыхлая какая-то стала, и ползет и ползет вширь, как тесто на дрожжах. Врачиха говорит, это из-за гормонов, которыми воспаление давят. А ей уже и антидепрессанты выписали! Потому что теперь ей все не в радость, все не так, ничего не хочется, как потухшая ходит. А какой веселой, ласковой была — как котенок, мы ее дома так и называли. И на тебе. Ну, мы то к ней без ругани, с пониманием, я раз не выдержала, спрашиваю: «Лера, доча, и зачем же ты все это сделала? Понравился он тебе что ли? Может, влюбилась?» А она так зло, с ненавистью, будто даже меня передразнивая: «Ага, влюбилась! Да там у каждой свой парень был. Даже у тех, кто меньше. А у некоторых и по два. И что мне было — одиночкой оставаться? Чтобы все видели, что я никому не нужная...» — и в слезы. Вот и весь разговор.
Разрушение Содома и Гоморры
А недавно по телевизору фильм повторяли «Мой ласковый и нежный зверь», и там музыка такая волнующая. Лерочка смотрела и вдруг как разрыдается: «Мама, — говорит, — мамочка! Неужели у меня никогда любви не будет!»
Валентина Федоровна Т.
И, наконец, может быть самое жутковатое письмо. «Мария, у нас беда. Моя дочка влюбилась. Нет, мальчик хороший. Наверное, слишком хороший для нас. У него папа возглавляет законодательное собрание, мама — известная в городе бизнесвумен. Миша с моей Златой вместе в начальную школу ходил. Потом их семья в центр переехала, его в гимназию отдали, и дети не общались, а вот три месяца назад Миша со Златой где-то пересеклись. И началось. Ребенка как подменили. Моя отличница, гордость школы, теперь на учебу, как они выражаются, «забила». То мечтательная какая-то бродит, то вдруг воспламенится какой-нибудь идеей-фикс и такую бурную деятельность разворачивает — страшно становится.
Нет, Мария, поверьте, я не ханжа. Сама влюбчивая по природе, и еще помню, как мы в школе с мальчишками с уроков в парк сбегали, какие медляки были на дискотеках под «Отель Калифорния», как в местной кафешке «Ромашка» втихаря курили и под столом разливали токайское, как под «Аквариум» и песенки БГ — помните, «Мочалкин блюз»? — на все выходные зависали на дачах... Было, все было. Но что сейчас с девочками происходит, ни в какие рамкине укладывается. Раньше за нами мальчики ухаживали, и даже мысли не возникало, что может быть по-другому. Нет, встречались, конечно, дуры, которые за ребятами сами бегали. Но это редко. Когда я сейчас смотрю на предприимчивость дочки и ее сверстниц, оторопь берет.
Сначала дочка про всех Мишиных друзей-знакомых разузнала, в их компанию сумела попасть, встречи с ним подстраивала. Я ей еще тогда говорила: «Злата, перестань, прекрати! Ты такая видная, красивая, зачем ты себя в посмешище превращаешь. Девушки так себя не ведут». Ну куда там: «Мам, отстань! Сейчас только так и ведут!» Потом она вычислила, чем Миша увлекается, всех его девочек знакомых, про них все разузнала. Остановить этот тайфун было невозможно.
Ну ладно, вроде смотрю, и она ему нравится, приходить к нам стал, к себе в гости зовет, дружат уже — и по телефону болтают, и в аське зависают. Но нет, и этого, оказывается, мало. Что ни вечер — у нее в комнате совет в Филях. Вообще-то, подружки все нормальные, из благополучных семей, но как к двери не подойдешь — такое болтают! Я эти словечки, жаргон их, в Интернете поискала — мне дурно стало, все вокруг секса. Конечно, и поговорить с ней я пыталась. Объяснить ей и про девичью гордость, и про то, что на мужчин вешаться нельзя, что если она будет такой агрессивной, он ее мгновенно бросит, испугается, что женщина должна быть умней, хитрей, тактичней... Я ей все это говорю, а она смотрит снисходительно на то, как я распинаюсь, и мне так, в растяжечку: «Да ладно, мам, не парься мне всю эту фигню вкручивать. Не твоя забота». Я потом ночь не спала. Миша мальчик хороший, спокойный, но как-то всё тут неправильно. Муж меня успокаивает — он Злате отчим, с первым я в разводе: «Да не волнуйся ты. Девочка твоя не пропадет». А я не могу не волноваться. Я же лучше своего ребенка знаю. Злата моя не хищница, она ранимая, она порывистая, чуткая, добрая, просто эта влюбленность ее изменила, как наваждение какое-то.
Тут на днях этот Миша с другой девочкой вечером в клуб пошел и мобильный отключил, так дочка всю ночь как в горячке была: то в клуб этот рвалась ночью идти, то рыдать начинала: «Отпустите, мы с Анькой к его дому пойдем!» Хорошо муж дома был, мы ее силой удержали. И правильно сделали: утром смотрю, она подруге в аське написала, что, мол, если узнает, что у Миши с этой что-то было, вены порежет. Пишет: «Я им не «дырявая Ритка» — это девочка у нас такая во дворе, вся в пирсинге — меня нельзя просто так бросить. Я сама брошусь».
И что мне с этим делать? Как мне с ней разговаривать, если на все мои попытки один ответ: «Отстань!» — а сама будто одержимая стала, все мысли только о нем. Вчера вроде все наладилось, вроде Миша сам позвонил, они помирились, пошли гулять. Возвращается торжествующая, глаза возбужденно блестят — давно такой ее не видела. И что? Оказалось (она подруге по телефону похвасталась), пока Миша какими-то своими делами занят был, она его мобильник взяла, все звонки отсмотрела и по номерам девочек разослала SMS-ки: «Миша занят. А ты, ло-хушка, свободна!» И что мне теперь делать?»
Наталья Евгеньевна
Вы спрашиваете, что делать. Думаю, уважаемые мамы, разговаривать. Как можно больше разговаривать со своими детьми. О чем? О жизни вообще, и о любви в частности. Девочки в таком возрасте охотно говорят о любви, потому что это возраст ее предчувствия. Возраст, когда они пытаются ее для себя открыть.
Мы живем в странное время, когда информация, в деталях расписывающая техническую сторону соединения людей и способы получения при этом удовольствия, доступна практически любому ребенку. Клик в Интернете, и ты уже просвещен. Пробежка до ближайшего книжного или журнального лотка, и пробелов не останется вовсе. Сексуальная безграмотность была ликвидирована в самые сжатые сроки. Секс стал не просто одним из самых раскрученных брэндов, куда там, бери выше, идолом — едва ли не наравне с деньгами. И поклоняясь ему, общество забыло, что ни любовь, ни тайны пола не сводимы к этому надувному чудищу. Что человек состоит не только из позывов плоти, но и зова духа. Что он способен переживать целую гамму сложнейших чувств. Что человечеством накоплен огромный опыт в различении тончайших нюансов любовных переживаний, что существует точная классификация любви. Что есть наука (заранее подскажу, что это не сексология, и даже не психология, а аскетика!), которая знает все не только о том, как обуздать напряжение пола, но и о том, что есть такое энергия пола. Как она действует — и в отдельно взятом индивидууме, и в человеческом обществе в целом. Вот об этом всем мы еще поговорим.
А пока хочу напомнить, что даже когда нам кажется, что взаимопонимание с детьми потеряно навсегда, что ребенок даже и слушать нас не хочет, и, больше того, делает все наперекор, у нас всегда остается «секретное оружие матери» — молитва. «Господи, Ангел Хранитель да пребывает с ним всегда и соблюдает юность его от помышлений суетных, от прелестей и соблазнов мира сего и от всяких наветов лукавого».
Отче Святый, Предвечный Боже! Тебе мо-люся о чаде моем (имя) егоже дарова ми благость Твоя. Ты дал еси ему бытие, оживотворил его душею безсмертною, оградил святым крещением, во еже жити ему сообразно с волею Твоею и наследовать Царствие Небесное. Сохрани его во благодати Твоей до конца жизни его. Содействуй ми Твоею благодатию, дабы аз воспитал его во славу имени Твоего и в пользу ближним, подаждь ми к сему потребные средства, терпение и силы. Господи, просвещай его светом премудрости Твоея, да любит Тя всею душею своею и всем помышлением своим. Насади в сердце его страх и отвращение от всякаго беззакония, да будет непорочен в путех своих. Господи, укра-си душу его целомудрием, долготерпением и всякою честностию, да всяка клевета, ложь и лесть будет мерзостна ему. Окропи его росою благодати Твоея, да преуспевает в добродетели и святости и да возрастает в любви Твоей и любви благочестивых человек. Ангел Хранитель да пребывает с ним всегда и соблюдает юность его от помышлений суетных, от прелестей и соблазнов мира сего и от всяких наветов лукавого. Аще же когда и согрешит пред Тобой, не отврати лица Своего от него, но буди милостив ему, возбуди сокрушение в сердце его и по множеству щедрот Твоих очисти согрешения его. Не лиши его и земных Твоих благ, но поели ему вся нужная во времени во приобретение блаженныя вечности. Сохрани его от всякия напасти, беды и болезни и осеняй во все дни живота его. Боже Благий, еще молюся Тебе: даждь ми веселие и радость о чаде моем и сподоби мя предстати на Страшнем судищи Твоем и с непостыдным дерзновением рещи: се аз и чадо мое, еже дал ми еси, Господи. Да купно с ним прославляя неизреченную милость Твою, превозношу пресвятое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Письмо 13
«Здравствуйте! Меня зовут Георгий, мне 20 лет. Считаю, что вы в вашем возрасте плохо поняли ситуацию в статье «Жестокий роман». Сейчас, если девушка напилась, залезла на стол, сняла лифчик, стала танцевать и просит, чтобы все снимали на видео, это еще не значит, что она не девушка. Просто она хочет быть круче других, привлечь к себе внимание любыми доступными способами. Раньше, в ваши времена, у людей был узкий круг общения, а сейчас В Контакте можно иметь несколько тысяч друзей. Поэтому сегодня все хотят, чтобы их заметили, а для этого надо стать крутым. У молодежи много субкультур, тусовок, они мало пересекаются, и в каждой будут свои представления о крутости.
Почему мне, например, нравится рок-компания? Потому что там нет тупой системы ценностей: «раз у тебя крутой мобильник, значит, ты и сам крутой». Нет, в рок-тусовке гигантским бонусом будет, если ты хорошо играешь на гитаре, можешь пошутить. А у эмарей внешний вид главней — у всех по-разному. Что касается девушек, особенно малолеток, то им важно, с каким парнем она ходит. Чем старше парень, тем девушка круче. Девушки хотят быть востребованными, поэтому они часто вывешивают провокационные фотографии. У нас самая толстая девушка в классе такую аватару себе поставила — порнуха, зашибись. Хотела, чтобы сразу много друзей пришло. Но потом — она мне сама рассказывала! — поняла, что пришли одни дибило-иды и маньяки, и она аватарку сменила. Так что в наше время не надо спешить с выводами, кто какой.
Вот иногда сидит девушка, она тебе понравилась, можно сказать, ты влюбился, пытаешься наладить с ней контакт, но она молчит. Ты начинаешь еще больше стараться и, когда она потом с тобой заговорит, думаешь: «Господи, лучше б ты свой рот не открывала». Девушки сначала могут показаться загадочными, необыкновенными. А потом, когда уже начал общаться, они почему-то все тебе сразу вываливают, и ты сразу теряешь интерес, все становится ясно. Как коробочка: снаружи красивая, открыл, а там ничего нет. Уже никакой тайны, или мистической составляющей, можно по-разному это назвать.
Но даже если ты не показал виду, что тебе стало неинтересно, девушки могут это почувствовать, они начинают от этого беспокоиться и делают еще хуже. Потому что они становятся назойливыми, начинают требовать к себе внимания. Будут все делать, чтобы только удержать к себе интерес. Я знаю кучу мужиков, которые могут использовать девушку в такой момент. А на самом деле у них уже не было интереса к ней, а они только воспользовались ситуацией. Как в фильме «Жестокий романс». Хотя в жизни не обязательно, что девушку бросят (её в кино Лариса Гузеева играла), а потом она с собой что-то сделает, хотя и такие случаи встречаются — у нас в школе в прошлом году было. Некоторые могут даже остаться жить с такой девушкой, у меня один знакомый так поселился у своей подруги, говорит: «Ну, а что, у нее хорошая квартира, родители не против, если мы с друзьями у нее тусим. Мы вместе живем. Гоша, а что еще надо?» Но у таких людей всегда много показухи перед другими. А чем больше показухи для других, тем меньше общего между самими людьми, это я давно заметил.
Скорее всего, сам я никогда не женюсь, я, когда влюбляюсь, быстро теряю интерес. Это как книга — прочитал, и что с ней дальше делать? А ведь если женился, то придется жить вместе всю жизнь. Может быть, любви и вообще нет, ее придумали, чтобы было что описывать в романах или стихах, а потом уже целая индустрия вокруг этого закрутилась: «Валентинов день», кинофильмы, сериалы, песни, реклама и так далее. А раз уже закрутился вокруг этого такой бизнес, то никто теперь не признается, что любовь — это обман».
Георгий, 20 лет
Здравствуйте Георгий! Спасибо, что читаете что-либо кроме записей на стене ВКонтакте. Но знаете, Георгий, я не могу согласиться с вашей трактовкой фильма «Жестокий романс». Главный герой фильма (а значит и пьесы Н. Островского «Бесприданница») искренно влюблен в Ларису. Причем это действительно влюбленность, а не любовь, и именно поэтому Паратову так легко предать и свое чувство, и девушку. Мне кажется, прочитав пьесу, можно научиться различать нюансы влюбленности. Вот влюбленность, соединенная с желанием обязательно овладеть объектом вожделения (Паратов), вот влюбленность, смешанная с самолюбием и жаждой власти над тем, в кого влюблен, с желанием утвердиться в чужих глазах (Карандышев), а вот влюбленность горячая, даже точнее горячечная, не знающая и не желающая знать ничего, кроме испытываемого чувства (Лариса). И это все — разные оттенки одного состояния.
Что же касается любви, то утверждение, что любовь — это обман, можно услышать не только в романсе героини Ларисы Гузеевой. «Любовь — обманная страна, и каждый житель в ней обманщик». Помните, знакомые по школьной литературе страницы «Войны и мира», в которых рассказывается про старый дуб, который «сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами»? Который только «один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца»?
Сотворение Евы
«Весна, и любовь, и счастие! — как будто говорил этот дуб, - и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинокие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они — из спины, из боков; как выросли — так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам». Помните, как князь Андрей Болконский, глядя на старый дуб, пришел к «успокоительному и безнадежному заключению»: «Пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, - наша жизнь кончена!»
Но происходит нечто неуловимое: улыбка, предназначенная не тебе, шуршание шелка женского платья, быстрый взгляд, россыпь девичьего смеха, легкое дыхание и случайно подслушанный разговор в лунную ночь — зарождение любви всегда тайна! — и встреча с ликующим биением жизни юной Наташи Ростовой меняет все. В душе князя Андрея, пишет Толстой: «вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни», что он чувствовал «себя не в силах уяснить себе свое состояние».
Да, что там князь Андрей! Георгий, обратите внимание, как тонко и образно Лев Николаевич подчеркивает глубинную связь таких явлений, как весна и любовь, одинаково несущих в себе пробуждение к жизни, обновление, преображение и раскрытие себя навстречу Божьему миру!
«Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, - ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, - и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
Георгий, я понимаю, что роман «Война и мир» изучают в школе, но попробуйте его перечитать для себя, прочитать не как книгу, которую надо обязательно «пройти», чтобы сдать ЕГЭ, а как книгу, которая расскажет вам о человеке, о том, что происходит в его сердце. В том числе и тогда, когда он любит. В мировой литературе нет более точного описания процесса зарождения любви и той радости обновления, которую несет пробуждение этого чувства. И дальше, на протяжении всего романа, Лев Николаевич с удивительной глубиной и точностью гениального художника прозревает те движения души, которые происходят в людях с момента зарождения любви до той минуты, когда эта любовь достигает своей вершины, своего пика.
Вот эгоистичная, едва ли не брезгливая закрытость князя Андрея. Но даже под этой защитной броней эгоизма дремлет живущая в каждом человек потребность в любви. Вот Лев Николаевич приоткрывает нам тайну зарождения этого чувства. Потом влюбленность — только как первая фаза любви, называемая иногда еще стадией очарования, а иногда «опьяненностью», когда, как пишет русский философ, богослов и поэт Владимир Соловьев, другой видится существом идеальным, видится «глазами любви». «Всем известно, что при любви непременно бывает особенная идеализация любимого предмета, который представляется любящему совершенно в другом свете, нежели в каком его видят посторонние люди.... дело тут не в особенной только нравственной и умственной оценке, а еще в особенном чувственном восприятии: любящий действительно видит, зрительно воспринимает не то, что другие. И для него, впрочем, этот любовный свет скоро исчезает, но следует ли отсюда, что он был ложным, что это была только субъективная иллюзия?» — спрашивает Соловьев.
Ответ на этот вопрос, Георгий, я оставлю на потом, а пока скажу, что данные современной науки никак не противоречат словам богослова, написанным более столетия назад. Физиологи и биохимики объясняют чувство радости, подъема и полета, испытываемое влюбленными, тем, что у влюбленных вырабатываются эндорфины и энкефалины. Эти же вещества ответственны за снижение критичности и выключение чувства страха — вот оно, бесстрашие любви! — а, заодно, «гормоны счастья» снижают утомляемость, делают обмен веществ интенсивней, повышают иммунитет. Казалось бы, тайна зарождения любви раскрыта. Правда, Георгий, пока еще никому не удалось объяснить, почему у Андрея Болконского на Наташу Ростову эти самые эндорфины и энкефалины вырабатывались, а на Соню, к примеру, нет.
Итак, начальная стадия любви — влюбленность — похоже, действительно, обман. К тому же не просто обман, а обман, таящийся в самом организме влюбленного и имеющий серьезную биохимическую базу: эндорфины образуются в головном мозге (отсюда приставка «эндо», то есть «внутри») и родственны по строению и действию морфинам, то есть опиатам...
Но не будем спешить с выводами. Влюбленный — не наркоман. Любовь — дар Божий людям. Способность любить — показатель чистоты сердца и его неповрежденности греховными страстями. Так зачем же тогда человеку дана Господом эта любовь, эта влюбленность, эта способность вспыхивать на чужой взгляд, загораться от случайно брошенной фразы, промелькнувшего силуэта?..
Недавно, как сообщает The Daily Telegraph, администрация одной из поисковых систем Интернета составила рейтинг «неотвеченных вопросов». Было проанализировано около миллиарда вопросов, заданных пользователями поисковика за последние десять лет. Как оказалось, самый популярный вопрос, остающийся без ответа, — «В чем смысл жизни?» На втором месте: «Есть ли Бог?» Потом идут вопросы про блондинок и инопланетян — куда же без этого? А потом, наш с вами: «В чем смысл любви?»
Вбейте в любой русский поисковик эту фразу — «смысл любви» — и на мониторе появится работа выдающегося богослова, философа и поэта Владимира Сергеевича Соловьева. По мнению философа Николая Бердяева, лучшее, что написано о любви. Одна из тех книг, к которой, Георгий, возвращаются, и не раз, на протяжении всей жизни. Как и к «Войне и миру» Льва Николаевича Толстого, кстати.
Еще раз спасибо за письмо, с уважением, Мария Городова
Господи Иисусе Христе Боже наш, всели-выйся в сердца двунадесятых апостолов нелицемерно, благодатию Всесвятаго Духа, сошедшаго в виде огненных язык, и сих устне отверзый, и начаша глаголати иными языки: Сам Господи Иисусе Христе Боже наш, ниспосли Того Духа Твоего Святаго на отроча сие (имя): и насади во ушеса сердца его Священныя Писания, яже рука Твоя пречистая на скрижалех начерта законопо-ложнику Моисею, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Господи, Иисусе Христе, буди милость Твоя на детех моих (имена), сохрани их под кровом Твоим, покрый от всякаго лукаваго похотения, отжени от них всякаго врага и супостата, отверзи им уши и очи сердечныя, даруй умиление и смирение сердцам их. Аминь.
Письмо 14
Есть письма, которые требуют не просто редактирования — перевода. Чаще всего, это послания от подростков.
«Мария! Мой парень порезал вены. У меня был ЕГЭ по биологии, и родаки (то есть родители — М. Г.) прикопались, чтобы я сидела дома учила. А моя любимая подруга в это время притащила в нашу тусу (то есть в тусовку, компанию) эту звезданутую. Знаете, встречаются такие малолетки, которые думают, что если они напялили на себя рваные колготки с черно-розовыми шмотками, хлещут ягу (сокращение от названия алкогольного напитка) и ночуют в лирушечке и ВКонтакте (имеются в виду популярные у молодежи социальные сети), то они уже всё — стали настоящими пендовками (то есть девочками, принадлежащими к группировкам эмо или трэш). Они думают, что если по-фоткаться в ванной, приставив два пальца в виску, то ты уже тру (то есть настоящая) эмошка или трэшка и можешь просто так приходить в чужие тусы и выступать, что все другие позеры и ненастоящие, и только ты одна такая крутая и настоящая и значит можешь липнуть к чужим парням. Вот такую тварь и показушницу притащила моя любимая подруга к нам в тусу, пока родаки мне дома сносили мозги своей гребанной биологией. А мой парень порезал вены.
Мне моя подруга потом рассказала, что он в тот день жаловался, как его все достало, и что он хочет на все забить. А эта липучка от него не отставала, в рот ему заглядывала. Потом они пошли к ней смотреть «Лечу на огонь» и «Одержимые смертью» (мультфильм анимэ, популярный у подростков), а когда он вернулся, дома на него наехали. Он еще что-то написал этой чувырле ВКконтакте и потом порезался.
Сейчас он недоступен: его вернули (то есть откачали), но после больницы родаки его куда-то увезли. Я хотела, чтобы мы все собрались и эту панкушку замочили, но все сначала меня пожалели и поддержали, а как дошло до дела, все *** (то есть запаниковали) и свалили — вот такие оказались предатели. Теперь я со всеми *** (то есть разругалась), и мне так плохо, Мария, что даже не знаю, как это словами передать.Рассказать, как я схожу с ума? Я запираюсь в своей комнате, открываю свои обожаемые «Сумерки» и читаю, пока не начну плакать. А потом совсем схожу с ума и начинаю набирать сотик (то есть номер сотового телефона) моего парня и слушаю: «Абонент временно недоступен. Позвоните позже». И все время пишу его имя — тысячу тысяч раз. Вот такая у меня Crazy Love».
Стася ТрЭшКа
Стася, здравствуйте! Во-первых, вы молодчина, что любите читать. Значит, с вами можно будет поговорить не только о любви, но и о литературе, и даже философии. Человек, испытывающий тягу к чтению, рано или поздно перерастает стадию очарованности двумя-тремя книгами, теми, что вернее всех подружек, и открывает для себя все неисчерпаемое богатство словесности. Помните, как юная Марина Цветаева написала об этом в стихотворении «Книги в красном переплете»:
Из рая детского житья
Вы мне привет прощальный шлете,
Неизменившие друзья
В потертом, красном переплете.
Конечно, Стася, переход во взрослую жизнь требует усилий, но обещаю: когда вы перестанете заталкивать себя в сценарий: «я схожу с ума, мне плохо от моей Crazy Love», когда прекратите любоваться своими страданиями, а вместо этого возьмете в руки какой-нибудь хороший классический роман (к примеру, «Разум и чувства» или «Гордость и предубеждение» Джейн Остин), перед вами распахнется новый, еще неизведанный, прекрасный мир. И дух захватит от того, как это будет увлекательно. К тому же, человек начитанный всегда найдет слова, чтобы точно объяснить происходящее с ним. А с эмоциями гораздо легче справиться, когда мы понимаем, что конкретно нас гнетет. Кстати, многие романы, поэмы, драмы именно так и родились: автора буквально снедали любовные переживания, и, пытаясь избавиться от них, он изливал свою боль на бумагу. Чем точней, искренней, честней получалось, тем больший отклик это находило у современников. И даже у потомков. Тем популярней становился писатель или поэт, а его произведение ждала долгая славная жизнь в сердцах последующих поколений — во всех странах мира. Объяснение тому простое: разбираясь в движениях своей души, автор, заодно, разъяснял и читателям, что творится с ними — природа у людей одна. Причем многие из тех, кто взялся за перо, стремясь освободиться от любовной лихорадки, ни о какой славе и не помышляли. Им всего лишь хотелось покончить со своей «Crazy Love». И точно называя порывы, терзающие их, они вставали над ситуацией.
Почему так? Давайте вспомним историю о том, как в раю Господь привел к Адаму «всех животных полевых и всех птиц небесных» (Быт. 2.19), чтобы тот нарек им имена. Дать имя означало познать сущность того, что именуешь, получить над ним власть. К сожалению, окончательно стать свободным от навязчивых кружений мыслей и желаний человек своими силами, без помощи Божьей, не может (мы об этом писали в главе «Путь соблазна»). Но ясное понимание, что же конкретно отравляет нам жизнь, позволяет отделить мучающее тебя состояние от себя самого, помогает отстраниться от своих ощущений. Это все, во-первых.
Воскресенье дочери Иаира
Во-вторых, Стася, мне хочется вам напомнить, что слово «трэш» означает не только молодежное движение, выступающее против массовой культуры и социальных норм, но и «мусор» — именно так оно переводится с английского. Поэтому, если позволите, я буду обращаться к вам просто «Стася».
Вообще, Стася, то, как именно человек называет себя и все с ним происходящее, определяет очень, очень многое, если не всё. Одно дело, если влечения, вспыхивающие в сердцах юных созданий, описываются придурковатой несуразицей: «Ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже», и совсем другое, если такими гениально точными строчками:
Было душно от жгучего света, А взгляды его — как лучи. Я только вздрогнула: этот Может меня приручить.
Кстати, само слово «смятение» (так называется это стихотворение Анны Ахматовой), равно как слова «застенчивость», «целомудрие», «робость», «чистота» и, наконец, «девственность», незаметно для всех нас исчезли из нашего обихода. А значит, оказываются неопознанными и даже вовсе ненужными и сами эти качества души.
Стася, понимаете, одно дело, если, говоря про акт единения двоих, любящих, мы используем глагол — синоним слова «ударять», означающий кратковременное, одноразовое действие с явным элементом насилия. И совсем другое, когда для рассказа об этом же явлении используется поэтическая образность, возносящая душевные порывы возлюбленных на высоты эротических переживаний.
«Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей. О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов! Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана! Запертый сад — сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник: рассадники твои — сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами, нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами; садовый источник — колодезь живых вод и потоки с Ливана. Поднимись ветер с севера и принесись с юга, повей на сад мой, — и польются ароматы его! — Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его». Стася, это Библия. Книга Песни Песней Соломона. Попробуйте вчитаться в эти строчки, вчитаться, несмотря на непонятные слова. Думаю, все Ваше существо отзовется на эту глубокую, чистую поэзию.
Или, если хрустальная образность этого отрывка непонятна, вот пример посовременней. Арсений Тарковский:
Свиданий наших каждое мгновенье Мы праздновали, как богоявленье, Одни на целом свете. Ты была Смелей и легче птичьего крыла...
Когда настала ночь, была мне милость Дарована, алтарные врата Отворены, и в темноте светилась И медленно клонилась нагота...
Сравните это с тем, как называют те же состояния у нас. Не просто разные слова и образы — разные миры. Причем молодежь и подростки обозначают тот же процесс терминами еще более заскорузлыми, чем мы, их родители. Как называем — так и живем.
В одной, еще совсем недавно популярной песенке, говорилось: «Узелок завяжется, узелок развяжется, / А любовь она и есть — только то, что кажется». Стася, не верьте. Нашей попсе, вообще не стоит доверять. Любовь — это не то, что кажется. Или мерещится. Или мы сами придумываем. Любовь — вполне конкретное чувство, которому свойственны вполне конкретные признаки.
И в Библии, а точнее в Первом послании к Коринфянам святого апостола Павла, эти признаки указываются. «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит... Любовь никогда не перестает» (1 Кор. 13.4-8).
Вы знаете, я бы повесила эти слова святого апостола Павла — их еще называют «гимн любви» — на стену в каждом школьном кабинете математики. Почему? Об этом в следующий раз. А еще надо обязательно поговорить о том, как определить, любовь мы испытываем или иное душевное волнение. И о том, какие виды этого великого чувства существуют на белом свете.
Спасибо за искреннее письмо, с уважением, Мария Городова
О Пресвятая Владычице Дево Богородице, спаси и сохрани под кровом Твоим моих чад (имена), всех отроков, отроковиц и младенцев, крещенных и безымянных и во чреве матери носимых. Укрой их ризою Твоего материнства, соблюди их во страхе Божием и в послушании родителям, умоли Господа моего и Сына Твоего, да дарует им полезное ко спасению их. Вручаю их Материнскому смотрению Твоему, яко Ты еси Божественный Покров рабам Твоим.
Письмо 15
«Вы что там все, с дуба рухнули? Возмущает ханжество ваших, Мария Городова, статей. Впаривать малолеткам слова каких-то там святых отцов, когда обещали разговор про любовь... ну, это уж слишком! С каких пор они в этом деле авторитеты?»
Саманта-и-даже-Джонс (90-60-90)
Здравствуйте, Саманта-и-даже-Джонс — если вам нравится, чтобы вас так называли. Понимаю, что есть люди, для которых сериал «Секс в большом городе» — это энциклопедия жизни, а его героини становятся родными настолько, что их имена уже желанней собственного, данного родителями. Знаю, что главная тема американского телепроекта, столь любезного вашему сердцу — «похождения свободных, успешных и незакомплексованных женщин, занятых в свободное от работы в Сити время поисками любви». Извините за стиль — цитата из аннотации к фильму.
Боюсь только, что «незакомплексованные женщины», до такой степени озабоченные поисками (если верить Интернету, там около ста серий!), вряд ли найдут что-нибудь путное. И честно говоря, сама я людей настолько переменчивых в авторитеты не выберу.
Вообще, Саманта (я сокращу Ваш ник, ладно?) вокруг любви много путаницы. Героини покорившего Вас телесериала перебирают бесчисленное множество вариантов, и каждый выдается за искомое чувство. А вот в другом, не менее популярном фильме — «Титанике», утверждается, что настоящая любовь та, для которой не страшны ни преграды, ни расстояния, ни годы, ни даже сама смерть, — всегда единственная. Помните, как поет Селин Дион в знаменитой песне из кинофильма? «Love can touch us one time/ And last for a lifetime/ And never let go till we're gone». «Любовь приходит к нам только раз, / И длится всю жизнь,/ Пока мы не уйдём».
Проблемы, на мой взгляд, в следующем. С одной стороны, любовь — базовое чувство, архизначимая потребность и свойство души. Как писал философ Николай Бердяев, «... последний из людей пытается любить, хотя бы по-звериному». С другой стороны, понятием «любовь» определяется такое разнообразие явлений и состояний, что просто необходимо отделить зерна от плевел. Этим и займемся.
Начнем с того, что мы употребляем это удивительно многомерное слово, когда рассказываем о своих ощущениях. «Я люблю...», и дальше следует: «холодный мятный лимонад «Махито» в жаркий летний день», или, наоборот; «когда под ногами похрустывает снег, мороз щиплет щеки и глаза слепит солнце». «Голос Селин Дион, проникающий в самую душу, помните, когда Джон и Роуз, раскинув руки, на фоне заката, летят навстречу неведомому завтра», или «смотреть, как горит костер, ночью, в лесу, запах хвои, обступившие нас сосны, и рядом тот, кто дороже всего ...»
Но не только ощущения. Мы применяем волшебное слово, когда надо описать чувства. Младенец, сосредоточенно сосущий грудь и вдруг оторвавшийся от своего важного занятия, чтобы улыбнуться маме и миру — что это, как не любовь? Любовь, идущая от полноты жизни. А нежность самой мамы, смешанная с ответственностью за эту, еще такую беззащитную кроху?
Сотворение неба и земли
Снисходительность к шалостям подрастающего сорванца назовут тем же словом. Как и его ласковость к самым близким — маме, отцу, братику. Влечение к противоположному полу, зарождающееся так рано и не оставляющее человека почти до смертного одра, — и это принято называть любовью.
А еще слепую влюбленность, горение по отношению к той, без которой жизнь кажется немыслимой, и партнерство, рожденное разумом. Остроту запретного влечения и ласковую чувственность проверенных отношений.
Сексуальный интерес и близость, идущую от родства душ. Теплую привязанность к тому, кого знаешь наизусть, и страсть, которую не исцелить, а можно только изжить, пройдя до конца и разрушив все вокруг включая себя...
Братскую симпатию и, наоборот, необъяснимое притяжение к тому, с кем, находясь рядом, можешь только ругаться. Удушливое наваждение преступного желания и легкость романа без обязательств. Интрижку, мимолетное увлечение и преданность, простирающуюся за границы жизни и смерти. Почти спортивный азарт покорения все новых и новых объектов и полное самоотречение ради любимого. Растворение в другом и эгоистичное чувство собственности к тому, кто рядом.
И кроме того: тоску безответной любви, опья-ненность обладанием, боль ревности, очарование, нежность, неутолимую жажду быть все время рядом, самоотверженное служение другому...
Саманта, боюсь это очень неполный список тех состояний сердца, которые претендуют на право называться любовью. А ведь есть еще переживания, никак не связанные ни с нашими ощущениями, ни с зовом пола в человеке. Мы любим Родину. Поэзию. Астрономию с биологией. Или собирать марки. В конце концов, своего сенбернара. И когда нас хвалят.
Но и это не все. Мы применяем слово «любовь» не только к своим ощущениям, чувствам, состояниям души, сердца, интеллектуальным склонностям. Мы читаем в Евангелии слова Христа: «да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин. 15. 12). И «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22. 39).
Способность так любить — это уже не эмоции, не состояние сердца, а устроение души, к которому надо стремиться и которое приходит только по благодати Божьей. Мы повторяем вслед за евангелистом Иоанном: «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1 Ин. 4.8). А потом еще раз: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге» (1 Ин. 4. 16). И начинаем понимать, что между нашей человеческой любовью и Любовью Бога есть связь.
Поэт Вячеслав Иванов определил её так:
Любовью сердце в нас живимо, Хоть и не ведает само, Какое злато в нем хранимо И чье на золоте клеймо».
Вот что пишет современный богослов Христос Яннарас: «Священное Писание удостоверяет, что «Бог есть любовь» (1Ин.4.16). Речь не идет о том, что Бог «обладает» любовью, что любовь является неким качеством, атрибутом Бога, но о том, что Бог — сама любовь, что образ Божественного бытия есть любовь». И наши чувствования — только слабый отблеск этого Божественного сияния. Алексей Константинович Толстой удивительно тонко сумел показать, как соотносятся друг с другом Любовь Божественная и любовь земная.
Когда Глагола творческая сила Толпы миров воззвала из ночи, Любовь их все, как солнце, озарила, И лишь на землю к нам её светила Нисходят порознь редкие лучи.
И порознь их отыскивая жадно, Мы ловим отблеск вечной красоты; Нам вестью лес о ней шумит отрадной, О ней поток гремит струёю хладной И говорят, качаяся, цветы.
И любим мы любовью раздробленной И тихий шёпот вербы над ручьём, И милой девы взор, на нас склоненный, И звёздный блеск, и все красы вселенной, И ничего мы вместе не сольём...
Господь «сотворил человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1. 27). И способность любить — это проявление образа Божьего в нас. Но наша поврежденность часто искажает само чувство. Митрополит Антоний Сурож-ский говорил, что хотя все мы считаем, будто знаем, что такое любовь, и умеем любить, на самом деле мы часто «только лакомимся человеческими отношениями. Мы думаем, что любим человека, потому что у нас к нему ласковое чувство, потому что нам с ним хорошо. Но любовь — нечто более глубокое и требовательное». И поэтическое восклицание Федора Тютчева: «О, как убийственно мы любим..» — актуально как никогда.
Нередко за любовь выдается такой эрзац, как эгоистическое чувство собственности по отношению к другому. Или похотливая жажда наслаждений. Или желание обладать. Вариантов множество. Но так как любовь — категория из мира горнего, то, значит, она непреложна, то есть не зависит ни от времен, ни от нравов. И имеет постоянные, неизменные качества, характеристики, константы, присущие именно ей.
Саманта, надеюсь Вы понимаете, что назвать эти признаки любви и растолковать их может только тот, кто знает, что Бог есть любовь, не по книжкам.
В главе «Любовь не перестает» я заявила, что будь моя воля, я бы повесила гимн любви святого апостола Павла на стену в каждом кабинете математики. «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит... Любовь никогда не перестает» (1 Кор. 13. 4-8). Пришла пора объяснить, почему.
Хотя апостол описывает Любовь как категорию божественную, определение применимо и к нашим обычным чувствованиям.
Давайте перечитаем эти строчки еще раз. Перед нами не просто перечисление четких критериев, которые помогут прояснить: любовь у нас или только то, что любовью кажется. Все эти характеристики любви — «любовь долготер-пит», «любовь не завидует», «любовь не превозносится», «любовь не мыслит зла» даны в строго определенном порядке, тонко учитывающем взаимосвязь различных движений сердца.
Посмотрите, любовь не просто «не завидует», этого мало. Саманта, дальше говорится, что она и «не превозносится», а потом уточняется, что и «не гордится» — с каждым разом условия все строже. Или любовь не просто «не ищет своего» (то есть не заботится о своей выгоде, бескорыстна), но, читаем затем, «не раздражается» (а это значит, что любимого не считают своей собственностью, что его принимают таким, какой он есть). И следом сказано: она «не мыслит зла», причем не мыслит зла настолько, что «не радуется неправде», а вовсе наоборот, «сорадуется истине»! Вы чувствуете, насколько глубоко связаны между собой приметы любви в этой цепочке?
Но определение любви, данное апостолом Павлом, не просто психологически выверено. Вот удивительно, оно дано с истинно математической точностью. Что это значит? Давайте вспомним, что в математике есть так называемые необходимые и достаточные условия правильности какого-либо утверждения. Вспомнили? Так вот, каждый из перечисленных апостолом признаков необходим для того, чтобы любовь была именно любовью. То есть если в тех ощущениях, которые к вам кто-то испытывает, нет такого свойства, как «любовь милосердствует», или «любовь не превозносится», или «любовь не бесчинствует» — все, знайте: этого человека обуревают совсем другие эмоции. Например, желание власти над вами, собственничество по отношению к вам, или желание самоутверждения, а может быть, одержимость, связанная с неспособностью смириться с тем, что что-то происходит не так, как бы хотелось...
То есть каждая из отличительных черт, указанных апостолом Павлом, необходима, чтобы любовь была именно любовью. А все вместе эти особенности достаточны для исчерпывающего определения, чтб же есть это высокое богоданное состояние души. И облачен этот гимн любви, этот шедевр математической логики и психологии в совершенную поэтическую форму.
Вслушайтесь, Саманта, как он начинается: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы».
Саманта, когда задумываешься над совершенством этой дефиниции любви, понимаешь, что такое постижение законов Божьего мира может быть только актом прозрения.
Подробнее о гимне любви я рассказываю в книгах «Ветер Нежность» и «Сад желаний», поэтому сейчас давайте перейдем к классификации сего удивительного феномена. Как ни странно, человечество смогло систематизировать это таинственное и труднообъяснимое горение. И не зная, к какому роду чувствований принадлежит ваш личный пожар, можно с легкость испепелить себя не по поводу.
Саманта, наиболее четкая классификация любви, на мой взгляд, дана в книге архимандрита Киприана Керна «Православное пастырское служение», в учебнике для священников-пастырей. Вот что рассказывает Киприан Керн: «Греческий язык, чрезвычайно богатый вообще, выработал целый ряд утонченных понятий для выражения того или иного оттенка любви». И дальше перечисляются основные виды любви, которые объемлют всё разнообразие этого переживания.
Есть любовь агапэ — это та духовная любовь, которая преображает человека, любовь пламенная, одаривающая, щедрая, действенная, жертвенная, это то, что еще называется любовью в Боге. Неслучайно слово «агапэ» употреблялось ранними христианами для обозначения Тайной вечери — вечерней трапезы любви и духовного единения людей. Греки считали агапэ высшей любовью, горячим чувством, в котором открывается все лучшее, все самое высокое, что есть в человеке.
Саманта, мне кажется, что у героев «Титаника» именно такая любовь. И сцена, когда Роуз, доверившись Джеку, протягивает ему руку, а потом закрывает глаза, вверяя себя ему, и он, принимая этот дар как драгоценнейшую ответственность, возрастает над собой. И этот подъем ввысь, устремленность, порождаемую любовью, режиссеры фильма удивительно точно передают полетом Джеки и Роуз, полетом навстречу закату. И не надо слов. Только волшебная музыка. И голос Селин Дион.
А еще, Саманта, вам наверняка приходилось слышать, как про любящих говорят: «Они просто светятся от любви, сияют от счастья, лучатся радостью, они друг друга боготворят, смотрят друг на друга глазами любви» — и это о том же. В агапэ любящие не просто познают друг друга, но и открыто дарят себя друг другу, забыв про эгоизм, выходя за пределы своего «я». И такое дарение, такая самоотверженность и жертвенность в агапэ освящены вечностью. Это о такой любви поет Селин Дион. И не только она. Думаю, у вас найдется своя мелодия, на ноты которой можно переложить это высокое чувство. Такая любовь совершает подвиги, для нее нет преград — социальных, национальных, пространственных, даже временных.
Изгнание из рая
Человек, горящий такой любовью, преодолевает все препятствия. Его любовь становиться для него особенной ценностью, он борется за нее. Почему? Потому что агапэ открывает высшую правду о человеке — то, что он создан по образу и подобию Божьему, и что он — святыня. Кстати, именно поэтому такие любящие всегда целомудренны, хотя агапэ — высокое слияние душ — нисколько не отменяет телесного единения на высотах духовной близости.
Но целомудрие — это богопослушное устроение души, подразумевает благоговение и перед самим чувством, и перед тем, кого мы любит, и, главное, перед всем Тварным миром, в красоте которого мы можем угадать величие его Создателя. Глазам любящего как раз и открывается эта тайна — величие нашего Творца. И если даже любящий не может сформулировать это словами (хотя, Саманта, вы заметили, что все причастные к любви пытаются писать стихи?), он обязательно чувствует все сердцем, которое вдруг открывается, обновляется, очищается, начинает звучать в унисон с дыханием Вселенной.
Хочу заметить, что подобная любовь — высокий дар, и надо суметь сохранить свое сердце в чис^те — чтобы оно смогло принять такое чувство.
Следующий тип любви — филадельфия, любовь братская, братолюбие. Родство душ, внутренняя близость, тепло взаимопонимания, когда люди созвучны друг другу и могут горячо, с жаром, всем сердцем принять другого и сопереживать ему. Филадельфия часто проявляется как «настоящая мужская дружба» или «настоящая женская», что, правда, встречается реже.
Еще один вид любви — сторге. Пылкое, жертвенное, сильное чувство, которое начинается как сыновняя, дочерняя любовь к отцу, матери и продолжается как любовь к своей семье, к месту, где ты родился и живешь, вырастая в любовь к своему народу и Отечеству.
И наконец, великая, загадочная, часто трагичная любовь — эрос. Об эросе написаны тома, и это вовсе необязательно книжки о вульгарном эросе — эросе как любви плотской, чувственной, страстной и ненасытной. Да, эрос и это тоже. Но не только. Именно в эросе таинственным образом проявляется такая мощная и неукротимая сила, не знающая ни временных преград, ни пространственных, — сила энергии пола. Сводить эрос к сексу, к похоти, пусть даже больше — к стремлению владеть другим и «распространять себя всюду» — это значит не понимать всей божественной глубины и самого чувства любви, и
всего тварного мира. Именно эрос, содержащий в своей пылающей сердцевине мощнейшее напряжение энергии пола, может стать двигателем и творчества отдельного человеческого гения, и стихийных процессов всей человеческой истории...
Конечно, самые полные знания о преображении энергии пола в эрос дают богословы. И я думаю, Саманта, эта сложная тема заслуживает отдельного разговора.
Кроме агапэ, филадельфии, сторге и эроса, греки выделяли еще и влюбленность — чувство, знакомое многим. Причем влюбленность описывалась в Античном мире такими словами, как опьяненность, любовное зелье, колдовское очарование, наваждение.
Саманта, надеюсь, мне сегодня удалось поколебать вашу убежденность в том, что американские сериалы о «незакомплексованных женщинах» — единственный источник знаний об этом великом чувстве — о любви?
Спасибо за письмо, с уважением, Мария Городова
Тропарь, глас 4-й: Союзом любве апостолы Твоя связавый, Христе, и нас, Твоих верных рабов кчСебе тем крепко связав, творити заповеди Твоя и друг друга любити нелицемерно сотвори, молитвами Богородицы, Едине Человеко-любче.
Кондак, глас 5-й: Пламенем любве распали к Тебе сердца наша, Христе Боже, да тою разжи-заеми, сердцем, мыслию же и душею, и всею кре-постию нашею возлюбим Тя, и искренняго своего яко себе, и повеления Твоя хранящее славим Тя, всех благ Дателя.
Прокимен, глас 7-й: Возлюблю Тя, Господи, крепосте моя, Господь утверждение мое.
Стих: Бог мой, Помощник мой, и уповаю на Него.
35: Егда изыде, глагола Иисус; ныне прославися Сын Человеческий, и Бог прославися о Нем; аще Бог прославися о Нем; и Бог прославит Его в Себе, и абие прославит Его. Чадца, еще с вами мало есмь: взыщите Мене, и якоже рех Иудеом, яко аможе Аз иду, вы не можете прийти: и вам глаголю ныне. Заповедь новую даю вам, да любите друг друга: якоже возлюбих вы, да и вы любите себе; о сем разумеют вси, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою.
Из ектений: Господи Боже наш, милостив-но, яко Благ, призри на изсохшую в любви землю сердца нашего, и тернием ненависти, самолюбия же, и неисчетных беззаконий лютее оля-деневшую: и каплю благодати Пресвятаго Твоего Духа испустив, богатно ороси ю, во еже пло-доносити, и возрастити от горящия к Тебе любве, всех добродетелей корень страх Твой, и о искренняго спасении неленостное попечение, всех же страстей, и многообразных лукавств, и лицемерия искоренение, прилежно яко всех Благо-дателя молим, скоро услыши и человеколюбно помилуй...
Причастен: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, якоже Аз возлюбих вы, рече Господь.
Письмо 16
«Здравствуйте, Мария! Меня зовут Юля, мне пятнадцать лет, я прочитала статью «Жестокий роман», и у меня вопрос: кому сегодня нужна девственность?
Сейчас у нас дома живет моя двоюродная сестра, ей уже тридцать один год, но она не замужем и еще девушка. Хотя симпатичная, только полная. У Саши свои, не крашеные, медно-рыжие густые волосы: раньше она заплетала их в косу, но в прошлом году остригла; а еще у нее большие золтисто-карие, всегда немного влажные глаза, и белая-пребелая, как сметана, кожа. Моя мама говорит, что таких, как Саша, еще поискать, просто сейчас пошла мода на «гладильные доски, которые влезут в джинсы и из них не вылезают». Конечно, тем, кто эти джинсы шьет и продает, выгодно пропагандировать узкобедрых и худых девушек, потому что это приносит им большие деньги, но в таких фигурах, считает моя мама, нет ничего женственного. А вот наша Саша — настоящая красавица, как с картины художника Кустодиева. Правда-правда похожа, особенно если бы она не остригла волосы и не сделала мокрую химию. Картина «Русская Венера» называется, мы ее с мамой специально для Саши в Интернете нашли — в ту ночь, когда Саша плакала и повторяла, что теперь ей не хочется жить.
Когда Саша отучилась в институте, она вернулась к себе домой, но потом поняла, что там у нее никаких перспектив нету. Работа была хорошая, просто у них в райцентре ей в личной жизни ничего не светило: все нормальные парни — непьющие, негулящие, несидевшие, пока Саша училась, давно уже женились и детей завели. Вот Саша и приехала к нам, все-таки город — миллионник. Знакомая моего папы устроила её сначала в статистическое управление, а потом Сашу взяли в архив, где она быстро пошла на повышение. Но коллективы и там, и там женские, хотя в архив мужчины все-таки приходят. Да только краеведы, вроде бы и общительные, но все уже давно старые и женатые. А студенты из политеха, которые в прошлом году новые компьютеры устанавливали, те, наоборот, слишком молодые — у них другие интересы.
А недавно к ним в api)ra стал приходить один кандидат наук, историк — собирать материалы для диссертации, уже докторской. Он хоть и молодой, на два с половиной года моложе Саши, но предприимчивый, кроме диссера, как он сразу же доверился Саше, для москвичей родословные готовит. Красивый: глаза голубые, ресницы густые — на Брэда Питта похож, когда тот без бородки. И семья у него приличная — отец завкафедрой в пединституте, мама гинеколог.
С Сашей они сразу стали много общаться, но только по работе: Саша у нас сама никогда на мужчин вешаться не будет — слишком скромная. Хотя я считаю, что сейчас для этого времена не те.
И вот помогала Саша своему кандидату, помогала, все тетки у них в архиве извелись уже: что да как, ну и, наконец, пригласил он Сашу в кафе с боулингом, в субботу. Саша готовилась, туфли новые купила — лодочки, замшевые, под цвет костюму, сиреневому с тюльпанами из шифона. Моя мама ей серьги свои с изумрудами дала, духи Маженуар достала... А кончилось все кошмарно. Саша вбежала домой — хуже некуда: босая, туфли в руках, лицо от слез мокрое, тушь размазалась, сказать ничего не может, подбородок дрожит... Лодочки на пол швырнула, в комнату к себе юрк, дверью хлоп, и давай рыдать. Еле-еле мы её с мамой уговорили нас впустить — и то, при условии, что мой папа в гараж уйдет, и-мы ему ничего не расскажем.
Оказывается, они в кафе с этим, как папа выразился, кандидатом в кастраты, только около часа просидели: он сначала Саше про свою диссертацию и заказы на родословные заливал, а потом без всяких там ухаживаний и особенных слов, прямо сказал, что у него свободная квартира на вечер: «Давай, покувыркаемся!» Саша-то считала, что она ему нравится, и все произойдет романтически, поэтому растерялась. Ответила, что она девушка и что без свадьбы ничего не будет. Наверное, надо было как-то по-другому ему это сообщить, или, может похитрее все с самого начала устроить, потому что когда кандидат Сашины слова услышал, он страшно разозлился, обозвал Сашу шантажисткой, стал кричать, что такие дебилки и себе, и другим жизнь портят, и что девушка она до сих пор только потому, что никто не захотел с ней вожжаться...
А на следующий день, как ни в чем ни бывало, пришел в архив и взял себе в консультанты другую хранительницу — тоже незамужнюю. Шушукался с ней, смеялся, её колечки себе на руку примерял... А потом подошел к Саше и говорит: «Передумаешь, звони! Только торопись — долго ждать не буду!» Теперь наша Саша на работу, как на войну ходит: лишь бы продержаться и на глазах у всех не расплакаться».
Юля Т., 15 лет
Здравствуйте, Юля! О девственности и красоте девства, а также о неотразимом очаровании целомудрия, о благоухании чистоты, о том, как прекрасно неиспорченное сердце и нерастленная душа, написаны поэмы, романы, музыка и даже философские трактаты. А тем девушкам, которые сумели сохранить свою чистоту, их внутренней цельности и нерастраченности, посвящали стихи, романсы, подвиги и даже географические и астрономические открытия. Они вызывали восхищение. Поэты воспевали нетронутость и невинность как то, что делает девушку несравненной, а художники стремились запечатлеть сияние непорочности. Но стоит ли сегодня держаться за свою девственность? Кому нужно целомудрие? И как его в наше время сохранить? Давайте думать вместе. Но для начала я предлагаю ответить на вопрос: а что такое отношения между мужчиной и женщиной?
Брак в Кане Галилейской
Если быть честными до конца и отрешиться от слащавых представлений, которые навязывают нам мелодрамы и сериалы, надо признать: отношения между мужчиной и женщиной — это часто битва полов. Слишком уж агрессивная сила — пол человека. ( Юля, я пишу «часто», а не «всегда», потому что на свете есть любовь, которая «не ищет своего»!) И победителем в этой битве, как ни странно, становится не тот, кто опытнее, хитрее, на чьей стороне красота или же деньги, власть, авторитет. Нет. Победителем становится тот, в ком сильнее стержень человеческой личности, называемый чувством собственного достоинства. То есть тот, в ком сильнее глубокое внутреннее ощущение, что ты создан по образу и подобию Божьему, и никакой другой человек не смеет посягать на целостность этого образа.
Именно чувство собственного достоинства и отличает настоящего мужчину от любого Брэда Питта местного разлива: человек, обладающий чувством собственного достоинства, никогда не унизит другого. Но не менее важно иметь этот стержень и женщине. На его прямую ось нанизываются такие необходимые для девушек и женщин качества, как ум, такт, тонкость, самообладание. Ведь именно ум и тонкость позволяют различить, какое именно чувство испытывает к тебе мужчина: любовь, или более недолговечную влюбленность, или же в нем горит желание, стремление овладеть и обладать, жажда покорить, утвердиться в глазах окружающих, ненасытный азарт охотника, а, может, настойчивые ухаживания только прикрывают уязвленное самолюбие? Все эти чувства, Юля, кроме первого — любви, не стоят ровным счетом ничего. Потому что направлены на удовлетворение интересов того, кто их испытывает. И только любовь неэгоистична — она, по слову апостола Павла, «не ищет своего». Именно о таком умении различать движения человеческой души бессмертные ахматовские строчки:
Настоящую нежность не спутаешь Ни с чем, и она тиха.
Ты напрасно бережно кутаешь Мне плечи и грудь в меха. И напрасно слова покорные Говоришь о первой любви. Как я знаю эти упорные Несытые взгляды твои!
Кстати, Юля, для того, чтобы различать все эти нюансы, возникающие между мужчиной и женщиной, вовсе необязательно иметь длинный послужной список обольстительницы. Наоборот, только чистое, знающее, что такое стыдливость, сердце способно уловить разницу между тем, как смотрит мужчина, который тебя любит, и тот, для кого ты всего лишь объект вожделения.
А еще для девушки очень важно иметь тонкость и такт, позволяющие оградить себя от чужого желания. Легче всего это сделать, если умеешь устанавливать дистанцию. Именно об этом потрясающе точно в стихотворении Булата Окуджавы.
К чему нам быть на ты, к чему -Мы искушаем расстоянье. Милее сердцу и уму Старинное: вы пан, я пани...
Какими прежде были мы! Приятно, что ни говорите, Услышать из вечерней тьмы: «Пожалуйста, не уходите!»
Я муки адские терплю, А нужно, в сущности, немного — Вдруг прошептать: « Я вас люблю, Мой друг, без вас мне одиноко».
Зачем мы перешли на ты... За это нам и перепало. На грош любви и простоты, — А что-то главное пропало...
Любовь, Юля, такую дистанцию непременно преодолеет, а вот хамство будет остановлено еще на дальних подступах.
А еще важно не зависеть от чужого досужего мнения, толкающего в объятья первого встречного, — лишь бы не подумали, что никому не нужна. И строгое умение обуздывать в себе душное женское томление — не столько по мужчине, сколько по любви, семье, детям... Но любовь — этот дар Божий людям, стоит того, чтобы всему этому научиться. Юля, вы уже знаете ответ на свой вопрос?
Спасибо за письмо, с уважением, Мария Городова
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матери услыши мя, недостойного раба Твоего (имя). Господи, в милостивой власти Твоей чада мои (имена), помилуй и спаси их, имени Твоего ради. Господи, прости им все согрешения вольные и невольные, совершенные ими пред Тобою. Господи, на-стави их на истинный путь Твоих заповедей и разум просвети светом Твоим, во спасение души и исцеление тела. Господи, благослови их на каждом месте Твоего владычества. Господи, сохрани их силою Честного и Животворящего Креста Твоего, под кровом Твоим святым, от летящей пули, стрелы, меча, огня, от смертоносной раны, водного потопления и напрасной смерти. Господи, огради их от всяких видимых и невидимых врагов, от всякой беды, зол, несчастий, предательства и плена. Господи, исцели их от всякой болезни и раны, от всякой скверны, и облегчи их душевные страдания. Господи, даруй им благодать Духа Твоего Святаго на многие годы жизни, здравие и целомудрие во всяком благочестии и любви, в мире и единодушии с окружающими их начальствующими, ближними и дальними людьми. Господи, умножь и укрепи их умственные способности и телесные силы, здравы и благополучны возврати их в родительский дом. Всеблагий Господи, даруй мне, недостойному и грешному рабу Твоему (имя), родительское благословение на чад моих (имена) в настоящее время утра (дня, вечера, ночи), ибо Царство Твое вечно, всесильно и всемогущественно. Аминь.
Письмо 17
«Здравствуйте, Мария! Этим летом меня привлекли к проверке работ по ЕГЭ. Не буду останавливаться на том, что современные выпускники школ математики не знают. Дело не в том. Когда я в первый раз вместо решения простенького задания обнаружила рисунок, какие обычно видишь на наших заборах или гаражах, я пришла в ужас. Когда тот же неприличный символ был изображен в пятнадцати работах (специально посчитала!), я поняла, что оплакивать надо не математику, а наших детей.
Мы выпускаем недоучек, маленьких дикарей в наш абсолютно прагматичный, жестокий, опасный мир, не вооружив знаниями не только о математике, но и о них самих, о том, в мире им придется жить. В мире, где главный идол — деньги, где основная движущая сила — закон наживы. В мире, где почти не осталось бескорыстия и критически мало любви и сострадания. Мы выпихиваем наших детей в этот мир, не вооружив их знаниями, как надо жить, толком не объяснив, что плохо, а что хорошо, что можно, а что непозволительно, не только не научив различать, где добро, а где зло, а даже вполне конкретно дезориентировав. По сути, мы их оставляем беззащитными. Если вы считаете, что я преувеличиваю, вспомните, что последние двадцать лет показывает телевизор — наш главный воспитатель. Чему учит. Какие основы закладывает.
Мы выпихиваем эти неокрепшие души в наш лицемерный, коварный мир, и тот неприличный рисунок, если хотите, символ — естественная реакция на то, с чем они сталкиваются. Кстати, знакомая, в другом городе проверявшая работы по литературе (!!!), пожаловалась на ту же проблему! А ведь те, кто сегодня пишут ЕГЭ, станут взрослыми и начнут определять жизнь этой страны тогда, когда мы будем уже беспомощными стариками».
Елена Владимировна К.
Здравствуйте, Елена Владимировна! Я тоже не буду про математику, телевидение, культурную катастрофу 90-х и ЕГЭ. Давайте лучше поговорим о том, какие основы стоит закладывать в молодых.
Юность можно считать духовной колыбелью личности. Именно в этот опасный период активно идет ее формирование. Внешне это проявляется в том, что у юных происходит самоопределение — половое, ролевое, социальное. А также национальное, культурное, смысловое, и что особенно важно, ценностное. Отсюда конфронтация с другими поколениями и тяга к компаниям сверстников. Идет идентификация.
И вот удивительно, именно на этом этапе незрелости, неоформленности, неопытности человек бывает максимально открыт этому миру. Как ни в какой другой период жизни. С бесшабашным азартом юность ныряет в этот мир — как сорвиголова с тарзанки, и также неосторожно распахивает себя миру. Причем кокон целомудрия — этот естественный спасательный круг, которым Господь наделяет каждого, к этому времени многими уже бывает безжалостно изодран. Возможно, становление личностных качеств и должно происходить в столкновении с миром, на ветру жизни. Возможно. Тогда принципиальную важность приобретает то, каков этот мир.
И тут прямые аналогии с младенцем. Дитя, выходя на свет Божий из теплой, уютной утробы матери, нуждается в защите. Для новорожденного весь мир таит опасность — и жар, и холод, и инфекции, и обилие питания, и его скудость... Но духовное формирование тоже нуждается в пестовании. И что делать, если мир, в котором должны вызревать сердца и души наших детей, сам содрогается от безумных порывов?
Церковь всегда считала юность опасным периодом жизни человека. Царь Давид, святой и пророк, взывал к Господу: «Грехов юности моей и преступлений моих не вспоминай; по милости Твоей...» (Пс. 24. 7). А святой праведный Иов, в минуту отчаяния, и вовсе упрекал Бога: «... Ты... вменяешь мне грехи юности моей... — гонишься по следам ног моих» (Иов 13. 26-27).
Так что же происходит с юными? Проблему изучают ученые разных профилей. Физиологи отмечают особенную обнаженность восприятия и реакций. Эндокринологи говорят о гормональных бурях. Сексологи — о напряженном полыхании пола. Свой взгляд у психологов, социологов, генетиков. К исследованию вопроса привлекается даже лингвистика и математическое моделирование. Но интереснее всего свидетель-ствования самих юношей, переросших взрывоопасную стадию.
Пророк Амос обличает израильтян, поклоняющихся золотому тельцу
В те дни, когда мне были новы Все впечатленья бытия — И взоры дев, и шум дубровы, И ночью пенье соловья, — Когда возвышенные чувства, Свобода, слава и любовь И вдохновенные искусства Так сильно волновали кровь, — Часы надежд и наслаждений
Тоской внезапной осеня, Тогда какой-то злобный гений Стал тайно навещать меня.
Или вот такие:
Ноги уносят мои руки и туловище,
И голова отправляется следом.
Словно с похмелья, шагаю по улице я,
Мозг переполнен сумбуром и бредом.
Все говорят, что надо кем-то мне становиться,
А я хотел бы остаться собой.
Мне стало трудно теперь просто разозлиться.
И я иду', поглощённый толпой.
Причем, Виктор Цой, поющий про голову, которая следует ЗА ногами и руками, не менее точен, чем Александр Сергеевич Пушкин в описании демона, отравляющего своим злобным ядом чистую душу юности.
Как ни странно, честных свидетельствований того, какие пожары полыхают внутри молодого создания, за всю историю человечества оставлено не так уж и много. По-видимому, нам проще забыть демонов, обуревавших нас в младые годы, чем, сгорая от стыда, вспоминать то, что мы тогда наделали или только могли совершить...
И все-таки исповеди, предельно откровенно рассказывающие о том, что происходит в этом возрасте с душой и телом, есть. Вчитаемся в одну из них. Она ценна не только анализом происходящего в молодом человеке, но и тем, что беспощадно оценивает мир, в который он входит. Мир, нисколько не обеспокоенный тем, чтобы уберечь и защитить входящего в него. Итак, блаженный Аврелий Августин. «Исповедь».
Елена Владимировна, вот рассказ о школе и лицемерии мира взрослых: «Меня и отдали в школу учиться грамоте. На беду свою я не понимал, какая в ней польза, но если был ленив к учению, то меня били... У меня, Господи, не было недостатка ни в памяти, ни в способностях, которыми Ты пожелал в достаточной мере наделить меня, но я любил играть, и за это меня наказывали те, кто сами занимались, разумеется, тем же самым. Забавы взрослых называются делом, у детей они тоже дело, но взрослые за них наказывают, и никто не жалеет ни детей, ни взрослых. Наставник, бивший меня, занимался не тем же, чем я? Если его в каком-нибудь вопросике побеждал ученый собрат, разве его меньше душила желчь и зависть, чем меня, когда на состязаниях в мяч верх надо мною брал товарищ по игре?..
Господи Боже мой, я грешил... я тешил свой слух лживыми сказками, которые только разжигали любопытство, и меня всё больше и больше подзуживало взглянуть собственными глазами на зрелища, игры старших (гладиаторские игры и цирковые скачки, которые устраивали высшие городские магистраты — М. Г.). Те, кто устраивает их, имеют столь высокий сан, что почти все желают его для детей своих, и в то же время охотно допускают, чтобы их секли, если эти зрелища мешают их учению; родители хотят, чтобы учение дало их детям возможность устраивать такие же зрелища».
А вот о том, чему учили подростков Древнего Рима: «Посмотри, Господи, как тщательно соблюдают сыны человеческие правила, касающиеся букв и слогов, полученные ими от прежних мастеров речи, и как пренебрегают они от Тебя полученными непреложными правилами вечного спасения. Если человек, знакомый с этими старыми правилами относительно звуков, произнесет вопреки грамматике слово homo без придыхания в первом слоге, то люди возмутятся больше, чем в том случае, если, вопреки заповедям Твоим, он, человек, будет ненавидеть человека. Ужели любой враг может оказаться опаснее, чем сама ненависть, бушующая против этого врага? Можно ли, преследуя другого, погубить его страшнее, чем губит вражда собственное сердце?..
Вот на пороге какой жизни находился я, несчастный, и вот на какой арене я упражнялся. Мне страшнее было допустить варваризм, чем остеречься от зависти к тем, кто его не допустил, когда допустил я... Как я был мерзок тогда, если даже этим людям доставлял неудовольствие, без конца обманывая и воспитателя, и учителей, и родителей из любви к забавам, из желания посмотреть пустое зрелище, из веселого и беспокойного обезьянничанья. Разве я не делал другим того, чего сам испытать ни в коем случае не хотел, уличенных в чем жестоко бранил? А если меня уличали и бранили, я свирепел, а не уступал.
И это детская невинность? Нет, Господи, нет! позволь мне сказать это, Боже мой. Всё это одинаково: в начале жизни — воспитатели, учителя, орехи, мячики, воробьи; когда же человек стал взрослым — префекты, цари, золото, поместья, рабы, — в сущности, всё это одно и то же, только линейку сменяют тяжелые наказания. Когда Ты сказал, Царь наш: «Таковых есть Царство Небесное», Ты одобрил смирение, символ которого — маленькая фигурка ребенка».
Зов плоти. «В шестнадцатилетнем возрасте своем, прервав по домашним обстоятельствам школьные занятия, жил я вместе с родителями на досуге, ничего не делая, и колючая чаща моих похотей разрослась выше головы моей; не было руки выкорчевать ее. Наоборот, когда отец мой увидел в бане, что я мужаю, что я уже в одежде юношеской тревоги, он радостно сообщил об этом матери, словно уже мечтал о будущих внуках, радуясь опьянению, в котором этот мир забывает Тебя, Создателя своего, и вместо Тебя любит творение Твое, упиваясь невидимым вином извращенной, клонящейся вниз воли.
... Туман поднимался из болота плотских желаний и бившей ключом возмужалости, затуманивал и помрачал сердце мое, и за мглою похотиуже не различался ясный свет привязанности. Обе кипели, сливаясь вместе, увлекали неокрепшего юношу по крутизнам страстей и погружали его в бездну пороков... Кто упорядочил бы скорбь мою, обратил бы мне на пользу ускользающую прелесть всякой новизны, поставил бы предел моим увлечениям? Пусть бы о берег супружеской жизни разбилась буря моего возраста, и если уж не может в нем быть покоя, пусть бы удовлетворился я рождением детей, согласно предписаниям закона твоего, Господи!..
Мои близкие не позаботились подхватить меня, падающего, и оженить; их заботило только, чтобы я выучился как можно лучше говорить и убеждать своей речью. Кто не превозносил тогда похвалами моего земного отца за то, что он тратился на сына сверх своих средств, предоставляя ему даже возможность далеко уехать ради учения. И в то же время этот отец не обращал никакого внимания, каким расту я перед Тобою и пребываю ли в целомудрии, — лишь бы только в красноречии был я прославлен»
Елена Владимировна, а вот о матери, сверстниках, гражданской жене: «Мать моя хотела, чтобы я не распутничал, и особенно боялась связи с замужней женщиной, — я помню, с каким беспокойством уговаривала она меня наедине, мне стыдно было ее слушаться. Я стремглав катился вниз, ослепленный настолько, что мне стыдно было перед сверстниками своей малой порочности. Я слушал их хвастовство своими преступлениями; чем они были мерзее, тем больше они хвастались собой. Мне и распутничать нравилось не только из любви к распутству, но и из тщеславия. Боясь порицания, я становился порочнее, и если не было проступка, в котором мог бы я сравниваться с другими негодяями, то я сочинял, что мною сделано то, чего я в действительности не делал, лишь бы меня не презирали за мою невинность и не ставили бы ни в грош за мое целомудрие».
А это про воровство. И не только: «По соседству с нашим виноградником стояла груша, отягощенная плодами, ничуть не соблазнительными... Негодные мальчишки, мы отправились отрясти ее и забрать свою добычу в глухую полночь; по губительному обычаю наши уличные забавы затягивались до этого времени.
Мы унесли оттуда огромную ношу не для еды себе; и мы готовы были выбросить ее хоть свиньям, лишь бы совершить поступок, который тем был приятен, что был запретен. Вот сердце мое, Господи, вот сердце мое, над которым Ты сжалился, когда оно было на дне бездны. Пусть скажет Тебе сейчас сердце мое, зачем оно искало быть злым безо всякой цели. Причиной моей испорченности была ведь только моя испорченность. Она была гадка, и я любил ее; я любил погибель; я любил падение свое...
Что извлек я, несчастный, из того, вспоминая о чем, я сейчас краснею, особенно из того воровства, в котором мне было мило само воровство и ничто другое? Насколько я помню мое тогдашнее состояние духа, я один не совершил бы его; один я никак не совершил бы его. Следовательно, я любил здесь еще сообщество тех, с кем воровал. О, вражеская дружба, неуловимый разврат ума, жажда вредить на смех и в забаву! Стремление к чужому убытку без погони за собственной выгодой, а просто потому, что говорят: «пойдем, сделаем», и стыдно не быть бесстыдным!»
О форумах и совратителях: «Тянули меня к себе и те занятия, которые считались почтенными: я мечтал о форуме с его тяжбами, где бы я блистал, а меня осыпали бы похвалами тем больше, чем искуснее я лгал. Я был первым в риторской школе: был полон горделивой радости и дут спесью.
Господи, Ты знаешь это, я не принимал никакого участия в «опрокидываниях», которыми занимались «совратители» (это зловещее дьявольское имя служило как бы признаком утонченности). («Опрокидыватели» — люди, опрокидывавшие установленные нравственные понятия — М. Г.) Это было дерзкое преследование честных новичков, которых они сбивали с прямого пути, так, забавы ради, в насыщение своей злобной радости. Нет деяния, больше уподобляющегося деяниям дьявольским. Сначала они были сами, конечно, совращены и развращены, соблазняемые втайне и осмеянные лживыми духами в самой любви своей к осмеянию и лжи»...«Поздно полюбил я Тебя! — с болью восклицает святой! — Вот Ты был во мне, а я — был во внешнем и там искал Тебя... И Ты простер руку Твою с высоты и «извлек душу мою» из этого глубокого мрака, когда мать моя... оплакивала меня перед Тобою больше, чем оплакивают матери умерших детей».
Елена Владимировна, читаешь книгу этих долгих поисков Бога, книгу, написанную шестнадцать веков назад, и понимаешь, что движения души за это время не изменились. Так же, как способы обучения, забавы подростков, грехи, сжигающие души. Может быть, боль матерей по своим заблудшим детям не всегда помнит про молитву так, как помнила о ней благочестивая христианка Моника — мать блаженного Августина. Ну, и мир, мир, в который выходят наши дети, он тоже изменился. Как пишет американский психолог Филип Райе, средний современный ребенок к четырнадцати годам уже увидел на телеэкране 18 тысяч убийств.
Елена Владимировна, спасибо за содержательное письмо, с уважением, Мария Городова
Сладчайший Иисусе! Боже сердца моего! Ты даровал мне детей по плоти, они Твои по душе. И мою и их души искупил Ты Своею неоцененною Кровию. Ради Крови Твоея Боже-ственныя умоляю Тебя, сладчайший мой Спаситель, благодатью Твоею прикоснись сердца детей моих (имена) и крестников моих (имена), огради их страхом Твоим Божественным, удержи их от дурных наклонностей и привычек, направь их на светлый путь жизни, истины и добра. Укрась жизнь их всем добрым и спасительным, устрой судьбу их яко же Ты Сам хочеши и спаси души их ими же веси судьбами! Господи, Боже отцев наших! Детям моим (имена) и крестникам (имена) дай сердце правое, чтобы соблюдать заповеди Твои, откровения Твои и уставы Твои. И исполнять все это! Аминь.
Письмо 18
«Здравствуйте, Мария! Моя младшая сестра Наташа, вся в слезах сидела передо мной, и как заведенная повторяла: «Он смотрел на меня так, как смотрят на шелудивых бродячих собак! Ни любви, ни жалости! Только брезгливость и любопытство!» Наташка горела, ее бил озноб, она и вправду была похожа на раненое животное — то в голос выла, то потихоньку поскуливала, то рвалась куда-то бежать. Мне было страшно за нее, и язык не поворачивался сказать: «Сколько раз я тебя предупреждала!»
Все началось полгода назад, хотя приход в экономический отдел краевой администрации, который возглавляла моя умница-сестра, молодого сотрудника, казалось, ничего тревожного не сулил. Мальчишка приехал из Москвы, где закончил финансовую академию и даже успел поработать в одной из западных фирм. Почему он там не прижился, каким макаром пролез в администрацию — загадка. Помню, на совещании, где его представляли, он начал заносчиво жонглировать перед нами, провинциалами, словами: «брендинг, нейминг, ребрендинг...», и наш аналитик Григорий Михалыч, не выдержав, мягко тормознул выскочку: «Ре-чего, чего?» «Ребрендинг», — горделиво произнес новичок под дружный хохот собрания. Я однажды видела, как ироничный красавец Григорий Михайлович остановил несущегося прямо на него новичка, взял его под локоток и, внимательно глядя в глаза, серьезно спросил: «Так чем вы там, Олег Викторович, в Москве занимались? «Ре...», как там дальше, извините, запамятовал!» Мальчишка покраснел, в глазах зажглись недобрые огоньки, и он отчеканил: «Ре-брендингом».
Вообще-то, коллектив в Наташином отделе, подобрался хороший — ни интриг, ни подсиживаний, все профессионалы, вот только молодой специалист специалистом оказался слабоватым, поэтому место ему выделили в общей комнате, у ксерокса и стали без зазрения совести наваливать на него самую муторную рутину. Моя Наташа, у которой врожденное чувство справедливости, заметив это «пфе» коллектива, решила ситуацию выправить. Помню, как-то я зашла за сестрой, чтобы вместе ехать по домам, смотрю, а она терпеливо объясняет Олегу, где он что навалял, а тот будто и не слышит — только по-собачьи преданно смотрит Наташе в глаза. Я еще потом, дура, пошутила — влюбился, мол, но Наташка только отмахнулась: «Да что вы к нему привязались! Он хваткий, пооботрется, глядишь, так вверх пойдет — не удержишь...» А потом рассмеялась: «На днях в благодарность принес шоколад и бутылку мандаринового ликера. Это мне-то!..» Идея, действительно, была нелепой — у Наташиного Юры строительная фирма, и ни Наташа, ни их дети в шоколадках давно уже не нуждались.
А потом был Новый год и эти длинные-длинные праздники, после которых выход на работу, как освобождение. В один из таких первых рабочих дней, когда все только втягиваются в привычный ритм, у одного из сотрудников случился юбилей, поздравляли его в конференц-зале, где еще стояла неубранная елка, и сам праздник после рабочего дня казался продолжением бесконечной новогодней ночи. За огромными окнами шел снег, молодежь приглушила свет, из динамиков лился голос Адамо, и танцевали все — и мы, старички, и зеленые секретарши, папы и мамы которых еще вряд ли были даже знакомы, когда Адамо уже пел и про падающий снег, и про ту, что на свидание не придет... Потом кто-то поставил «Натали» Хулио Иглесиаса, и я помню — кадр в голове остался — как ловко скользя и по-змеиному извиваясь, пробирается сквозь толпу к Наташе Олег, и она, чуть рассеяно кивнув, идет с ним танцевать. Потом сестра рассказывала, что «Натали» принес и поставил он, потому что в тот январский день — он узнал! — у нее были именины.
Мария, есть старая истина: чем меньше мужчина любит женщину, тем легче ему даются первые решительные действия, но почему-то именно эту решительность женщины и принимают за доказательство силы любви.
В те дни мы все ждали, что моя дочка вот-вот родит, и я уехала домой одна, без Наташи. Может быть потому, что я никогда не сомневалась в разумности и порядочности сестры, начало этой дикой влюбленности я проморгала. Да и не только я: обычно все служебные романы едва ли не на следующее утро становятся достоянием курилок. А тут, то ли репутация сорокапятилетней Наташи была безупречна, то ли сама кандидатура двадцатисемилетнего мальчика-ксерокса — так окрестили Олега за то, как он ловко «снимал» нужную ему информацию, казалась невероятной, но слухов долгое время и не было. А тут еще дочку положили на сохранение, потом вну-чик Тоша родился, потом они с дочей заболели, вобщем, почти полтора месяца мы с Наташкой так толком и не виделись.
Жена, сидящая на звере
Когда наконец я вырвалась из своего заточения на работу, Наташку я не узнала. Дело не в том, что она помолодела-похорошела, что в ее карих глазах заплясали веселые огоньки-чертенята, что она стала как-то легкомысленней, нет. Меня смутила ее возбужденность, ее горение — уже через десять минут она говорила об Олеге, только об Олеге, ни о ком, кроме Олега! Она восторженно рассказывала, какой Олеж-ка внимательный, как, если видит, что она устала, ставит ей «их Иглесиаса», какие нежные эсэ-мэски ей шлет, какой он талантливый и ловит все на лету, и как трогательно благодарил ее за свое повышение! Про то, как нелегко было его маме, парикмахеру, одной поднимать Олежку с сестрой. А еще про то, как трогательно он сам варит для нее мандариновый ликер — получается немного приторный, сладкий вкус, но зато совсем не чувствуется водка, и такое долгое послевкусие!..
Я все это слушала, и от одной мысли, что На-ташкин Юрка — бывший прораб, дорожник, человек жесткий, может обо всем узнать, и тогда он точно поубивает всех, мне становилось плохо. Но говорить что-либо Наташке было уже бесполезно.
Послевкусие дало о себя знать уже на следующей неделе. На совещании, где должны были заслушивать мальчика-ксерокса, произошел инцидент, который мог бы сестру отрезвить. Олег зачитывал составленный не без участия Наташи доклад об оптимизации, хвастливо вставляя в текст фразу «таким образом я заработал», и далее шла цифра сэкономленной суммы. Когда он произнес слова «я заработал» в третий раз, в гулкой тишине зала раздался явственный шепот: «Заработал под одеялом!» Сопляк, мальчишка и ухом не повел, а на Наташу смотреть было страшно.
Мария, даже писать про то, как наглел этот парнишка по мере того, как крепла его уверенность в своих силах, мне унизительно. Я часто думаю, почему женщинам приходится так дорого платить за свои ошибки? Мужчинам их увлечения достаются гораздо меньшей ценой. Чем крепче привязывалась Наташа, чем сильнее в ней разгорался пожар вспыхнувшего чувства, тем больше негодяй втаптывал ее в грязь. Но она, казалось, и не замечала этого, живя в плену какого-то придуманного образа. Когда сестра была ему нужна, он ненадолго становился внимательным, но в ту же секунду, как получал необходимое — отчет, престижную командировку, внеочередное повышение, льготный кредит, он терял к Наташе интерес и открыто хамил.
Позже сестра признавалась, что готова была любой ценой покупать его внимание, понимала это, но ничего поделать со своей горячкой она не могла. Развязка не заставила себя ждать — перед долгожданным повышением, которое Наташе прочили давно, кто-то стуканул Наташкиному Юре о романе. Последующее передавать не буду — нельзя извинить мужчину, который дает волю рукам, особенно при сыновьях. Униженная, Наташа рванулась к Олежке — он поймет, он выслушает, он защитит.
Олег неохотно, но впустил ее. Заплаканная, потерянная сестра еще что-то рассказывала ему, не замечая, насколько холоден и отстранен ее Олежка, как вдруг щелкнул замок в двери, и в коридор вошла нагруженная пакетами моло.-денькая дублерша... «Он был рад, Тамарка, он был рад, что так случилось, — кричала мне потом Наташа. — Ты бы видела его взгляд! Так смотрят на больных, но не опасных собак!» Мария, а я вспоминаю весь этот ужас, и думаю, почему так велика цена, которую заплатила моя сестра?»
Тамара Николаевна
Здравствуйте, Тамара Николаевна! В церковнославянском языке слово «страсть» имеет два смысла. С одной стороны, это греховная расположенность человека, влекущая его к нарушению заповедей, с другой — это страдание, и это единство двух смыслов неслучайно.
Тамара Николаевна, мы живем в мире, где законы соблазнения используют и производители одежды, и гении кинематографа. Я уж не говорю о рекламе и шоу-бизнесе. Секс хорошо продается, поэтому индустрия, положившая в свою основу влечение одного пола к другому, предупреждать нас об «опасностях на дороге» не будет.
Наоборот, будет раскручивать ходовой бренд дальше. И останутся не услышанными голоса биохимиков о том, что эндорфины — гормоны радости, выделяемые в том числе и при влюбленности, вызывают не просто чувство опьянения, но и снижают в человеке критицизм. Или слова психологов о том, как легко формируется чувственная зависимость, но как болезненно трудно от нее избавиться. И предупреждения физиологов о существовании возрастных зон риска, когда гормональный фон делает человека уязвимым. А еще гинекология, сексология, эндокринология, объясняющие, насколько человек и слаб, и сложен одновременно. Церковь, устанавливая запреты, делает это, понимая природу человека. Понимая и желая человека уберечь. Уберечь от того, чтобы он не отдавался слепо пыланию страстей, подобно тому, как отдается влюбленная женщина — во власть любому ласковому мерзавцу.
Тамара Николаевна, спасибо за письмо, с уважением, Мария Городова
О, Всемилостивая Госпоже, Дево, Владычице Богородице, Царице Небесная! Ты рождеством Своим спасла род человеческий от вечного мучительства диавола: ибо от Тебя родился Христос, Спаситель наш. Призри Своим милосердием и на сего (имя), лишенного милости Бо-жией и благодати, исходатайствуй Матерним Своим дерзновением и Твоими молитвами у Сына Твоего, Христа Бога нашего, дабы ниспослал благодать Свою свыше на сего погибающего. О, Преблагословенная! Ты надежда ненадежных, Ты отчаянных спасение, да не порадуется враг о душе его.
Письмо 19
Если в предыдущих главах этой книги я учитывала, что среди моих читателей много молодых, и даже совсем юных ребят и девушек, то ответ на это письмо совсем на них не рассчитан. Более того, я заранее предупреждаю: данный текст не для них. Во-первых, потому что речь здесь пойдет о теме недетской — о тайне пола. А во-вторых, просто потому, что писать упрощенно, на языке, к которому привыкла современная молодежь, все равно не получится: слишком уж сложная это проблема — человек и его пол. На этот поворот нашего разговора меня подвигло следующее послание.
«Уважаемый редактор! В стране произошла сексуальная революция, и этому надо только радоваться. Прошло время зажатых и закомплексованных училок и ткачих, у которых на все один ответ: «Не хочу, болит голова». Просто замечательно, что современные девушки знают, чего хотят, не мучаются сомнениями, а пробуют и выбирают то, что им по вкусу. Они молоды, раскрепощены, не боятся экспериментировать. Идти против сексуальной свободы с Библией наперевес глупо. Прошу прекратить печатание ханжеских статей Марии Городовой на страницах современной солидной газеты».
Виталий Н. Письмо передано автору рубрики «Переписка» Марии Городовой из приемной главного редактора «Российской газеты» с резолюцией
«Разберитесь!»
Здравствуйте, Виталий! Упрощать проблему пола до проблемы сексуальной свободы не просто нельзя — опасно. Вот что писал про любовь и пол Николай Бердяев: «... каждый тайно мучился этой проблемой, бился над ее решением для себя, страдал этой мукой полового томления, мечтал о любви. Каждый знает ту признанную истину, что все почти трагедии в жизни связаны с полом и любовью». Что же это за трагедии? Виталий, вряд ли философ имел в виду «закомплексованность и неумение получить удовольствие».
«С полом и любовью, — продолжает Бердяев, — связана тайна разрыва в мире и тайна всякого соединения; с полом и любовью связана также тайна индивидуальности и бессмертия. Это мучительнейший вопрос для каждого существа... он также безмерно важен, как и вопрос о поддержании жизни и смерти. Это — проклятый, мировой вопрос, и каждый пытается в уединении, тщательно скрываясь, таясь и стыдясь точно позора, преодолеть трагедию пола и любви, победить половое разъединение мира, эту основу всякого разъединения. Последний из людей пытается любить, хотя бы по-звериному». Обратите внимание, Виталий, Бердяев употребляет именно слово «любить», а не «заниматься любовью». Пишет о стремлении преодолеть разъединение мира — ни больше, ни меньше! — а не о желании поразвлечься.
«И поразителен заговор молчания об этом вопросе... — продолжает философ. — Отвратительная ложь культуры, ныне ставшая нестерпимой: о самом важном, глубоко нас затрагивающем, приказано молчать, обо всем слишком интимном не принято говорить; раскрыть свою душу, обнаружить в ней то, чем живет она, считается неприличным, почти скандальным».
Виталий, казалось бы, с момента написания этих слов прошло столетие, назвать то, что происходит сегодня в отношении полового вопроса, стыдливым умолчанием, вряд ли у кого-то повернется язык. Тем не менее при общей доступности любой информации, касающейся технической стороны получения удовольствия, при обилии литературы (часто шарлатанской), рассказывающей, как соблазнять, при том, что сексуальное влечение человека нещадно эксплуатируется обществом потребления, начиная с продавцов эскимо и заканчивая модой и искусством, — несмотря на всё это, о тайне пола и законах его жизни по-прежнему никто не говорит. И о том, огонь какой разрушительной силы возжигает в себе человек, каких демонов он в себя впускает, по незнанию и неосторожности нарушая законы пола, никто, кроме Церкви, не предупреждает. «Не прелюбодействуй», «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем», «всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против своего собственного тела», «греховная страсть не знает удовлетворения, она требует «еще и еще», вплоть до физического разрушения». Жестко? Да. Оправданно? Безусловно.
Видение Ангела, связывающего сатану на тысячу лет
Итак, что же такое пол? Опасная сила, дремлющая в человеке, на которую необходимо набрасывать узду религиозных и нравственных запретов? Или уникальный дар, позволяющий испытывать многозвучную симфонию чувственности тела — своего и чужого? Низины похоти? Или высоты любви? Огонь, палящий и сжигающий? Или свет, преображающий жизнь — твою и твоих близких?
Что несет человеку мощь пола? Разрушение? Теолог и ученый Ориген, не выдержав напряжения пола, оскопил себя. Психолог и философ, автор трудов по проблемам пола Отто Вейнингер, по слову архимандрита Киприана Керна «буквально раздавленный преследовавшей его напряженностью пола», покончил жизнь само-убийством. А сколько безвестных несчастных сошло с ума, впав в эротическое помешательство, неведомо даже смотрителям психушек. Сколько преступлений совершено, не скажет даже статистика.
А может, половая энергия — сила гения, сила созидания? Пушкин, Тургенев, Толстой, Бетховен, Шопен, Рафаэль, Тютчев, Бунин, наконец, Наполеон... И не только. Микеланджело, Леонардо, Чайковский... «Лица с большими дарованиями в какой бы то ни было области духовной жизни, будь то литература, музыка, художество или политика, социальная жизнь и даже религия, были в подавляющем большинстве случаев очень сильно одаренными и в отношении пола, — замечает архимандрит Киприан Керн. — Их творческие порывы всегда были сопряжены с проявлениями половой энергии. — И подытоживает, — ... пол может легко переходить в грубую страсть плоти и тем исказить то положительное, что заложено в самом поле.
Истребить половую страсть нельзя; кастрация не есть решение вопроса, так как пол дан человеку не какою-то темною силою, не злым началом в мире, а Самим Творцом, и дан для чего-то».
А теперь самое время вернуться к первым главам нашей книги. Вспомним, что первой заповедью, данной Господом в раю человеку, были слова «плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1.28). Вспомним также, что после грехопадения, которое никакого отношения собственно к этой заповеди не имело, и возникают трагические разрывы, разъединенности.
Первый разлад — внутри самого человека: нарушение заповеди о не вкушении от дерева познания добра и зла приводит к тому, что человек меняется, он перестает правильно воспринимать себя по отношению к окружающему миру.
Вторая разъединенность пролегает уже между людьми: другой становится чужим. Помните, мы писали о том, что после грехопадения Адам и Ева «узнали, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Быт. 3. 7)? Сартр говорил: «ад — это другой!»
Третий раскол — самый страшный! — между человеком и его Творцом: человек теряет живую связь с Господом настолько, что теперь он полагает, что от Бога можно спрятаться в кусты. Настолько, что в призыве Господа к покаянию слышит не любовь, а обвинение.
Возникает еще один, четвертый, разрыв — между человеком и всем тварным миром. Но нас сейчас волнуют только первые три. Святой Ири-ней Лионский говорил, что смерть есть раскол. Очевидно, ведь смертность стала результатом грехопадения, «...от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2.17).По Бердяеву, и с этой мыслью согласны многие, пол человека как раз и устремлен к преодолению этих разрывов, разъединенностей. Значит, глуповато низводить такую силу, как пол, до пошленькой цели получения удовольствия. Кстати, Виталий, слово «пошлость» здесь — вовсе не ругательство, а категория больше философская. И означает она снижение смысла. А точнее — исключение из сферы необходимой реальности духовного, высшего, водворение всего того, что связанно с человеком на «низинной плоскости». Это тоже Бердяев, «О назначении человека». Вы, Виталий, еще не потеряли нить повествования? Успеваете следить за ходом мысли?
Итак, пол не исчерпывается ни половой жизнью, ни половым влечением. Но что же он есть тогда, каковы его свойства, в какой колыбели дремлет и растет, вызревая это таинственное, могучее, разрушительное и созидающее нечто?
Чтобы ответить на эти вопросы, обратимся к знаменитому труду философа и религиозного мыслителя проф. Б. П. Вышеславцева «Этика преображенного эроса». «...Во внутреннем мире человека во всей его неисчерпаемой глубине... существует таинственная и сокровенная сфера, не озаряемая его собственным сознанием». Только Бог проникает в эти глубины, это и есть то, что теперь называют «подсознанием, с его чувственно-пожелательной, эротической природой», Библия называет это «сердца и утро
бы». Причем, как отмечает проф. Вышеславцев: ««сердце «иррационально не только в смысле низшей своей сферы, соприкасающейся с «плотью», но и в смысле высшей, соприкасающейся с «духом» и являющейся органом духа: во всяком случае, его иррациональность, глубина и бездна обнимает как высшие мистические переживания, так и низшие подсознательные, «утробные», влечения».
Из сокровенной области сердца, «могут проистекать, неожиданно для самого человека и бессознательно, как добрые, так и злые деяния... Подсознание представляет собою, таким образом, сферу бесконечных возможностей, из которых возникает порок и добродетель; оно есть материя (в греческом смысле), которая может принять прекрасную или безобразную форму. Это хаос, древний «родимый хаос», который «шевелится» (Тютчев) под порогом сознательной жизни, с ее рациональными нормами, с ее резо-набельной волею». Виталий, очень важное замечание мыслителя, запомним его.
Получается, что пол — это мощная, иногда трагическая сила, часто не понятая самим обладателем, потому что она укореняется в подсознании — таинственной, сокровенной и темной сфере, куда не проникает свет сознания самого человека. Но почему же пол не исчерпывается ни сексуальной жизнью, ни даже половым влечением? Да потому, что человек кардинально отличается от животных — он создан по образу и подобию Божьему. Человек — это неразрывное единство трех различных уровней — тела, души и духа. И в проявлении даже самых простых, самых «животных», самых физиологических сторон его жизни всегда будут участвовать все три уровня его человеческого существа.
Далее проф. Вышеславцев вводит в научный оборот термин, который использовали для обозначения горячей любви и Платон, и богословы, и религиозные мистики — эрос. Только эрос, Виталий — это не вульгарный божок чувственности, плотской любви. Эрос объемлет и энергию полового влечения, эротического желания, и такую мощную и требовательную пружину души, как жажда власти, господства, а если смотреть дальше, — стремление распространить себя на окружающее.
Эрос — это горячая, пламенная любовь, это влюбленность в жизнь, жажда ее полноты, «сила бытия», вырастающая из тьмы эротически-желательного подсознания и возносящаяся к высотам духа, роднящая нас с Творцом, Который и есть Любовь. Вектор эроса, — отмечает проф. Вышеславцев, — «ведет вверх, к возвышению, «sublime» (высоко, возвышенно - лат.)»
Исследуя эрос как силу, рождающуюся в тайниках пола, Вышеславцев отмечает роль воображения. «Эротические чары привлекающего образа, — пишет философ, — основаны на том, что он сразу формирует хаос подсознательных влечений» И если это формирование имеет вертикальную составляющую — одно дело.
«Все творчество, вся культура и вся религия есть «сублимация», берущая направление на то, что открывается как высшая ценность... Космос любви возникает из хаоса темных эротических порывов» Так рождаются и шедевры искусства, и самые смелые порывы человеческой мысли, преображающие окружающий мир, и, наконец, любовь двоих.
Но если бурление подсознательных влечений, хаос фантазий не организовывается вертикальным вектором стремления к высшему, если все дремлющие в тесной зыбке подсознания шевеления не подчинены порыву духа, не преображаются им, а, напротив, предоставлены сами себе — взрыв неминуем. Темница подсознания, если ее необдуманно питать зрительными, слуховыми, осязательными раздражителями, рано или поздно запылает. Бездны мрака огненного, эротического, мучительно неразрешенного высшим порывом, непременно рванут. Кинетическая энергия пола, его устремленность к движению, отсеченная от высшей цели — неважно, обожению ли, творчеству ли, любви, создает такое напряжение, которое способно разрушить самую молодую и внешне здоровую личность. Как итог — безумие, преждевременное истощение казалось бы неистощимого (самого полового влечения), ощущение бессмысленности и исчерпанности жизни, те сексуальные аномалии уголовного характера, о которых у нас теперь сообщают в новостях. Неожиданные плоды столь желанной свободы.
Поэтому, подводит итог проф. Вышеславцев, задача человека — сублимировать энергию чувственного, преобразуя тьму и хаос животного в рост личностного, в созидание. В преображение своей искаженной греховной природы. И этот путь, Виталий, давно проложен — христианской аскетикой.
У англичан есть пословица: «Рука, качающая колыбель, правит миром». Самая оскорбительная ложь нашего времени, на мой взгляд, в том, что человека пытаются уподобить животному, свести этот космос к простоте рефлекса. Так удобней: нажал на эрогенную зону, рефлекторная дуга замкнулась, и уже не человек — «образ и подобие Божье» — а потребитель, который купит все, что ему собираются впарить. Нам показывают не образ — образину, и бессовестно утверждают: «Это зеркало, ты такой!».
Спасибо за внимание к моим текстам, Мария Городова
В конец, псалом Давиду, внегда внити к нему Нафану, пророку, егда вниде к Вирсавии, жене Уриеве, 50.
Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Наипаче омый мя от беззакония моего, и от греха моего очисти мя. Яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну. Тебе Единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих, яко да оправдишися во словесех Твоих, и победиши внегда судити Ти. Се бо в безза-кониих зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя. Се бо истину возлюбил еси, безвестная и тайная премудрости Твоея явил ми еси. Окропиши мя иссопом, и очищуся, омыеши мя, и паче снега убелюся. Слуху моему дасе радость и веселие, возрадуются кости смиренные. Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти. Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Не отвержи мене от лица Твоего, и Духа Твоего Святаго не отъими от мене. Воздаждь ми радость спасения Твоего, и Духом владычним утверди мя. Научу беззакон-ныя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся. Избави мя от кровей, Боже, Боже спасения моего, возрадуется язык мой правде Твоей. Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою. Яко аще бы восхотел еси жертвы, дал бых убо: всесожжения не благоволиши.
Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона, и да созиждутся стены Иерусалимския. Тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожегаемая; тогда возложат на олтарь Твой тельцы.
Письмо 20
«Мария, здравствуйте! Вы часто печатаете письма, больше похожие на исповеди. Всегда читаю их с интересом, а потом спрашиваю себя: «А зачем?» Зачем люди занимаются душевным стриптизом? Чтобы выплакаться? Чтобы вспомнить то радостное и светлое, что было в их жизни? Чтобы оправдаться? Чтобы осмыслить, каким ты родился и кем стал, и где совершил непоправимую ошибку? Зачем?
Если бы кто-нибудь еще пару месяцев назад сказал мне, что я сама засяду за такое письмо, я бы расхохоталась этому человеку прямо в лицо. Но на прошлой неделе гинеколог отправил меня на биопсию, и, дожидаясь результатов анализа так, как ждут приговор, я вдруг сама села писать. Писала ночами, когда оставалась один на один со своими страхами, тяжелыми воспоминаниями, дурными предчувствиями. Писала и плакала.
Романа из этого письма не получилось, хотя моей бурной жизни хватило бы не на один десяток романов, а, может, и на детектив. Исповедь я так и не закончила — наверное, не хватило сил быть честной до конца, даже оставшись наедине с собой. Но, отсмотрев свою земную жизнь почти до половины, отплакав, я, вдруг, впервые за многие годы почувствовала себя по-новому. Будто стекла в квартире промыли, и твой взгляд на мир теперь не замутнен грязью, пылью и копотью — все видно ярче и ясней.
Так бывало ранней весной, давно, в детстве. Помню, как я, едва дождавшись первых теплых деньков, распахиваю огромные окна нашей с папкой сталинки, засыпаю в эмалированную лохань с водой дефицитный гэдээровский «Лоск», набираю у отца в кабинете ворох старых газет и торжественно взбираюсь на широкий подоконник. Жили мы на втором этаже, гостиная и моя комната выходили на главную улицу города, и я, включив запись Анны Герман на всю громкость, подоткнув подол юбки и закатав рукава свитерка, принимаюсь драить окна: направо — налево, вверх — вниз. Ласковый ветерок перебирает волосы, и они весело щекочут мне скулы и шею. Кожа рук и ног, такая белая после зимы, еще не успевшая загрубеть, будто просыпаясь, начинает отзываться на нежные прикосновения солнечных лучей и поцелуи ветра. Весенняя свежесть воздуха пьянит. То ли от возбуждения, то ли от высоты, голова начинает слегка кружиться, мне становится легко и весело, и, упиваясь собственным бесстрашием, я все чаще, как бы невзначай, бросаю взгляды туда, вниз, на улицу, где на меня, такую молодую, красивую и гибкую, осуждающе смотрят старые тетки (а в четырнадцать лет все кажутся старыми!) и восхищенно — мужчины! Порыв ветра начинает рвать юбку, но я еще старательнее подтыкаю подол — пусть смотрят, пусть завидуют! — и продолжаю драить окно: вверх — вниз, направо — налево, отдаваясь восторгу чужих восхищенных взглядов.
Поздно вечером приезжает папка, увидев чистые окна, начинает ругаться: «Дурочка, зачем сама! Дождалась бы пока Нюся из деревни вернется (Нюська — нам и за няньку, и за хозяйку, моя мама умерла, когда мне было всего пять)» А я давай кружить вокруг папки — заласкаю его, зацелую: «Папуль, что нам Нюська — старая-костлявая! Навернется — назад не соберем! А я вон какая — красивая и смелая!» И папка не выдерживает, начинает смеяться. И долго-долго потом наши окна в гостиной сияют чистотой.
Папка меня так любил, что позволял многое. Чувственность во мне пробудилась очень рано, а такие девочки нуждаются в твердой руке и последовательном воспитании. Но откуда? Папка весь день на комбинате (руководитель!), а что Нюська? К пятнадцати я — заводила компании — научилась так лихо и незаметно для рассеянного папкиного взгляда лишать девственности каждую новую импортную бутылку из его бара, что все обзавидовались. Мы выпивали, курили, дарили друг другу свои молодые здоровые и глупые тела прямо под носом у Нюськи. А она упрямо верила, что вся эта гогочущая компания пришла в наш огромный хлебосольный дом готовиться к экзаменам.
Притча о бесплодной смоковнице
Впрочем, в наших загулах грязи не было: романтика «Токайского» вперемешку с гаванским ромом, разговорами о «Мастере и Маргарите», спорами про «Pink Floyd» и про ... забыла даже, о ком еще мы тогда спорили. В общем, все было достаточно невинно, хотя мы искренне думали, что прожигаем жизнь, а я лично гордилась тем, что считаюсь в компании самой чувственной, самой пылкой (тогда такие определения были еще большой редкостью) и видела себя едва ли не Мессалиной — дура!
Что такое грязь в отношениях между мужчиной и женщиной, я поняла позже. Уже и не вспомнить, как и почему я оказалась в тот день на чужой даче, куда подевались мои друзья-подруги и отчего сигнал опасности не вспыхнул в моей бедовой голове в тот момент, когда я осознала, что осталась одна-одинешенька среди взрослых мужиков, годящихся мне в отцы, прилично набравшихся, и что все разговоры давно далеки от нашего обычного богемно-студен-ческого трёпа. Нет, почему чувство опасности не возопило во мне, это я как раз понимаю: мне нравилось то незнакомое доселе ощущение, когда взрослые, сильные мужики бросают на тебя тяжелые, долгие, неотступные взгляды.
Я упивалась своей такой очевидной властью над этими большими дядьками с такими сильными, ловкими руками; обветренными, крепкими, загорелыми — не шеями! — выями; широкими, мощными — это тебе не студентики в джин-сиках! — торсами. Меня будоражило сгущение этой медлительной тяжести, сделавшей в миг такой темной и тесной большую светлую залу. Я упивалась происходящим. Я казалась себе самой такой легкой, такой веселой, такой безмятежно парящей над этими тяжелыми грозовыми тучами... Дура! Дважды! Трижды! Четырежды - дура!
Не помню, как я под утро выбралась с той дачи — видно, мой Ангел Хранитель не спал и меня не бросил. Не помню, как ноги сами меня принесли к единственной в то время в нашем городе церкви. Помню только, что меня всю шатало и била горячка, а из груди вырывались не рыдания — клекот. Помню икону, перед которой я бухнулась об пол — вся еще душимая слезами, вся еще распластанная. Молитв я тогда, конечно, никаких не знала, но вся душа моя так скорбела, так оплакивала утерянную чистоту, что, может, слов уже никаких и не надо было. Помню еще, что когда буря во мне утихла и я начала замечать, что в храме понемногу собирается народ, я, уходя, попросила Божью Матерь: «Пошли мне любовь! Чтобы нестыдно было! Настоящую любовь!» И она случилась в моей жизни — настоящая любовь. Единственная.
Мария, вы знаете, с тех дней прошел не один десяток лет, в моей жизни было немало такого, в чем трудно признаться даже самой себе — и стыдного, и грязного, и тяжелого. Наверное, как у всех. Такого, что так легко забывается в молодости, но что память услужливо подбрасывает, когда мы заболеваем или остаемся одни. Днем еще ничего — суета и заботы помогают отвлечься. Но вот ночью, когда уже нет сил смотреть телевизор, но и заснуть тоже не можешь, картинки всего того, что происходило с тобой, всех твоих глупостей, безумств и ошибок начинают так ясно вставать перед твоим взором, что понимаешь — выход только один. Ты садишься за такое вот письмо, пусть не законченное, письмо-исповедь, надеясь, что нежданно явившиеся воспоминания тебя отпустят...»
Марина Васильевна Б.
Здравствуйте, Марина Васильевна! Письмо в редакцию, даже самое откровенное и искреннее — это еще не исповедь. И доверительный разговор с подругой так же, как и сеанс у психотерапевта, тоже нет. Исповедь — это Таинство. То есть такое священнодействие, когда через видимые действия верующему сообщается невидимая Божественная благодать. Во время Таинства Покаяния, то есть исповеди, кроме раскаяния в наших грехах и исповедования их перед священником — еще доступных человеческому взгляду событий, происходит и невидимое, недоступное человеческому глазу — это прощение Богом кающегося и избавление его от власти исповедованного греха — в церкви это называется «разрешением» от греха.
Я сейчас написала, что «прощение и разрешение от греха — это невидимая часть Таинства», но потом подумала, что если вглядеться в просветленные лица людей, недавно исповедовавшихся, и особенно, если сравнить их с теми выражениями лиц, которые бывают у людей еще только идущих на исповедь, можно легко заметить действие этой Божественной благодати. Получается, что Таинство даже внешне меняет человека — понаблюдайте за людьми в храме, и Вы сами легко заметите это.
Так вот, для того чтобы наше сердце посетило раскаяние, чтобы мы смогли узреть в себе наши грехи, вспомнить их все, а потом найти в себе внутренние силы честно их исповедать, для того, чтобы наша исповедь была не просто перечислением наших постыдных деяний, а стала тем, что очистит нашу душу, промоет ее от копоти и грязи греха, вот для всех этих поступков нашей души и нужно присутствие Бога. Потому что только Бог может дать ослабевшей от греха душе силы совершить эти поступки — я настаиваю именно на этом слове!
Фактически исповедь — это предстояние человека перед Богом, момент встречи с Ним. Наше обращение к Творцу, и Его ответ нам. Конечно, душа каждого человека чувствует жизненную необходимость такой Встречи, ощущает потребность в ее очищающем действии. Наверное, поэтому, Марина Васильевна, в тяжелые минуты жизни наши души так жаждут раскрыться навстречу Ему, нашему Творцу. И так жалко, что, не понимая этого, мы раскрываемся только тому, кто просто готов нас выслушать.
«Ты — Огонь недостойных сожигающий, не сожги же меня, Создатель мой... но попали терния моих прегрешений!» Этим строчкам более тысячи лет. Марина Васильевна, у нашей Церкви много покаянных молитв, необыкновенно глубоких. Думаю, в бессонные ночи, когда нас гложет тоска и снедает тревога, это то единственное, что действительно может утишить бури. «Божественным светом Своим, Благой, души с рассвета к Тебе стремящихся любовью озари. Молюсь я, чтобы знать Тебя, Слово Божие, истинного Бога, от мрака грехов к Себе призывающего».
Спасибо за письмо, Мария Городова
Боже и Господи всех, всякаго дыхания и души имый власть, един исцелити мя могий! Услыши моление мя, окаяннаго, и гнездящагося во мне змия наитием Всесвятаго и Животворящего Духа умертвив потреби. И мене, нища и нага всякия добродетели суща, к ногам святаго моего отца (духовнаго) со слезами припасти сподоби, и святую его душу к милосердию, еже миловати мя, привлецы. И даждь, Господи, в сердце моем смирение и помыслы благи, подобающие грешнику, согласившемуся Тебе каяти-ся; и да не в конец оставиши душу едину, сочетавшуюся Тебе и исповедавшую Тя, и вместо мира избравшую и предпочетшую Тя. Веси бо, Господи, яко хощу спастися, аще и лукавый мой обычай препятствием бывает: но возможна Тебе, Владыко, суть вся, елико невозможна суть от человека. Аминь.
Письмо 21
«Мария, здравствуйте! Агент ритуальных услуг — как сейчас помню, звали его Константин — деловито раскрыл свой портфельчик: такие обычно бывают у людей, промышляющих сетевым маркетингом, достал оттуда пачку красочных буклетов и начал свою убийственную речь. Не знаю почему, но в моей бедной голове навеки отпечатались его черные, начищенные до блеска, остроносые туфли, которые он и не подумал снять, по-хозяйски пройдя в центр комнаты, к круглому столу. Его узкий, как будто он из него уже вырос, слегка лоснящийся на локтях черный костюм, показавшийся мне в тот день таким зловещим. Его прямые черные сальные волосы; острый, как птичий клюв, нос; глубоко посаженные, блестящие, как бусины черного агата, глаза и быстрый, цепкий взгляд, которым он окинул обстановку нашей вмиг осиротевшей квартиры.
Когда агент ритуальных услуг Константин говорил, он как-то по-особенному, чрезмерно артикулировал произносимое: казалось, его красиво очерченные тонкие губы стараются, чтобы каждое сказанное слово непременно вкатилось в соответствующую лунку сознания несчастного клиента.
Прошло столько лет, но образ черного человека, навестившего мой дом в день, когда на нас обрушилось беда, является мне в кошмарных снах. Недавно, когда умерла мама моей близкой подруги и мы с её сестрой взвалили на себя похороны, я убедилась, что ритуальные агенты бывают разными: сейчас они заявляются к вам со своим навязчивым сервисом почти сразу, не только по наводке из морга, но и от милиции и из больниц. В случае с мамой моей подруги таким вестником смерти стал вполне себе жизнерадостный добрый молодец с румянцем во всю щеку, пшеничными кудрями и белесыми бровями над оловянными пуговицами глаз.
Но в тот злополучный день, когда милиция сообщила, что наконец тело моего старшего сына найдено и опознано, в мой дом вместе с бедой пришел именно такой вот черный человек. Открыв ему дверь, я мгновенно, еще до того, как он представился, поняла, кто это, и выставила младшую дочку с подружками на улицу. Друзья, выехавшие ко мне, минут за пять до того позвонили и сообщили, что стоят в пробке. Так я осталась с этим человеком один на один.
Мария, я прожила непростую жизнь, кем только не была, чего только не перевидала, но до сих пор для меня остается необъяснимой загадкой: из чего сделаны люди, убивающие нас, когда нам плохо? Убивающие словом.
Аккуратно разложив свои глянцевые буклеты, агент Константин приступил к работе. «Гробы попроще, гробы, отделанные атласом, гробы с постелью и с бахромой, специальное предложение — гробы, инкрустированные под...» Да не помню я, не помню, отказываюсь помнить, инкрустированный под что! Чудовищный, еще не осознанный за четыре дня поисков моего сына факт его гибели, гибели моего такого веселого, такого доброго, такого живого мальчика, мгновенно обретал реальность. Реальность, возведенную мертвенным холодом слов, каменными глыбами, падающими на меня. Реальность жестокости, реальность бесчувственности, реальность не столько смерти, сколько мертвенности — когда вокруг нет ни тени, ни намека на жалость или любовь.
Если бы не эти четыре дня поисков, метаний от надежды к отчаянию, у меня, я думаю, хватило бы сообразительности и сил отдать все имеющиеся в наличии деньги — только бы не слышать всех этих слов: «венок, услуги по макияжу тела...», — только бы эта мука прекратилась. Но, как я сейчас понимаю, никаких сил у меня тогда не было. Знаете, есть такие строчки, не помню чьи: «мир закачался и уплыл». Так вот, я не то чтобы соскальзывала в обморок, нет. Просто та тупая боль с чувством тяжести, боль, уже четыре дня как поселившаяся у меня в груди, вдруг проснулась и принялась нестерпимо жечь. Ей стало тесно, она ушла куда-то за грудину, но и там надолго не задержалась, начала расти, туда к левой руке, вдруг немеющей, и липкий страх — вестник того, что смерть где-то рядом — пронзил все мое существо. Боль все росла, зато голос черного агента — спасибо боли! — отдалялся от меня все дальше и дальше... И вдруг, как чудо, как спасительный дар небес, безжалостную пелену опутывающей меня мертвечины прорезал резкий, дребезжащий звук телефонного звонка. Этот звонок меня спас.
Мария, думаю, что в жизни каждого человека бывают ситуации, которые иначе, чем чудом, не назовешь. Кто-то скажет про них «случайность», кто-то назовет это «совпадением», но я знаю — это обычное Божье чудо. И никак иначе.
В начале девяностых, которые мы сейчас все привычно клянем — за то, что, как нам казалось, была трудная жизнь, я устроилась на подработку в один из медицинских центров. Еще были живы и моя мама, и муж, впоследствии сгоревший от рака, и старший сын — тогда стеснительный долговязый подросток. А младшей, Ляльке, сегодня уже студентке, было всего три годика.
Тот медцентр был уникален, он собрал асов в своем деле: гомеопатов, мануалыциков, докторов, занимающихся акупунктурой. Но даже среди всех этих светил выделялась Людмила Ильинична, сухенькая, опрятная старушка — не просто диагност от Бога, доктор, каких поискать. С тихим ласковым голосом, застенчивой улыбкой близорукого человека, она так уверенно и умело начинала тебя ощупывать, то поглаживая, то надавливая, то вкрадчиво отступая от больного места, но потом неизменно к нему возвращаясь, что казалось: для ее умных рук в твоем организме не оставалось тайн. И само касание этих зрячих, умелых и любящих рук уже дарило тебе надежду, что все обойдется, все будет хорошо.
Жила Людмила Ильинична исключительно работой и кошками — их у нее тогда было штук семь: мужа она потеряла рано, года через три после свадьбы — физик, аспирант он попал под лавину в горах, сын погиб в Афганистане.
Было Людмилы Ильиничны еще одно уникальное по нашим временам качество: она была закоренелой бессребреницей — вечно находила причины, не позволяющие ей брать с пациентов те деньги, какие брали другие врачи. Думаю, именно это, а не возраст, стало причиной того, что Людмилу Ильиничну из медцентра выдавили.
Помню, лет через пять-шесть, я случайно встретила ее на московской морозной улице —совсем постаревшую, в вытертой шубе и залатанных перчатках: внимательно глядя вниз, она осторожно переставляющую ноги в стареньких ботиках, боясь поскользнуться. Обрадовавшись встрече, Людмила Ильинична рассказала, что ездила за молоком — довольно далеко, замечу вам — ездила, потому что там оно намного дешевле. В тот день я получила и отпускные, и премиальные, деньги по тем временам значительные, и совсем для меня не лишние — мужа уже приговорили: рак. Но, повинуясь не столько доброте — уж с вами буду честна! — сколько невыносимости видеть Людмилу Ильиничну в таком унизительном положении, я, боясь, что не возьмет, сунула ей в потертую сумку всю пачку.
Мучения людей, принявших печать антихриста
«Наточка, я, как только поправлю свои денежные дела, обязательно все верну! — подозреваю, что сослепу, в темноте, Людмила Ильинична, даже и не поняла, каков размер суммы. — Ты знаешь, мне самой мало надо, но мои котики, не могу видеть, как они недоедают...» «Знаю, Людмила Ильинична, знаю, вы человек долга, берите, вернете, когда сможете...» — бормотала я, сгорая от стыда и жалости. И прочь, прочь,...
Когда в тот злосчастный день я, наконец, нашла в себе силы оторвать взгляд от черного агента ритуальных услуг Константина и протянула руку к надрывающемуся телефону, то в трубке я услышала чистый, полной любви и жизни голос Людмилы Ильиничны: «Наточка, радость моя! Солнышко! Прости, что так затянула со своим долгом, столько лет! Но я про него помнила, я за тебя молилась! Знаешь, я сегодня только вот прилетела — приглашали в Штаты, на консультацию. Вернулась и сразу к тебе — долг отдать. Сейчас расскажу, что у меня там, в Америке...» Я слушала этот полный любви и жизни голос, и он возвращал меня к жизни».
Наталья Николаевна
Здравствуйте, Наталья Николаевна! «Бог есть огонь, а диавол холоден», — писали святые Варсонуфий и Иоанн. А преподобный Серафим Саровский рассуждал: «Бог есть огонь, согревающий и воспламеняющий сердца и утробы. Итак, если мы ощутим в сердцах своих холод, который от диавола... призовем Господа: Он, придя, согреет сердце наше совершенной любовью не только к Нему, но и к ближнему. И от лица теплоты убежит холод ненавистника добра».
Наталья Николаевна, людей, способных убивать словом, не случайно называют бессердечными. То есть сердце как орган, качающий кровь, у них есть. А вот как «вместилище души», в таком качестве оно у них не функционирует. Отсюда чудовищная глухота к чужой боли и пренебрежение ею. Для человека, созданного по образу и подобию Божьему — это своего рода аномалия, дефект: жестокосердие, неспособность почувствовать чужую боль, и потом сопереживать и сочувствовать ей.
Считается, что «окаменелое бесчувствие» — признак омертвления души, ее гибели. Бывает ли такая ущербность человека врожденной, или это только результат действия на душу греха, ее убивающего, тема отдельная. Одно известно: гордыня, злоба, зависть, алчность, другие страсти, укореняясь в душе, ее же и убивают. Наверное, отсюда то чувство мертвенного холода, которое невольно испытываешь при общении с такими жестокосердными людьми. Но эта гибель души, поверьте, гораздо страшнее смерти физической. Потому что душа — это и есть та самая большая ценность, которой располагает человек.
Что же касается чудес и совпадений, о которых Вы пишете, то тут уместно вспомнить слова епископа Василия Родзянко. Его жизнь была не только подвигом служения Богу и людям, но и примером претворения промысла Божьего на земле. За долгие годы служения владыки с ним случалось много такого, что с полным основанием можно было считать чудом. Но епископ Василий Родзянко жил в XX веке, и чаще всего происходящее с ним люди воспринимали просто как совпадения. Так вот, когда с владыкой начинали разговор на эту тему, он, усмехаясь, говорил: «Когда я перестаю молиться, все совпадения прекращаются».
Спасибо за письмо, с уважением, Мария Городова
Господи Боже наш! В Тебе все благо мое. Как мне претерпеть все беды и напасти этой жизни, если не поддержит меня милость Твоя и благодать Твоя? Не отврати от меня лика Твоего, не откладывай Твое посещение, не отнимай Твоего утешения, дабы душа моя не обратилась в иссушенную пустыню! Научи меня, Господи, исполнять волю Твою! Научи меня пребывать пред Тобою с достоинством и в смирении. Ибо Ты — мудрость моя.
Письмо 22
Есть письма, в которых такая искренность, сила, любовь, чистота и правда, что они не нуждаются ни в каких комментариях. Они сами в себе содержат ответ на задаваемый вопрос. А еще такие письма парадоксальным образом отвечают на вопросы, на которые в принципе крайне трудно, почти невозможно, ответить. Например, зачем человек страдает? Или в чем смысл смерти? И, наконец, что есть любовь?
«Здравствуйте, Мария! Никогда не чаял, что и мне придется плакаться Вам в жилетку. Безысходность заставила. Как говорю близким, мне приходится работать и жить в одном и том же месте. В психбольнице. Да-да. И работать, и жить. В одной палате с душевнобольной и одержимой старой женщиной. Ей за девяносто, мне шестьдесят. Почему я с ней? Потому что она моя мать единокровная. Вот уже десять лет её душевное состояние ухудшается, по нарастающей. До 1990 года, когда с нами жил и мой сын, ее выверты были незаметны. Потом сын уехал учиться в Москву, ей стало не о ком заботиться, и началась деградация сознания и личности. Описать её мерзости не хватит и книги, так как она почти не повторяется в своих лукавых деяниях. Последние три года у старушки совершенно сбился суточный ритм жизни: днем она спит, ночью тоже спит, но с 12 часов до 2 часов и с 4.30 часов до 5.30 часов её терзают бесы. Невоцер-ковленный человек тут скептически ухмыльнется. А я такого скептика просто приглашаю к нам пожить хотя бы на несколько деньков. Посмотрим на его сон и состояние.
Я, Мария, ни у кого не прошу звезду героя за то, что уже вот десять лет работаю при маме кухаркой, поломойкой, прачкой, ассенизатором, медсестрой, санитаркой, псаломщиком и чтецом. И уже научился без тошноты убирать по утрам, а теперь все чаще и по ночам ее испражнения, отмывать измазанные стены, холодильник, двери и ручки дверей. Бывает, что гневаюсь не только в душе, и гнев мой выплескивается на неё — мокрой тряпкой. С резкими словами я торкаю эту вонючую тряпку в её лицо. А потом остаток ночи или весь последующий день плачу в душе, корю себя, стою на коленках перед образами, молю Господа о прощении моих грехов и о милости для душевнобольной старухи.
А какими только проклятиями и грубостями не оскорбляет меня мать. И ведь что интересно? Она в основном весьма здраво рассуждает — адекватно, как говорят врачи и фельдшера приезжающей скорой помощи. Но творит Бог весть что. Может распустить подушку, или сломать верхушки комнатных цветов, или выбросить свои вещи из шифоньера, или опрокинуть телевизор. Может наесться сырого фарша... нет, не буду, перечень этот бесконечен. Жизнь для меня превратилась сплошную муку. В дурдом отдавать её жалко, я не смогу, да и по словам нашего участкового терапевта не возьмут её, так как она не представляет опасности для окружающих. Батюшка сочувствует, говорит об особой милости к нам Господа, призывает терпеть, терпеть, терпеть...
Вот и хочу спросить вас, Мария, можно ли любить человека, почти потерявшего человеческий облик? А если можно, то как и где этому научиться?»
Н., из вологодской психушки.
«Здравствуйте, Мария! Вторично. Понимаю, что мы отнимаем у вас много времени своим нытьем. Но все же, как утопающий хватается за соломину, и я надеюсь на Ваш добрый совет и ответ. Понимаете, Мария, я по образованию технарь, закончил в Питере авиационный институт в 1969 году. И никто и нигде не учил меня, как надо жить с психически больным человеком, как ему не делать плохо и как самому от мерзостей этого невменяемого человека не стать психом. Ответьте мне, ответьте, прошу с отчаянием, можно ли любить человека, почти потерявшего человеческий облик? В своих деяниях и по своему быту уподобляющегося животному? И если можно любить, то где, где, у кого, как этому научиться?»
Н., вторично, с отчаянием.
«Здравствуйте! Мои дорогие и любимые, вот в покаяние мое и в назидание Вам расскажу об упокоении матушки моей Анны. Старушка прожила долгую жизнь: 96 лет, 9 месяцев и 2 дня. С октября 10 дня она уже не вставала с одра своего. И, может, жалея меня, каким-то неведомым образом сползала с кровати, чтобы помочиться на полу, а не в постель. Ибо я все укорял её, что она не зовет меня, так как я бы усадил ее на ведро-туалет. И ранее, в течение всего 2010-го года, и особенно в течение этих последних 4-х месяцев приходилось иногда менять от 3-х до 5-ти комплектов нательного и постельного белья. Неприятнее было, когда обмоченными оказывались и одеяло, и постель: зима, сушка возможна только дома! Ольга, моя племянница, с 1 октября к нам уже не приходила — работа.
Но самое неприятное было то, что кушала матушка исправно, а ходить не могла. Отказать ей в питании ни я, ни никто другой не смог бы. Я знал, что при длительном воздержании возможно отравление организма, но не знал, через сколько дней надо опорожнять кишечник. Врач сказала: через семь дней. Пришлось прибегнуть к слабительным. И строго вести учет опорожнениям. Не пересказать, и смех, и грех, приходилось караулить ее, чтобы не испачкала все вокруг. Ведь памперсы она срывала. Все эти четыре месяца я с содроганием ждал ЭТОГО ДНЯ, и только раз или два все было более-менее терпимо. А я, грешник, раздражался, ругал ее, укорял, мол вот Господь тебя, грешницу, не берет. И даже хуже: когда ты сдохнешь? А бабуля мне в ответ: сам подыхай, а меня и так Бог возьмет.
С декабря пошли пролежни, бедняжка страдала от боли. В одном месте залечу-засушу — в другом рождаются. Потом и слабительные перестали действовать. Врачи и соседи стали мне говорить, что человек помирает, зачем ты мучаешь её, пичкаешь всем, давай ложечку еды и питие. С середины января она сама стала мало кушать. 1 февраля пришла Ольга, а как раз 31.01 я дал бабуле большую порцию слабительного. И матушка выдала на-гора после 12 дней задержки. Мы все были перемазаны, но радовались, и снесли мать на простынях в ванну. Ольга вымыла ее всю, все убрала и сказала: «Вот, видно, Бог меня послал». Да, в ванне бабуля стала помирать,
Ольга испугалась, с визгом орет: «Иди скорей, мать умирает!» Я сотворил некие реанимационные меры, и мы скорей вытерли её и перенесли на свежеубранную постель. И с этого времени она уже не открывала глаз и не уверен, что она была в сознании. Вру... в сознании, так как дольки и сок мандаринов выталкивала изо рта, а от святой воды не отказалась.
Я потому, мои любимые, так подробно и натуралистично пишу об этом, что все мы не вечны, что дети имеют родителей, что родители имеют детей. 4 февраля пришел по моему приглашению батюшка Сергий. Соборовал её полным чином, семь раз помазывал её святым маслицем, семь раз читал Евангелие. А отошла бабуля ночью 5 февраля около 5 часов утра. Утром в 7 часов приехала скорая, констатировала биологическую смерть... Соседки Ирина и Светлана вымыли ее и обрядили, и началась похоронная круговерть. 6-го в первой половине дня пришел настоятель о. Георгий, попрощался с бабулей, поцеловал её, дал советы, предложил свою помощь. А вечером в 6 часов пришел другой священник, о. Николай, для отпевания. Собрались старушки и родные, 8 человек. А на третий день, 7 февраля, мы похоронили её.
Жены-мироносицы у гроба Господня. Воскресение Иисуса
На кладбище были брат Иван с супругой, другой брат Андрей и я. На обеде после похорон были все родные, соседи и старушки с нашего подъезда. До девятого дня я раздал всю бабулину одежду и тряпочки, а на девятый день Ольга на-
пекла гору пирогов, я сделал кутью, купил конфет и всё отнес в храм. Это было 13 февраля, воскресенье. Церковь отмечала День новомучеников земли Российской, и мы в ходе службы и после хорошо помянули матушку Анну. Тоже своеобразную мученицу, ибо Господь вот так долго и мученически очищал страданиями её душу. Вот только я-то, нетерпеливый грешник, нередко укорял её словами, что видно Бог от нас отвернулся: так больно было видеть её немощь и ощущать своё бессилие. Да ещё это гаденькое само-жаление. Вот ведь прекрасно знаешь, что никогда, ни в коем случае нельзя жалеть себя...
А теперь исполняю свой последний, может быть, долг перед старушкой: ежедневно читаю Псалтирь, по кафизме в день, или акафист по единоумершем. Сорок дней, как положено в Православной Церкви. О спасении её души. И размышляю о подвиге матери. Хотя при жизни её я, может быть, не без оснований считал её одержимой. Господь вразумляет нас, слепцов, всеми ему ведомыми путями и способами. Хотя мы, бывает, и не замечаем Его водительства и Его промышления о нас, слепых кутятах. Вот и сейчас Он вразумил меня в молитве «детей за родителей».
Читая ее, я ощутил великий подвиг и великое благо матери обо мне, грешном. Может быть, даже не в том подвиг, что она умудрилась дать своему сыну высшее образование и всячески поддерживала мои честолюбивые устремления, а в том, что вымолила у Господа мой приход к Богу, моё устремление к Нему. Всю свою жизнь, сколь я помню, она не ложилась спать без молитвы, и день её начинался с молитвы. А работать ей приходилось в 50-ых годах по 20 часов в сутки. Бог призвал меня в молитве «во все дни жизни моей, до последнего издыхания моего, не преставати памятовати о усопшем родителе моем в молитвах моих, и умоляти Тя, праведна-го Судию, да вчиниши её в месте светле, в месте прохладно и в месте покойне, со всеми святыми... Со всеми святыми...». Прошу и ваших молитв о новопреставленной».
Господи, повсюду всем дающий жизнь и дыхание, и непрестанно чрез служение тварей доказывающий любовь Свою ко всем людям. Со-делай в том и меня подобным образу Твоему, чтобы и я неутомимо, Тебя ради и по Твоему примеру, любил благороднейшее создание Твое — ближнего моего, и поступал с ним, как любовь того требует, чрез Иисуса Христа, Господа нашего. Аминь.
Письмо 23
«Здравствуйте, Мария! Мне стыдно в этом признаваться, но жить в таком кошмаре я больше не могу. Сил нет, я на пределе! Только не подумайте, что я «ку-ку», сумасшедшая. Прошлой весной, в конце мая, я вдруг поймала себя на том, что постоянно живу с чувством страха. Что последнее время мне с трудом удавалось справляться с нервами, и моя тревожность зашкаливала: я вздрагивала при звуках нежданного звонка, чуть какое волнение (а мандражировала я часто), руки начинали предательски дрожать, а если мои близкие — дочка, больная мама, муж — не отзванивались вовремя, я не сомневалась: случилось непоправимое. Варианты, что все в порядке, и они просто забыли позвонить, мне даже не приходили в голову. Когда такая жизнь вымотала меня вусмерть, я доверилась подруге.
Ирка открыла мне глаза, заявив, что сейчас все сидят на антидепрессантах и транквилизаторах — время такое, вон, даже по телику их рекламируют. Только пить надо не те, которые рекламируют для всех, а те, которые выпишет врач именно тебе. Сказала и отвела к знакомому психиатру. Высокий, голубоглазый доктор, с холеными, знающими маникюр руками, обследовал меня, сказал, что всему виной стресс, и снабдил пачкой рецептов на кругленькую сумму.
А также рекомендовал: «ежедневно гулять, не смотреть телевизор, за два часа до сна прекратить общение с компьютером, наладить регулярную половую жизнь — не рутинную, а такую, чтобы приносила яркие эмоции, полюбить себя и не напрягаться». Ах, да, за отдельную плату — курс гипноза. Гипноз я, честно говоря, проходить не решилась: не то чтобы не доверяла незнакомому доктору, нет, Ирка как раз отзывалась о нем восторженно, просто я не люблю, когда в мою голову залезают и процесс нельзя проконтролировать. Но все остальные предписания доктора я выполняла неукоснительно. Правда, за то, что смогла сделать нашу с мужем половую жизнь такой уж яркой, не ручаюсь — как-никак пятнадцать лет в браке...
Месяца два я действительно была как носорог: легко засыпала и не дергалась, если дочке вздумалось вернуться домой далеко за полночь. Или если в пять утра звонила мама, чтобы рассказать где у нее что болит и как нам с сестрой надо будет разделить её квартиру, когда она умрет... Родным не удалось бы меня доконать, даже если бы они поставили перед собой такую цель. На работе — а я возглавляю отдел развития одной частной радиостанции — я перестала собачиться с клиентами, и, как и в прежние времена, смогла терпеливо разру-ливать их самые вздорные претензии, с юмором относясь к раздолбайству подчиненных и непомерной требовательности начальства. Меня в упор не волновало, что там с кризисом, а к новостям по ящику я относилась как к дурному ужастику: захочу — выключу, и всё, нету их.
Но так продолжалось всего месяца два, а потом, все по новой — дрожь, смятение, тревожность, трепетание и мандраж по любому пустяку. Когда я пошла сдаваться доктору во второй раз и он привычно выписал мне те же препараты, я забеспокоилась: «А это безопасно? Может, у меня к ним уже привыкание?» Доктор подозвал меня к себе и, выдвинув ящик своего стола, показал на стопку знакомых коробочек: «Только ими и спасаюсь: то сын институт бросил, то теща в маразм впадать начала!» Муж на мои жалобы внимания не обращает, у него на всё один ответ: «Меньше торчать в Сети надо, здоровей будешь!», хотя сам из нее только ради футбола выходит! Нет, со всемирной паутиной я, конечно, завяжу. Но что мне делать с моим страхом?»
Римма Васильевна
Здравствуйте, Римма Васильевна! Римма Васильевна, а что такое страх? Может быть, просто возможность воспитать в себе великое чувство — бесстрашие?
Среди всех блистательных побед, одержанных графом Суворовым, победа на Кинбурнской косе стоит особняком. 1787 год, вторая русско-турецкая война, самое начало. Кинбурнская коса за русскими, численность турецкой армии здесь превосходит силы русских почти вдвое.
Зная набожность Суворова и то, что 1 октября у русских праздник — Покров Пресвятой Богородицы, турки еще накануне начинают обстрел малоприспособленной к тому, чтобы выдержать осаду, крепости. С зарей бомбардировка усиливается. Суворов, ставящий волю Бо-жию превыше всего, несмотря на начало турецкого выступления, идет в храм — на Литургию. Высадка турок происходит почти беспрепятственно: они не просто высаживаются на косу, они вбивают в морское дно невдалеке от мыса ряд толстых свай — для прикрытия своих судов, а на самой косе начинают окапываться. Естественно, Суворову, молящемуся в храме, об этом докладывают, причем дважды. Но день праздничный: «Из пушек не палить!», — приказывает он. «Пусть все вылезут», — невозмутимо говорит потом.
Суворов был непоколебим: ответный огонь был открыт не раньше, чем закончилась Божественная Литургия. Турки были уже в 200 шагах от крепости. Битва была кровавая, Суворова дважды ранило, он едва не попал в плен, у него убило коня, но, даже раненый, полководец не только не терял бесстрашия, но твердо веровал в нашу победу. И в Промысл Божий.
Римма Васильевна, как воспитывается такое бесстрашие? Вот что об этом пишет военный историк XIX века, генерал-лейтенант русской армии А. Ф. Петрушевский, трехтомник которого, посвященный генералиссимусу, — не только бесценный кладезь опыта, но и захватывающее чтение: «Предполагаемое на войне невозможным по теории, на практике оказывается сплошь и рядом исполнимым, и именно оттого, что считается за невозможное. Для этого надобно вселить в неприятеля веру в нашу непобедимость, а свои собственные войска воспитать так, чтобы их ничто не могло на войне озадачить, чтобы они имели твердую уверенность в своей силе и не допускали мысли, что могут быть побиты... Из всех его приказаний и наставлений подведомственным ему войскам... видно, что основным условием военного успеха он считал смелость».
«Кто испуган, тот побежден наполовину. А кто отважен и смело идет прямо на неприятеля, тот одержал уже половину победы. Смерть бежит от штыка и сабли храброго. Счастье венчает смелость и отвагу». Причем Суворов приписывает отрядам быть неизменно смелыми, даже если это не даст победы: надо доказывать неприятелю, что мы всегда готовы к решительным действиям, надо навести на врага страх и убедить его в своей непобедимости.
Развитию в подчиненных нравственной силы Суворов уделяет огромное внимание, вплоть до того, что в приказном порядке запрещает употребление слов, которые бы внушали робость и сеяли смятение. К таким словам Суворов относит слово «сикурс», то есть «помощь» — как слово «ненадежной слабости», слово «опасность» — как слово робкое и потому никогда им не употребляемое. Вместо этого используются слова «осторожность» и «предосторожность». Суворов понимал важность того, какие слова мы произносим.
Видение с седьмой печатью
Но можно ли человека сделать храбрым? «Самый короткий и верный путь к приучению человека смело смотреть в глаза опасности состоит в том, чтобы не выжидать ее, а идти ей навстречу». Воспитывая и обучая солдат в смысле наибольшего развития смелости и отваги, Суворов, конечно, должен был выбросить из военно-учебной программы все, что принадлежит обороне и отступлению. Как в нравственном, так и в материальном смысле хорошая оборона должна быть наступательною, следовательно, специальных приемов обучения не требует. Отступает хорошо тот, кто ... привык смотреть на бегство как на позор. В одном приказе Суворов внушает, что «одно звание обороны уже доказывает слабость, следственно и наводит робость».
Вопреки военной моде того времени, Суворов делает упор на штыковую атаку — в том числе и потому, что «атака в штыки есть действие, требующее большого напряжения воли». А где воля, там и преодоление страха, неправда ли? Кроме того, решительные и заученные в результате строевого обучения физические действия помогают организму преодолеть последствия возникшего чувства страха на биохимическом уровне.
Современные физиологи объясняют это так: во время сигнала об опасности надпочечники выделяют адреналин, необходимый для реакции организма по типу «бей или беги». Если человек обучен управлять своими мышцам, если необходимые движения доведены у него до автоматизма, он их непременно сделает — так опасность послужит его решимости. Если такой заученно-сти в движениях нет, выброшенный адреналин подстегнет к бегству или любым малоконтроли-руемым движениям. Но вот если мы, Римма Васильевна, в случае возникновения в нас чувства опасности, продолжаем сидеть у телевизора или не можем оторваться от компьютера, то в этом случае «бегство и малоконтролируемые действия» будет совершать наша бедная сердечная мышца. Можно только восхититься тем, как гениальный полководец прозревал научные открытия будущего, заставляя даже само естественное чувство страха работать на победу.
Римма Васильевна, мне кажется, у вас на языке давно уже вертится вопрос: зачем я все это вам рассказываю? Где Суворов, а где наша жизнь? А вот зачем. Все эти методы воспитания в солдатах бесстрашия и поддержания в них духа смелости базировались на самом главном. На незыблемой вере в Бога, неколебимом уповании на Его милость и понимании необходимости хранения нравственной чистоты даже в условиях войны. Обучение «науке побеждать» Суворов начинает «с преподания солдату основных христианских истин в виде молитв, для чего сам составляет молитвенник», он делает обязательным для солдат не только изучение воинского устава, но и Закона Божьего: «Тако догадывались и познавали они, что во всех делах Бог с ними и устремлялись к честности». Побежденным «давай пощаду, они такие же люди, — учил он, — грех напрасно убивать». «С пленными поступать человеколюбиво, — читаем мы другой приказ, — стыдиться варварства». Какое слово точное: «стыдиться»!
В человеке законен только один страх — страх Божий, страх греха. А остального бояться нечего, надо положиться на волю Божью. Вера Суворова была так несокрушима, так сильна, так пламенна, что к нему можно было применить слова апостола Иоанна Богослова: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх» (1 Ин. 4.18).
«Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, правдиву, благочестиву. Молись Богу! От Него победа. Чудо богатыри, Бог нас водит, Он нам генерал». И опять: «Все начинайте с благословения Божия... Молись Богу: от Него победа!» И главный клич непобедимого полководца и его непобедимой армии, клич, с которым солдаты брали неприступный Измаил, покоряли Альпы: «Мы русские! С нами Бог!»
С уважением, Мария Городова
Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступивший день. Дай мне всецело предаться воле Твоей святой. На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня. Какие бы я ни получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душой и твердым убеждением, что на всё святая воля Твоя. Во всех словах и делах руководи моими мыслями и чувствами. Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобой. Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая. Господи, дай мне силу перенести утомление наступившего дня и все события в течение его. Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать, благодарить Тебя за всё и любить. Аминь.
Письмо 24
«Здравствуйте, Мария! Последнее время — стыдно признаться — мысли о скором конце света не покидают меня, хотя раньше я считала себя оптимисткой. А сейчас лежу ночью, ворочаюсь — душно, жарко, сердце щемит, и в голове вертится: «Что ж за времена такие настали? И за что нам эти мучения?» Ну а что еще думать после всего, что происходило этим летом? В России небывалая жара, говорят, пять тысяч лет ничего подобного не было, сушь, пожары, а в Пакистане шли такие дожди, что разбушевавшаяся вода смывала целые деревни. Пока мы, задыхаясь от смога, пытались хоть как-то охладиться, в Перу и Мексике небывалые холода погубили сотни человек: переохлаждения, обморожения. На пляжах Испании, как пишут в Интернете, нашествие ядовитых медуз. В Англии обнаружили неизвестные смертоносные бактерии... На одном сайте я видела статью, которая так и называлась: «Скоро конец света». А мэр нашего города, досрочно вернувшийся из отпуска, когда пожары вплотную подступили к новому микрорайону, произнес целую речь о том, что огонь, уничтожающий леса и дома, — это Божье пришествие и справедливая кара Бога, посланная нам за наши грехи...»
Ольга Александровна
Здравствуйте, Ольга Александровна! Начну со справедливости. Святому Исааку Сирину принадлежат слова: «Не называй Бога справедливым, потому что если Бог справедлив, я погиб».
Теперь о наших новостях. Для сюжетов, появляющихся в Интернете, очень важно, чтобы они выглядели сенсационно, поэтому, просматривая информационные ленты, порой трудно удержаться от того, чтобы не повторить вслед за Высоцким:
То тарелками пугают,
дескать, подлые, летают,
То у них собаки лают,
то руины говорят...
А раз так, давайте разбираться с тяжелыми временами и мучениями, о которых Вы пишете, по порядку. И начну я, пожалуй, с конца света.
Ольга Александровна, в Евангелии рассказывается о беседе, которая произошла между Иисусом и Его учениками на горе Елеонской. Апостолы приступили к Спасителю с вопросом, когда им ждать конца мира сего. И Христос дает Своим ученикам удивительный на первый взгляд ответ: «О дне же том или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк. 13. 32). Получается, что Сам Спаситель Иисус Христос, Сын Божий, не знает о дне и часе конца света, а значит, и о дне и часе Своего Второго пришествия, когда Он придет судить род человеческий.
Богословы считают, что эти парадоксальные строчки Евангелия от Марка можно объяснить единственно возможным образом: день и час кончины нашего земного мира, а значит, и начала Страшного суда еще не назначены Богом Отцом. Поэтому их никто и не знает — ни Ангелы небесные, ни даже Сын Божий.
Разобравшись с датой конца света, перейдем к тяжелым временам как каре за грехи. Вообще-то, рассуждения о наших грехах убедительнее всего звучат из уст святых. Поэтому именно к авторитету одного такого святого я и буду обращаться в дальнейшем.
«...Нет времени, которым безопасно можно было бы пренебрегать: ибо во всякое время можно спастися или погибнуть, — говорил митрополит Московский Филарет (Дроздов) — величайший иерарх Русской Церкви, выдающийся проповедник. — Но особенно и необыкновенно важно для нас сие время, когда Бог уже положил нас на весы правосудия Своего, так что одна пылинка, прибавленная к тяжести грехов наших, одна минута, не употребленная для облегчения сей тяжести, могут низринуть нас; когда путь жития нашего стеснился так, что с каждым шагом мы поставляем ногу между жизнию и смер-тию, между надеждою спасения и страхом погибели».
Слова эти были сказаны святителем в лихую для России годину: «октября 5 дня 1830 года, Москва, Успенский собор, при продолжении молитв об избавлении от губительной болезни».
1830 год вошел в историю России как год «первой холеры». Впервые неведомая смертоносная зараза, пришедшая из Индии, была зафиксирована в 1829-м, в Оренбурге. В 1830-м «мучительная болезнь, внезапно поражающая и мгновенно прекращающая жизнь», уже «расплылась» по России и дошла до Москвы. Сопровождаемая паникой, смятением, холерными бунтами, ну и — куда же без этого! — соответствующими природными инсталляциями: «нестерпимой духотой, выжженной травой, горящими лесами и землей, потрескавшейся от зноя». Времена подобных бедствий в Библии образно описываются так: «шатается земля, как пьяный, и качается, как колыбель, и беззаконие ее тяготеет на ней; она упадет, и уже не встанет» (Ис. 24. 20).
Как всегда, вначале было много неразберихи: холеру называли чумой, а «полицейские чиновники, секретничая до самой крайности, когда холера, вторгнувшись в город, начала быстро распространяться, показалась от оной смертность, ... без ума и памяти, стали всюду метаться... быстро разъезжая с одной в другую улицу, сопровождаемы лекарем, и, наконец, решились формально объявить везде и всем, о вторжении в город сей гибельной болезни» (из статьи д.и.н. Артамоновой Л.М., речь идет о Самаре).
А вот письмо Пушкина, запертого в Болди-но, писано невесте Таше в холерную Москву 30 сентября: «Вот я и совсем готов почти сесть в экипаж, хотя мои дела не окончены и я совершенно пал духом... Будь проклят тот час, когда я решился оставить Вас и пуститься в эту прелестную страну грязи, чумы и пожаров... Наша свадьба, по-видимому, все убегает от меня, и эта чума с карантином — разве это не самая скверная шутка, какую судьба могла придумать. Мой ангел, только одна Ваша любовь препятствует мне повеситься на воротах моего печального замка (на этих воротах, скажу в скобках, мой дед некогда повесил француза... аббата Николя, которым он был недоволен). Сохраните мне эту любовь и верьте, что в этом все мое счастье. Можно мне Вас обнять? Это нисколько не зазорно на расстоянии 500 верст и сквозь пять карантинов. Эти карантины не выходят у меня из головы».
От карантинов, установленных властями, толку было немного: во-первых, их можно было обойти, как это и сделал поэт: «Проехав 20 верст, ямщик мой останавливается: застава! Несколько мужиков с дубинами охраняли переправу через какую-то речку. Я стал расспрашивать их. Ни они, ни я хорошенько не понимали, зачем они стояли тут с дубинами и с повелением никого не пускать. Я, — пишет Александр Сергеевич, — доказывал им, что, вероятно, где-нибудь да учрежден карантин, что я не сегодня, так завтра на него наеду и в доказательство предложил им серебряный рубль. Мужики со мной согласились, перевезли меня и пожелали многие лета».
Во-вторых, основным способом обеззараживания на таких заставах было окуривание вещей серой — мера, по эффективности равная мужикам с дубинами. Вообще, лечили холеру в тот год хлористой известью, которой рекомендовалось протирать руки, кровопусканием и приемом внутрь хлорида ртути вместе с опиумом. Находились и такие, кто считал лучшим средством алкоголь, тем более что лазареты все равно «служили только переходным местом из дома в могилу»...
И вот в это время скорбей и смятения Русская Православная Церковь возвышает свой голос. К чему призывает она в эту мрачную годину? В первую очередь к покаянию. За два с половиной месяца митрополит Московский Филарет произнес восемь проповедей — жесткие, строгие слова веры в Бога карающего, но и милосердного. В отличие от вашего мэра, Ольга Александровна, владыка много не рассуждает о том, что Бог — это огонь поядающий, и о Его возгорающейся ярости, и об огненном биче наказания Божьего. Нет. Измученные страхом и близостью смерти сердца людей и так это чувствуют. Когда земля «качается, как колыбель», люди должны обрести опору. И владыка говорит о том, что надо открыть свои сердца Христу. Он напоминает о милосердии Божьем. И рассказывает, как мы должны открыть себя для встречи с Отцом Небесным.
Тайная вечеря
«Повергнем, братия, сердца наши пред Богом во смирении, в покорности неисповедимым судьбам Его. Признаем не только правосудие Бога, готоваго карать грехи наши, обличающаго наше житие, недостойное имени Христианскаго, но и Его милосердие и долготерпение, которое не вдруг, не прежде других, поражает нас...
Покаемся, братия, и принесем плод, достойный покаяния, то есть исправление жития. Отложим гордость, тщеславие и само-надеяние.
Возбудим веру нашу.
Утвердимся в надежде на Бога и на имя Иисуса Христа, Ходатая Бога и человеков, Спасителя грешных и погибающих.
Исторгнем из сердец наших корень зол, сребролюбие.
Возрастим милостыню, правду, человеколюбие.
Прекратим роскошь. Откажем чувственным
желаниям, требующим ненужнаго.
Возлюбим воздержание и пост. Облечемся, если не «во вретище», то в простоту. Отвергнем украшения изысканныя, ознаменованныя легкомыслием и непостоянством.
Презрим забавы суетныя, убивающия время, данное для делания добра.
Умножим моления, тайныя на всяком месте, и во всякое время, общественныя, по руководству Святыя Церкви.
Употребим внимательно, благовременно, благонадежно, всегда благотворное и всецелебное врачевство, мирную, безкровную жертву, приобщением Пресвятаго Тела и Крови Христовы».
Необходимость покаяния осознавалась не только священством. «Взирая с сердечным соболезнованием на своих сограждан, на родных, друзей и знакомых, сею ужасно мучительною болезнию внезапно поражаемых и мгновенно прекращающею жизнь их, в уповании на Всевышнего помощь, обратились к Нему с слезными мольбами о избавлении града их от сей смертоносной язвы, — свидетельствует неизвестный житель Самары. — Но на другой же день прегражден им был путь в храмы. По настоянию городового лекаря... все церкви запечатаны».
Но даже страх болезни — вот удивительно! — не останавливает людей. «В продолжение времени, когда храмы были запечатаны, народ во множестве сошедшися к церквам своего прихода, во весь день приносил покаяние. Священники, утомленные совершением сего Таинства, изнемогали от страха и вопля народного. Нельзя было равнодушно смотреть на сие трогательное зрелище. Каждый, преклоня колени пред Присным Вышнего Творца с распростертыми руками, умоляли Его о избавлении себя и града от сей смертоносной язвы...» (из статьи д.и.н. Артамоновой Л.М.).
В самый разгар эпидемии, презрев опасность заражения, в холерную Москву приезжает государь-император Николай Павлович и присутствует на богослужении в Успенском соборе. Даже те, кого трудно заподозрить в верноподданнических чувствах, оценили этот шаг как христианский подвиг: «Царь был близ народа, близ смерти». Да, были такие, кто за любые деньги пытался вырваться прочь из холерной Москвы, но были и те, кто жертвовал деньги на лазареты, странноприимные дома, помощь погорельцам.
«Когда тут медлить? — восклицает митрополит Филарет. — Куда откладывать спаситель-ныя намерения? Уместно ли дремать безпечно на краю пропасти?..
Повторяю, и не могу довольно повторять: покаяние, исправление жития, молитва, вера во Христа Спасителя, и какия кому по состоянию и дару возможны добродетели Христианския и плоды духовные, — вот истинныя потребности наши во всякое, и наипаче в настоящее время! Вот верныя средства нашей безопасности во всякой видимой опасности! Благонадежные залоги неотъемлемой жизни в самой смерти! По благодати Божией спа-сительныя средства сии всегда готовы для нас:... взирай умом, обращайся сердцем, воздыхай духом к Богу крепкому, живому, многомилостивому...
Господи!., отдали от нас сей день и час!., пощади и спаси град сей ради известнаго Тебе в нем числа покаявшихся от грехов своих!»
Ольга Александровна, закончить эту поучительную историю нашего, по сути недавнего, прошлого мне хочется библейскими строчками о явлении Бога пророку Илие: « ...вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, [и там Господь]» (3 Цар. 19. 11-12). Ольга Александровна, Господь готов говорить с нами в веянии тихого ветра - во время исповеди в храме, в тишине ночной молитвы, в миг возвышения, когда мы творим доброе. Предуготовим наши сердца к встрече с Ним.
Спасибо за письмо, с уважением, Мария Городова
Давый пищу мне плоть Твою волею, огнь сый и опаляяй недостойныя, да не опалиши мене, Содетелю мой; паче же пройди во уды моя, во вся составы, во утробу, в сердце. Попали терние всех моих прегрешений. Душу очисти, освяти помышления. Составы утверди с костьми вкупе. Чувств просвети простую пятерицу. Всего мя спригвозди страху Твоему. Присно по-крый, соблюди же, и сохрани мя от всякаго дела и слова душетленнаго. Очисти, и омый, и украси мя: удобри, вразуми, и просвети мя. Покажи мя Твое селение единаго Духа, и не ктому селение греха. Да яко Твоего дому входом причащения, яко огня мене бежит всяк злодей, всяка страсть. Молитвенники Тебе приношу вся святыя, чиноначалия же безплотных, Предтечу Твоего, пре-мудрыя апостолы, к сим же Твою нескверную, чистую Матерь, ихже мольбы, Благоутробне, приими, Христе мой, и сыном света соделай Твоего служителя. Ты бо еси освящение, и Единый наших, Блаже, душ и светлость, и Тебе ле-поподобно яко Богу и Владыце славу вси возсы-лаем на всяк день.
Письмо 25
«Привет, Мария! Читал твои заметки в газете. Чувствуецца, что ты жэнщина не злая и ста-раисся, пишишь, что бог есть любовь и всё такое. А у меня к тебе тогда прямой вапрос. Вот в Бразилии щас наводнения, пагибла тьма народу. На Гаити — землятресение было, год назад, помнишь? Про Японию вааще малчу. То самолеты падают, то поезда с рельс сходят, то психи выходят запроста в людей пастрелять — што ни день, што-то новое. Вот и у нас, рядом с домом, в конце декабря машина разбилась: оказалось, парень ехал в Москву на свадьбу, а тут вдруг оттепель, ледяной дождь... У меня вопрос: куда смотрит бог? >>
Сопап varvar
И вам, Conan_varvar, здравствуйте! Сегодняшнее информационное пространство устроено так, что Интернет и СМИ едва ли не каждый день поставляют нам новости, в основе которых смерть или человеческие трагедии. И странное дело, вместо того, чтобы задуматься об уязвимости человека, хрупкости его жизни и наивности упования на свои собственные силы, мы, привычно ужаснувшись, беспечно продолжаем жить по-прежнему, словно увиденное на мониторе или экране телевизора — сериал, нас не касающийся. Но если леденящее дыхание смерти пройдет совсем рядом, мы тут уж вспоминаем про Бога и предъявляем ему претензии — так, как предъявляем их нерадивым коммунальщикам или не оправдавшим наших надежд градоначальникам: «Куда смотрел?» А вопрос надо ставить не так.
В «Молитвах на сон грядущим», то есть в том молитвенном правиле, которым верующие заканчивают свой день, есть одна молитва, при чтении которой в душе помимо благоговения невольно рождается изумление, и даже улыбка. Сейчас, Conanvarvar, вы поймете, почему. Речь идет о молитве святого Иоанна Дамаскина. Начинается она необычно, с вопроса, да еще какого! «Владыко Человеколюбче, не ужели мне одр сей гроб будет, или еще окаянную мою душу просветиши днем?»
Думаю, эти слова переводить нет надобности. Понимаете, Conan_varvar, вроде бы тоже требование. По крайней мере такая фраза могла родиться только у человека решительного. Но дело в том, что притязания у вас и у святого Иоанна Дамаски-на разные. У вас: «Когда, наконец, кончится этот бардак, и ты наведешь порядок?», а у святого: «... не ужели мне одр сей гроб будет, или еще окаянную мою душу просветиши днем?»
И дальше: « Веем убо, Господи, (ведь знаю же, Господи — М. Г.) яко недостоин есмь человеколюбия Твоего, но достоин есмь всякаго осуждения и муки. Но, Господи, или хощу, или не хощу, спаси мя». Не требование, дерзновение, идущее от невыносимости собственной немощи, от нетерпения к ней. Дерзновение, рожденное пониманием, что только Создатель может дать силы эту немощь преодолеть. Смиренное осознание разновеликости Бога и человека. И пре-клоненность перед безмерностью Его Любви к нам. Потрясающая молитва. Мы будто бы слышим голос святого, чувствуем его отважный характер, заражаемся его непреклонным желанием обожения. Живой диалог с Богом Живым.
Царь Давид — могущественнейший властитель государства Израильского, пророк и святой, определял место человека по отношению к Господу так:
Человек — дни его подобны траве, как цвет полевой, отцветают они; повеет над ним — и нет его, и не узнает его место его.
А вот о Боге:
Ты отверзаешь руку Твою, и всякое животное полнишь благ. Сокроешь лик Твой — ужаснутся они, отнимешь у них дух, и они умрут и снова возвратятся в прах. Дохнешь ли на них — и восстанут они, И Ты лицо земли обновишь...
Ему же, царю Давиду, пророку и святому, принадлежит авторство знаменитого девяностого псалма («псалом» — это гимн, хвалебная песнь Господу), который читают «в защиту от врагов, в напастях, при кознях человеческих и вражи-их». Словам этого псалма, написанного по случаю избавления израильтян от моровой язвы, почти три тысячи лет. Сегодня они ежедневно звучат и в храмах, и во время домашних молитв — на иврите, латыни, греческом, славянских языках...
В России этот псалом чаще называют по первой строчке стиха: «Живый в помощи Вышняго», и почему-то именно в России у девяностого псалма удивительная судьба: можно составить многие тома из свидетельств тех, кому эта молитва помогла выжить — на войне, в голод, во время эпидемий, в годы гонений и репрессий, да просто в болезнях и трудных жизненных обстоятельствах. Слова этого гимна звучат так, будто они были рождены не в сердце непредставимо далекого нам царя Израиля, а исторгаются нашим собственным сердцем — здесь и сейчас. Вчитайтесь в них, вчитайтесь не на русском, на церковнославянском, и даже не улавливая всех нюансов языка, вы почувствуете, что ваша душа отзывается на эти слова так, будто они рождены ею. Не просто отзывается — просит о защите, уповает только на нее и получает подтверждение этой Божьей защиты, которая верна, как твердыня скалы. Поясню только первую строчку, по-русски она звучит так: «Живущий помощью Всевышнего под кровом Бога небесного водворится», а дальше я оставлю вас, Conan_varvar, наедине с этим боговдохновенным текстом, который спас не одного взыскующего помощи Божьей в трагические дни мира сего. Взыскующего, но бросающего туда, в недосягаемую высоту Его Божьего величия не обвинения, а мольбу о заступничестве.
«Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме пре-ходящия, от сряща, и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смо-триши и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех пу-тех твоих. На руках возмут тя, да не когда прет-кнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его и прославлю его, долготою дний исполню его и явлю ему спасение Мое».
Архимандрит Софроний (Сахаров) — богослов, наделенный особенным даром молитвы, писал, что «молиться — нередко значит высказать Богу наше бедственное положение: бессилие, уныние, сомнения, страхи, тоску, отчаяние, — словом, все, что связано с условиями нашего существования». И не случайно в ежедневных молитвах всегда присутствует и учитывается этот момент потребности человека в защите. С утра, читая «Молитвы утренние», мы просим Господа: «помози ми на всякое время, во всякой вещи, и избави мя от всякия мирския злыя вещи и диавольскаго поспешения», то есть «помоги мне всегда и во всем, и избавь меня от всякого зла этого мира и от воздействия дьявола». Это строчки из третьей молитвы святого Макария Великого.
Но молитва — не заклинание, она живая связь человека с Богом Живым, и в следующей молитве из утреннего правила — слова благодарения к Господу: «Господи, Иже многою Твоею
благостию и великими щедротами Твоими дал еси мне, рабу Твоему, мимошедшее время нощи сея без напасти прейти от всякаго зла противна». «Господи, Ты, по многой Твоей благости и великим щедротам Твоим дал мне, рабу Твоему, провести прошедшее время ночи без напастей и всякого противостоящего мне зла».
Христос и самарянка
Призыв о защите звучит и в наших обращениях к Богородице, к Ангелу Хранителю, к святым — нашим «предстателям, ходатаям» перед Господом. И уж тем более просьба о заступничестве звучит тогда, когда мы молимся о наших детях: мы как бы перепоручаем их жизнь Тому, Кто могущественнее нас. «Господи, Иисусе Христе, буди милость Твоя на детех моих (имена), сохрани их под кровом Твоим, покрый от всякаго лукаваго похотения, отжени от них всякаго врага и супостата, отверзи им уши и очи сердеч-ныя, даруй умиление и смирение сердцам их».
У нас есть молитвы перед выходом из дома, и молитвы на начало всякого доброго дела. Молитвы перед вкушением пищи, и молитвы о путешествующих. Молитвы, готовящие к Танствам Исповеди и Причастия, и молитвы после них. Мы молим Господа о защите уже не одно тысячелетие. И, дай Бог, об этом же будут молиться и наши потомки. Человек слаб, немощен, уязвим, и вряд ли на этом свете когда-нибудь будет создано что-то, способное эту ситуацию изменить.
Вы знаете, Conan_varvar, мне кажется, наш суетливый, раздробленный самыми разными мысля-
ми и желаниями ум часто просто не схватывает самое главное. Наше торопливое сердце, охотно отзывающееся трепетом на любой пустяк, уклоняется от основного. А нужно-то только одно — прозреть Любовь Божью в этом мире. Его явлен-ность здесь. И с младенческой доверчивостью потянуться навстречу: «Господи! Колыбель моя, воскресенье мое!»
Благий Человеколюбче! Иже тварь единым словом соделавый и из нея человека создавый, посети же неизреченным Твоим человеколюбием падшаго раба Твоего, яко да не погибнет до конца дело руки Твоея... Господи! Имя Тебе — Любовь: не отвергни меня, зааблуждающегося человека. Имя Тебе — Сила: подкрепи меня, изнемогающего и падающего. Имя Тебе — Свет: просвети душу мою, омраченную житейскими страстями. Имя Тебе — Мир: умири мятущуюся душу мою. Имя Тебе — Милость: не переставай миловать меня.
Вознесение Иисуса Христа